I. Характеристика колебаний урожаев

Ф.А. Череванин Влияние колебаний урожаев на сельское хозяйство в течение 40 лет—1883—1923 г.г.

I. Характеристика колебаний урожаев

Низкий уровень сельско-хозяйственной культуры приводит в России к резким колебаниям урожаев.

В моей статье «Эволюция русского земледелия по данным об урожаях» в «Вестнике Статистики» за 1920 г. № 8—12 приведены таблички, характеризующие у нас урожаи ржи и пшеницы. Возьмем из этих таблиц (стр. 36, 37 и 38) прямо относительные цифры.

Процентное отнош. самого высокого урожая ржи к самому низкому в пределах периодов (8-летний)

Данные эти говорят об очень резком колебании урожаев и в то же время они не свидетельствуют, чтобы резкость этих колебаний с течением времени ослабевала. Правда, между 1897 и 1912 г.г. колеблемость урожаев менее резка, чем в 8-летие 1889—1896, но зато более резка, чем в более ранние 8-летия — 1873—1880 и 1881—1888 г.г.

В той же статье имеются сопоставления совершенно ясно вскрывающие истинную причину чрезвычайно резких колебаний у нас. Если возьмем последнее 8-летие 1905—1912 г.г. и сопоставим резкость колебаний в течение этого 8-летия у нас и в других странах, то получим следующую табличку:

Процентное отношение самого высокого урожая к самому низкому в 1905—1912 г.г.

По резкости колебаний отличаются между собой и европейские страны, с которыми сравнивается тут Россия, и у них колебания тем резче, чем ниже уровень сельско-хозяйственной культуры. Наиболее высок уровень культуры в Англии, дающей самый высокий средний сбор на дес. — для пшеницы 151 пуд. в 1905—1912 г.г.; за ней идет Германия— с 136 пуд. с дес. (пшеницы); потом Франция — 91 п. и, наконец, Россия с 39,3—39,9 (для 21 губ. и для 50 губ.). И, как видим из таблицы, в правильной зависимости от высоты культуры идет повышение резкости колебаний: в Германии сильнее колебания, чем в Англии; во Франции сильнее, чем в Германии; в России сильнее, чем во Франции.

На почве этой колеблемости урожаев Россию от времени до времени посещают сильные недороды, принимающие характер настоящих народных бедствий. Таких недородов с широким распространением и дающих даже в среднем для всей Европ. России (50 губ.) довольно сильное падение урожая (больше 10% по сравн. с предш. 5-летием) было в период времени с 1883—1915 г.г., т.-е. в течение 33 лет — 7, как видно из след. таблицы.

Сбор на дес. всех хлебов в 50 губ. Европ. России

Из 7 лет, вошедших в эту таблицу, особенно выделяются резким падением урожая 1891 и 1906 годы—на 25.7 и 23,9%% по сравнению с средним.

Кроме этих 7 лет, заслуживает еще быть отмеченным 1898 год. Для большей части России этот год был отмечен или высоким или средним урожаем, но в некоторых районах он дал такое сильное падение урожая, что в итоге для всей Евр. России (50 губ.) получилось в среднем некоторое падение урожая, именно на 7% для валового сбора и 7,7% для чистого. Картина резкого падения урожая в этом году в некоторых районах предстанет перед нами при просмотре следующей таблички, составленной на основании данных, приведенных в моей статье «Об эволюции земледелия» в «Познании России» (1909 г. кн. II, стр. 156).

Падение урожая в 1898 г. ²

В трех районах чистый сбор на десятину оказывается несколько меньше половины нормального. Нужно оговориться при этом, что из трех губерний, вошедших тут в Нижневолжский район (Самарской, Оренбургской и Астраханской), сильное падение урожая в 1898 г. было только в одной Самарской губ., на которую приходится большая часть пос. площади этого района. Зато к губерниям этих трех районов должны быть отнесены, по сильному падению урожая в 1898 г., две центрально-земл. губернии — Рязанская и Тульская.

Помимо исключительных бедствий от неурожаев, переживаемых всей Россией — и значительными ее районами в отдельные годы, — у нас наблюдалось еще своеобразное следствие низкой сельско-хозяйственной культуры — периодические колебания урожаев.

Как выяснили мои исследования, напечатанные в «Познании России» и в «Статистич. Вестнике», у нас наблюдались в 70 годах двухлетние колебания урожаев, которые с средины 80 годов перешли в четырехлетние. Эти последние колебания наблюдались в 21 губернии черноземной России и продолжались 24 года — с 1889 по 1912 г. С 1913 г. они оборвались. В течение этого времени было три 4-летия с пониженной средней урожайностью, из которых два: 1889—1892 г.г. и 1905— 1908 г.г. носили характер настоящих кризисов с падением сбора для 21 губ. на 23 и 19,2%% по сравн. с предыдущими 4-летиями. Естественно, что эти кризисы должны были вызвать настоящее потрясение в сельском хозяйстве.

Все это освещение колеблемости урожаев по годам и. по периодам сделано на основании ранее разработанных данных в имеющейся по этому вопросу литературе.

