Копия протокола допроса Л. Е. Влодзимирского от 2 сентября 1953 г.

Совершенно секретно   

Товарищу Маленкову Г. М.

Представляю копию протокола допроса обвиняемого Влодзимирского Л. Е. от 2 сентября 1953 года.

Приложение: на 4-х листах.

[п.п.] Р. Руденко

3 сентября 1953 г.                                                                                                                                           

№ 253/ссов

Протокол допроса обвиняемого

2 сентября 1953 года ст[арший] помощник главного военного прокурора полковник юстиции Иванов допросил в качестве обвиняемого

Влодзимирского Льва Емельяновича.

Допрос начат в 13 часов.

ВОПРОС: О каких случаях негласного изъятия или уничтожения граждан вам известно?

ОТВЕТ: Такие случаи негласного изъятия и ареста граждан, возможно, и были, но я знаю только об одном, а именно об изъятии гр[ажданки] Симонич-Кулик, в котором я участвовал.

Мне известен один факт, когда двух арестованных, мужа и жену, отвезли недалеко от Тбилиси и там уничтожили под видом автомобильной катастрофы. Об этом сразу же было объявлено в тбилисских газетах как о несчастном случае. В этой операции принимал участие и я. Фамилии уничтоженных лиц я не помню.

ВОПРОС: Расскажите, кто и когда вам давал указания по уничтожению этих лиц и кто с вами в нем участвовал.

ОТВЕТ: В июле или в августе 1939 г. меня, Церетели и Миронова (начальника внутренней тюрьмы) вызвал к себе Берия. У него тогда находились Кобулов Б. и Меркулов. Берия поручил нам троим выполнить строго секретную операцию по уничтожению двух лиц, которые являются шпионами. Тогда же у Берия или Кобулова был разработан план ликвидации этих лиц. Во всяком случае, этот план был утвержден Берия. Старшим группы был назначен Церетели. Согласно этому плану мы получили вагон с салоном. Начальник внутренней тюрьмы привез двух арестованных, мужа и жену, которые были помещены в разные купе. Двери этих купе держали приоткрытыми, и я, Церетели и Миронов поочередно сторожили арестованных в коридоре. В этом вагоне вы следовали с поездом из Москвы в Тбилиси, а затем далее на Батуми. В пути на одном из перегонов за Тбилиси Миронов и Церетели убили арестованных ударами молотков по затылку. Сначала мною был выведен из купе в салон арестованный мужчина, который в салоне был убит Церетели и Мироновым, а затем таким же порядком мною в салон была доставлена арестованная гражданка, которая ими же была убита.

На одном из полустанков на рассвете нас встретил с двумя автомашинами Рапава. Мы вынесли трупы и, поместив их в одну из машин, отвезли на дорогу к обрыву у крутого поворота дороги. Шофер на ходу выскочил, а машина с трупами свалилась в обрыв и разбилась. После этого мы уехали с места происшествия, и все остальное по инсценировке автомобильной катастрофы и ее расследованию организовал Рапава.

ВОПРОС: О результатах выполнения задания вы докладывали Берия и Кобулову?

ОТВЕТ: О результатах выполнения задания Церетели докладывал Берия и Кобулову. Сам я, возможно, разговаривал с Кобуловым о том, как была выполнена эта операция.

ВОПРОС: Какие поощрения вы имели от Берия за эту операцию?

ОТВЕТ: Весной 1940 г. я был награжден орденом «Красное Знамя». Мне тогда не говорили, за что я награжден. Возможно, что я был награжден орденом за эту операцию.

ВОПРОС: Скажите, Влодзимирский, откровенно, не вы ли являлись старшим в этой группе и не вы ли лично убили арестованную гражданку Бовкун-Луганец Нину Валентиновну?

ОТВЕТ: Старшим в группе был не я, а Церетели. Гр[ажданку] Бовкун-Луганец, фамилию которой я теперь вспомнил, убивал не я. Однако я принимал участие в этом деле ликвидации мужа и жены Бовкун-Луганец.

ВОПРОС: Вам оглашаются выдержки из показаний Церетели от 1 сентября 1953 г. Церетели показал:

«Старшим в этом деле был Влодзимирский. Я помню, что вагон был необычным, в вагоне был даже салон, всего нас в вагоне было пять человек — нас трое и мужчина с женщиной, последние ехали в разных купе. Не доезжая г. Кутаиси, мы ликвидировали этих лиц. Влодзимирский молотком убил женщину, а я молотком ударил по голове мужчину, которого затем третий наш сотрудник придушил. Этот же сотрудник сложил затем тела в мешки и переложили на автомашину. Рапава же в соответствии с полученным заданием организовал автомобильную «катастрофу»... Что это были за лица, которых мы ликвидировали, я не знаю. После выполнения задания Влодзимирский мне рассказывал, что это были муж и жена, что этот человек работал где-то за границей...»

Вы подтверждаете показания Церетели?

ОТВЕТ: Я утверждаю, что старшим в нашей группе был Церетели, который знал местные условия и тогда был старше меня по званию. Возможно, что я передавал Церетели то, что мне рассказывал о них Кобулов Б. Я помню, что я спрашивал Кобулова после ухода от Берия о том, чем вызвана ликвидация этих лиц. Кобулов мне разъяснил, что эти лица — Бовкун-Луганец и его жена — работали за границей, являются крупными шпионами и что их ликвидация необходима для дезинформации иностранной разведки, чтобы она не знала, что Бовкун-Луганец и его жена были арестованы.

Я входил в группу и принимал участие в ликвидации Бовкун-Луганец и его жены, но сам я ее не убивал, а в это время наблюдал за тем, чтобы никто из железнодорожников не прошел к нам в вагон из другого вагона. Трупы мы выносили, взяв их под руки, и в мешки их не прятали.

ВОПРОС: В каких убийствах по заданию Берия и Кобулова и вместе с кем вы еще участвовали?

ОТВЕТ: Я не участвовал в других случаях ликвидации граждан, а этот случай я не считал убийством, а рассматривал его как оперативное задание. Берия упоминал, что это строго секретное правительственное задание.

Записано с моих слов правильно и мною прочитано.

           Влодзимирский

Допросил: ст[арший] пом[ощник] главного военного прокурора                                          полковник юстиции                                                                                                      Иванов

Верно: [п.п.] Майор административной] службы                                                          Юрьева