Копия протокола допроса А. С. Хазана от 6 ноября 1953 г.

Реквизиты
Государство: 
Датировка: 
1953.11.09
Метки: 
Источник: 
Политбюро и дело Берия. Сборник документов — М.:, 2012. С. 479-481
Архив: 
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 471. Л. 24-28. Копия. Машинопись.

 

 

Совершенно секретно

товарищу Маленкову Г. М.

Представляю копию протокола допроса обвиняемого Хазана А. С. от 6 ноября 1953 года.

Приложение: на 5 листах.

[п.п.] Р. Руденко

9 ноября 1953 г.

№ 620/ссов

Пометы:

Тт. Маленков и Хрущев ознакомлены.

10/XI.53 [подпись неразборчива]

Читал

[п.п.] В. Молотов, 10.XI

[п.п.] К. Ворошилов, 11.XI.53

Протокол допроса обвиняемого

1953 года, ноября 6 дня, военный прокурор Главной военной прокуратуры полковник юстиции Струков допросил в качестве обвиняемого

Хазана Александра Самойловича.

Допрос начат в 13 час. 10 мин.

ВОПРОС: Вспоминаете ли вы арестованного Долидзе Г. Д. — б[ывшего] секретаря РК КП(б) Грузии, подвергался ли он вами избиению?

ОТВЕТ: Фамилию Долидзе я помню. Возможно, его избивали, а арестован он должен быть по указанию Берия, так как таких лиц арестовывали по указанию Берия. Ход следствия по этому делу я не помню.

ВОПРОС: Зачитываю вам собственноручное письмо Долидзе, находящееся в архивно-следственном деле № 26252 по обвинению Долидзе Г. Д. Письмо адресовано Берия и Гоглидзе, начинается с фразы: «Говорю свое последнее слово вам» и заканчивается фразами: «Моя просьба перед смертью, подумайте над этим. Мое показание, как и многих, — сплошной вымысел, надуманный под палкой». Что вы можете сказать о содержании этого письма?

ОТВЕТ: Я еще до ареста давал характеристику проводимого нами следствия в 1937 году такую же, какую дал Долидзе в зачитанном мне письме. Подобные письма, заявления арестованных рассматривались как уловки врага, что влекло дальнейшее репрессирование арестованного, сделавшего такое заявление. Само это письмо До-лидзе я не помню, но устно такие заявления арестованных следователям были, они докладывались Кобулову, и он говорил, что это уловка, и требовал усилить репрессии. При рассмотрении дел на тройке такие заявления не принимались во внимание.

ВОПРОС: Следствие располагает данными, что вы сразу после ареста избили Арутюнова Георгия так, что, когда пришел Твалчрелидзе продолжить допрос, то Арутюнов не мог давать показания и вскоре умер. Почему вы скрываете этот и другие подобные случаи, как вы получали несоответствующие действительности медицинские заключения о причинах смерти арестованных?

ОТВЕТ: Я не собираюсь отрицать, что Арутюнов был избит и не мог поэтому дать показания, не отрицаю, что он мог быть избит Твалчрелидзе с моим участием, но я помню, что Твалчрелидзе мне докладывал об арестованном, который был в очень плохом состоянии, что падал с кровати и в конечном итоге умер. Акт о причинах смерти Арутюнова, предъявленный мне из дела Арутюнова (арх[ивный] № 39843), не соответствует действительности, так как для фиксации причины смерти нужно было вскрытие трупа, чего не было. Мне помнится, что Твалчрелидзе договаривался с работниками санотдела, как нужно составить акт. Во всяком случае, помню, что Твалчрелидзе мне доложил, что нужный акт составлен, выразив это в иронической форме. Теперь я могу предположить, что Твалчрелидзе о составлении акта мог договориться с начальником санотдела Вансяном, а, возможно, и с другими врачами.

ВОПРОС: Не могли вы скрыть факта смерти недопрошенного арестованного от Кобулова или Гоглидзе. Какая у вас была общая установка руководства наркомата об оформлении медицинских заключений о причинах смерти арестованных, погибших от пыток, применяемых вами и другими следователями?

ОТВЕТ: Случаи смерти арестованных мы от начальства не скрывали и не могли скрыть. Общая установка руководства — составлять фиктивные акты, представляя, что человек умер от обычных, естественных причин. Когда и при каких обстоятельствах давалась такая установка и кем именно — я не помню, но Кобулову это оформление известно, и, возможно, он сам договаривался с начальником санчасти. О том, что смерть в результате избиений в медзаключениях отражалась как смерть от естественных причин (заболеваний), можно убедиться при обозрении дел, прекращенных за смертью арестованного. Я уже показывал, что умер Дзигришвили, которого я лично видел в кабинете у Ковальчука, удавился арестованный Педан. У Твалчрелидзе в камере умерла беременная женщина, которую Твалчрелидзе сильно избивал, и заключенные женщины вынесли из камеры труп умершей. Фамилию этой женщины я не помню, возможно, это была родственница Нестора Лакоба. Мне помнится, что кроме Арутюнова и этой женщины из арестованных, числившихся за I отделением, никто от побоев не умирал, но категорически утверждать этого я не могу.

ВОПРОС: Вам предъявляется для обозрения архивно-следственное дело № 12805 по обвинению Баратовой-Микадзе Ю. 3. Скажите, были ли у вас основания для ее ареста и тем более для ее осуждения?

ОТВЕТ: Баратова-Микадзе была арестована по моему и Кобулова постановлению. Оснований для ареста никаких не имелось. Следствие вел Овян. Не было оснований и для ее осуждения, хотя в обвинительном заключении сказано, что она была в курсе контрреволюционной деятельности своего мужа Микадзе Николая и являлась соучастницей в шпионаже своего мужа, но в деле никаких материалов об этом нет, а сама Баратова-Микадзе виновной себя не признала. Решение о расстреле Баратовой было принято тройкой по докладу Овяна. Поскольку не было каких-либо данных о совершении Баратовой преступления, она не подлежала аресту, видимо, она арестована по указанию руководства как связь Микадзе Николая.

Протокол мною прочитан, показания записаны с моих слов правильно.

Допрос окончен в 15 час. 20 мин.

А. Хазан

Допросил: Военный прокурор полковник юстиции    

Струков

Верно: [п.п.] Майор административной] службы    

Юрьева