Выступление A.A. Киссина в генеральной дискуссии второй подготовительной мировой конференции по зерну. 28 марта 1931 г.

28 марта 1931 г.

Теперь, после того как представители ряда стран внесли некоторые конкретные предложения, которые, по их мнению, способны облегчить кризис сельского хозяйства, который переживает весь мир, я считаю нужным по поручению советской делегации сделать некоторые дополнения к тому, что было вчера здесь сказано представителем советской делегации проф. Крицманом.

Прежде всего, считаю нужным отметить, что речи всех выступающих ораторов за небольшим исключением, не имеющим значения, свидетельствовали, что представленные здесь правительства не представляют себе возможности принятия каких-либо действенных мероприятий без активного участия СССР. В частности, мне хотелось бы отметить выступление французского делегата Массе, по мнению которого емкость европейского зернового рынка обеспечивает возможность восстановления Советским Союзом того места, которое Россия занимала до войны в качестве экспортера зерновых культур, и оставляет в то же время значительные перспективы для размещения соответственных продуктов заокеанских стран.

Я перехожу теперь к некоторым предложениям, которые были сделаны в течение прений на настоящей конференции. Первый вопрос, на котором я считал бы нужным остановиться, касается сокращения посевных площадей или обязательства не увеличивать таковых. Мы согласны с точкой зрения, развитой главой итальянского правительства, о невозможности огульного сокращения посевных площадей, а также с точкой зрения председателя германской делегации о невозможности применения однообразных рецептов по этому вопросу ко всем странам. Что касается СССР, то мы категорически отказываемся принять на себя какое бы то ни было обязательство в этом отношении. При решении этого вопроса СССР меньше всего исходит из соображений, имеющих отношение к его экспорту. При том громадном росте населения нашей страны (ежегодный прирост населения в СССР составляет около 4 млн человек, что в два раза превышает прирост населения остальной Европы), при росте общего благосостояния рабочих масс нашей страны, который приводит к повышению жизненного уровня, учитывая стоящую перед нашей страной задачу создания скотоводческой и птицеводческой промышленности, которые полностью удовлетворяли бы потребности трудящихся масс нашей страны, всякое ограничение посевных площадей в нашей стране означало бы угрозу ее жизненным интересам. Поэтому мы категорически вынуждены отклонить какое бы то ни было подобное предложение. С другой стороны, мы учитываем, что некоторые экспортирующие страны в результате затруднений, встречаемых ими, могут быть вынуждены принимать меры подобного характера. Я могу сослаться на бывшего председателя Фарм-Борд САСШ г-на Лег, который рекомендовал сократить на определенный процент посевные площади в СШСА, находящиеся под зерновыми культурами. Разрешение этого вопроса должно быть предоставлено каждой стране с учетом ее специфических затруднений и требований.

Я затрону теперь вопрос о кредитах, значение которых для правильной организации сельского хозяйства и рынков сбыта было отмечено многими делегатами. В этом контексте я хочу отметить выступление первого итальянского делегата, министра Агрикультуры г-на Ачербо, который указал на значение удовлетворительной организации сельскохозяйственного кредита для экспорта и распределения сельскохозяйственных продуктов. Что касается СССР, то я считал бы нужным отметить, что более равномерное, в соответствии с сезонным спросом, предложение наших сельскохозяйственных продуктов в значительной степени зависит от правильной организации кредитования этой части нашего экспорта. Эти соображения должны представлять известный интерес также для представителей других экспортирующих стран. Под этим углом зрения мы готовы сотрудничать с другими экспортирующими и импортирующими странами в том, что касается развития международных кредитных возможностей.

На конференции был поднят вопрос о квотах. С нашей точки зрения, вопрос заключается не столько в признании правильности этого принципа вообще, а в удовлетворительном его применении на практике и в осуществлении ряда предпосылок, делающих этот принцип приемлемым для нас. Прежде всего, каждой стране необходимо знать, о каких размерах квот для нее идет речь. Недостаточная квота может нанести ущерб жизненным интересам данной страны. Я должен повторить то, что было сказано вчера в его речи председателем нашей делегации проф. Крицманом: что мы вывозим для того, чтобы оправдывать наши обязательства по импорту. Импорт нашей страны превышает полмиллиарда американских долларов в год и имеет тенденцию к возрастанию из года в год. Ряд стран, импортирующих наше зерно, как, например, Англия, Италия и Германия, заинтересованы в нормальных условиях для нашего экспорта, так как Советский Союз не имеет никаких других источников для оплаты своего импорта, как например: доходы от иностранных займов, от вложений за границей или от невидимого экспорта. При условии, если система квот будет предусматривать более нормальные цены, и при наличии тех финансовых возможностей, о которых я говорил выше, делегация Советского Союза готова конкретно изучить вопрос о квотах совместно с представителями других стран, включая заокеанские страны. В то же время, по мнению советской делегации, цены должны быть установлены на таком уровне, который ни в коем случае не нарушал бы интересов рабочих масс - потребителей.

Представитель Аргентины высказал на настоящей конференции следующий тезис: Дунайские страны претендуют на преференциальное трактование их экспорта, что означает требование, чтобы у них покупалось зерно по цене, превышающей цену аргентинского зерна того же качества. По мнению представителя Аргентины, это требование представляет явное нарушение клаузулы наиболее благоприятствуемой нации. Однако, поскольку это касается его собственной страны, представитель Аргентинской Республики настаивает на том, чтобы аргентинское зерно покупалось по более высоким ценам, нежели советское. Другими словами, он сам предъявляет требование от имени Аргентины о предоставлении преференциального трактования аргентинскому зерну. Я оставляю конференции оценить достоинства подобной аргументации.

Кстати, некоторые делегации запрашивали нас, почему делегация Советского Союза не реагировала на известные нападки, содержащиеся в речи делегата Аргентинской Республики г-на Переца. Отсутствие какой-либо ссылки на его речь объясняется тем фактом, что угрозы г-на Переца по адресу европейских стран - разорвать существующие между ними и Аргентиной торговые договоры в случае, если они не воздержатся от покупки советского зерна, нас мало трогают. Подобное предложение было выставлено г-ном Перецом несмотря на то, что он не является сторонником мифа о советском «демпинге». Подобные угрозы не только предъявлялись нам в недавнем прошлом, но попытки привести их в действие делались странами, географически и экономически более близкими к СССР, и потерпели жалкое поражение. Каждое предложение, направленное к исключению из экономического общения стран страны, занимающей 1/6 земной поверхности, заранее обречено на неудачу. Поэтому попытка делегата Южно-Американ-ской Республики проповедовать экономическую войну против Советского Союза, предпринятая с трибуны конференции, созванной с целью создания согласия и лучшего понимания между странами, представляется нам инцидентом, не имеющим особого значения, возможно, вызванным тем фактом, что г-н Перец, вследствие затруднений, испытываемых его страной, несколько потерял чувство юмора и чувство меры. Если делегат Аргентинской Республики считает себя находящимся в войне против нас, мы оставляем делегата его воинственным намерениям и полагаем, что действительность окажет на него отрезвляющее воздействие.

Советская делегация повторяет, что она готова рассмотреть в благожелательном духе любое конкретное предложение, имеющее отношение к вопросам, стоящим перед конференцией.