Но для настоящего сборника сделана специальная работа об урожаях В. М. Обуховым, в которой урожаи за отдельные года сопоставлены с подвижными нормами, вычисленными для каждого года по уравнению регрессии. Я считаю возможным использовать эту работу для своего анализа, несмотря на некоторые серьезные возражения, которые у меня имеются против метода, примененного В. М. Обуховым. Здесь не место вдаваться в его критику, и я хочу только кратко оговорить, в чем я не согласен с В. М. Обуховым и почему, несмотря на несогласие, я считаю в дальнейшем возможным для своего анализа воспользоваться результатами его работы.

Годовые нормы урожайности у В. М. Обухова растут по всем губерниям—в одних больше, в других меньше, кроме одной только Ярославской, в которой они почти не растут. Рост этих норм предполагает прогресс урожайности и количественно выражает этот прогресс.

В другой своей работе об эволюции урожайности ржи («Вестник Статистики» кн. ХУ) В. М. Обухов считает неудовлетворительным метод определения прогресса урожайности даже по многолетним средним—ввиду невозможности установить, что отклонения урожаев вверх и вниз, в силу метеорологических колебаний, даже в многолетние периоды взаимно компенсируются. Я считаю тоже неудачными произвольно взятые, хотя бы многолетние, периоды. Я думаю, что на почве и посредством периодических колебаний урожайности у нас устанавливалась нормальная устойчивая урожайность в течение более или менее значительных периодов, с определенным составом лет, — для губерний украинского чернозема по 8-летиям, для великорусского по 16-летиям. Только сравнивая эти определенные 8-летия или 16-летия, мы можем судить о наличности или отсутствии роста урожайности и о степени его. Поэтому, для вполне точного представления по всей России о росте урожайности, должен быть взят период времени, охватывающий хотя бы два определенные 16-летая; согласно моему анализу, определенный 32-летний период или, начиная с 1877 года и кончая 1908 годом, или, начиная с 1893 г. и кончая 1924. Только в эти периоды почти все черноземные губернии окажутся сравнимыми между собою и допускающими (путем сравнения 16-летий) суммирование прогресса их урожаев. Что же касается нечерноземных губерний, то благодаря большей устойчивости урожаев к ним применимы любые многолетние средние, а, следовательно, и тот 32-летний период, распадающийся на два 16-летия, который необходимо брать для 21 губ. 33-летний же период, с 1883 г. по 1915, взятый В. М. Обуховым, благодаря наличности однородных данных за этот период, имеет то большое неудобство, что он случаен. Выше я указывал, что четырехлетние колебания, наблюдавшиеся между 1889 и 1912 г.г. оборвались с 1913 г. Вместо требуемого четырехлетними колебаниями падения урожайности, после этого года урожайность в течение 4-летия была даже повышена по сравнению с предыдущим четырехлетием. Является ли это проявлением прогресса урожайности? — Нет! Как я это подробнее докажу в последней главе, только благодаря »случайной игре" метеорологических условий повышение урожайности продолжалось 8 лет и образовалось таким образом целое 8-летие с высокой средней урожайностью. А между тем именно этим 8-летием (только без 1916 г.) заканчивается 33-летний период, случайно образовавшийся у В. М. Обухова. Оказало ли это влияние на вычисленные им годовые нормы и их рост? Несомненно оказало,—так же, как несомненно, что если бы он мог взять 32-летний период, начинающийся с 1893 года и кончающийся 1924 г., у него получилась бы совершенно другая картина роста урожайности (для многих губерний отсутствие его) — и вовсе не потому, что прогресс сменился регрессом. Во всяком случае, все падение урожайности в последующие годы не может быть поставлено в счет регрессу урожайности, так как есть все основания думать, что высокая средняя урожайность 8-летия 1909—1916,г.г. влекла за собой, как необходимое дополнение, низкую среднюю урожайность следующего 8-летия.

Но 32-летнего периода или с 1877, или с 1893 года, или комбинации обоих мы, к сожалению, с однородными данными получить не можем. Подвижные же нормы урожайности имеют несомненное значение для определения степени урожая, так как в большинстве губерний урожайность действительно росла, и растущее земледельческое население нуждалось в росте ее для поддержания прежнего уровня своего существования. Поэтому сравнение урожая с нормой, учитывающей рост урожайности, дает более правильное представление о степени падения или о высоте урожая. Случайно получившийся у В. М. Обухова 33-летний период должен был дать в общем несколько преувеличенный рост норм урожайности. Но это не так важно, лишь бы сохранялось правильное соотношение между ростом урожайности в отдельных губерниях. Случайно получившийся 33-летний период должен несколько исказить и последнее, но не настолько существенно, чтобы нельзя было пользоваться этими нормами. Различный рост норм урожайности в различных губерниях у В. М. Обухова приблизительно соответствует степени прогресса урожайности в этих губерниях, поскольку я смог установить ее другим путем, применяя свою теорию устойчивой урожайности.

