Протокол допроса обергруппенфюрера СА А. Беккерле. 3 октября 1947 г.

3 октября 1947 г.

Москва

Беккерле Адольф-Гейнц, 1902 г[ода] рождения], уроженец гор. Франкфурт-на-Майне, немец, с высшим образованием, член фашистской партии с 1928 года, с июня 1941 года германский посол в Болгарии, обергруппенфюрер CA.

Вопрос: Вы показывали на предыдущих допросах о своей деятельности в качестве полицай-президента в гор. Франкфурт-на-Майне. Где вы еще работали в органах германской полиции?

Ответ: С конца сентября по начало ноября 1939 года я являлся полицай-президентом в польском городе Лодзь, который к этому времени был оккупирован германскими войсками. Одновременно за мной сохранялась должность полицай-президента города Франкфурта на Майне.

Вопрос: При каких обстоятельствах вы были назначены на должность полицай-президента в городе Лодзь?

Ответ: В сентябре 1939 года начальник прусской политической полиции — генерал Далюге сообщил приказ Гиммлера о назначении меня в Лодзь. При этом Далюге сказал, что вопрос о моем назначении согласован с руководителем штурмовых отрядов Лютце.

Вопрос: Почему Гиммлер остановился на вашей кандидатуре?

Ответ: Гиммлер высоко ценил мои способности как полицейского руководителя, так как я сумел в кратчайший срок ликвидировать революционные организации во Франкфурте, и за время моей работы там не было случаев выступления против фашистского режима.

Гиммлер неоднократно пытался склонить меня к переходу из CA в СС и обещал большие преимущества по службе, но меня вполне устраивала высокая должность, которую я занимал в CA.

Вопрос: Назначение вас Гиммлером в Лодзь — второй по величине польский город, было, очевидно, повышением по службе?

Ответ: Я рассматривал это назначение как признание моих заслуг перед германским фашизмом, учитывая, что Лодзь была оккупированным городом и установление там «нового порядка» было новой актуальной задачей.

Вопрос: Какие указания вы получили от Гиммлера и Далюге перед выездом в Лодзь?

Ответ: Никаких особых указаний я не получал и на следующий день после разговора с Далюге выехал в Лодзь. В помощь себе я взял из Франкфурта несколько чиновников полиции, в том числе заместителя начальника охранной полиции подполковника Гартман.

Вопрос: Покажите, какие меры вы предпринимали для установления гитлеровского «нового порядка» в Лодзи?

Ответ: Я прибыл в Лодзь два дня спустя после окончания боев, и город был в распоряжении военных властей, так что мои функции как полицай-президента не были еще определены. Я знал, однако, из моей прежней практики, что основой «нового порядка» является полиция, и принялся за организацию полицейских органов в городе.

Военное командование в лице начальника гражданского управления оккупационных войск — Краусхаар предоставило в мое распоряжение 1 батальон резервистов и 1 роту национал-социалистического мотокорпуса (НСКК), что было недостаточно для такого большого города, как Лодзь. Поэтому я поместил в газетах приказание всем бывшим чинам польской полиции явиться для несения службы. Кроме того, я запросил Берлин о командировании в Лодзь чиновников охранной полиции.

Моя просьба была удовлетворена, и в мое распоряжение прибыло 30 сотрудников полиции, которых я распределил по городским районам. Нужно сказать, что моя задача была облегчена помощью со стороны военного командования, которое выделяло патрули, действовавшие совместно с организованной мной полицией.

Повсеместно в городе устраивались облавы с целью выявления и ареста скрывавшихся польских солдат и иных лиц, уклонявшихся от выполнения германских приказов. Необходимо было также решать текущие вопросы организации нормальной жизни германского гарнизона в Лодзи. Идя навстречу пожеланиям командования, я в кратчайший срок организовал два публичных дома — один для солдат и один для офицеров. Были предприняты меры для устройства германских штабов и военных учреждений, которые расселялись в домах, принадлежавших евреям, а жители этих домов и окружающих зданий выселялись полицией на улицу.

