Копия протокола допроса В. Н. Меркулова от 1 октября 1953 г.

Реквизиты
Государство: 
Датировка: 
1953.10.01
Метки: 
Источник: 
Политбюро и дело Берия. Сборник документов — М.:, 2012. С. 389-396
Архив: 
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 469. Л. 78-90. Копия. Машинопись.

 

Совершенно секретно

Товарищу Маленкову Г. М.

Представляю копию протокола допроса обвиняемого Меркулова В. Н. от 1 октября 1953 года.

Приложение: на 12 листах.

[п.п.] Р. Руденко

3 октября 1953 г.

№ 406/ссов

Протокол допроса обвиняемого

1953 года, октября 1 дня, помощник главного военного прокурора полковник юстиции Успенский допросил в качестве обвиняемого

Меркулова Всеволода Николаевича,

который показал:

Допрос начат в 13 час. 45 мин.

ВОПРОС: Вам фамилия Белахов известна?

ОТВЕТ: Фамилию Белахов я припоминаю. Он работал в парфюмерной промышленности или имел какое-то отношение к этой промышленности. Он арестовывался

НКВД СССР, кажется, еще до войны, по его делу велось следствие. Белахов в числе других лиц проходил по разработке, которая, кажется, носила название «Змеиное гнездо» или «Змеиный клубок». Разработкой, а затем и следствием по этому делу руководил Кобулов, который получал по этому делу указания непосредственно от Берия.

ВОПРОС: А вы имели отношение к разработке, а затем и к следствию по этому делу?

ОТВЕТ: К делу группы людей, с которой был связан Белахов, я имел отношение только в его последней стадии, когда по поручению Берия я знакомился с материалами дела.

ВОПРОС: Белахов Илья Львович, врач-дерматолог, был арестован в июне

1939    года. Вы имели отношение к его аресту?

ОТВЕТ: Не помню.

ВОПРОС: Вам предъявляется ордер на арест Белахова Ильи Львовича, подписанный вами в июне 1939 года. Вы подтверждаете это?

ОТВЕТ: Да, подтверждаю. Я обычно подписывал ордера на арест по представлению мне постановления на арест, санкционированного прокурором. В данном случае постановление на арест, утвержденное Кобуловым, ко мне поступило, и я подписал ордер на арест.

ВОПРОС: Таким образом, вы имели отношение к делу Белахова с момента его возникновения?

ОТВЕТ: Очевидно, я принял участие в деле Белахова с начала его возникновения, хотя это включение мое в дело заключалось только в подписании ордера на арест. Когда я выше говорил о том, что к делу Белахова и связанной с ним группы людей я имел отношение только в последней стадии, я имел в виду не только дело Белахова и других, но и агентурную разработку под названием «Змеиный клубок». Так, во всяком случае, мне припоминается.

ВОПРОС: Почему был арестован Белахов?

ОТВЕТ: В чем обвинялся Белахов, я не помню. Очевидно, это написано в постановлении на арест Белахова.

ВОПРОС: Вами продлялись сроки следствия по делу Белахова 20.XII.1939 г.,

28.11.1940 г., 29.IV.1940 г., 29.V.1940 г., 9.IX.1940 г., 12.Х.1940 г., 20.XII.1940 г. Ознакомьтесь с этими постановлениями. Вы подтверждаете это?

ОТВЕТ: Да, подтверждаю.

ВОПРОС: Таким образом, на протяжении года, с декабря 1939 года по декабрь

1940    года, вы семь раз лично продляли срок следствия по делу и должны были быть в курсе следствия по делу. Не вспоминаете ли, кто, кроме Кобулова, участвовал в следствии по делу Белахова?

ОТВЕТ: В тот период времени следствие почти никогда не укладывалось в установленный законом срок, и потому приходилось срок следствия продлевать с санкции прокурора. Обычно мне приносили при докладе много постановлений на продление срока следствия, и я их подписывал, обычно не вдаваясь в существо дела, зная, что прокурор, а в отдельных случаях и прокурор Союза, дает соответствующее указание о сроке следствия и тех или иных следственных действиях.

Кто, кроме Кобулова, вел следствие по делу Белахова, я не припомню, но из постановления на арест Белахова видно, что его готовил Визель, и он, вероятно, вел следствие. Возможно, что в дальнейшем и другие следователи принимали участие в следствии. Возможно, на отдельных допросах Белахова присутствовал и я, но я этого не припоминаю.

ВОПРОС: Вам известно, какие незаконные методы применялись Кобуловым и подчиненными ему следователями при допросах Белахова, чтобы у него вынудить нужные для следствия показания?

ОТВЕТ: Я сейчас не припоминаю.

