Зачем и кому понадобилось в январе 1905-го дискредитировать монархию?
Ярослав Бутаков
22 (по старому стилю – 9-го) января 1905 года начала свой отсчёт первая российская революция. У событий того рокового дня немало версий. Но одно ясно: массовый расстрел рабочих был спровоцирован не только революционерами, но и кем-то из власть имущих.
Тактические интересы тех и других на время совпали. А в лице печально знаменитого Гапона обе стороны даже организационно слились воедино.
Как нас учили ещё в советской школе, революция «была подготовлена всем ходом исторического развития России». Конечно, были в революции 1905 года японские, американские и прочие иностранные деньги. Но революционная агитация падала на восприимчивую почву.
Заметную роль в радикализации настроений играли вести о неудачном ходе войны с Японией. 20 декабря 1904 (2 января 1905 по н.ст.) года пал Порт-Артур. А.В. Колчак говорил в январе 1920 года допрашивавшей его следственной комиссии эсеро-меньшевистского Полицентра: «Вспышку 1905-1906 гг. я приписываю исключительно народному негодованию, оскорблённому национальному чувству за проигранную войну». С.С. Ольденбург, написавший в эмиграции двухтомную апологию последнего государя «Царствование императора Николая II», признавал в ней:
«9 января как бы вскрылся гнойник: оказалось, что не только интеллигенция, но и “простой народ” – по крайней мере в городах – в значительной своей части находился в рядах противников существующего строя».
Забастовка, начавшаяся в последних числах декабря 1904 года на Путиловском заводе – одном из крупнейших промышленных предприятий Петербурга, распространилась на другие заводы и фабрики северной столицы. Стачка организационно опиралась на Петербургское общество фабричных и заводских рабочих – легальный профсоюз, созданный в начале 1904 года с одобрения властей.
Легальные профсоюзы были креативом полковника МВД С.В. Зубатова, занимавшего в 1902‑1903 гг. должность начальника Особого отдела департамента полиции МВД. Ещё будучи начальником Московского охранного отделения, он предложил министру внутренних дел В.К. Плеве систему мероприятий по ограждению рабочего класса от революционной пропаганды. По Зубатову, следовало дать рабочим понять, что самодержавие заботится об интересах рабочего люда. Одновременно Зубатов предлагал предоставить рабочим право организовываться в союзы, но под бдительным контролем властей. Такие легальные профсоюзы должны были, по его мнению, стать школой политического воспитания рабочих в монархическом духе, что позволило бы рабочим быть менее восприимчивыми к революционной агитации.
В принципе идея Зубатова была одним из средств модернизации аппарата управления русского самодержавия, приспособления его к потребностям новейшей эпохи.
В теоретическом отношении его план мог казаться умным и дальновидным. Но случилось то, что случилось. К 1905 году Зубатова уже не было в МВД – его уволил Плеве, но и самого Плеве убили революционеры. Однако созданная ими организация продолжала жить.
Ещё при Плеве обнаружилось, что легальные профсоюзы используются социалистами для открытой пропаганды. Убеждённые революционеры выигрывали в конкуренции с неприспособленными к работе в массах казёнными агитаторами из департамента полиции. Но ещё более негативные для власти последствия имело то, о чём писал в своих воспоминаниях деятель весьма консервативных взглядов В.И. Гурко, бывший в 1906 году товарищем (заместителем) министра внутренних дел П.А. Столыпина:
«Охранная полиция… коль скоро она проникла в числе купленных ею революционеров в подпольные организации,… превратила своих членов в провокаторов. Агентам полиции – членам этих организаций – нужно было побуждать революционеров к активным выступлениям, дабы иметь материал для своих донесений и тем оправдать получаемые ими за их “работу” денежные средства. Охранной полиции, со своей стороны, было весьма на руку искусственно вызывать террористические замыслы, так как это давало возможность вылавливать из революционной среды, так сказать с поличным, наиболее решительных её деятелей».
Судьба зубатовской организации показывает: в начале ХХ века едва ли не любой замысел, направленный на укрепление самодержавия, при своём осуществлении начинал работать против него. Это с особенной силой проявилось во время реформ П.А. Столыпина, начавшихся сразу после революции 1905 года. Перед Россией стояла альтернатива: проводить реформы для предотвращения революции или, ничего не меняя, ждать неизбежной новой революции? Но в том и дело, что реформы в том виде, как они были задуманы Столыпиным, не могли привести ни к чему иному, кроме как к революции! Они и были революцией сами по себе. Пролетаризация крестьянства, к которой вело упразднение общины, грозила ещё б
Во многом согласен. Ведь даже самые закоренелые монархисты после революции признавали, что Царь все время отставал от своих противнников, хотя многое делал правильно.
