«Вредительство в советском аппарате». Из выступления Г. К. Орджоникидзе на XVI съезде ВКП(б). 4 июля 1930 г.
4 июля 1930 г.
Несколько слов о роли вредителей в нашем народном хозяйстве. ГПУ выпустило брошюру — «Материалы к отчету ЦКК ВКП(б)». Кое-кому эта брошюра не нравится. Некоторые товарищи, упоминаемые в этой брошюре, обижаются, но, по-моему, они не правы. Личную обиду надо подчинить общим интересам, а общий интерес заключается в том, чтобы каждый коммунист, прочитав эту самую книжку, вник поглубже в ее содержание и добился бы того, чтобы в будущем его так не могли околпачивать.
Незачем повторять, какую громадную роль сыграло ГПУ в раскрытии вредительства. Тов. Евдокимов, тогдашний председатель ГПУ на Сев. Кавказе, в этом отношении несомненно оказал большую услугу нашей партии, так же, как и другие наши работники ГПУ. То же самое было и на жел. дороге. Работники ГПУ на жел. дороге, тов. Благонравов и Кишкин, с невероятной смелостью раскопали всю эту шваль, а тогда было не так легко это сделать. Теперь мы привыкли и знаем, что таких вредителей много, и поэтому раскрывать их не так уж трудно. Но в то время громадное количество наших работников не верило этому, считало, что ГПУ перебарщивает и с большим трудом приходилось убеждать, что вредительство налицо. Нужно только удивляться тому, что, имея во главе промышленности в руководящем составе 75-80 % коммунистов, мы не сумели воспрепятствовать вредительству принять такие громадные размеры.
В свое время тов. Сталин дал исчерпывающую характеристику вредительству, как форме проявления классовой борьбы со стороны небольшой кучки буржуазных специалистов, этой агентуры международной буржуазии. Отсюда же он делал вывод, что нам надо взяться за подготовку своих красных специалистов из детей рабочих и что нынешним директорам заводов и фабрик необходимо, если они хотят действительно стать хозяевами положения, овладеть техникой. Как все это оказалось глубоко правильным! А ведь это же был вопрос спора между нами и правоуклонистами. Я уже говорил на одном из пленумов ЦК, как тов. Рыков во время шахтинского дела очень решительно выступал против той установки, которая тогда была дана Центральным Комитетом в отношении создания своих технических кадров. Он, помню, пришел на заседание Политбюро, принес целую кипу выдержек из писаний Владимира Ильича о специалистах и стал доказывать, что то, что мы предлагаем, неосуществимо, что Ильич указывал, что без буржуазных специалистов нам не обойтись, не устроить нам социализм и т. д. По-моему, никаких противоречий между тем, что говорил Владимир Ильич о буржуазных специалистах, и той установкой, которая дана партией в настоящее время, абсолютно нет. О чем говорил Владимир Ильич? Владимир Ильич говорил о том, что буржуазных специалистов надо привлекать, надо платить им как следует, чтобы они работали добросовестно, честно помогали нам строить социализм. Ну, а если кучка контрреволюционеров-вредителей из среды этих специалистов нам гадит, если они нам хотят подорвать нашу народно-хозяйственную мощь[?] Разве когда-нибудь Владимир Ильич говорил, чтобы таких не трогать? Конечно, нет. Само собой понятно, что, выкорчевывая вредителей, мы со всей бережностью должны относиться к тому громадному большинству буржуазных специалистов, которые работают у нас и работают честно, помогают нам, и наряду с этим усиленно готовить свои кадры, памятуя, что пролетариат должен создать свою техническую интеллигенцию. Одно другому абсолютно не противоречит.
