Труд в социалистической промышленности

Труд в социалистической промышленности

Истекшее десятилетие с 1917 г. по 1927 г. в отношении использования живой рабочей силы делится на два совершенно различных периода. Первый период существования советской власти совпал с периодом гражданской войны, годами напряженной борьбы за существование пролетарского государства, годам мучительного голода, и холода, вызвавших распыление пролетариата и отрыв рабочей массы от производства. В течение первого года существования советской власти производительность рабочего упала на 45,4 проц. при сокращении числа занятых рабочих на 17,1 проц. и падении валовой продукции крупной промышленности на 53,7 проц. С другой стороны, мы имели тогда значительное снижение уровня жизни рабочего (за год на 49,4 проц.).

Первый период сопровождался также значительным качественным ухудшением состава рабочей силы, занятой в производстве, главным образом в связи с тем, что массы высококвалифицированных рабочих принимали активное участие в гражданской войне.

Все это наряду с топливными, сырьевыми и прочими затруднениями в решающей степени сказалось на падении в этот период выработки рабочего и свертывании ряда отраслей промышленности.

С окончанием гражданской войны и переходом на мирное строительство начинается вторая полоса существования пролетарского государства. Первые годы этой новой полосы характеризуются не только приостановкой убыли, но и быстрым восстановлением ранее распыленных пролетарских кадров и общим значительным ростом численности лиц наемного труда, по мере восстановления и укрепления советской промышленности, транспорта и строительства.

Этот процесс — сначала распыления промышленного пролетариата и падения выработки на рабочего, а затем — рост рабочей силы в промышленности и повышения производительности труда иллюстрируется нижеследующей таблицей:

Нужно заметить, что процесс падения выработки на рабочего начался еще в годы мировой войны, задолго до Октябрьской революции. Абсолютный уровень выработки на рабочего достиг минимального размера в 1920‑21 г., когда выработка одного рабочего составляла всего 21,9 проц. довоенной. Обратный процесс быстрого восстановления упавшей производительности начинается с 1921‑22 г., и в 1926‑27 г. довоенный уровень выработки на рабочего был уже достигнут в среднем по всей промышленности. Если же взять крупную промышленность, то выработка на отработанный человеко-день показывает по годам следующую картину:

По сравнению с 1922‑23 г. выработка на рабочего к концу 1926‑27 года выросла вдвое. За последние же два года мы имеем стабилизацию прироста выработки одного рабочего на уровне примерно 12 проц.

При анализе динамики выработки на рабочего не следует упускать из виду того факта, что в истекшем хозяйственном году мы достигли уровня довоенной производительности, даже несколько его превзойдя при длине рабочего дня, сокращенной против довоенного уровня на 25 проц.

В дореволюционное время продолжительность рабочего дня в России составляла по обрабатывающей промышленности 10 час. для мужчин и около 9,7 час. для женщин и подростков. В советских условиях мы имеем не только законодательством ограниченный 8‑часовой рабочий день: динамика длины рабочего дня в течение последних лет определенно показывает, что средняя продолжительность рабочего дня, по данным ЦСУ, для промышленных рабочих СССР систематически из года в год снижается, уменьшившись с 7,8 час. в 1923 г. до 7,6 час. в 1924‑25 г. и 7,4 час. в истекшем году. Это систематическое сокращение рабочего дня, при одновременном параллельном систематическом сокращении сверхурочных, естественно оказывало существенное влияние на улучшение материального и культурного положения рабочего класса.

Тот факт, что нами в настоящее время при значительно сокращенном против довоенного времени рабочем дне, удалось добиться повышения выработки на рабочего, превышающей выработку довоенного 10‑часового рабочего дня, — сделал возможным и осуществимым дальнейший в течение ближайших лет переход от 8‑часового к 7‑часовому рабочему дню, возвещенный манифестом юбилейной сессии ЦИК СССР. В то время как в наиболее богатых капиталистических странах Западной Европы и Америки все более призрачным становится даже 8‑часовой рабочий день, вытесняемый 9 и 10‑часовым, не говоря уже о колониях, где до сих сор практикуется 14 и в ряде случаев даже 16‑часовой рабочий день, — у нас происходило и происходит обратное явление — сокращение длины рабочего дня.

Практическое проведение сокращенного рабочего дня у нас будет сопровождаться обязательным дальнейшим форсированием работ в области рационализации производства и лучшим использованием оборудования путем введения в производство большего количества смен, что сильно уменьшит безработицу, ускорит общий оборот капиталов в нашем хозяйстве и тем самым обеспечит возможность большего капиталонакопления и форсирования нового строительства. Это дальнейшее сокращение рабочего дня даст громадный толчок культурному росту рабочего класса и еще большему его вовлечению в борьбу за социалистическую индустриализацию, за социалистическое строительство.

