Докладная записка секретаря Алтайского крайкома ВКП(б) Л.Н. Гусева члену ЦК ВКП(б) Г.М. Маленкову «О ходе выполнения решения ЦК ВКП(б) от 14.XI.1938 года об учете и проверке работников НКВД Алтайского края». 13 января 1939 г.

13 января 1939 г.

г. Барнаул

Центральный комитет ВКП(б), товарищу Маленкову.

Крайком партии при выполнении постановления ЦК ВКП(б) о проверке и утверждении работников НКВД встретил явное сопротивление и саботаж со стороны бывшего начальника краевого управления НКВД — врага народа Попова⁹ и начальника отдела кадров Степанова. Они делали все, лишь бы сорвать выполнение этого величайшего постановления.

По телеграмме ЦК ВКП(б), начальник краевого управления НКВД обязан представить список всех работников по состоянию на 14 января, включенных в номенклатуру крайкома и ЦК ВКП(б), крайком этот список получил только при нажиме, к тому же неполный, так как в ряде районов начальников не значилось, но крайком ВКП(б) знал, что начальники в этих районах имеются.

По требованию крайкома ВКП(б), учетные материалы на этих начальников были получены. Работники эти не показывались потому, что они не внушали политического доверия, а вражескому руководству [УНКВД] было невыгодно, чтобы крайком о них знал.

Кроме персональных списков, краевое управление НКВД обязано было предоставить крайкому для ознакомления личные дела спецпроверки. Представление этих дел всячески тормозилось. Нам предлагали справки отдела кадров о спецпроверке вместо личных дел [сотрудников] УНКВД.

По категорическому требованию крайкома эти дела были представлены и справки, в большинстве которых писалось «спецпроверка закончена, компрометирующих материалов нет», а когда в крайкоме стали знакомиться с делами, то установили, что в ряде дел никаких материалов спецпроверки не было. На требование крайкома, чтобы спецпроверка была организована, начальник отдела кадров Степанов докладывал, что она была проведена, но «материалы» остались в Новосибирске. Как установлено теперь, дела, прежде чем предоставить в крайком, подвергались тщательной обработке. На это был мобилизован буквально весь аппарат отдела кадров с заданием врага народа Попова, «все компрометирующие материалы из дела изъять». Это вражеское указание, несмотря на протесты отдельных работников отдела кадров — начальник отдела кадров Степанов выполнил, всячески обманывая крайком партии. Одновременно с посылкой в крайком личных дел посылались и представления об их утверждении.

Получив дела и представления, крайком прежде чем поставить на утверждение работника, предъявил целый ряд требований к дополнительной проверке. Тогда враг народа Попов обвинил отдел кадров, что он его подвел, дал неподработанные материалы и неизученные дела, что он должен все дела просмотреть лично и только после этого передать дела и сделать представление.

После того, как представление и дела спецпроверки были из крайкома взяты обратно, Поповым делалось указание: «Дела тщательно просмотреть, справки переписать и давать только те дела, которые не вызывают никакого сомнения, а дела, по которым имеются компрометирующие материалы, в крайком не посылать и представление по этим работникам не делать, освободиться от них самим, без крайкома».

Вражеским руководством все это делалось для того, чтобы не вызвать подозрения, не быть разоблаченным и сохранить свои кадры!

Помощником у Попова долгое время работал некий Биримбаум. Он работал в Бийске начальников райотдела НКВД, проводил явно вражескую работу: незаконные аресты, защиту врагов народа и др. Биримбаум ранее состоял в партии эсеров, являлся сыном торговца, харбинец, колчаковец. Попов не только не убрал его из органов НКВД и не репрессировал его, а назначил своим помощником. Все компрометирующие Биримбаум[а] материалы прятались как от крайкома, так и от работников аппарата УНКВД. По сигналам, которые поступали в крайком партии, Биримбаум был из органов НКВД уволен, но не репрессирован. Сейчас он арестован как враг народа.

