Показания А. А. Нольде о связях «вредительских» организаций «с белой эмиграцией» и подготовке интервенции. Приложение к письму № П968 о рассылке материалов следствия от 23 октября 1930 г.

от 23 октября 1930 г.
СТРОГО СЕКРЕТНО

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА.
НОЛЬДЕ Александра Александровича
18 октября 1930 года.

В Париже связывающим центром вредительской организации в СССР с белой эмиграцией являлся А. И. ШТУЦЕР, который состоял на работе в Парижском Торгпредстве по экспорту льна. По всем сведениям, которыми я располагаю, ШТУЦЕР находился в связи с Торгпромом, с ним согласовывал общую политику вредительства в СССР и от него получал директивы. Все это делалось через белого эмигранта ПОПЛАВСКОГО, являвшегося деятелем Торгпрома (заведывал не то управлением делами, не то каким[-]то отделом). В 1928 г. в начале лета из Парижа приехал ЛАЗАРКЕВИЧ; неофициально ЛАЗАРКЕВИЧ приехал с поручением от ШТУЦЕРА, как осведомителя о делах работы организации, так и дать указания о дальнейшей работе. В этот же раз он привез и деньги. В перерыв одного из заседаний <пень>ковой конференции в помещении НТУ ВСНХ ЛАЗАРКЕВИЧ мне и АНГИНУ передал, что эмигрантские круги, особенно нефтепромышленники (Лианозовы), горнопромышленники, фамилии не помню, ведут активную работу по подготовке интервенции в СССР. Подоплеку этой подготовки он передавал в таком виде, что Лианозовы и другие деятели белой эмиграции совместно с промышленными и финансовыми кругами Франции склоняют французское правительство на вооруженное выступление, обещая при этом в случае успеха, в который[,] по словам ЛАЗАРКЕВИЧА, они твердо верили, все привилегии и преимущества в эксплоатации богатств СССР. О сроке он хотя и говорил, что это намечается к 1930-31 г.г., но что это будет зависеть от подготовленности малых держав (Польша, Румыния, лимитрофы), на которые, как на физическую силу и строились расчеты французским правительством. В связи с этим ЛАЗАРКЕВИЧ просил нас с АНГИНЫМ не только быть готовыми к возможной интервенции, но и оказать ей содействие возможными средствами, в виде затруднений в работе фабрик, их останова, что и делалось вредительской организацией, путем чрезмерных вывозов сырья на внешний рынок. Из разговоров с ЛАЗАРКЕВИЧЕМ у меня сложилось определенное впечатление, что он имел вредительское поручение от белой эмиграции и к работникам кооперации — Льноцентру и Союзу Союзов, причем мне известно, что по Льноцентру он виделся со СТЕРНОМ, которому также передавал деньги. В этот же раз ЛАЗАРКЕВИЧ мне сообщил, что им налажена связь через французскую миссию и то, что будет в дальнейшем поступать от него и ШТУЦЕРА из Парижа[,] пойдет через французскую миссию на имя СУЗДАЛЬЦЕВА. И действительно в 1929 г. СУЗДАЛЬЦЕВ передал мне письмо от ШТУЦЕРА, полученное им через французскую миссию. В этом письме указывалось, что у него, ШТУЦЕРА, были ТИХОМИРОВ (умерший в Париже) и ЗУБЧАНИНОВ, которому он дал указания и ввел в курс о делах, связанных с вредительской работой вообще и интервенцией в частности. Мне лишь в письме указывалось, что подготовка к интервенции идет довольно успешно, что между державами надо ожидать в ближайшем времени соглашения и что в сроке все круги, как официальные правительственные, так и общественные эмигрантские сходятся на 1930 или 1931 г. В этом же письме он обращался ко мне с тем, чтобы вредительская льняная организация вместе со всей текстильной должна учесть предстоящие события и быть во всеоружии. В течение 1928 г. и отчасти 1929 г. со мной говорил инж. СУЗДАЛЬЦЕВ, поддерживавший сношения с фирмой Малькольм через эстонскую миссию. По его словам[,] к нему сведения об интервенции шли от работников фирмы Малькольм Реймер и Нольм, которые принимались в эмигрантских кругах Лондона и, таким образом, осведомлялись об общем положении дел и уже возвращаясь в Ригу, писали ему через Эстонскую миссию. По его сведениям, довольно общим, лимитрофы и Польша вели усиленную работу по подготовке интервенции в виде совещаний военных штабов и промышленных организаций и что со стороны Польши и других мелких государств велись уже определенные разговоры о размерах средств от Франции и Англии для обеспечения планов интервенции. Говоря о роли эмигрантов в данном деле[,] СУЗДАЛЬЦЕВ указывал, что английское отделение Торгпрома в лице РЯБУШИНСКОГО Мих[аила] ведет общую согласованную линию с Торгпромом в Париже и что всем этим делом руководит Франция. Ссылаясь на полученные сведения[,] СУЗДАЛЬЦЕВ также говорил, что начало интервенции возможно уже в 1930 или 1931 г. Эти сведения мною были сообщены ФЕДОТОВУ, для которого, однако, они не являлись новыми, и он хотел в предполагающу[ю]ся тогда поездку заграницу узнать все сведения. После приезда ФЕДОТОВ в ЦНТС в присутствии ДЕРЖАВИНА (и кажется, КУПРИЯНОВА) рассказал, что он виделся с КАРПОВЫМ, от которого он узнал, что ситуация[,] сложившаяся заграницей[,] позволяет говорить о начале интервенции в 1930 или 1931 г., что к этому имеются все предпосылки, моменты разногласий между великими державами удалось устранить, общественное мнение европейских государств по крайней мере в части его более значительных групп исподволь подготовляется; подросло новое поколение, незнающее ужасов прошедшей войны; удалось достигнуть соглашения между Германией и Польшей; что вся сумма этой работы сделана белой эмиграцией и Торгпромом и что КАРПОВ подчеркивал ФЕДОТОВУ большую энергию, проявленную в этой работе РЯБУШИНСКИМ. Тут же ФЕДОТОВ сказал, что по сообщению КАРПОВА белой эмиграции это удалось сделать не только в контакте с правительством Франции, а и с военными кругами. На основе этого ФЕДОТОВ предложил не ослаблять темпа вредительской работы, а если можно[,] даже усилить по тем фабрикам, которые производят изделия для военного ведомства. С этой целью льняная организация вывезла и намечала к вывозу в 1930 г. на экспорт более значительное количество средних номеров, что и должно было уменьшить выработку палаточной ткани и хаки.

А. Нольде.

ДОПРОСИЛ: Пом. Нач. 2 Отделения] ЭКУ ОГПУ

(Леванов)

Д. 354. Л. 147-150. Незаверенная машинописная копия того времени. На Л. 147 вверху — делопроизводственная помета (машинописью), штампы о размножении (не заполнен) и рассылке документа с вписанными от руки датой (23.Х.1930) и номером (№ П968).

ЦА ФСБ РФ. Ф. Р-42280. Т. 10. Л. 276-277 об. Заверенная машинописная копия того времени.