Охарактеризованный выше рост выработки на рабочего, а также связанный с ним темп развертывания нашей промышленности сопровождалось одновременно значительным ростом количества занятых рабочих, численный состав которых по цензовой промышленности в истекшем хозяйственном году достиг 2 670,4 тыс. человек (июль 1927 г.), вместо 2 555 тыс. чел. в довоенное время. Если же взять крупную промышленность, планируемую ВСНХ, то, по данным ЦСУ, число рабочих в этих предприятиях изменялось следующим образом:

Как видно из этих цифр, за последние пять лет количество рабочих в планируемой ВСНХ промышленности удвоилось. Замедленный темп роста числа рабочих мы имеем только в течение истекшего хозяйственного года в связи с некоторым замедлением развертывания промышленности, обусловленный окончанием восстановительного периода.

***

Октябрьская революция оказала громадное влияние и на уровень благосостояния рабочего класса.

Изменения, происшедшие у нас в положении рабочего класса в смысле повышения материального и культурного уровня жизни рабочих, являются совершенно исключительными по своему темпу и значению и не имели места ни в одной из капиталистических стран мира. Если в довоенное время заработная плата русского рабочего была в два раза ниже заработной платы немецкого рабочего и на 75 проц. ниже заработной платы французского рабочего, то уже в 1925‑26 г. московский рабочий отставал от парижского рабочего в реальной заработной плате лишь на 10 проц. и от берлинского рабочего — лишь на 20 проц.

***

В области движения заработной платы истекшее десятилетие распадается на два таких же резко отличных периода, как и в области восстановления промышленности и роста выработки на рабочего.

Первый период характеризуется значительным падением реальной заработной платы, в годы гражданской войны снизившейся к 1921‑22 г. г. до уровня одной трети довоенной заработной платы. Этот процесс начался с 1914 г., и уже в 1917 г. реальный уровень заработной платы рабочего составлял всего 73,4 проц. довоенного уровня.

Весь второй этап характеризуется резким и систематическим из года в год повышением реальной заработной платы рабочего, которая уже в истекшем 1926‑27 г., в среднем по всей промышленности составляла 104,6 проц. Если при этом учесть происшедшее сокращение рабочего дня и перейти от месячной заработной платы в часовому заработку, то он составляет 128,2 проц. довоенного, увеличившись за последние два года на 27 проц.

За последние пять лет заработная плата выросла в 2,4 раза, увеличившись против уровня зарплаты в 1917 году на 42,5 проц. В IV же квартале истекшего хозяйственного года уровень реальной месячной заработной платы уже обогнал довоенный уровень на 11,3 проц., превысив часовую довоенную заработную плату на 34 проц.

Однако, в этих цифрах не учтен ряд элементов, имеющих крупнейшее значение в деле улучшении положения рабочего класса.

В настоящее время расходы промышленности на дополнительное обслуживание рабочей силы (социальное страхование, предоставление бесплатных коммунальных услуг, расходы на культнужды и т. д.) составляют в среднем по всей промышленности свыше 31 проц. против 8,9% в довоенное время. Они являются средством фактического улучшения положения рабочего класса, значительно увеличивают реальный заработок рабочего, повышая общий уровень его жизни.

Бюджет социального страхования за последние годы (вместе с лечебным фондом) возрос с 461,3 млн. руб. в 1925‑26 г. до 933 млн. руб. в 1927‑28 году, что дало возможность ежегодно тратить около 300 млн. руб. на обеспечение полного заработка рабочим в период временной потери трудоспособности, пропустить 513 000 трудящихся через дома отдыха и санатории, обеспечить помощь свыше 460 000 безработным и оказывать государственную помощь около 700 000 пенсио­нерам — инвалидам войны и труда. Мы не говорим уже о том, какое значение в деле подъема реального уровня жизни рабочего в наших условиях играет предоставление рабочим бесплатных квартир, коммунальных услуг и т. д. Ни одна, даже из самых развитых и богатых капиталистических стран не предоставляет трудящимся такого обеспечения, какое предоставляется нашим пролетарским государством.

Количество рабочих, зарабатывающих до 30 руб. в месяц, снизилось с 39,6 проц. до 9,4 проц.; снижается также удельный вес и группы, зарабатывающей от 30 до 50 руб. На ряду с этим, резкое повышение удельного веса дают группы, зарабатывающие свыше 70 рублей, удельный вес которых за этот же период возрос с 11,3 проц. до 34,8 проц. Этот процесс повышения удельного веса групп с более высокой оплатой труда происходит на основе как роста заработка этой группы, так и еще более быстрого превышения уровня зарплаты низко оплачиваемых групп рабочих, что связано с решительным проведением политики подтягивания заработной платы групп рабочих с наиболее низким заработком.

