Письмо Б. Кинявского Н.К. Крупской с просьбой спасти его жену П. Тылис. 13 октября 1938 г.
13 октября 1938 г.
г. Винница
ДЕЛО О РАССТРЕЛЕ
Дорогая Надежда Константиновна
Придя домой я, КИНЯВСКИЙ Бенцион Перцович, живущий в гор. Виннице по Селянскому пер[еулку] 6, увидел, что тринадцатилетняя моя дочка Ленина пишет Вам письмо со слезами на глазах. Я не препятствовал ее инициативе написать Вам письмо. У меня есть желание к ее письму тоже кое-что додать Вам свое. Но у меня нет уверенности, что Вы лично его прочтете. Я хотел бы, чтобы
Вы[,] друг честных людей, чтобы Вы лично прочитали как письмо моей дочки Ленины, так и мое письмо.
Письма эти, вероятно, не обычные, как все к Вам, но они заслуживают внимания.
Дело в том, что моя дочка Ленина просит Вас стать защитником и спасти ее мамочку. И пишет она Вам, что ее мамочка не виновна в том, в чем ее обвиняют. Может быть и у Вас, вероятно, появится вопрос: «Как же так суд ее осудил, а тут говорят, — спасите мою мамочку, она невиновна. То как же мог Советский суд осудить невиновного человека?» Вероятно, каждый преступник говорит, что он невиновен. Тем более теперь, когда в партии и вне партии выявлены враги народа, которые маскировались.
Вот в этом-то вся наша трагедия — трагедия моей жизни и жизни моей семьи, что именно мать моей дочки, мать ТЫЛИС Полина Израилевна — невиновный, невинный человек и ее осудили за то, в чем она невиновна. Она мать, женщина пятидесяти одного года (51 года), дочь бедных родителей, работница с десятилетнего возраста, портниха, малограмотная и до сих пор. Она преследовалась царским правительством, сидела в тюрьме при буржуазной власти за участие в рабочем движении. Она при буржуазной власти не наелась вдоволь хлебом, прошла тяжелый путь жизни и притеснений. И когда пришла Советская власть в Винницу, она представила в распоряжение Советской власти свою жизнь и жизнь семьи. Она отдала всю свою жизнь и все свои силы Коммунистической партии. Говорю Вам сущую правду. Если бы мне показали, что она виновна[,] то я сказал-бы[:] расстреляйте и меня, мужа ее.
Я сам, муж ее — рабочий с малых лет[,] сын бедного извозчика[,] всегда болевшего. Я был эксплуатирован и бедствовал, что трудно рассказать. Я добровольно пошел в Красную армию и членом партия был с 1920 года — до момента ареста моей жены. Ее арестовали, то и меня исключили из партии за то, что жена была разоблачена как враг народа.
В чем же она могла быть разоблачена как враг народа, когда я с ней прожил, как муж с женой свыше шестнадцати лет, и я видел с ее стороны ревностное выполнение директив Ленинско-Сталинского ЦК Коммунистической партии большевиков. Работала она честно на своей работе, она любила Коммунистическую партию и Советскую власть. Она никогда не была связана ни с какими оппозициями и группировками против Компартии и Советской власти. Она боролась против врагов народа. Она была честной коммунисткой.
В чем же ее разоблачили? В том, чего она не делала, в том, в чем она невиновна.
Я 18 лет пробыл в Коммунистической партии. Я и моя жена почти все годы живем в этом городе — Виннице. Знают нас много людей, как честных рабочих, как честных коммунистов. Не без того, имеем мы тут немало врагов тоже. Ибо быть в Коммунистической партии — я 18 лет, а жена 14 лет — то приходилось же за это время, в этом провинциальном городке нажимать на тех, которые недружелюбно относились к Советской власти, ведь приходилось же с ними сталкиваться и на выборах в Советы, и в Жилищных Управлениях, в кооперации и т. д. Однако все честные люди знают нас за хороших, честных коммунистов, преданных Коммунистической партии и Советской власти.
Можно поставить моей жене только один упрек, что она в старое время царского режима, еще до Советской власти, была в проклятой «бундовской» организации. Так это же было в царское время, она была малограмотной, в программах она не разбиралась, думала, что все одинаковы, а «Бунд» работал на еврейском языке. Ей тут было легче, так она тут и была. Но ведь это же до прихода Советской власти!
А с первого момента прихода Советской власти она вступила в Коммунистическую партию. В анкете она об этом писала, что она выходец из другой партии, она проходила кандидатский стаж более двух лет, как выходец из других партий. При проверке партдокументов она была исключена из партии, но потом по ее апелляции в Комиссию партконтроля при ЦК ВКП(б) она была восстановлена в партии.
Как малограмотная работница, где она могла работать? Она работала инструктором по шитью в детских домах, работала у станка в швейной мастерской, работала в столовых, работала заведующей на детской площадке. И оправдала себя на этих работах, как честный работник Советской власти.
Я, как рабочий работал в типографии наборщиком, тоже небольшой грамотности. Меня послали на учебу в 1930 году и в 1934 году я окончил Плановый факультет и работаю в этой самой типографии экономистом, имея высшее образование. По нагрузке работаю все годы в фабзавкоме. Выговоров и взысканий никогда не имел.
