VII. Урожайность и пол осужденных

Д.П. Родин   Влияние урожайности на преступность по данным Самарской губернии

VII. Урожайность и пол осужденных

Рассмотрение данных о различных преступлениях и осужденных за эти преступления указало на тесную зависимость их от урожайности. Но в числе осужденных были разные лица: мужчины, женщины, холостые, женатые, вдовые, молодые и старики, жители уезда и города, рабочие, крестьяне и хозяева. Поэтому представляет громадный интерес выяснить, насколько урожайность отразилась на преступности той или другой группы. В предыдущем изложении было выяснено, что непосредственное из года в год рассмотрение движения преступности в сравнении с урожайностью соответствующих лет вполне подтверждается исчислением коэффициентов урожайности. Этот второй способ сравнения, как более точный, краткий и ясный, далее будет преимущественно применяться, поскольку выше при обращении к непосредственным данным повсюду выводы оказывались тождественными.

Обращаясь к коэффициентам корреляции различных половых групп осужденных и урожайности, имеем:

Сбивчивую картину представляют осужденные женщины в местных судах за оба периода. Надо думать, что объясняется это, во-первых, небольшим числом осужденных женщин и возможными отсюда случайными колебаниями, а главное тем, что местным судам были подсудны не серьезные преступления, и в голоднее время судебно-следственный аппарат расстраивался и не мог тщательно следить за этими мелкими делами, а возможно и процент оправданных здесь повышался в связи с тем, что это были проступки под влиянием нужды, вызванной бедствием.

Во всех остальных 6 случаях то характерное цикличное изменение коэффициентов корреляции, которое наблюдалось нами ранее, повторяется и здесь, равно как и смещение максимального отрицательного коэффициента корреляции во втором периоде. Сравнивая осужденных мужчин и женщин в окружных судах, видим аналогичную зависимость их преступлений от колебаний урожайности.

Хотя коэффициенты корреляции осужденных женщин и урожайности и меньше, чем таковые же у мужчин, но это, однако, объясняется очень малыми числами осужденных женщин и большим размером случайных колебаний. Как видно из непосредственных данных, число осужденных женщин в благополучных 1395—1896 г.г. упало в три раза по сравнению с 1891 г., тогда как мужчин — только в два раза.

Аналогичная картина наблюдается и по отдельным преступлениям. Осужденные за кражу и убийства, где наблюдалась особенно яркая кар-типа коэффициентов корреляции, при разделении по полу подтверждают сказанное выше.

Не повторяя того, что не один раз указывалось. о характере коэффициентов, их цикличности, более ясной в первой части периода, и т. п., небезынтересно обратить внимание на две особенности этих коэффициентов. Первая — это запаздывание коэффициентов у женщин, осужденных за убийство. Как показывают непосредственные данные, оказывается, что число мужчин, осужденных за убийство, возрастает в самый неурожайный год и следующий за ним, а затем быстро падает. Не то у женщин — их число повышается на следующие за неурожайным годы. Видимо, здесь можно предположить, что голод не так скоро очерствляет женщин, как мужчин, но разрушения психики, вызванные им, сказываются на женщине дольше. Можно в развитие этого предположить, что выбрасывание из обычной колеи, разрушение семьи и т. п. для женщины является надолго чувствительным. Этим и объясняется странный характер сбивчивых коэффициентов женщин, осужденных в местных судах за кражи.

Оказывается также, что число осужденных мужчин уже в 1894 г. опустилось до своего уровня, тогда как число женщин не падает до 1896 г., — так чувствительно отозвался на них голод 1891 г. Но неурожаи 1897 и 1898 года сейчас же подняли их преступность. Поэтому обычного соответствия преступности с урожаем в коэффициентах здесь и не наблюдаем.

Как общее заключение, можно таким образом признать, что по сравнению с мужчинами на женщин голод оказывал более гибельное влияние, и последствия его на их преступности сказывались в более сильной форме и более продолжительное время.