Я бы хотел процитировать вам несколько показаний этих вредителей, как они сами освещают свою вредительскую работу. Случайно ли было вредительство или оно было проявлением классовой борьбы? Послушайте самих вредителей. Вот что пишет Стрижев. Этот Стрижев являлся старшим директором нефтяной промышленности Главгортопа ВСНХ СССР и профессором Горной Академии. В прошлом, с 1898 года — управляющий дагестанскими предприятиями общества «Нобель», акционер общества «Нобель»; в 1919 г. состоял городским головой в Грозном при Деникине, тогда же был председателем комитета партии кадетов. Вот что он пишет: «Если в довоенное время инженер, вышедший из привилегированного учебного заведения, чувствовал себя членом определенной замкнутой касты, он еще больше держался за свои кастовые привилегии после революции. Революция отняла земли, фабрики, заводы, дома, капиталы, но она не отняла дипломы инженеров. Это — все, что осталось у инженеров, и за это, а также за все, что с этим было связано, инженеры сильно цеплялись. Ясно, что почти все старые кастовые инженеры не сочувствовали новому строю и сделались членами к.-р. вредительских организаций. На это их толкали экономические интересы. Им было выгодно возвращение старого порядка, и они очень желали, чтобы он вернулся. Кастовая замкнутость инженеров облегчала к.-р. вредительскую работу, требовавшую также замкнутости. Переход инженерных каст в контрреволюционные был естественный и понятный».
Вот что говорит классовый враг. Он никак не может примириться с тем, что пролетариат отнял заводы, фабрики, земли и капиталы у старых владельцев-капиталистов. Они, эти вредители, не хотят советской власти, а ждут не дождутся, чтобы вернулась старая капиталистическая власть. Мы можем утешить господина Стрижева, что он так и не дождется возвращения капиталистов в нашу страну.
Вот вам еще показание инженера Калганова из Донугля: «Влияние имело и следующее обстоятельство: техническая интеллигенция, по сравнению с другими группами интеллигенции, была гораздо ближе к промышленному капиталу по самому своему положению: даже не имея собственных капиталов, мы все же как-то инстинктивно интересовались существом именно капиталистических отношений в тех предприятиях, в которых мы работали... При капиталистическом строе мы являлись, в известной степени, обер-офицерами капитала, если можно так выразиться. Именно через нас капитал осуществлял свойственную и неизбежную при капитализме эксплоатацию рабочих, а это в свою очередь порождало уже известную идеологию, которая резко отделяла нас от рабочих, противопоставляла нас им».
Здесь прямо со всей откровенностью вредитель указывает, что они были врагами рабочего класса, были на стороне эксплоататоров и остаются такими же.
Верно, этого ни в коем случае нельзя сказать о громадном большинстве нашего инженерства, которое честно работает с нами. Если бы, товарищи, мы благодаря вот этой дряни поддались бы на такую удочку, что стали бы ко всем старым специалистам относиться отрицательно, это было бы грубейшей ошибкой. Это, конечно, не значит, что мы должны слепо им доверять. Нет, критическое отношение должно остаться, но на этом основании травля специалистов и спецеедство были бы грубейшей, непростительной и вреднейшей ошибкой.
А теперь послушаем, как вредители всемерно задерживали рост нашей промышленности. Вы знаете, какое громадное значение имеет для нас трактор. Вы также знаете, какую громадную борьбу нам пришлось выдержать для того, чтобы раскачать наш Путиловский тракторный завод. Дрались за программу в 3.000, потом за 10 тысяч тракторов. При чем для того, чтобы добиться своевременного выпуска 10 тысяч тракторов, надо было тов. Сталину лично заняться этим вопросом и убеждать в этом хозяйственников.
Вот что теперь показывает вредитель Стырикович: «Выпустив в 1927-28 г. около 1.000 тракторов, мною, Саблиным и Ивановым, согласно указаний Белоножкина и Кутского, решено было в следующие годы держаться темпа до 3.000 тракторов в последний год пятилетки. Когда в 1928 году была выдвинута программа 3.000 тракторов, Саблин и Иванов оказывали возможное сопротивление. То же произошло при задании 10.000 тракторов в 1929-1930 г. Приняв под приказом эти задания, Саблин и Иванов, Половко, Ветчинкин и Самойлов принимали, с моего ведома, по докладам Саблина меры к невыполнению заданий».
Вы видите, как они выполняли наши задания!
«В общем таковые сводились, — продолжает вредитель, — к медленному набору рабочих и техперсонала, малой сменности, отсутствию планирования, браку в поковках и литье, медленной установке и налаживанию в работу станков и во всяких вспомогательных строительных работах. Узкие места, как, например, изготовление штампов, умышленно не уничтожались.
Я забыл упомянуть, что по указанию Кутского и Белоножкина следовало особенно задержать изготовление запасных частей, как главной базы эксплоатации трактора. Эта мера на заводе усиленно проводилась Саблиным и Ивановым. С моей же стороны через директоров заводов Трахтенберга и Вейса задерживалось развитие производства запасных частей на заводах им. Энгельса и К. Маркса. На заводе им. К. Либнехта в этом направлении работал Каргополов, который сам контрактировался с Путиловским заводом».
