Создание и развитие сети учреждений здравоохранения на селе в условиях коллективизации

В статье на региональных примерах освещены основные направления формирования медицинского обслуживания населения колхозных сел и станиц Юга России. Доказывается, что именно коллективизация явилась мощным стимулом создания и развития сети медицинских учреждений в советской деревне.

Уже в период НЭПа руководство страны хорошо понимало, по вопросы здравоохранения становятся псе более актуальными и пыталось предпринимать конкретные меры в соответствующем направлении, но как правило, основные усилия партийно-советских органов были направлены на оказание необходимой медицинской помощи и профилактику городского пролетариата, представлявшего собой, с точки зрения коммунисте, основу социальной базы советской власти. Доколхозная же деревня оставалась за пределами первоочередного внимания властей, что далеко не лучшим образом сказывалось на состоянии сельского здравоохранения в 1920-х гг., — как по всему Советскому Союзу, так и на Юге России.

Конечно, наивно было бы рассчитывать на развитие сельской системы медицинского обслуживания в рамках восстановительного периода 1921-1925 гг., когда народное хозяйство РСФСР, а затем СССР, залечивало нанесенные Гражданской войной тяжелые раны. Не следует при этом забывать, что территории Юга России пострадали от войны гораздо сильнее многих других областей и краев РСФСР (СССР) по той причине, что здесь исторически базировались казачьи войска (Донское, Кубанское, Терское), долго и упорно оказывавшие сопротивление большевикам. Поэтому на Дону, Кубани, Тереке, да и на Ставрополье восстановление социальной сферы продвигалось с большим трудом, не говоря уже о ее развитии. Показательно, что в конце восстановительного периода, в 1925 г., на проходивших в это время перевыборах сельских советов, крестьяне и казаки Донецкого округа Северо-Кавказского края жаловались на отсутствие медицинской помощи.

К этим жалобам вполне могли бы присоединиться и сельские жители практически всех остальных округов края. Даже по завершении восстановительного периода сложная ситуация в сфере медицинского обслуживания сельского населения на Юге России существенно не улучшилась. В источниках содержатся многочисленные указания либо на полное отсутствие больниц и фельдшерских пунктов в селах и станицах (не говоря уже о хуторах), либо на неудовлетворительнуюих работу вследствие плохого финансирования, дефицита медикаментов, нехватки или халатности персонала, и пр.

Однако, в конце 1920-х гг., в условиях активизации усилий по осуществлению массированного «колхозного строительства», местные органы власти стали демонстрировать возросшее внимание вопросам здравоохранения в уже существующих и вновь возникающих коллективных хозяйствах.

Не случайно, например, Терский окружном ВКП(б) в июне 1929 г. одну из своих задач формулировал так: «уделить особенное внимание сан.[итарно-] гигиен.[ическому] просвещению» [23, л. 81 об.]. Сплошная же форсированная коллективизация в конце 1920-х-первой трети 1930-х гг. ознаменовала собой и начало целенаправленных действий партийно-советских органов Юга

России (как и других регионов Советского Союза) по конструированию сети учреждений медицинской помощи колхозникам. Говоря о том, почему именно сплошная форсированная коллективизации стала мощнейшим стимулом формирования и развития широкой сети медицинских учреждений в российской (советской) деревне, следует принять во внимание ряд обстоятельств, как объективных, так и субъективных. Наиболее очевидным из таких обстоятельств представляется следующее: то, что формирование сети учреждений здравоохранения на селе в период коллективизации 1930-х гг. имело под собой вполне практические основания, непосредственно обусловленные интересами складывавшейся колхозной системы.

Мы имеем в виду ориентацию сельской медицины на содействие укреплению коллективных хозяйств и оптимизацию их функционирования. По этому поводу советские журналисты отмечали в начале 1932 г.: «здравоохранение поворачивается лицом к производству... при чем на первый план выдвигается обслуживание рабочих ведущих отраслей народного хозяйства (уголь, металл, транспорт, машиностроение), а в социалистическом секторе деревни — обслуживание МТС, совхозов и крупных колхозов» [2].

В источниках содержится немало высказываний и рекомендаций, убедительно свидетельствующих о том, что стремление превратить сеть учреждений здравоохранения в средство ускорения коллективизации и укрепления колхозной системы зачастую выступало для представителей власти на местах важнейшим мотивом при формировании системы медицинского обслуживания сельских жителей (в т.ч. и на Юге России). Как утверждалось в журнале «Социальное обеспечение» осенью 1931 г., «коллективизация требует создания в колхозах здоровых социально-бытовых условий», в связи с чем районное руководство должно оказать колхозной администрации всяческое «содействие в организации, оборудовании и содержании ясель, детдомов, больниц, общественных столовых» [11, с. 7]. Ранее, в марте 1930 г., в журнале «Вопросы социального обеспечения», подчеркивалась роль учреждений здравоохранения и медицинского персонала в под держании и укреплении трудовой дисциплины в коллективных хозяйствах. Также отмечается, что «организация оплаты невыходов на работу по болезни... по необходимости должна будет сопровождаться известным медицинским контролем, хотя бы самым простейшим, в виде осмотра лекарским помощником, и тем самым позволит укрепить трудовую дисциплину среди колхозников» [8, с. 2].

Осуществленные в советской деревне 1930-х гг. радикальные социально-экономические преобразования позволили правительству не только установить полный контроль над аграрным производством, но и довольно успешно мобилизовать материальные ресурсы села и направить их не только на индустриализацию, но и, отчасти, на создание и содержание сельских медицинских учреждений. Таким образом, созданная в 1930-х гг. колхозная система превратилась в организационную основу финансирования сельского здравоохранения, что стимулировало его развитие, как по всему Советскому Союзу, так и на Юге России.