Начальником санчасти УНКВД работал Торопцев. Торопцев проводил вражескую работу, был связан с врагами народа. Работниками УНКВД была составлена справка на его арест, Попов справку не подписал и заявил: «нам такие люди как Торопцев нужны». Через некоторое время Торопцев сбежал и только в результате проведенной большой работы по розыску он был арестован.

Бывший начальник Барнаульского горотдела НКВД Южный изобличался арестованными как враг народа. Попов, чтобы сохранить Южного, поручает произвести вторичный допрос арестованных, добивается у них отказа от показаний на Южного и сохраняет его в органах НКВД, спустя некоторое время Южный изобличается и арестовывается как враг народа.

Начальником Залесовского РО НКВД работает Черенков. Черенков был Поповым представлен на утверждение крайкомом, при беседе в крайкоме выясняется ряд компрометирующих данных. Поручаем отделу кадров уточнить эти данные. Впоследствии было установлено, что в его личном деле, которое хранилось в УНКВД, имелись протоколы допроса арестованных врагов народа, которые показывают на его связь и враждебную работу, но по заданию врага народа Попова эти материалы были изъяты из личного дела Черенкова и в крайком партии не попали.

На партийном собрании краевого управления НКВД было выдвинуто ряд обвинений против руководящих работников УНКВД — Труш, Тихомирова, Степанова, Перминова. Труш и Тихомиров обвинялись в связях с врагом народа Поповым, в грубости, подхалимстве, в карьеризме, тов. Степанов, Перминов обвинялись в том, что они потеряли политическую бдительность, поощрялись Поповым. Эти факты сейчас тщательно проверяются.

На этом же собрании ряд коммунистов проводили примеры зажима критики со стороны врага народа Попова, который за малейшее выступление против него увольнял с работы, создавались невыносимые условия для этих товарищей: гонение, обвинение в бездеятельности, грубость, угрозы. Это Поповым проводилось по отношению к товарищам Юркину, Шутилину и др.

Врагом народа Поповым резко проводилась линия отрыва работников НКВД от партийных организаций, было дано категорическое запрещение работникам НКВД сигнализировать о чем бы то ни было в партийные органы. Все, что писалось работниками НКВД, сообщалось только в УНКВД, а там все эти материалы или скрывались, если это было выгодно Попову, или оставались нереализованными.

Благодаря исключительному зажиму критики, который проводился врагом народа Поповым, отсутствием этой критики со стороны парткома, который, прямо сказать, был на поводу у Попова, не вел борьбу с зажимом критики, не возглавил борьбу за ее развитие, не поддержал ряд товарищей, которые хотя и робко, но выступали по этим вопросам, Попову создавалась благоприятная почва для его подрывной работы.

Те сигналы, которые доходили до крайкома помимо УНКВД о тех или иных работниках НКВД, Поповым принимались немедленно меры к их исполнению и аресту. Так, УНКВД были сняты с работы начальников РО НКВД и арестованы такие лица, как бывшие начальники РО НКВД Парфеновского [района] — Тернер, Кочковского — Станкевич, Мамушкин, Завьяловского — Сушинский и другие.

Ясно, что это делалось Поповым с целью, чтобы показать, что они принимают немедленные меры по сигналам крайкома, а такую поспешность проводил, боясь при этом своего разоблачения.

Крайком партии совместно с новым руководством УНКВД сейчас тщательно проверяет все сигналы, поступившие на отдельных работников НКВД, а также дополнительно проводится спецпроверка, которая была не закончена или вызывает сомнение.

Вся работа по проверке и утверждению в крайкоме работников НКВД в связи с этим задерживается до первого февраля 1939 года.

Секретарь Алтайского крайкома ВКП(б) Л. Гусев.

Российский государственный архив новейшей истории (РГАНИ), ф. (комиссия Шверника). Машинописный подлинник.