Письмо посла СССР во Франции В. С. Довгалевского главному секретарю МИД Франции Ф. Вертело о встрече с А. Брианом и об отзыве Л. Кифера. 29 декабря 1930 г.
29 декабря 1930 г.
Посольство СССР во Франции
№ MD-01
Помета карандашом: процесс «Промпартии» и дело Кифера
Г-н посол,
24-го декабря, действуя по инструкции моего правительства, я передал г-ну Аристиду Бриану копию письма, адресованного Верховным Судом СССР в народный комиссариат по иностранным делам. В этом письме речь шла о результатах судебного заседания при закрытых дверях на процессе «Промпартии». Чтобы выразить протест от имени моего правительства, я сделал официальное заявление г-ну Аристиду Бриану, одновременно вручив ему письменный текст этого заявления. В нем я обращал внимание г-на министра иностранных дел на факты, установленные Верховным судом и имеющие непосредственное отношение к деятельности некоторых французских служащих в области разработки и реализации планов интервенции в СССР. В том же заявлении я передал просьбу моего правительства отозвать г-на Кифера, заместителя торгового атташе в Москве, замешанного в деле «Промпартии». Я также указал, что присутствие Жорж-Пико, тоже участвовавшего в заговоре, среди сотрудников посольства Франции в Москве не будет допущено моим правительством.
Два дня спустя, 26-го декабря, Вы вернули мне упомянутое письмо Верховного суда и запись моего заявления г-ну Аристиду Бриану, сопроводив эти документы письмом, которое по недосмотру оказалось неподписанным. В этом письме Вы меня информируете, что после внимательного изучения обоих документов г-н Бриан пришел к выводу, что «принятие подобных документов может повлечь за собой тяжелые и, возможно, непоправимые последствия». В то же время это письмо содержит критику и стремится приуменьшить ценность постановления Верховного суда.
Факты, о которых идет речь в упомянутых документах, широко известны из постановления Верховного суда по делу «Промпартии». Это постановление было опубликовано и предано широкой огласке. Эти факты установлены, и я не намеревался и не намереваюсь обсуждать постановление Верховного суда. Никакой обмен корреспонденцией не сможет заставить исчезнуть ни эти факты, ни постановление Верховного суда. Мое правительство твердо убеждено, что честный обмен мнениями между двумя правительствами по вопросам, непосредственно касающимся их отношений, может и должен, при доброй воле французского правительства, привести к улучшению этих отношений, а не к тяжелым и непоправимым последствиям.
Со своей стороны, мое правительство стремится только к улучшению отношений с Францией и к устранению препятствий на этом пути. Несмотря на тяжкость преступлений некоторых французских служащих, несмотря на их вмешательство во внутренние дела СССР, несмотря на установленную на суде роль контрреволюционных организаций, находящих помощь и защиту во Франции и стремящихся к интервенции и нарушению всеобщего мира, мое правительство ограничилось минимальными требованиями, движимое стремлением к улучшению отношений и миролюбивым настроем своей политики в целом. Оно надеется, что французское правительство поймет сдержанность его требований и признает, что они справедливы и должны быть удовлетворены.
Учитывая, что, согласно Вашему заявлению, г-н Бриан ознакомился с документами, которые Вы возвратили в посольство, я полагаю, что французское правительство было проинформировано об изложенных в этих документах фактах и об отношении к ним моего правительства. Мне остается только выразить уверенность в том, что в течение короткого времени требование об отзыве Кифера из Москвы будет удовлетворено.
Довгалевский
Архив Министерства иностранных дел Франции. Ф. Политическая и коммерческая переписка (1914-1940), серия Z, Европа, СССР (1930-1940), 117СРСОМ. Д. 1269. Л. 247-247а. Машинописный подлинник, подпись — автограф. Штамп Департамента политических и торговых дел с вписанным от руки номером о сдаче в архив «z 619-20 s/d5».