Отметим также, что определенная часть бюджетных средств расходовалась на финансирование создания и деятельности сельских медицинских учреждений. Так, по данным Азово-Черноморского краевого исполнительного комитета, с 1931 г. по 1934 г. затраты из краевого бюджета на нужды здравоохранения, непрерывно росли. Как утверждали члены крайисполкома, «затраты за счет бюджета и средств соцстраха на дело здравоохранения за 3 года выросли в два раза»: если в 1931 г. ассигнования на медицинское обслуживание составляли 37,9 млн руб., то в 1933 г. — 57,2 млн руб., а в 1934 г. — уже 76 млн руб. [1, с. 150].

При этом по данным крайисполкома, весьма значительный процент в указанных расходах составляли отчисления не из краевого, а из местных (прежде всего, районных) бюджетов. В 1931 г. из местных бюджетов на нужды здравоохранения было отпущено 19,1 млн руб., что составляло 50,4 % от общих расходов Азово-Черноморского края на те же цели. В 1933 г. из местных бюджетов Азово-Черноморья на организацию и содержание медучреждений было ассигновано 25,4 млн руб. (44,4 % от обще краевых отчислении), а в 1934 г. — 33,8 млн руб. (около 44,5 %) [1, с. 149,150]. Важно подчеркнуть тог факт, что значительная (до 50 %) часть бюджетных расходов на нужды здравоохранения осуществлялась за счет местных средств. Ведь, в формировании местных бюджетов в 1930-х гг. важную роль играли коллективные хозяйства. Колхозы превращались в один из важнейших источников бюджета (и, значит для сельской медицины) по той простой причине, что в условиях преимущественно аграрной экономики Юга России именно они выступали основными донорами бюджетов сельсоветов и даже районов. Колхозы финансировали водоохранение как опосредованно (формируя районные бюджеты, из которых отчислялись средств на содержание больниц и т.д), так и непосредственно: в этом случае правления сельхозартелей выделяли деньги, продукты и материалы для создания, содержания и ремонта медицинских учреждений (например, хат-родилен).

Рассмотрим более подробно в чем выражались роль и участие коллективных хозяйств, их администрации и самих колхозников руководимых партийно-советскими структурами разного уровня, в создании и налаживании функционирования учреждений здравоохранения, в т.ч. на Дону.

Кубани и Ставрополье. Сразу же оговоримся, что, согласно советскому законодательству, задачи поддержания деятельности сельских медучреждений ложились не только и даже не столько на колхозы, сколько на кассы общественной взаимопомощи колхозников (КОВК). Далее, следует отметить, что функции коллективных хозяйств и КОВК были довольно многообразны: как колхозы, так и кассы взаимопомощи нередко занимались строительством и ремонтом помещений для медицинских учреждений, непосредственно за счет своих средств создавали отдельные такие учреждения, подбирали низовой персонал и оплачивали его работу, и пр. Однако, в конечном счете, все многообразие функций сводилось к одной главнейшей задаче, которая заключалась в изыскании материально-финансовых средств для организации и обеспечения деятельности сельских больниц, фельдшерских пунктов врачебных участков, роддома хат-родилен и т.п. На этой важнейшей задаче комплектации хозяйств и КОВК Дона, Ставрополья мы и сосредоточь наше внимание.

Накануне развертывай сплошной форсированной лективизации, когда колхозы ещё не возникали в массовом поряди задача содействия организации учреждений здравоохранении в коммунах, сельхозартелях и товариществах по совместной обработке земли (ТОЗах) возлагалась на местные органы власти и на советы содействия колхозному строительству. Согласно «Положению о советах содействия колхозному строительству при районных (окружных в автономных областях) исполнительных комитетах», в состав таковых входили 11 чел.: по одному представителю от районного (окружного) комитета ВКП(б). исполкома, земельного управления (райзу или окрзу), комитета крестьянской общественной взаимопомощи (ККОВ), комитета ВЛКСМ, отдела народного образования (райОН О или окрОНО), отдела Всероссийского профессионального союза работников земли и леса (Всеработземлес), отдела по работе среди женщин (женотдел), отдела здравоохранения, сельскохозяйственного товарищества, расположенного в районном (окружном) центре и, наконец, инструктора-колхозника. Советы содействия должны были выполнять такие задачи, как: популяризация «идей колхозного строительства» среди крестьян; оказание организационной помощи сельским жителям при выборе форм колхозов; содействие культурно- просветительной работе в деревне; содействие поднятию урожайности, а также организационная поддержка создания ветеринарных и медицинских пунктов в коллективных хозяйствах.

Советы содействия колхозному строительству в определенной мере способствовали формированию системы медицинского обслуживания сельского населения. Однако нет оснований для того, чтобы переоценивать их вклад в данное свершение: роль советов здесь была весьма скромной. Список функций, поставленных перед советами содействия, был слишком обширен для того, чтобы полностью или, по крайней мере, удовлетворительно, реализовать хотя бы одну из них. К тому же, в «Положении» никак не определялись направления и методы решения поставленных задач, да и сами эти задачи формулировались, зачастую, расплывчато.