А уж по части пиара - кажется иной раз, что он стремился к свержению самого себя.
Официальные сообщения о событиях того дня в Санкт-Петербурге.
Санкт-Петербургские ведомости. 1905. № 7. 15 января.
Санкт-Петербургские ведомости. 1905. № 11. 19 января.
Подумал,а ведь Гапон должен быть очень харизматической личностью, что бы так массы поднять.
Николай, а если не секрет. Сколько у Вас газет в закромах?
Критик писал(а):
Не уверен. У меня вообще ощущение, что Гапон сам плохо соображал, что делает (конкретно в начале января), события, в большей степени, неслись по накатанной. Да и большинство участников шествия не воспринимали его как антиправительственное или еще какое "анти-" выступление, расценивали его как обычный крестный ход, кои в те годы в Санкт-Петербурге проходили регулярно. Поэтому и на демонстрацию их особо агитировать не требовалось.
Трудно сказать. У меня только отдельные выписки из петербургских газет XVIII - первой трети XX в. По мере необходимости просматриваю газеты за какой-то год, что-то интересное (и нужное, разумеется) беру на заметку. До методичной работы (так, чтобы номер за номером) руки не доходят.
Демонстрации 9 января предшествовали волнения, начавшиеся на Путиловском заводе (из-за увольнения четырех рабочих), которые стали "последней каплей".
Дальше ситуация хорошо известна - появилась идея о шествии к Зимнему дворцу, возглавляемом Гапоном, была составлена петиция, затем она "редактировалась", в результате, помимо требований рабочих в ней оказались и требования либералов, носившие общественно-политический характер.
Правительство до 7 числа смотрело на это в целом благодушно (при этом преобладало мнение, что удовлетворять эти требования нельзя нив коем случае). Вообще в конфликты между рабочими и предпринимателями гос. аппарат предпочитал не вмешиваться - полагали, что это и должно решаться между хозяином и наемным работником.
7 января:
Цит. по: Первая революция в России: взгляд через столетие. М., 2005. М., 2005. С. 168.
При этом
Там же. С. 169-170.
То есть войск в столице хватало, и необходимые меры были приняты сразу.
А 8 января утром император решил отменить распоряжение о введении военного положения (по совету министра внутренних дел Свяотполк-Мирского).
Сам Николай II находился в Царском Селе. Туда он уехал сразу после Крещенского парада 6 января, в ходе которого по Зимнему дворцу стрельнули боевым зарядом, но к тому времени уже, вроде бы, было известно, что это было недоразумением, точнее, обычной халатностью - рота гвардейской артиллерии накануне парада была на стрельбах, и одно орудие забыли разрядить.
Кстати, выдвину версию, что отмена военного положения могла быть связана именно с этим эпизодом - 6 числа после выстрела могли предположить, что это террористы каким-то образом решили совершить покушение, а к 8 января уже выяснили, что то являлось "несчастным случаем на производстве".
При этом об отсутствии царя в городе формально ничего не говорило: на Зимнем дворце развевался императорский штандарт (свидетельство того, что император на месте).
В то же время:
Первая революция... С. 172.
Замечу, что 8 января в "Правительственном вестнике" (который большинство рабочих не читало) появилось объявление о запрещении шествий, которое было продублировано в "Ведомостях градоначальства":
Но
Первая революция... С. 174
Описания очевидцев:
Воспоминания Е.А. Никольского:
http://www.hrono.ru/libris/lib_n/nklsk19050109.html
и воспоминания А.В. Герасимова:
http://www.hrono.info/libris/lib_g/gerasimov04.html
Ни о каких провокациях там не упоминается.
Первые выстрелы:
Первая революция... С. 175.
То есть первые полицейские погибли от рук солдат.
Первая революция... С. 176.
Касаемо баррикад, упоминавшихся в официальном сообщении, - они появились вечером того же дня, все на Васильевском острове.
Кроме того,
Там же. С. 178-179.
Вообще реакция российского общества была достаточно мощной.
Там же. С. 181-182.