ВОПРОС: Оглашаю вам показания Белахова от 4 апреля 1941 года:

«С первого же дня ареста меня нещадно избивали по 3-4 раза в день и даже в выходные дни. Избивали резиновыми палками, стальными пружинами и линейками, били по половым частям. Я терял сознание. Прижигали меня горячими папиросами, обливали водой, приводили в чувство и снова били. Потом перевязывали в амбулатории, бросали в карцер и на следующий день снова избивали.

Дело дошло до того, что я мочился кровью, перешибли позвоночник, и я стал терять зрение, и появились галлюцинации...

Избиение происходило в наркомате, в комнате 552-а, избивали Визель, Зубов и еще одно лицо, потом Иванов (комната 324) и гражданин] Подольский».

Вам известно это?

ОТВЕТ: Я ничего не могу вспомнить по этому вопросу. Полагаю, что если бы

об этом мне доложил прокурор или кто-нибудь другой, то я бы принял необходимые меры.

ВОПРОС: Вам оглашаются показания Кобулова Б. 3. от 4 августа 1953 года:

«Я нанес Белахову несколько ударов по указанию Берия в его кабинете...

Дело Белахова расследовалось с грубыми нарушениями законов. Независимо от того, кто допускал эти нарушения и в какой мере, я как бывший начальник следственной части НКВД СССР признаю свою долю ответственности за эти нарушения и свое вынужденное участие в деле Белахова осуждаю».

Вы и об этом не знаете?

ОТВЕТ: О том, что Белахова избивал Кобулов в кабинете Берия, по указанию Берия, я не припомню. Если Кобулов показывает, что при этом избиении Белахова в кабинете Берия был и я, то, очевидно, это так и было. Я уже раньше показывал, что в кабинете Берия били арестованных и я при этом присутствовал, но я не припомню, каких арестованных били и был ли среди них Белахов.

ВОПРОС: Вы лжете, ссылаясь на плохую память. Вы арестованным Белаховым занимались лично и не могли забыть о том, каким истязаниям он подвергался все время следствия.

Вам приводится выписка из собственноручных показаний Белахова от 4 апреля 1941 года:

«28.Х — гражданин] Подольский составил протокол. Протокол является гнусной клеветой (в первой трети своей). Это — нелепая омерзительная фантазия, клевета, составленная им. На мой протест он мне сказал: не будьте глупцом, надо же что-нибудь дать, не напрасно же вас здесь держали. Когда я не хотел подписать, я был так избит, что совершенно потерял всякое присутствие духа, причем опять последовала угроза пытать и снова отвезли в Сухановскую тюрьму.

Совершенно истерзанный, истощенный, я подписал этот протокол, но заявил, что я откажусь при первом удобном случае.

На следующий день меня вызвал заместитель] наркома гражданин] Меркулов. Он беседовал со мной два дня подряд. Я ему рассказал все чистосердечно. Рассказал ему обо всех избиениях и рассказал, что я никогда не был ни в каких организациях, и рассказал, почему подписаны были и заявление, и протокол, составленные гражданином] Подольским».

Вы признаете, что вам было хорошо известно о применении к Белахову в процессе следствия грубого насилия для получения от него наказаний, которые нужны были следствию?

ОТВЕТ: Я не лгу, когда говорю, что память у меня настолько ослабла на почве развившегося склероза мозга, что я многого не помню вовсе, а другое помню смутно и в самых общих чертах. Я не имею никакого намерения и желания что-либо скрывать от следствия. Я понимаю, что следствие располагает всеми документальными данными и всеми возможностями, чтобы доказать мне тот или другой факт. Понимая это, как же я могу отрицать тот или иной факт без всякого смысла, зная, что это производит только неблагоприятное впечатление. Я прошу верить, что я действительно не могу вспомнить многих событий прошлых лет, даже таких, которые, на первый взгляд, казалось, должны были бы запечатлеться у меня в памяти. После ареста я в камере пытаюсь, перебирая в памяти свою работу, вспомнить отдельные эпизоды, но это мне почти не удается. Другие эпизоды я помню достаточно хорошо и о них показывал.

По существу заявления Белахова могу только сказать, что я не помню этого двухдневного разговора с ним, хотя полагаю, что раз Белахов говорит об этом, то, очевидно, это так и было. Что я сделал, выслушав Белахова, я не помню, но, очевидно, должен был доложить Берия. Какие указания дал мне Берия, я также не помню.

ВОПРОС: После 28 октября 1940 года к вам поступали письменные жалобы Белахова?

ОТВЕТ: Не помню, возможно, поступали.

ВОПРОС: Вам предъявляется жалоба Белахова от 8 мая 1941 г., адресованная вам как наркому государственной безопасности СССР, в которой он сообщает о преступных методах ведения следствия по его делу. Вами читалась эта жалоба арестованного Белахова?

ОТВЕТ: Как видно из моей резолюции на этой жалобе о направлении ее моему заместителю Серову, мной эта жалоба читалась.