Вместе с повышением заработной платы и ростом бюджета рабочей семьи значительные изменения произошли в строения расходов рабочей семьи. Если в период 1918‑1920 г.г., когда заработная плата резко понизилась, расход рабочей семьи на питание составлял около 72,5 проц., то уже в конце 1926 г. питание поглощало лишь 49 проц., при одновременном переходе от “хлебного” характера питания к потреблению других более калорийных растительных продуктов, при возросшем значении мясного питания и увеличившемся количестве жиров и животных белков, норма потребления которых уже в настоящее время, по бюджетному обследованию, превышает физиологическую норму и значительно превосходит нормы 1913 года, что является следствием достигнутого к настоящему времени уровня зарплаты, характеризуется следующими данными:

Месячная зарплата в моск. усл. руб.

Наряду с этими крупнейшими достижениями в области улучшения материального и культурного уровня жизни рабочих, мы имеем целый ряд огромных трудностей, на преодолении которых хозорганам и всему рабочему классу в целом необходимо сконцентрировать в дальнейшем свое внимание. Эти трудности связаны с безработицей, жилищным вопросом и проведением рационализации производства.

В области жилищного строительства затраты государства по обобществленному сектору увеличились с 105,5 млн. руб. в 1924‑25 г. до 360 млн. руб. в текущем хозяйственном году, т. е. больше, чем в три раза. Указанные затраты позволили нам увеличить жилую площадь по обобществленному сектору (главным образом для промышленных рабочих) на 4,2 млн. квадратных метров за последние три года. Приостановив этим проедание основного жилищного фонда, мы, однако, не приостановили еще полностью процесса снижения жилищной площади на одного трудящегося. Жилищный вопрос еще не разрешен и требует к себе особого внимания.

Не менее сложны и трудны задачи, стоящие перед нами в области борьбы с безработицей. Безработица в СССР имеет совершенно иной характер, чем в капиталистических странах. У нас безработица имеет место при одновременно идущем сокращении рабочего дня и значительном росте кадров промышленных рабочих и рабочих, занятых в строительстве и на транспорте. Рост безработицы у нас связан главным образом с притоком рабочих из деревни, при наличии недостаточной интенсификации сельского хозяйства и различного уровня материальной и культурной жизни рабочих и крестьян.

Динамика количества безработных по 281 бирже труда видна из следующего: на 1 октября 1925 г. общее количество безработных составляло 924 000 человек; на 1 апреля 1926 г. —1 056,5 тыс. человек, на 1 октября 1926 г. — 1 078 тыс., на 1 апреля 1927 г. — 1 477,9 тыс. и на 1 августа 1927 г. — 1 052 тыс. человек.

Характерным для нашей безработицы является высокий удельный вес в общей массе безработных неквалифицированных рабочих и служащих, число которых достигает почти ¼ общего количества безработных. В числе безработных, длительно не находящих приложении своего труда, основная масса состоит из группы так называемого интеллектуального труда и чернорабочих.

В деле борьбы с безработицей потребуется длительная работа. В частности тут необходимы: а) переселение избыточных рабочих в другие районы; б) усиление интенсификации с.‑х. культур — свекла, огородничество, хлопок и т. д.; в) увеличение смен работы — с переходом на 2‑х и 3‑сменную работу: г) некоторый рост мелкой кустарно-ремесленной промышленности; д) дальнейшее сокращение рабочего дня и е) дальнейшее расширение промышленности как путем строительства новых предприятий, так и путам более полной загрузки имеющегося оборудования.

Затраты государства на борьбу с безработицей систематически из года в год у нас повышались и возросли с 33,5 млн. руб. в 1924‑25 г. до 132 млн. руб. в 1927‑28 г.

За три года общая сумма расходов на помощь безработным увеличивается почти в 4 раза, причем наибольший рост дают затраты, связанные с помощью все расширяющемуся кругу получающих пособие по безработице, при увеличении самого размера пособий.

Разрешение проблемы безработицы находится в тесной зависимости от темпа нового строительства, в свою очередь зависящего от наших успехов в деле рационализации производства.

В противовес тому, что имеет место на Западе, у нас проведение мероприятий по рационализации производства связано с установкой на дальнейшее сокращенного рабочего дня, а сама рационализация служит основным источником как дальнейшего улучшения материального положения рабочих, так и форсированного развития нового строительства.

***

Наши достижения в вопросах труда за десять лет существования советской власти являются лучшим доказательством правильной классовой политики правительства в вопросах труда.

Великий Октябрь сделал принципиально иным социально-классовое содержание командных экономических высот, определяющих развитие всего народного хозяйства в целом. Проведение классовой пролетарской линии, в области экономической политики обеспечивает такое перераспределение национального дохода по руслу индустриализации страны и социалистического строительства, при котором систематически повышается удельный вес пролетариата в советском обществе, систематически и наиболее быстрым темпом (по сравнению с другими слоями населения) растет уровень материального и культурного положения рабочего класса, при котором обеспечено систематическое укрепление роли промышленности, как реконструктора всего нашего хозяйства на более высокой социалистической основе.

И. КРАВАЛЬ