Сводка агента «Герд» 2-му отделу УНКВД по Николаевской области. 12 мая 1939 г.

12 мая 1939 г.

[г. Николаев]

Несколько дней [назад] я был приглашен в гости к ЧУЛКОВУ Матвею Федоровичу. У ЧУЛКОВА я застал ГАВРИЛОВА, ГЛАДКОВА с женами и еще какого-то неизвестного для [меня] молодого человека.

Когда я пришел, то жены готовили к столу, а мужчины играли в шашки. Через несколько минут игра была прекращена и началась беседа. Это была первая моя встреча после освобождения этих людей из-под ареста, на улице, правда, я их встречал и до этого. С самого начала ГАВРИЛОВ предложил мне целый ряд вопросов, которые сводились к тому, чтобы я рассказал, что слышно, что делается в Николаеве, не знаю ли я о судьбе КОЛОМКА и других из бывшего руководства Николаева. Затем ЧУЛКОВ сказал: «Вы Ф.Ф., родились под счастливой звездой. Когда арестовали СТАРОДУБЦЕВА, то я был уверен, что на другой же день посадят и вас, а когда арестовали меня и вот всех остальных товарищей, то я был уверен, что вы провокатор.

Наши настроения знали только Вы, СТАРОДУБЦЕВ откровенно беседовал только с Вами, я даже однажды предупреждал СТАРОДУБЦЕВА о том, что такая откровенность излишняя. Но по ходу следствия моего и товарищей я отказался от такого мнения. Мы знаем всех из следствия, кто на нас “капал”. Уж после освобождения я еще думал о вас с некоторым предубеждением, и только сейчас, поговоривши с товарищами, мы пришли к выводу, что вы один из очень немногих счастливцев».

После этого обменялись еще некоторыми мнениями, а затем я рассказал им, что после ареста СТАРОДУБЦЕВА я все время дрожал за себя, хотел одно время даже убежать куда-нибудь в Сибирь. Это видимо им очень понравилось, разговор после этого стал более оживленным.

Тогда я поставил вопрос: «Теперь товарищи, рассказывайте, как вы себя чувствуете и что слышно, как надо понимать всю эту историю, говорят, что те, которые сидят в тюрьме[,] гораздо больше осведомлены [,] чем те, которые на воле». ГЛАДКОВ с усмешкой начал так: «Мы не одни, мы составляем какую-то миллионную часть, значит[,] чувствовать себя плохо нет оснований».

ГАВРИЛОВ высказал мнение, что хотели мерами средних веков избавиться от неугодных, но в 20[-м] веке это дело не вышло. После провала, говорит дальше ГАВРИЛОВ, повернули назад, начали замазывать, но и из этого дела также ничего не выйдет. Нам[,] например, заплатили сейчас кучу денег и на курорт союзного значения посылают, но этим вряд ли можно чего-нибудь достичь.

ГЛАДКОВ продолжает мысль ГАВРИЛОВА и говорит, что этими мерами достигли того, что на заводе тысячи рабочих инженеров, техников устроили нам такую встречу, как будто бы мы возвратились после совершения большого героического подвига. Значит, вы теперь можете себе представить, как народ воспринял это дело и какое создалось настроение у широких масс. ЧУЛКОВ добавляет, что на заводах так сейчас всех освобожденных встречают. Это[,] он говорит, самый настоящий протест, это одна из форм демонстрации народа против таких диких мер.

После этого пригласили к столу и беседа была нарушена. Но когда немного подпили, то отдельные [идейные] вылазки опять начали возникать. Когда стали говорить[,] за кого выпить, то ГЛАДКОВ говорит: «Пусть рабы и подхалимы пьют “за кого”, а мы будем пить за нашу дружбу».

Вся эта кампания очень хорошо осведомлена обо всем. Знают о том, что приехал военный трибунал. Гадали все время, будет ли судить трибунал СТАРОДУБЦЕВА, ругают СТАРОДУБЦЕВА за то, что он все разболтал.

«ГЕРД».

Верно: Секретарь 2-го отд[ела] УГБ.
[подпись].

ГДА СБ Украiни. Kuiв, ф. 5, спр. 67990, т. 9, арк. 132-133. Заверенная копия. Машинописный текст.