ВОПРОС: Почему же и в этом случае, когда вы хорошо помнили о грубых нарушениях законности по делу Белахова — от самого Белахова, который был у вас за шесть месяцев до этого и рассказывал о чудовищных издевательствах, которым он подвергался, — вы не приняли никаких мер по делу Белахова?

ОТВЕТ: Очевидно, меня что-то сковывало в моих действиях по этому делу. Полагаю, были какие-то специальные указания Берия по этому делу, подкрепленные объяснениями, но вспомнить их я не могу.

ВОПРОС: Вам предъявляется жалоба арестованного Белахова от 17 мая 1941 года, в которой он писал:

«Я не виновен, и я умоляю вас спасти меня. Я умоляю вас обратить внимание на незаконность и преступность некоторых лиц, которые вели следствие... В процессе следствия меня избивали, пытали, принуждая подписывать несуществующие факты. Я не могу вам передать всю тяжесть перенесенных мною мук и страданий».

Вы подтверждаете, что эта жалоба вами лично читалась и 20 мая 1941 года докладывалась Берия, о чем свидетельствуют ваша собственноручная подпись и резолюция, учиненная вами на препроводительном письме начальника внутренней тюрьмы от 19 мая 1941 года, при котором и поступила жалоба Белахова?

ОТВЕТ: Да, подтверждаю.

ВОПРОС: Какие же меры были приняты вами и Берия к проверке обоснованности предъявленного Белахову обвинения.

ОТВЕТ: Я уже говорил, что не помню, какие указания давал мне Берия по этому делу. Как видно из моей резолюции, Берия предложил дело Белахова опять временно снять с рассмотрения в Особом совещании.

ВОПРОС: Заявление, адресованное прокурору, начальником тюрьмы было направлено вам как наркому государственной безопасности СССР. Почему же вы с этим заявлением Белахова пошли к Берия?

ОТВЕТ: Вместе с заявлением прокурору поступили заявления Белахова на мое имя как наркома госбезопасности и на имя Берия как председателя Особого совещания при НКВД СССР. Эти заявления были при одном препроводительном письме. Поэтому я и пошел к Берия.

Дело Белахова было начато Берия, велось по его указанию длительное время в НКВД, и я не счел возможным не посоветоваться с ним.

Я вижу теперь, что я должен был набраться смелости и доложить дело Белахова И. В. Сталину.

ВОПРОС: Теперь перейдем к другому вопросу. Скажите, для чего применялись меры физического насилия к Белахову?

ОТВЕТ: Для этого мне нужно ознакомиться со следственным и агентурным делом Белахова и других, проходивших по одной разработке, чтобы уяснить, чего добивались следователи от Белахова. Помню, что все дело Белахова было связано с именем П. С. Жемчужиной. Нет сомнений в том, что указание о ведении следствия по делу Белахова и других были даны Берия, но я не могу сейчас вспомнить какие-либо конкретные разговоры с Берия и Кобуловым в этой плоскости.

ВОПРОС: Вам оглашаются показания Белахова от 4.IV. 1941 г., из которых устанавливается вымогательство клеветнических показаний на Жемчужину:

«Мне говорили, чтобы я только написал маленькое заявление на имя наркома, что я в этом признаю себя виновным, а факты мне сами подскажут. На такую подлость я идти не мог.

Тогда меня отвезли в Сухановскую тюрьму и избили до полусмерти. В бессознательном состоянии на носилках отправили в камеру...

24.VIII и 29.VIII были две очные ставки, касающиеся... Жемчужиной. На очных ставках я заявил, что это клевета. Я хотел изобличить этих клеветников, но мне не дали возможности, хотя я имел и мог сообщить очень ценные сведения для следствия, безусловно, правдивые.

После очных ставок, спустя несколько дней, мне от имени руководства гр[аждане] Райхман, Подольский и Визель сказали: «Гражданин] Белахов, успокойтесь. Вас никто не винит, в отношении вас следствие допустило ошибку. Вас напрасно били. Расскажите откровенно, что вы знаете о доме Каннель и о Жемчужиной».

Вы подтверждаете, что Берия, руководя следствием по делу Белахова, добивался получения от него клеветнических материалов на некоторых руководителей партии и правительства и членов их семей?

ОТВЕТ: Утверждать, что Берия лично при мне давал указания такого порядка, я не могу, но поскольку он руководил следствием и учитывая следственные материалы, которые мне были предъявлены сегодня, я могу сказать, что Берия добивался получения компрометирующих показаний на П. С. Жемчужину и в связи с этим неизбежно давал необходимые указания Кобулову, а может быть, и следователям. Иначе это дело не велось бы с такими нарушениями закона.