Можно было бы еще выдвинуть в качестве исходной точки для анализа не сборы на дес., а сборы на душу населения. Но помимо того, что, при анализе влияния урожаев на сельское хозяйство, исходной точкой все-таки должна быть урожайность (сбор на дес.), так как сбор на душу населения, хотя и действует более непосредственно на сельское хозяйство, — является следствием не только высоты урожая, но и размеров посевной площади и ее роста; помимо этого — сборов на душу населения, сколько-нибудь верно, хотя бы динамически, отражающих действительность, у нас до 1899—1900 г.г. получить нельзя, благодаря недостаткам в учете посевных площадей, как это подробно было выяснено мною в «Познании России». Те цифры сборов на душу населения, которые можно получить между 1883 и 1899 г.г. не только абсолютно, но и относительно (и по губерниям и по годам) заметно уклоняются от действительности.

После этих предварительных замечаний воспользуемся данными В. М. Обухова прежде всего для ориентировки в данных об урожаях. Если мы обратимся к общей сводке по 50 губ. Европ. России, то по процентным отклонениям от нормы, выделятся те же 7 лет с низкими урожаями, которые мы получим выше.

Их отклонение от нормы окажется следующим:

После этих лет самый низкий сбор дает 1907 г. - 10,6%. В остальные годы падение сбора нигде не достигает 10%.

Более значительное падение сбора в эти годы получается для черноземной полосы (25 губ.).

Урожаи этих лет дают падение по сравнению с нормой:

И в черноземной полосе - это наиболее сильные недороды, кроме 1914 г., который по падению урожайности несколько превзойден 1908 годом (-13%).

Если мы возьмем затем таблицу по черноземной полосе (25 губ.) и обратим внимание на отклонения от нормы, то увидим, что в два четырехлетия, которые по моему анализу были настоящими кризисами для земледелия - в 1889-92 г.г. и 1905-1908 г.г., все года дают падение сбора по сравнению с нормой.

Сопоставим теперь отдельные губернии по числу лет, приходящихся на каждую с резким отклонением от нормы.

Очень резкая разница получается между обеими частями таблицы. За исключением Нижегородской, Вятской и Пермской губерний, по колеблемости урожаев больше сходных с черноземными губерниями, Все остальные нечерноземные губернии не дают ни одного года с отклонением от нормы, достигающим 40%. Напротив, все черноземные губернии, за исключением Орловской, Черниговской и Волынской, дают ряд отклонений, достигающих 40% и превышающих 40%. Особенно выделяются в этом отношении- Астраханская г. -14 отклонений в 40% и выше, Самарская - 13 отклонений, Саратовская - 10 отклонений, Оренбургская - 9 отклонений.

Но и по числу всех отклонений - не менее 20%-среди нечерноземных губерний выделяются только Нижегородская, Вятская, Пермская и Калужская губернии, дающие 11-13 отклонений. После них самое большое число отклонений равняется 7 в Архангельской губ., 5 в Московской, остальные ниже 5.

Напротив, среди черноземных губерний только две - Черниговская и Волынская дают 5 и 4 откл., остальные все больше. Выделяются же Астраханская с 25 отклон. в 20% и выше в обе стороны, Самарская с 23 откл., Казанская с 20, Харьковская и Воронежская с 19, Симбирская и Пензенская с 17, Тамбовская и Оренбургская с 16, Саратовская с 15. Для этих губерний резкие скачки урожайности являются прямо правилом. По числу падений урожайности на 20% и ниже выделяются Астраханская с 13 случаями, Самарская с 12, Харьковская с 10, Тамбовская, Воронежская, Симбирская, Пензенская, Казанская, Херсонская с 9. Падений урожайности на 40% и выше дает Астраханская 8, Самарская, Оренбургская и Уфимская по 5, Воронежская, Симбирская, Пензенская, Казанская, Саратовская, Донская, Херсонская и Бессарабская по 4.

Таблица № 1

Чтобы вполне оценить значение этих цифр, необходимо принять во внимание, что для всей черноземной полосы (25 губ.) норма урожайности, по вычислениям В. М. Обухова, возросла с 1883 г. по 1915 год с 33,9 п. на дес. до 51,7 п. или на 52,5%, а сельское население в тех же 25 губерниях черноземной России за то же время, по вычислениям В. А. Зайцева³  возросло с 41.891,4 тысяч душ до 68.158,2 тыс. или на 62,7%. Урожайность, таким образом, росла медленнее, чем росло население. Правда, одновременно с этим росла посевная площадь, но рост ее сосредотачивался в немногих южных и юговосточных губ. (Новороссия, Нижнее-Поволжье); в других она росла слабо или совсем не росла, а рядом с этим норма урожайности во многих из них росла значительно слабее средней по черноземной полосе. Таким образом, для большинства черноземных губерний падение сбора на дес. на 20-40% и выше, по сравнению с нормой, означало такое же падение сбора на душу, для некоторых даже большее.

Относительно большинства черноземных губерний можно сказать, таким образом, что неурожайное бедствие постоянно подкарауливает их и очень часто настигает. Они постоянно стоят перед угрозой кризиса, и голодовки.

Перейдем теперь к анализу результатов, которые оставляют по себе колебания урожаев в сельском населении и сельском хозяйстве.