Копия протокола допроса Л. П. Берия от 31 июля 1953 г.

Совершенно секретно

Товарищу Маленкову Г. М.

Представляю копию протокола допроса обвиняемого Берия Л. П. от 31 июля 1953 года.

Приложение: на 6 листах.

         [п.п.] Р. Руденко

1 августа 1953 г.

№ 104/ссов

Протокол допроса

1953 года, июля 31 дня, генеральный прокурор СССР, действительный государственный советник юстиции Руденко допросил обвиняемого

Берия Лаврентия Павловича.    (Анкетные данные в деле имеются.)                                              Допрос начат в 22 часа.

ВОПРОС: Вам предъявляется обвинение в том, что в целях сокрытия своих преступлений вы совершали террористические убийства лиц, со стороны которых опасались возможных разоблачений, и в частности с помощью своих соучастников умертвили незаконно арестованных Кедрова М. С. и Белахова И. Д., т. е. в преступлении, предусмотренном ст. 58-8 УК РСФСР.

Признаете себя виновным в этих преступлениях?

ОТВЕТ: Нет, не признаю.

ВОПРОС: Вам предъявляется подлинное поручение за № 2756/6 от 18 октября 1941 года, адресованное сотруднику особых поручений спецгруппы НКВД СССР старшему лейтенанту госбезопасности Семенихину. Вы признаете, что это поручение подписано вами?

ОТВЕТ: На предъявленном мне поручении за № 2756/6 от 18 октября 1941 года, адресованном сотруднику особых поручений спецгруппы НКВД СССР, подпись моя.

ВОПРОС: Теперь обратимся к списку заключенных, подлежащих расстрелу. Вы подтверждаете, что под № 22 значится Белахов Илья Львович, под № 23 — Слезберг Анна (Хая) Яковлевна, а под № 25 — Кедров Михаил Сергеевич, это правильно?

ОТВЕТ: Да, подтверждаю.

ВОПРОС: На допросе 20 июля с. г. вы показали, что не помните, кто вел следствие по делам Кедровых, Голубева, Батуриной. Вы и сейчас это подтверждаете?

ОТВЕТ: Да, подтверждаю, не помню.

ВОПРОС: Разве вы сами не принимали участие в допросах по этим делам? Вы лично допрашивали Голубева?

ОТВЕТ: Припоминаю, что я допрашивал не то Голубева, не то Кедрова И. М., не то обоих, но не один.

ВОПРОС: Вам оглашаются заявления Голубева, написанные 20.X и 20.XI.1939 года на ваше имя и приложенные к делу по указанию Меркулова:

«Прошу дать возможность лично вам сообщить ряд фактов по существу моего дела. Из-за боязни попасть вновь в Сухановскую тюрьму я не сообщил эти факты следователям. По этой же причине не осмелюсь сообщить их и суду. Обращаюсь к вам с такой просьбой, потому что мое преступление было направлено, в частности, и против вас, вы несколько раз меня допрашивали и дали оценку моему делу... Пишу об этом не в личных интересах, так как если суд и сохранит мне жизнь, то все равно не имею намерения жить дальше...»

Вы подтверждаете теперь, что вы лично вели следствие по этим делам?

ОТВЕТ: Не помню, получал ли такое заявление. Может быть, я участвовал в допросах.

ВОПРОС: Вам оглашается выдержка из показаний Голубева на суде, где он заявил, что виновным себя признает только в том, что написал клеветническое заявление на вас. Свои показания на предварительном следствии он отрицает, как данные вынужденно. Признаетесь, что все «признания» этих людей, писавших о ваших преступлениях в ЦК партии, были получены в результате незаконных методов следствия?

ОТВЕТ: Не признаю, допускали ли следователи незаконные методы — мне неизвестно.

ВОПРОС: На допросе от 23 июля 1953 года вы утверждали, что Белахова лично не знаете и что только от Кобулова вам известно, что на Белахова имеется какое-то дело. Вы и сейчас это утверждаете?

ОТВЕТ: Я имел в виду другого Белахова, о котором я слышал от Кобулова, о чем я заявил и ранее. Белахова, арестованного в связи с Жемчужиной, лично его не помню.

ВОПРОС: Расскажите о том, как по вашему приказанию в вашем кабинете в МВД Кобулов избивал Белахова?

ОТВЕТ: Нет, этого не было.

ВОПРОС: Оглашаю вам показания быв[шего] следователя следчасти НКВД Визель, который вел следствие по делу Белахова:

«По этому же групповому делу был арестован один гражданин—работник парфюмерной промышленности по фамилии Белахов. На допросе у Берия от арестованного требовали компрометирующих показаний на члена семьи одного из руководителей партии и правительства. Арестованный отказывался давать такие показания, указывая, что от него требуют лживых показаний. Тогда Берия в присутствии меня, Кобулова и Зубова приказал арестованному лечь на пол, спустив брюки, и кивнул головой Кобулову. Кобулов при нас избил арестованного резиновой палкой, которую он держал в руках во время допроса».

Теперь подтверждаете, что Белахов был подвергнут избиению по вашему приказанию и в вашем присутствии?