Мы с женой были очень счастливы. Она работница, я рабочий. Раньше, при капиталистах мы были ничем, а при Советской власти мы стали всем.
Разве возможно было-бы, чтобы мы нашей родной Советской власти сделали неприятное? Разве возможно? Это означало бы убить самих себя. Ведь все это мы приобрели благодаря Коммунистической партии, благодаря гениальным вождям Ленину, Сталину. Это сознание всегда у нас есть. И для меня с женой Ленин и Сталин — это наши Боги. Дочку нашу мы назвали Лениной. Сталин у нас всегда в наших сердцах и мыслях. Все в нашем городе знают, что Поля Тылис и Кинявский именно есть такими как я пишу.
А вместе с тем смотрите, какая трагедия случилась. Жену мою арестовали, как врага народа, как контрреволюционерку и даже ее осудили.
Разве для многих не ясно, что моя жена не виновна? Безусловно, что те, которые ее знают, знают, что она невиновна. И те, которые на нее составили обвинение и ее осудили к высшей мере наказания [Л тоже знают, что она, безусловно, невиновна.
И я готов свою жизнь отдать, чтобы Верховный Суд СССР увидел правду и решил по справедливости.
Когда жену арестовали, я был уверен, что разберутся, увидят, что она невиновна, и ее выпустят. Когда ее ночью сняли с постели, дочка моя очень рыдала.
Она, жена моя[,] ее успокоила и сказала: «Не плачь дочка, Советская власть невиновных людей не наказывает, разберутся, увидят, что я невиновна и меня выпустят». Когда я услыхал, что ей Суд будет, то я обрадовался, ведь Советский суд увидит правду, и ее отпустят. Но тут не так-то было. Ее засудили. Но в том, что она невиновна[,] в этом у меня нет никакого сомнения, в этом я убежден, в этом я клянусь.
Значит[,] здесь загадочная история. Для чего нужно было невиновного человека сделать виновным и засудить?
Я слыхал, что в тюрьме ей ставили на очную ставку какого-то врага народа, какую-то темную личность, который много раз был исключен из Коммунистической партии, какого-то авантюриста, некоего Хаима Шварца, который ей тыкал, что она участвовала в контрреволюционной работе. То разве показания такого врага народа, авантюриста, могут служить материалом к обвинению моей жены? Ни в каком случае.
И в этом должен разобраться Верховный Суд СССР. Важность этого дела в том, что, с одной стороны[,] Сталинская Конституция, Конституция социализма, созданная нашим Великим Вождем Гениальным Сталиным, гарантирует каждому честному гражданину неприкосновенность личности, правосудие — и тут обязанность Верховного Суда СССР хорошенько расследовать и увидеть, что моя жена ТЫЛИС Полина Израилевна невиновная, что она не враг народа, что эти обвинения на нее выдумали и Верховный Суд СССР должен мою жену ТЫЛИС Полину Израилевну оправдать и освободить из тюрьмы, возвратить ее семье. Нельзя, чтобы невиновная женщина 51 года мучилась даром в тюрьме уже 6-й месяц. С другой стороны, Верховный Суд СССР должен увидеть, что лица, которые составили, организовали обвинение против моей жены и ее осудили[,] совершили неправое дело.
Верховный Суд СССР, выполняя учение нашего Великого Сталина об отношении к живому человеку, к честному работнику нашей Советской родины, должен увидеть, что моя жена ТЫЛИС Полина Израилевна невиновна в контрреволюции и, что материалы по обвинению моей жены не должны быть признаны правдивыми, и должен оправдать мою жену ТЫЛИС Полину Израилевну.
Бедные мы с ней: в детстве и молодости не было счастья у нас, а теперь на старости тоже несчастны. О ужас! Почему так? За что? К чему жизнь?
И вот я обращаюсь к Вам с великой просьбой [—] хочу верить, что Вы услышите мой голос и спасете жизнь матери моей дочки Ленины, спасете жизнь честной советской женщины, спасете осужденную работницу, работавшую с малых лет, а теперь старуху 51 года.
Вы спасете жизнь не только честной, ничем не опороченной советской женщины и матери. Вы спасете жизнь целой семьи, которая так же, как и осужденная ТЫЛИС Полина Израилевна, были и будут всегда преданны Партии и Советской власти, и Великому, Гениальному Вождю товарищу Сталину.
Я верю, что Советское правосудие разберется со всей чуткостью и беспристрастием в деле моей жены и сохранит ей жизнь.
Вы сделаете великое дело. Почему мы так должны быть на этом свете несчастны? Я умоляю спасти жизнь моей жены и матери моей дочери Ленины — ТЫЛИС Полины Израилевны.
Моя жена осуждена Спецколлегией Винницкого Облсуда к расстрелу. Дело ее находится в настоящее время в Верхсуде Союза ССР в Москве на пересмотре.
[подпись] Б. КИНЯВСКИЙ.
ГДА СБ Украiни, Kuiв, ф. 5, спр. 66927, т. 24, арк. 98-101. Оригинал. Машинописный текст.
Письмо было отправлено также И.В. Сталину.
См.: ГДА СБ Украiни, Киiв, ф. 5, спр. 66927, т. 24, арк. 84-87.