Как бы там ни было, гораздо более важную роль в деле формирования и налаживания эффективной деятельности органов здравоохранения на селе в 1930-х гг. играли коллективные хозяйства. Именно за счет коллективных хозяйств и KOBK создавались колхозные хаты-родильни, родильные комнаты, проходила организация медобслуживания в детских яслях, и пр. Колхозы выделяли собственные средства и на борьбу с заразными, эпидемическими заболеваниями. В частности, как утверждали члены Азово-Черноморского крайисполкома в конце 1934 г., «для борьбы с малярией передовые колхозы организовали за счет собственных средств небольшие стационары» [1,с. 149].

И здесь нельзя еще раз не отметить, что задачи финансирования сельских медучреждений выполняли не только колхозы, но также и КОВК, в которых представители власти видели основной источник средств для содействия работе сельских больниц, амбулаторий, роддомов и других подобных заведений. Руководящие лица разных рангов неоднократно формулировали перед кассами общественной взаимопомощи колхозников Юга России задачи всемерного содействия созданию, развитию и деятельности медицинских учреждений. Так, на проходившем в июле 1933 г. Северо-Кавказском краевом совещании сотрудников КОВК и районных отделов социального обеспечения (райсобесов) прямо указывалось, что «задачи колхозных касс взаимопомощи — всемерно содействовать новым формам общественной жизни н колхозах путем организации детских учрЕждсний[,] ясель, садов, площадок для детей, бань, прачечных, акушерских, родильных и медицинских пунктов, домов для стариков и инвалидов...» [21, л. 83].

В конце 1934 г. Центральный комитет касс общественной взаимопомощи (ЦК КОВ) РСФСР, намечая планы работ на следующий год обязал КОВК выделить на «соцбытовые учреждения» коллективных хозяйств 28 759,1 тыс. руб.. указывая, что «сюда входят: детские ясли, площадки, сады, родильные и медицинские пункты, бани, прачечные, дома для сирот и престарелых, безродных колхозников, дома отдыха» [5, с. 15].

Хотя далеко не все кассы взаимопомощи располагали материальными средствами, необходимыми для создания и поддержки функционирования медучреждений, ряд наиболее успешных и финансово крепких КОВК добился заметных результатов в данном направлении деятельности. В частности, весной 1931 г. в прессе сообщалось, что «мощная касса» станицы Уманской Павловского района Северо-Кавказского края, «которая по краю считается образцовой», среди прочих сумм выделила и местной амбулатории безвозвратное пособие в размере 500 руб. [19, с. 21]. Летом того же года журналисты отмечали, что при кассе взаимопомощи станицы Прикумской одноименного района Северо-Кавказского края на ее же средства содержится «своя амбулатория с постоянным штатным врачом и врачебно-контрольной комиссией, обслуживающей колхозников — членов кассы» [10, с. 12]. Весной 1933 г. колхозные кассы взаимопомощи Сальского района Северо-Кавказского края закупили для полевых бригад 75 аптечек. [21, л.80]. Ейская межрайонная КОВК Азово-Черноморского края, процветавшая под умелым руководством ее председателя Питенко, в 1934 г. на собственные средства содержала «стационарный медпункт », а также парикмахерскую, заботившуюся о гигиене колхозников непосредственно на полевых таборах [5, с. 14].

Отметим, что повышение внимания касс общественной взаимопомощи колхозников в сфере сельского здравоохранения сохранялось вплоть до 1935 г. По мере того, как в мае 1935 г. вышло в свет постановление ЦК ВКП(б) и Совнаркома СССР «О ликвидации детской беспризорности и безнадзорности», а также ряд решений и циркуляров Наркомата соцобеспечения СССР о реорганизации системы социальной помощи на селе, задачи КОВК были существенно минимизированы. Теперь кассы взаимопомощи должны были лишь подстраховывать органы здравоохранении на селе, оказывая им необходимую материальную поддержку по оборудованию и введению в эксплуатацию тех или иных медицинских учреждений, а также в проведении оздоровительных, профилактических и санитарно-гигиенических мероприятий среди колхозников.

Добавим, что в 1930-х гг. финансирование деятельности сельских медучреждений осуществлялось не только за счет бюджетных средств, колхозов или КОВК; в этом принимали участие и сами учреждения здравоохранения. Нередко отчисления из районных бюджетов, поступления из коллективных хозяйств и касс взаимопомощи были столь мизерны, что не позволяли содержать сельские медучреждения Юга России не то что в отличном или хорошем, но даже в удовлетворительном состоянии, и не создавали возможностей для достойного выполнения этими учреждениями возложенных на них функций. Вместе с том, существовали способы несколько облегчить сложное материальное положение учреждений здравоохранение на селе. Один из наиболее распространенных способов заключался в наделении сельских больниц земельными участками, которые обрабатывались силами местных коллективных хозяйств, урожай с которых использовался для улучшения продовольственного обеспечения, как медперсонала, так и пациентов. Подобные рекомендации звучали, например, на первом Северо-Кавказском краевом съезде советов весной 1934 г. Констатировав целый ряд негативных явлений в сфере медицинского обслуживания, съезд наметил пути их преодоления и, помимо прочего, поручил областным и районным исполкомам и горсоветам обеспечить больницы приболъничными земельными участками в целях укрепления их продовольственной базы [7, с. 130]. Годом ранее СНК РСФСР принял постановление «О состоянии больничного дела», в постановлении Наркомату снабжения рекомендовалось принять меры к освобождению подсобных хозяйств больниц от обязательной сдачи продуктов государству и, более того, планировалось «предоставить наиболее крупным больницам право самозаготовок продовольственных продуктов». С этой целью, их следовало прикрепить, по согласованию с заготовительными организациями, к определенным районам заготовок, и выделить необходимые для закупок продукции оборотные средства [ 13].