Встал также вопрос о ликвидации польских национальных памятников. Так, в Лодзи имелся памятник «Свободы», совершенно неуместный в условиях германской оккупации, и было принято решение его ликвидировать. Припоминаю, что местный крейслейтер фашистской организации настаивал на взрыве памятника «Свободы», дабы показать полякам уже на первых порах всю мощь и превосходство германской расы. Я же полагал это решение абсурдным, так как, по моему усмотрению, памятник вполне можно было разобрать и использовать как металлический лом для германских военных заводов. Тем не менее, памятник был взорван, причем сильно пострадали окружающие его жилые дома и имелись жертвы среди жителей.

Несколько разобравшись в местных условиях, я вступил в контакт с населением. Прежде всего, по моему распоряжению у населения были отобраны радиоприемники и произведены обыски с целью выявления спрятанного оружия.

Далее я вызвал к себе старейшин еврейских общин в Лодзи и предупредил их о том, чтобы евреи направлялись на работы по расчистке улиц, в противном случае будут применены репрессии.

В связи с тем, что имелись данные о подготовке поляками вооруженного выступления в момент религиозного праздника, я вызвал к себе представителя Лодзинского епископа и пригрозил им, что при малейшей попытке вызвать волнения среди верующих мною будут арестованы епископ и все высшее духовенство города.

Таковы были в основных чертах мероприятия, проведенные мною за первые две-три недели пребывания в городе на посту полицай-президента. Хочу, однако, заметить, что Гиммлер остался мною недоволен и резко критиковал мою деятельность.

Вопрос. Гиммлер инспектировал вас в Лодзи?

Ответ: Да, Гиммлер и Далюге приезжали в Лодзь в первых числах октября 1939 года. Я в эти дни уезжал во Франкфурт и с Гиммлером не виделся, но по приезде обратно в Лодзь имел разговор с Далюге, который выразил мне недовольство Гиммлера.

Вопрос: Чем же был недоволен Гиммлер?

Ответ: Гиммлер был недоволен недостаточной дисциплиной среди организованной мной польской полиции.

Он считал также совершенно недопустимым фактом, что евреи до сего времени не снабжены отличительными знаками, а поляки пользуются при хождении по городу тротуарами, а не мостовыми, как это положено в «новом порядке».

Самое главное, за что меня критиковал Гиммлер, было то, что я еще не организовал в Лодзи показательных казней евреев и польской интеллигенции*¹, в то время как эти мероприятия уже проводились в других польских городах

Вопрос: Вы, разумеется, исправили допущенные вами ошибки и выполнили указания Гиммлера?

Ответ: Частично я их выполнил.

Вопрос: Покажите конкретно о своей палаческой работе в Лодзи?

Ответ: Я распорядился о публичном повешении на городской площади четырех поляков, которые пытались скрыться от ареста их полицией. Эти лица были уже ранее осуждены германским судом*². Кроме того, военным командованием было еще расстреляно 25 мирных жителей. Весь процесс повешения поляков был по моему распоряжению сфотографирован, и фотографии вместе с официальным отчетом о казни направлены мною Гиммлеру в Берлин.

Вопрос: Значит, вы казнили четырех польских граждан только лишь за то, что они пытались избежать ареста?

Ответ: Нет, это не так. Я хотел таким образом преподать урок польскому населению, чтобы оно наглядно убедилось в своей участи в случае неповиновения немцам.

Вопрос. Какие еще репрессии вы предприняли по отношению к мирному населению города Лодзь?

Ответ: Больше я ничего не успел сделать, так как в середине октября я обратился к вышестоящим инстанциям с просьбой об освобождении меня с поста полицай-президента в Лодзи. Моя просьба была удовлетворена.

Вопрос. Чем была вызвана ваша просьба от отставке?

Ответ: Я был обижен нападками на меня Гиммлера. Кроме того, в последнее время я был подчинен руководителю СС и полиции безопасности в г. Познань, который был рангом ниже меня. Это обстоятельство я считал для себя унизительным и противоречащим принципу фюрерства.

Протокол допроса записан с моих слов верно и прочитан мне в переводе на немецкий язык.

БЕККЕРЛЕ

Допросил: ст[арший] оперуполномоченный 4 отдела 3 ГУКР МГБ СССР капитан КОПЕЛЯНСКИЙ

Примечания:

*¹ Речь идет о так называемой «акции "АБ"», направленной на уничтожение польской интеллигенции.

*² Предложение дописано от руки фиолетовыми чернилами. Под текстом надпись: «Вставленному: «Эти лица были уже ранее осуждены германским судом» верить. Беккерле».