Досталось и Церкви - центральные газеты, не имея возможности ругать правительство (в "Санкт-Петербургских ведомостях" постоянно отмечалось, что они могут печатать только официальные сообщения, то есть перепечатывать из "Правительственного вестника", ударили по РПЦ.
В газетах появились статьи с критикой церкви и священнослужителей, что они никак не предотвратили шествий и вообще занимали пассивную позицию.
Секретарь митрополита П. Тихомиров решил на страницах церковной печати дать ответ критикам, где отмечал, что на 7 января Гапон был вызван к владыке, но не явился, а священнослужители все заняты были.
Из "ответа" на это в "Санкт-Петербургских ведомостях":
При этом следует иметь в виду, что общество все же раскололось, да и рабочая среда - тоже. Значительная часть рабочих, не принимавших участия в шествии к Зимнему дворцу, продолжала верить официальным объяснениям причин, о том, что войска вынуждены были применить оружие в ответ на провокации, а правительство постаралось распространить слухи о деньгах иностранных агентов и об организации заговора против царя.
Группы рабочих на Ижорском и Адмиралтейском заводах подали «почтительннейшие прошения» на имя митрополита с просьбой не смешивать их с теми, кто «усомнился в царе-батюшке».
А 19 января Николай II в Александровском дворце в Царском Селе принял 34 представителей рабочих и фабрик Санкт-Петербурга и высказал им все, что о них думает (правда, при этом пообещал, что семьям погибших будет выплачена некая сумма денег).
Из истории российской демократии. Октябрь 1905 г.
http://starosti.ru/archive.php?m=11&y=1905
Ну, нынешняя власть обещала же "возвращение к истокам"! ;-)
«Кровавый четверг»
Несколько лет назад сегодняшними властями Латвии проведёна реставрация рижского памятника борцам революции 1905 года. Поскольку элемент парадоксальности присутствует, - буржуазная власть вкладывает деньги в памятник революционерам, в том числе, большевикам, данный факт я поместил на теме «Историческая память и исторические памятники». Теперь решил обозначить свою позицию о рижских событиях 1905 г. на этой профильной ветке, так как уважаемый мной Николай предложил такую версию:
Я, вообще-то, всегда считал рижские события 13 января 1905 г. – ярким выражением классовой борьбы, т.е. рабочего протеста против политики самодержавия в социальном, а не в национальном плане. Но, возможно, это – «издержки» моего воспитания и образования. Конкретно событиями 1905 г. не занимался, могу чего-то не знать. Постараюсь в ближайшее время кое-что уточнить по нашим, местным источникам. Не удивлюсь, если сегодняшний латвийский исторический официоз будет согласен с Вашим, Николай, предположением о национальной направленности демонстрации 13 января. Не исключаю и существования варианта «национальной борьбы с великодержавным шовинизмом в 1905 году». Увы, совершенно не в курсе, чему учат сегодня здешних школьников. Теперь попытаюсь узнать.
Да, вот что нашёл для иллюстрации национально-исторического официоза:
http://old.subbota.com/2005/01/13/tn003.html?r=37&
Пока приведу лишь несколько соображений, навскидку, без ссылок, - по школьной памяти.
1. Крепостное право в Курляндии, Лифляндии и соседней Эстляндии было отменено на 40 лет раньше, чем на остальной территории РИ. (В какой-то мере, последствиями такого «временнОго разрыва» можно объяснить существующие по сей день социально-экономические проблемы восточной части Латвии, - Латгалии, входившей до 1918 г. в Витебскую губернию. Отдельная тема - сравнение упомянутых губерний с Ковенской губернией, ныне – Литовской республикой). Рост «сельского пролетариата», - батраков был значителен. (Характерно, как именовались здесь возникшие уже позже, в 1917 г., Советы – «…рабочих, солдатских и безземельных депутатов).
2. Промышленный аспект развития капитализма в вышеупомянутых прибалтийских губерниях тоже следует учитывать. Рига, наряду с Петербургом и Москвой перед I-ой МВ входила в тройку крупнейших промышленных центров, хотя значительно уступала столицам по количеству населения. То есть, промышленный пролетариат также, как и «сельский», был многочисленным. Одновременно с ростом пролетаризации, наряду с высоким образовательным уровнем населения (опять же – отдельная тема), росло и влияние Латвийской социал-демократической рабочей партии. К примеру, «коллективный организатор», газета ЛСДРП «Cīņa (Борьба)» издавалась уже с 1904 г., (и до 1917 г. - тиражом 3000 – 18000 экз.); орган РСДРП(б) «Правда» начала выходить лишь с 1912 г. По некоторым данным, в канун революции 1905-07 гг. численность ЛСДРП достигала 16000 человек, а РСДРП(б) – 13000 чел.