Немало сельских медучреждений (прежде всего, больниц) на Юге России в 1930-х гг. пытались с разной степенью успеха организовать собственное сельхозпроизводство, дабы несколько улучшить материальное положение и наладить питание персонала и больных. В конце 1934 г. сотрудники Азово-Черноморского крайисполкома с гордостью отмечали, что целый ряд образцовых больниц (расположенных, в частности, в селах Николаевском и Понежукай Адыгейской АО, в станице Отрадной и т.д.), имеют «крупное прибольничное хозяйство, продукции которого почти полностью обеспечивает питанием больных и коллектив медработников ». Например, в хозяйстве Понежукаевской больницы было 5 лошадей, 13 голов рабочего скота, 76 овец, 100 ульев пчел, 27 га земли, 400 фруктовых деревьев и 0,25 га ягодников [1, л. 150]. Неудивительно, что при таком хозяйстве и работники, и пациенты не испытывали недостатка в продовольствии и витаминах.

Рассмотрим количественные параметры системы здравоохранения, складывавшейся в 1930-х гг. в селах и станицах Дона, Кубани и Ставрополья. Здесь налицо была позитивная тенденция неуклонного и довольно быстрого расширения сети сельских, медицинских заведений. Количественный рост сети указанных заведений начался уже в самом начале 1930-х гг., и периодически одобрялись планы по дальнейшему ее расширению. В частности, в прессе отмечалось, что, в рамках всего СССР, в 1932 г. решено увеличить «количество врачебных участков в социалистическом секторе деревни» на 18 %, а число коек в сельских больницах в том же году следует довести до 119448 против 92 618в 1931 г.[2].

Развитие сети медицинских учреждений на Дону и Кубани в 1931-1934 гг.

Партийно-советские структуры на Юге России также заботились о развитии сельской медицины, без чего колхозная система не смогла бы нормально функционировать. Так, Ставропольский окружной отдел здравоохранения разработал план расширения лечебной сети в районах округа, начиная с 1 апреля 1930 г. Согласно плану, 19 фельдшерских участков следовало преобразовать во врачебные, что означало увеличение штага и, теоретически, повышение результативности их деятельности. Кроме того, во всех 10 районах Ставропольского округа Северо-Кавказского края предусматривалось создать должность разъездной акушерки, а также сформировать по половине ставки оспопрививателя [7, с. 110].

В Сальском районе Северо-Кавказского края к июлю 1931 г. было создано 6 фельдшерских и акушерских пунктов; кроме того, за счет КОВК в районе содержался один разъездной фельдшер, «который систематически объезжает и оказывает медицинскую помощь бригадам 3-х колхозов» [21, л. 80]. Помимо создания учреждений здравоохранения, представители власти на Дону, Кубани и Ставрополье стремились наделить средствами первой медицинской помощи практически каждую колхозную бригаду, чтобы уменьшить негативные последствия вероятных травм на производстве и оптимизировать трудовой процесс в колхозах. О важности отмеченного направления деятельности и представителей власти, и медиков говорилось уже в начале 1930-х гг. Так, в одной из публикаций в газете «Известия» в январе 1932 г. отмечалось, что в процессе формирования сельской сети учреждений здравоохранения «особое внимание будет уделено оказанию первой помощи во время полевых работ» [2]. О том же говорила на слете колхозниц-ударниц Азово-Черноморского края 8 марта 1934 г. Тверская, представлявшая здесь сектор КОВК краевого управления соцобеспечения. Уже к исходу сплошной форсированной коллективизации Северо-Кавказский край, в границах которого объединялись тогда Дон, Кубань и Ставрополье, достиг заметных результатов в деле создания сети медицинских учреждений на селе.

Динамика эта хорошо отражена в табл., составленной сотрудниками Азово-Черноморского крайисполкома в конце 1934 г. [1, с. 229]. Данные табл. наглядно демонстрируют, что в городах Дона и Кубани за три года возникло 9 новых медучреждений, или 17,6% к исходному уровню. Численность сельских больниц за тот же период времени увеличилась на 46 единиц, или на 23,7%.

Правда, по вместимости сельские больницы значительно уступали городским. Подсчеты показывают, что даже в 1934 г. в 60 городских больницах Азово-Черноморья имелось 9 041 койко-место, а в 240 сельских больницах, — только 5 730 койко-мест. То есть, в 1934 г. в каждой городской больнице Дона и Кубани, в среднем, насчитывалось около 151 койко-места, а в сельской, — всего лишь около 24 койко-мест. Отчасти, небольшая вместимость сельских больниц компенсировалась развитием сети фельдшерских пунктов и амбулаторий, в которых медицинское обслуживание проводилось без помещения в стационар: больные получали помощь либо во время кратковременных посещений упомянутых учреждений, либо непосредственно у себя на дому.

Как указывали сотрудники Азово-Черноморского крайисполкома, за период с 1931 г. по 1934 г. в расположенных на подведомственной им территории селах и станицах «число врачебных амбулаторий возросло с 531 до 610, фельдшерских пунктов — с 396 до 740, вендиспансеров и ветпунктов — с 16 до 31» [1, с. 149].

Количественный рост перечисленных деревенских медучреждений был впечатляющим: если амбулаторий стало больше только на 14,9 %, то фельдшерских пунктов — на 86,7 %, а число вендиспансеров и ветпункгов и вовсе выросло почти вдвое. Хотя перечень и уровень услуг, оказываемых в амбулаториях и фельдшерских пунктах, все же не шел в сравнение с больницами, эта учреждения позволяли хотя бы отчасти заполнить немалые бреши, продолжавшие существовать в системе здравоохранения коллективизированной деревни Юга России в первой половине третьего десятилетия XX в.