ОТВЕТ: Я это отрицаю. Не знаю, из чего исходит Визель, давая такие показания.

ВОПРОС: Арестованную Слезберг вы сами допрашивали?

ОТВЕТ: Кажется, один раз участвовал в допросе ее, а другой раз при проведении очной ставки.

ВОПРОС: Вам оглашаются показания б[ывшего]следователя Визель:

«Вскоре была арестована по прямому указанию Берия без каких-либо материалов к аресту и без оформления ордера на арест и санкции прокурора гражданка Слезберг. Сразу после ареста ее вызвал к себе Берия и, угрожая ей расправой, требовал показаний об антисоветской деятельности. Во время допроса Берия напомнил Слезберг случай, когда она выступала против него по вопросу о распространении эфироносных культур в Грузии. Это придавало допросу оттенок личной мести Слезберг со стороны Берия».

Вы признаете, что лично допрашивали Слезберг и угрожали ей расправой?

ОТВЕТ: Нет, этого я не признаю. После ареста ее сразу ко мне не доставляли, и я ей не угрожал расправой. Что касается эфироносных культур, то это не соответствует действительности.

ВОПРОС: Вам оглашаются показания другого следователя МВД СССР Зубова:      

«По-моему, на Слезберг, кроме указания, что она шпионка, никаких конкретных материалов не имелось. Тем не менее указание исходило допрашивать ее как шпионку и добиться от нее признательных показаний. Мне было дано указание также побить Слезберг, и она два раза была побита мною, но не помню, какие она дала после этого показания. Знаю только, что она от них отказалась. Мне было известно, что по делу этой группы арестованных брались показания на Жемчужину. Должен отметить одно обстоятельство: когда я допрашивал Слезберг, она давала показания, что между нею и Берия существовали какие-то принципиальные разногласия по поводу эфиромасличных культур в Грузии».

Вы признаете это?

ОТВЕТ: Это неправда.

ВОПРОС: Вы признаете, что постановления о расстреле лиц, переименованных в предъявленном вам списке, оформлены вашими соучастниками задним числом, через несколько месяцев после расстрела?

ОТВЕТ: Мне это неизвестно.

ВОПРОС: Влодзимирский вам хорошо известен?

ОТВЕТ: Известен, личных счетов нет.

ВОПРОС: Оглашаю вам показания Влодзимирского от 29 июля 1953 года:

«Я помню, что с 17 октября 1941 года я вылетел в Краснодар на строительство оборонительных рубежей вместе с группой сотрудников «Главоборонстрой» и из этой специальной командировки вернулся в Москву только 25 февраля 1942 года. Через некоторое время, видимо в первой половине марта 1942 года, меня вызвал к себе в кабинет заместитель] наркома внутренних дел Кобулов Б. и сказал, что нужно оформить дела на арестованных, расстрелянных по специальному указанию осенью 1941 года. Кобулов предложил составить по определенной им форме специальные заключения на каждого арестованного отдельно об их расстреле.

При составлении этих заключений даты, насколько я помню, не указывали, и Кобулов, а также и прокурор оформили их своими подписями.

Такие заключения были составлены на группу расстрелянных, но число их сейчас точно я не помню.

Я затрудняюсь сказать, кто конкретно составлял эти заключения. Видимо, это делали следователи, но кто именно — я затрудняюсь вспомнить.

Составленные заключения, в которых было написано, что этих лиц полагал бы целесообразным расстрелять, подписал я. Даты, когда я подписывал заключения, я не указывал, потому что форма, данная Кобуловым, даты не содержала. Кобулов утверждал лично эти заключения, но ставил ли он сам дату, я не помню. Во всяком случае, если на заключении ставилась дата — октябрь 1941 года, то это делалось задним числом».

Теперь вы признаете, что постановления о применении расстрела ко всем арестованным были сфальсифицированы и оформлены задним числом?

ОТВЕТ: То, что говорит Влодзимирский в части составления заключений по расстрелянным, я впервые слышу, и мне это неизвестно.

Протокол прочитан мной, записано все с моих слов верно.

Берия

Хочу дополнить, что список мною докладывался в инстанции и был санкционирован.

ВОПРОС: Докладывали ли вы в инстанции о том, что Кедров М. С. оправдан Военной коллегией Верховного суда СССР и подлежал немедленному освобождению из-под стражи?

ОТВЕТ: Я этого не докладывал, так как сам не знал об оправдательном приговоре, о чем я показал ранее.

ВОПРОС: Вы обязаны были знать об оправдательном приговоре?

ОТВЕТ: Мне не доложили об этом.

ВОПРОС: Вы докладывали в инстанции, что Белахову предъявлено обвинение по такой статье, по которой не предусмотрена высшая мера наказания — расстрел?

ОТВЕТ: Нет, не докладывал, мне это тоже не было известно.

Прочитал, записано все с моих слов верно.

        Л. Берия

Допросил: Генеральный прокурор СССР                                                                                               

Р. Руденко

При допросе присутствовал и вел запись протокола 

следователь по важнейшим делам Прокуратуры СССР                                                                 

Цареградский.

Верно: [п.п.] Майор административной] службы                                  

Юрьева