3. Рижские демонстрации (колонн, как и в Петербурге, было несколько) – это оперативная реакция латвийских социал-демократов на «кровавое воскресенье» в Петербурге. ЛСДРП, совместно с Рижской организацией РСДРП(б), за считанные дни сумело сорганизовать всеобщую стачку, а затем - и демонстрацию, из нескольких десятков тысяч рабочих под красными флагами (а не хоругвями), с пением «Марсельезы» (а не псалмов), с лозунгами «Долой самодержавие!» (а не с портретами царя). Роль других партий, того же Бунда, не столь очевидна, но имела место быть. (Ещё отдельная тема – роль М. Литвинова в тех рижских событиях).
4. Одна из колонн была встречена залпами солдат. По некоторым данным, из 70 погибших – около 30 были членами ЛСДРП, которые шли во главе демонстрации. Было много утонувших, пытавшихся спастись, убегая по тонкому льду протекавшей рядом Двины (Даугавы). Я, конечно, не исключаю, что среди лозунгов могли быть и национально ориентированные, но в любом случае, не они определяли характер протеста, который вывел рабочих на улицу. Большинство рабочих, конечно, были латышами, но много было и русских, и евреев (среди погибших упоминалось 4 еврея).
Ну, а уж потом накал страстей в Прибалтике стал похож на недавнюю ситуацию на Кавказе, вплоть до захвата уездных центров дружинами боевиков («лесными братьями», - они оттуда, - из более, чем столетней давности, а не из 1945-49 гг.). В августе в Курляндской губернии, а в ноябре – в Лифляндской, было объявлено военное положение. Число жертв карательных экспедиций исчислялось тысячами.
Всё мной перечисленное, естественно – субъективно. Оно базируется на школьных воспоминаниях и моих личных убеждениях. Постараюсь расширить и углУбить свои знания.
Спасибо, Дмитрий Александрович, о рабочей демонстрации 13 января 1905 г. я практически ничего не знал. Скорее всего, Вы правы - это действительно классовая борьба, и демонстрация была рабочей.
Сам же я имел в виду именно "лесных братьев".
Ориентировался, в частности вот на это донесение:
Еженедельная записка по департаменту полиции за период времени с 8 по 15 декабря 1905 г. // Красный архив. 1925. № 4-5.
Кроме того, в работе "Первая революция в России: Взгляд через столетие". СПб., 2005. встречал сведения о том, что "лесные братья" устраивали на тех территориях, что "контролировали" национальные школы.
Плюс - национализм в те годы был сильно развит на окраинах империи (если интересно, можно открыть отдельную тему, где обсудить этот вопрос). поэтому и полагаю, что движение движение была, в первую очередь, национальным (или националистическим), что не отменяет, естественно, элементов классовой борьбы.
По поводу русификации (что указано в ссылке, которую Вы привели) - пожалуй, что могу подтвердить, только что русификация была, скажем так, "церковного типа" - насколько могу судить по петербургским газетам конца 1880-х годов.
На что в свое время обратил внимание.
"Воинствующее лютеранство". Отмечается, что многие пасторы совращают людей к переходу в лютеранство. При этом:
Санкт-Петербургские ведомости. 1888. 3 марта.
В те же дни появилась и серия статей о переходах лютеран в православие и об успехах православия в Прибалтийском крае. Речь идет о десятках, максимум, сотнях людей.
И все это - на фоне напряжения в отношениях с Германией. Поэтому к известиям все же надо осторожно относиться - похоже, прибалтийские немцы тогда попали в категорию пятой колонны.
Еще одна агитка, но, думаю, какие-то основания у нее были:
Там же. 22 апреля.
Проще говоря - центральная власть, испытывая недоверие к немецким - лютеранским феодалам (возможно, в большей степени - к местной буржазии), решила противопоставить этому православие и русификацию (нечто подобное попытались в начале XX века провернуть и в Финляндии), но получилось то, что получилось.
Обещанный материал от нашего коллеги из славного города Петрограда. Развеял несколько расхожих мифов о тех событиях http://istmat.info/node/62553
очень интересно
очень интересно