Но вместе с тем, достигнутое в ходе сплошной коллективизации существенное увеличение численности учреждений здравоохранения на селе было, все же, далеко от идеала и не позволяло охватить все деревенское население медпомощью на должном уровне. Данное обстоятельство признавали и сами медицинские работники, и представители партийно- советских структур на Дону, Кубани и Ставрополье. К середине 1930-х гг. в настроениях руководящих лиц и медиков общим являлось стремление продолжить осуществление мероприятий по расширению сети сельских больниц, амбулаторий, фельдшерских пунктов, и пр. Озвучивая подобные настроения, участники IV Вешенской у История. апрель 2013 я подробностях районной партийной конференции (Азово-Черноморский край) заявляли в январе 1934 г., что «постановка медобслуживаиия далеко недостаточна» и требовали от райкома ВКП(б) «добиться решительного сленга в области здравоохранения путем расширения медпунктов, своевременного снабжения их медикаментами и квалифицированными кадрами медработников» [17]. Представители краевого руководства Юга России также не обошли своим вниманием актуальный вопрос о дальнейшем увеличении численности сельских медучреждений.

Через полтора года по завершении коллективизации, в мае 1934 г., прошел пленум Азово-Черноморского крайисполкома, на мотором, помимо прочих, был заслушан и доклад краевого отдела здравоохранения. Ознакомившись с докладом, участники пленума пришли к единому мнению: «поднять дело здравоохранения - насущнейшая задача края». Пленум постановил продолжить мероприятия по развитию сельской системы здравоохранения и, «в течение ближайших 2-3 лет», увеличить численность медучреждений в коллективизированных селах и станицах Дона и Кубани, охватить ею как можно большее количество колхозников, рабочих совхозов и МТС.

Было решено осуществлять строительство новых врачебных пунктов на селе, «исходя из следующих расчетов: больница должна быть в районе деятельности МТС, в каждом крупном совхозе, [кроме того] врачебная амбулатория в остальных совхозах и на 3-4 колхоза, а также в каждом отделении совхоза и крупном колхозе [должен находиться] средний медперсонал» [15]. Реализация отмеченных решений должна была привести к увеличению в деревне численности медицинских заведений и медработников и, следовательно, повысить эффективность (в частности, оперативность) деятельности системы здравоохранения.

Серьезное внимание к расширению сельской сети учреждений здравоохранения по завершении форсированной коллективизации уделяли и власти соседнего с Азово- Черноморским Северо-Кавказского края. Целенаправленные усилия местного партийно-советского руководства привели к тому, что в Северо-Кавказском крае к январю 1935 г., по сравнению с 1933 г., численность больниц (как в городе, так и в деревне) увеличилась со 105 до 111. Врачебных амбулаторий — с 58 до 62. Количество сельских врачебных участков выросло с 250 до 281. Кроме того, на крупных хлебных ссыпках в различных районах Северо-Кавказского края, куда колхозы свозили подлежащее сдаче государственным заготовительным органам зерно, было создано 28 фельдшерских и 48 сестринских пунктов [7, с. 125].

Новый импульс развитию сельской системы здравоохранения на Юге России был дан во второй половине 1930-х гг. Именно в этот период, в связи с либерализацией государственной аграрной политики, последовавшим за этим укреплением колхозного строя и нормализацией социальной обстановки в деревне, появились возможности для дальнейшего расширения сети медицинских заведений и в частности, увеличению численности колхозных родильных домов.

В сельской местности значительная часть задач по организации учреждений родовспоможения была возложена на колхозы и КОВК. По мере хозяйственного развития, целый ряд коллективных хозяйств озаботился положенном будущих матерей и занялся строительством собственных акушерских пунктов, которые именуются в источниках «колхозными родильными домами.» или «хатами-родильнями»; нередко, впрочем, колхозы ограничивались созданием лишь родильных комнат. Но. Как бы там ни было, если в колхозе возникали такие акушерские пункты, то готовым разрешиться от бремени колхозницам уже не нужно было добираться до ближайшего роддома, иногда за многие километры.

Колхозные родильные дома первоначально возникали по инициативе самих колхозников и правлении наиболее развитых коллективных хозяйств. Например, к маю 1935 г. в одном лишь Петровском районе Азово-Черноморского края было открыто 11 родильных комнат общей вместимостью 37 коек [3. с. 9]. К тому же времени в Северо-Кавказском крае возникли 28 родильных комнат [3. с. 9]. Причем. Дон. Кубань и Ставрополье в этом начинании достигли наиболее заметных успехов среди других регионов Советского Союза. В постановлении СНК РСФСР «О колхозных родильных домах» от 26 марта 1936 г. отмечалось, что по количеству таких заведений на лидирующих позициях находятся Азово-Черноморский и Северо-Кавказский края, наравне с Воронежской областью и Куйбышевским краем [12. с. 214.215].

Позднее инициатива колхозников была одобрена и поддержана органами власти, причем, не только районными или краевыми комитетами компартии и исполкомами на Юге России, но и высшими партийно-советскими структурами, озабоченными повышением рождаемости в СССР. Руководящие работники разных рангов стремились увеличить сеть учреждений родовспоможения. как в городе, так и на селе: в т.ч.. было уделено внимание колхозным родильным домам и комнатам. 24 декабря 1935 г. Северо-Кавказский крайисполком принял постановление «О ходе строительства роддомов, детских яслей и молочных кухонь» [7. с. 137]. Так же в постановлении СНК РСФСР «О колхозных родильных от 26 марта 1936 г. указывав на настоятельную потребность широкого развертывания данных учреждений.