ВОПРОС: Это подтверждает и следователь Визель, производивший следствие по делу Белахова. Вам зачитываются показания Визель:

«По этому же групповому делу был арестован один гражданин, работник парфюмерной промышленности по фамилии Белахов. На допросе у Берия от арестованного требовали компрометирующих показаний на члена семьи одного из руководителей партии и правительства.

Арестованный отказывался давать такие показания, указывая, что от него требуют лживых показаний.

Тогда Берия в присутствии меня, Кобулова и Зубова приказал арестованному лечь на пол, спустив брюки, и кивнул головой Кобулову. Кобулов при нас избил арестованного резиновой палкой, которую он держал в руках во время допроса».

Признайтесь, что вам также было известно, что от Белахова и других, арестованных вместе с ним, вымогали клеветнические материалы в целях компрометации некоторых руководителей партии и правительства и членов их семей?

ОТВЕТ: Очевидно, я узнал об этом от Белахова 29 октября 1939 года, когда Белахов рассказал мне о том, как велись его допросы. Но поверить арестованному на слово я не мог. Полагаю, что я рассказал об этом Берия, но авторитет Берия тогда давил на нас, чекистов, с такой силой, что мы не могли противопоставить ему свое мнение.

ВОПРОС: Но ведь из приведенных вам показаний Кобулова и Визель видно, что именно Берия вымогал от Белахова показания клеветнического порядка и давал указание о избиении Белахова. Это вам и рассказал Белахов 29 октября 1939 г. Почему же вы обратились только к Берия и ограничились его разъяснениями?

ОТВЕТ: Я уже сказал, что авторитет Берия на нас давил. Он, очевидно, дал мне такие разъяснения, которыми я вынужден был удовлетвориться, хотя в душе вряд ли мог считать показания Белахова, данные им 28 октября, правдоподобными.

ВОПРОС: Вам известно, чем закончилось следствие по делу Белахова?

ОТВЕТ: Судя по моей резолюции от 20 мая 1941 года на одном из документов, приобщенных к делу, который мне был предъявлен сегодня, дело Белахова было вынесено на рассмотрение Особого совещания при НКВД СССР и временно было снято по указанию Берия.

ВОПРОС: Вам известно, что действия Белахова были квалифицированы по ст. 58-10,58-11 УК РСФСР?

ОТВЕТ: Ознакомившись с предъявленными мне некоторыми материалами дела и наблюдательного производства прокуратуры: постановлением следователя от 2.IV.1941 г. об исключении из обвинения Белахова ст. 58-1 «а» и копией повестки Особого совещания при НКВД СССР, я могу подтвердить, что преступление Белахова было квалифицировано по ст. 58-10, 58-11 УК РСФСР

ВОПРОС: Чем мотивировал Берия необходимость снятия дела Белахова с рассмотрения в Особом совещании 20 мая 1941 года?

ОТВЕТ: Я не могу этого вспомнить.

ВОПРОС: Как же поступили с Белаховым дальше?

ОТВЕТ: Я не знаю, что было дальше, т. к. вскоре уехал в Прибалтику, Ленинград, Одессу, а затем началась война и мои дальнейшие поездки.

ВОПРОС: Вам предъявляется постановление Влодзимирского, утвержденное Кобуловым 17 октября 1941 года, с предложением о расстреле Белахова и справка 1-го спецотдела НКВД СССР от 7 марта 1942 года о том, что Белахов расстрелян

1 ноября 1941 года. Как вы оцениваете действия Кобулова и Влодзимирского по этому делу?

ОТВЕТ: Как преступные.

ВОПРОС: Вам известно, что расстрел Белахова, как и ряда других арестованных, был произведен по письменному указанию Берия?

ОТВЕТ: Нет, неизвестно.

ВОПРОС: А вы не участвовали в составлении списка арестованных, подлежащих расстрелу без суда?

ОТВЕТ: Нет, не участвовал.

ВОПРОС: И не слышали от Берия, от Кобулова или других лиц о том, что такой список составляется — в октябре 1941 г.?

ОТВЕТ: Не могу этого вспомнить.

ВОПРОС: Вам известно, что уголовный закон вообще не предусматривает такой меры наказания, как расстрел, за преступления, предусмотренные ст. ст. 58-10 и 58-11 УК РСФСР?

ОТВЕТ: Да, известно.

ВОПРОС: Вы признаете, что оказались содействие Берия в умерщвлении Белахова, опасаясь, что он может разоблачить Берия и вас как фальсификаторов и клеветников?

ОТВЕТ: Нет, не признаю. Мое большое упущение заключается в том, что в мае 1941 года, когда я получил письменное заявление Белахова, я не доложил о нем И. В. Сталину.

Показания записаны с моих слов правильно, протокол мною лично прочитан.

Меркулов

Допрос окончен в 21 час. 30 мин.

Допросил: Полковник юстиции    

Успенский

Верно: [п.п.] Майор административной] службы    

Юрьева