Теперь же оказалось, что в этом году будет произведено 12 тыс. тракторов вместо запроектированных вредителями 3.000 тракторов в 1932— 33 г. Вот, как они околпачивали нашего брата. Послушаем дальше того же Стыриковича: «Чтобы провести вредительские мероприятия, мною и директорами заводов приводилась при каждом отдельном случае достаточная аргументация, могущая их убедить. Так, при разрушении военных мастерских указывалось, что вряд ли возможно развитие военного производства в пограничном городе и поэтому мастерская и оборудование будут стоять бесполезно, и их надо использовать для того или иного гражданского производства. При наборе многих типов машин (К. Маркс и Свердлов) указывалось, что большее количество изготовляемых типов дает гибкость заводу в отношении рынка. При ликвидации паровозостроения на “Красном Путиловце” — отдаленность Ленинграда от источников сырья и топлива и проч.».
Таким образом, то одно говорили, то другое, то третье, а наш брат хлопал ушами и повторял то же самое. Ловко, нечего сказать. А вот как вредитель Стрижев отзывается о работе наших коммунистов: коммунисты-хозяйственники в большинстве случаев не умели работать и лишь учились работать, они недостаточно глубоко входили в дела и не все видели и знали, что нужно было знать. Прочитайте им все показания арестованных нефтяников, где развернута картина вредительства, и спросите: «как это могло быть, чтобы у них под носом, при их повседневной работе, все это произошло?» Вот где издевательство над нашим братом!
Дальше он продолжает:
«После этого станет ясно, что они должны были глубже вникать в дело и ближе знакомиться с беспартийными инженерами. Отчуждение между коммунистами и беспартийными за последние годы было слишком велико. Коммунисты сидели в своих кабинетах, куда по разным вопросам вызывали инженеров и с ними говорили. Но они не ходили по другим комнатам своего учреждения, не знали второстепенных служащих, не имеющих у них доклада, и не видели, в каких условиях и как работают сотрудники данного учреждения. Я, когда был старшим директором нефтяной промышленности ВСНХ, не сидел все время в своем кабинете, а много раз ходил по комнатам своего директората, видел всех, кто что делает, нажимал на работу и знал, на что годен каждый сотрудник, а мой начальник в моем кабинете и в других комнатах директората за 9 лет ни разу не был. Когда до революции я был управляющим нефтяными промыслами, я каждый день ходил по промыслам и работал в конторе; я знал каждого рабочего и каждого служащего, видел работу и годных людей продвигал вперед по службе. Нынешние управляющие групп промыслов так глубоко в дела не входят. Их окружала бумажная волокита, бюрократизм и миллион заседаний, им некогда заниматься делом».
Конечно, далеко не все наши хозяйственники таковы, какими их рисует Стрижев. Ведь все-таки факт остается фактом, что, несмотря на вредительство Стрижевых, развитие нашего народного хозяйства идет вперед невиданными истории темпами. Но в то же время мы были бы слепцами и глупцами, если бы мы не вчитывались в эти слова классового врага, который так беспощадно, так откровенно критикует нас. Мы очень часто доверяем бумаге: подмахнул бумагу и считает, что все сделано.
И, наконец, показание Ларичева, бывшего работника Госплана, которому оказывалось безграничное доверие. Он показывает: «С планом и отчетами с мест приезжали главным образом члены вредительской организации (Бояршинов, Рубанович и др.). Перед официальными совещаниями они обыкновенно приходили в ВСНХ и Госплан, где с Назимовым и Скорутой (ВСНХ) и со мной, Рабиновичем и Федоровичем (в Госплане), в зависимости от вопросов, согласовывались отдельные элементы и устанавливались вредительские директивы по составлению планов и затушевыванию вредительской работы по отчету».
Вот тебе и на! Они приезжали, собирались преспокойно, подрабатывали все вопросы и проводили их так, как им этого хотелось
О чем это говорит? Это говорит о том, что ты, коммунист, смотри, как следует, за делом и слепо не доверяй никому, вникай в дело по существу и изучай его со всей тщательностью.
Опубликовано: газ. «Правда». 1930. 5 июля.