Наконец. ЦИК и СНК СССР в июне 1936 г. приняли извести постановление «О запрещении абортов, увеличении материальной помощи роженицам, установлении государственной "помощи многосемейным. Расширений сети родильных домов, детских ясель и детских садов, усилении уголовного наказания за неплатеж алиментов и о некоторых изменениях в законодательстве о разводах», согласно которому в частности, предусматривалось существенное расширение сети родильных домов [14. с.362-368].

Конечно, далеко не всегда эти постановления выполнялись в полной мере, поскольку у многих коллективных хозяйств в силу их организационно-хозяйственной слабости просто не хватало средств на создание роддомов или хотя бы родильных комнат, на оплату медперсонала, на поддержание их функционирования.

Однако, несмотря на все срывы и упущения, сосредоточение властных усилий и внимания на расширении сети медицинских учреждений акушерства и гинекологии (в т.ч. в сельской местности Юга России) принесло определенные плоды. В течение года после принятия правительственного постановления от 27 июня 1936 г. в Северо-Кавказском крае численность родильных коек при больницах увеличилась на 162 и по колхозным родильным домам на 337 коек [7. с. 137]. В Азово-Черноморском крае в 1935 г. насчитывалось 12 акушерских пунктов и 75 родильных домов на 208 коек, а в 1937 г. — уже 207 акушерских пунктов и 275 роддомов на 806 коек. [9. с. 12]. После того, как в сентябре 1937 г. Азово-Черноморский край был разделен на Ростовскую область и Краснодарский край, в каждой из этих новых административно-территориальных единиц строительство акушерских пунктов и роддомов продолжилось. Только в Краснодарском крае в 1939 г. число мест в сельских роддомах равнялось 1984. что более чем в 2 раза превышало показатели Азово-Черноморского края [4. с. 525].

Во второй половине 1930-х гг. партийно-советские властные структуры СССР стремились увеличить численность не только родильных домов или комнат, но и других учреждений здравоохранения, в т.ч. и расположенных в колхозной деревне Дона. Кубани, Ставрополья. В итоге, во второй половине 1930-х гг. на Юге России продолжался количественный рост сельских учреждений медицинского обслуживания. В Краснодарском крае с 1937 г. по 1939 г. численность сельских больниц увеличилась со 146 до 151. Сельских аптек на Кубани в 1939 г. также стало больше, хотя и ненамного —203 вместо 201 [4, с. 525]. Позитивные изменения в численности сельских учреждений здравоохранения к исходу 1930-х гг. были хорошо заметны на Дону. В частности, на проходившей 27 февраля 1940 г. партийной конференции райкома отчитывались что медицинская помощь местным жителям, оказывается через: «одну больницу на 45 коек, две амбулатории, один зубоврачебный кабинет, с зубопротезной мастерской при нем[.] один межколхозный роддом на 5 коек и 10 фельдшерских и фельдшерско-акушерских пунктов» [20. л. 75]. В целом, в 1940 г. только в южных районах

Ростовской области насчитывалось 132 больничных учреждения против 35 в 1913 г.. причем за это же время численность больничных коек в сельской местности увеличилась с 340 до 1 700 [18. с. 252,253]. В сельской местности Северо-Кавказского края (который с марта 1937 г. получил наименование Орджоникидзевского) к концу 1938 г. имелось 176 врачебных участков [7, с. 149]. Эти показатели были относительно высокими, учитывая, что в большинстве районов Северо-Кавказского (Орджоникидзевского) края в данное время насчитывалось от 3 до 9 сельских советов [7, с. 8,9].

Увеличились также возможности маневрирования медперсоналом, поскольку в 1938 г. районы Орджоникидзевского края, в основном, были обеспечены автотранспортом, а в распоряжении крайздравотдела имелись три самолета, которые использовались и для оказания неотложной помощи больным и травмированным жителям [7, с. 152]. Впрочем, даже во второй половине 1930-х гг. ситуация в сфере здравоохранения в селах и станицах Юга России была далекой от идеала. В данном случае можно указать ряд причин. Во-первых, количественные параметры сельской системы медицинского обслуживания все еще не обеспечивали своевременного и повсеместного удовлетворения потребностей жителей колхозной деревни. В особенности, не хватало больниц, что существенно затрудняло лечение больных в стационаре. Так, к январю 1938 г. в Краснодарском крае было 149 сельских больниц, располагавших 4 773 койками: это значит, что на каждую тысячу сельских жителей края приходилось всего лишь по 2,1 больничных мест [4, с. 57,59]. Во множестве сельских населенных пунктов верхом медобслуживания являлась амбулатория. В изданном в 1929 году обзоре достижений сельского хозяйства Орджоникидзевского края отмечалось, что в селе Сергиевка Спицевского района «есть амбулатория, аптека, родильный дом», [6. с. 38] но нет больницы. Сергиевка, являвшаяся отнюдь не маленьким селом, не представляла собой исключения, но находилась в длинном ряду таких же «безбольничных» сельских населенных пунктов.

Да и уже охарактеризованные, нами хаты-родильни имелись далеко не во всех колхозах. Например, в 1940 г. в Ростовской области из 1 845 колхозов хаты-родильни имело лишь 101 коллективное хозяйство, и насчитывалось в них только 591 место [22, л. 98]. Эти данные свидетельствуют, что колхозные хаты-родильни (не говоря уже о родильных комнатах) представляли собой крошечные заведения, не рассчитанные на обслуживание более-менее значительного количества колхозниц. Кроме того, на всем протяжении третьего десятилетия XX в. в селах и станицах Дона, Кубани и Ставрополья ощущался острый дефицит врачебного персонала, не позволявший наладить оптимальное функционирование сельских медучреждений. Во-вторых, нередко состояние множества сельских больниц, амбулаторий, роддомов и других подобных заведений находилось ниже отметки «удовлетворительно».

Прежде всего, следует отметить, что созданные в южно-российских селах и станицах учреждения здравоохранения не столь уж редко работали с большими перебоями или не работали вовсе, поскольку ни у государства, ни у местных организации, ни у колхозов не хватало материальных средств и медикаментов для обеспечения их функционирования. Особенно часто подобные явления наблюдались в первой половине 1930-х гг., наиболее тяжелой для советской деревни. В целях улучшения руководства больничным делом, вышестоящие партийно-советские органы на Юге России неоднократно принимали суровые постановления о снятии с работы и привлечении к ответственности не справившихся со своими обязанностями или проштрафившихся медицинских работников, в т.ч. и главврачей. Однако, по справедливому замечанию Б.Т. Ованесова и Н.Д. Судавцова суровые меры в отношении тех или иных медработников зачастую оказывались неэффективны; более того, «многочисленные постановления руководящих органов различного уровня, как правило, своевременно не выполнялись и повисали в воздухе» [7. с. 136].

С целью оптимизации состояния и функционирования учреждений здравоохранения партийно- советским руководством Юга России предпринимались меры по усилению общественного контроля над деятельностью больниц, амбулаторий, роддомов и т.д. Так. Азово-Черноморский крайком ВКП(б) постановил организовать между 1 и 8 марта 1936 г. «смотр, через печать и путем организации специальных бригад, родильных домов, родильных отделений в больницах, акушерских пунктах и проч.». На городские советы и райисполкомы возлагалась обязанность «заслушать на заседаниях каждую [проверяющую] бригаду и принять по отдельным этим учреждениям конкретные меры по поднятию их на должный уровень» [20, л. 44].

Помимо подобных мероприятий, была создана основа для постоянного контроля сельской общественности за работой учреждений здравоохранения и деятельностью врачей. Возникли сельские комиссии, состоявшие из 10 участковых врачей, 3 фельдшеров, заведующих самостоятельными фельдшерскими пунктами, 3 акушерок, заведующих самостоятельными акушерскими пунктами и 5 заведующих райздравотделами. Комиссии собирались на свои заседания один раз в квартал для рассмотрения вопросов о состоянии здравоохранения в сельской местности и выработки мер по его улучшению.

Сеть сельских комиссий возглавлялась Центральной сельской комиссией Наркомздрава РСФСР, куда входили заместители заведующих краевыми (областными) здравотделами и наркомов здравоохранения АССР, начальники лечебно-профилактических управлений, заведующие группой и инспектора сельской сети [7. с. 145]. Немалое внимание органы власти уделяли улучшению материального обеспечения медицинских учреждений, снабжению их медикаментами и оборудованием, финансированию ремонтных работ и строительства новых помещений, улучшению питания больных.

В постановлении 2 сессии В ЦИК XVI созыва о плане народного хозяйства и социально-культурного строительства РСФСР на 1936 год указывалось, что «усилия органов здравоохранения должны быть в первую очередь направлены на повышение качества работы больниц, поликлиник и амбулаторий, на лучшую постановку лечебной работы и дальнейшее укрепление материальной базы в хозяйстве больниц» [16. с. 102].

Для этого следовало «обеспечить дальнейшее улучшение питания в больницах» и «максимально увеличить производство химико-фармацевтических товаров и предметов медицинского инструментария и оборудования. Расширить аптечную сеть и улучшить дело торговли медикаментами, обеспечив массовое внедрение простейших лекарств, как в городе, так и в деревне» [16. с. 102]. Органы власти на местах выделяли суммы и средства для улучшения состояния тех или иных медучреждений (как правило больниц), которые переживали наибольшие трудности. Так, в феврале 1936 г. Азово-Черноморский крайком ВКП(б), заслушав доклад о положении в Удобненском. Спокойненском и Отрадненском районах, постановил командировать в каждый из этих районов ряд медработников для усиления уже имевшихся там медицинских кадров, а также выделить местным больницам определенные суммы. Решено было выделить на «ремонт и расширение районной больницы» в Удобненском районе 20 тыс. руб.; больнице Спокойненского района на проведение ремонта было отпущено 25 тыс. руб.; в Отрадненский район на те же цели крайком велел перечислить 10 тыс. руб. [20. л. 45 об. 46,46об.].

Безусловно, предпринятые на разных уровнях партийно-советских структур меры оптимизации положения и деятельности учреждений здравоохранения, в т.ч. и располагавшихся в коллективизированной деревне Юга России, дали положительные результаты. Поэтому во второй половине третьего десятилетия XX в. Ситуация в сфере сельской медицины заметно улучшилась, чему в немалой мере способствовало и наблюдавшееся в данное время организационно-хозяйственное укрепление колхозной системы.

Таким образом, коллективизация может рассматриваться как один из мощных стимулов развития в советской (в частности, южно-российской) деревне сети медицинских учреждений. Именно сформированная в результате коллективизации колхозная система позволила сконцентрировать материальные и людские ресурсы села и направить их, в известной мере, на решение социальных проблем, в т.ч., — на медобслуживание крестьянства.

На наш взгляд, результаты анализа осуществленных в 1930-х гг. мероприятий по формированию и налаживанию функционирования сети учреждений здравоохранения в коллективизированных селах и станицах Юга России, позволяют разработать ряд практических рекомендаций, небесполезных в современных условиях.

Среди таких рекомендаций особо выделим следующие: Во-первых, правительственным органам, а также местному руководству на Юге России следует уделять намного более пристальное внимание вопросам здравоохранения на селе, памятуя о том, что без решения таких вопросов невозможно не только наладить эффективное функционирование аграрного сектора, но и сохранить российскую деревню, дальнейшее вымирание которой будет иметь, без преувеличения, трагические последствия для нашей страны.

Во-вторых, следовало бы в законодательном порядке возложить на владельцев негосударственных сельскохозяйственных предприятий и объединений обязанность за счет собственных средств обеспечивать социальное и медицинское обслуживание своих работников, что позволит не только улучшить заботу о крестьянах, но и будет в полной мере соответствовать общественным представлениям о социальной справедливости. В-третьих, необходимо активизировать деятельность федеральных и муниципальных властей по материально-бытовому обеспечению медицинских специалистов, прибывающих для работы на селе.

В-четвертых, целесообразно было бы за счет федеральных и местных ресурсов увеличить финансирование мероприятий на санаторно-курортное лечение сельских жителей, особенно многодетных матерей и детей.

_________________________

Источники:

1. Азово-Черноморский краевой исполнительный комитет Советов. Отчет о работе. 1931-1934. Ростов н/Д., 1935.

2 Барсуков М. Здравоохранение в 1932 году // Известия. 1932. 27 января.

3. Итоги 3-го Всероссийского конкурса // Социальное обеспечение. 1935. №5.

4. Краснодарский край в 1937—1941 гг. Документы и материалы / Пред. ред. коллегии А А Алексеева. Краснодар: Эдви. 1997.

5. Лысиков ЕЛ Очередные задачи касс взаимопомощи в колхозах на 1935 г. // Социальное обеспечение. 1935. № 1.

6. Наш край (сельское хозяйство Орджоникидзевского края). В помощь пропагандистам и агитаторам / Под ред. В. Воронцова и Р. Саренца. Вып. 1. Пятигорск, 1939. р.

7. Ованесов Б.Т., Судавцов Н.Д. Здравоохранение Ставрополья (1918-2005 гг.). Ставрополь: ООО «Стройиздат-Грантстрой», 2007.

8. О кассах социального обеспечения коллективизированного населения // Вопросы социального обеспечения. 1930. N2 3.

9. О радости материнской, о гордости советской // Колхозница. 1937. №6.

10. Пищанский А Кассы общественной взаимопомощи — боевой участок колхозного строительства // Ударник колхоза. 1931. № 7.

11. Подольский Ал. Район — важнейший узел руководства кассами взаимопомощи колхозников // Социальное обеспечение. 1931. №9.

12. Постановление СНК РСФСР «О колхозных родильных домах» от 26 марта 1936 г. // Сокращенное собрание законов СССР и РСФСР для сельских советов. 1936. Вып. 8.

13. Постановление СНК РСФСР «О состоянии больничного дела» от 9 мая 1933 г.// Известия. 1933.23 мая.

14. Постановление ЦИК и СНК СССР «О запрещении абортов, увеличении материальной помощи роженицам, установлении государственной помощи многосемейным, расширении сети родильных домов, детских ясель и детских садов, усилении уголовного наказания за неплатеж алиментов и о некоторых изменениях в законодательстве о разводах» от 27 июня 1936 г. / / Сокращенное собрание законов СССР и РСФСР для сельских советов. 1936. Вып. 13.

15. Поднять дело здравоохранения — насущнейшая задача края». Постановление пленума Азово-Черноморского краевого исполнительного комитета по отчетному докладу краевого отдела здравоохранения / / Молот. 1934. 21 мая.

16. Постановление 2 сессии ВЦИК XVI созыва по докладам председателя СНК РСФСР Д.Е. Сулимова и председателя Госплана РСФСР С.Б. Карп о плане народного хозяйства и социально-культурного строительства РСФСР на 1936 год // Собрание узаконений и распоряжений Рабоче-крестьянского правительства РСФСР. 1936. N210. I

17. Решение 4-й Вешенской райпартконференции по докладу т. Лугового о работе Райкома ВКП(б) от 5-7 января 1934 г. // Большевистский Дон. 1934.12 января.

18. Ростовская область за 40 лет. Ростов н/Д., 1957.

19. Травкин В. Кассы взаимопомощи Северо-Кавказского края // Социальное обеспечение. 1931. №4.

20. Азово-Черноморский крайком ВКП(б) // Центр документации новейшей истории Ростовской области (ЦДНИ РО). Ф 8. On. 1. Д. 251.

21. Северо-Кавказское краевое земельное управление // Государственный архив Ростовской области (ГАРО). Ф. р-1390. Оп. 7, Д. 442.

22. Статистическое управление Ростовской области // Государственный архив Ростовской области (ГАРО). Ф. р-4034. Оп. 8, Д. 1.

23. Терский окружной комитет ВКП(б) Северо-Кавказского края / / Государственный архив новейшей истории Ставропольского края I (ГАНИ СК). Ф. 5938 Оп.1, Д.35.