Показания Л. К. Рамзина о связях «Промпартии» с «правым уклоном» ВКП(б), подготовке «всеобщего кризиса», деятельности «отраслевых центров» «Промпартии». 29 сентября – 1 октября 1930 г.

29 сентября — 1 октября 1930 г.
[С. секретно]

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
ПРОФЕССОРА РАМЗИНА ЛЕОНИДА КОНСТАНТИНОВИЧА.
от 29/IХ-1 /Х-1930 года.

Допросил: Пом. Нач. СОУ ОГПУ — тов. АГРАНОВ.
Пом. Нач. 3 отделения] СООГПУ — тов. РАДЗИВИЛОВСКИЙ.

1. Отношение к правому уклону.

С самого начала пятилетки основная линия промпартии была взята на замедление темпа развития промышленности, т. е. на замедление индустриализации страны. При осуществлении этой линии промпартии встречала естественных союзников в лице правых коммунистов. Поэтому промпартия всемерно старалась использовать в своих целях партийную борьбу, опираясь на правых коммунистов. Был дан общий лозунг везде всячески поддерживать в советских учреждениях правых коммунистов, всемерно обслуживать их технически, помогая необходимыми материалами, завязывать персональные связи с отдельными видными представителями правого уклона и идейно обрабатывать их в направлении основных установок промпартии. Далее, хозяйственные затруднения, прогрессировавшие к 1930 г., частью как результат естественного хода индустриализации, но в значительной степени как следствие искусственного усиления этих затруднений мероприятиям промпартии, трактовались ее членами как доказательство правильности позиций правого уклона, подкрепляя политику последнего. Таким образом, надо констатировать наличие несомненного идейно-политического контакта между руководителями промпартии и видными представителями правой части коммунистической партии, переходившего фактически в деловой блок по основным программным вопросам экономического развития страны.

Из платформы правых коммунистов два основных положения целиком совпадали с установками и стремлениями промпартии: 1) ставка на крепкое, единоличное «кулацкое» сельское хозяйство и 2) замедление или более умеренный темп индустриализации страны.

Как я уже писал в своих предыдущих показаниях, в среде промпартии и ее ЦК не было полного однообразия мнений, и существовали различные вариации во взглядах, объединяя по существу отдельных членов лишь общностью ближайших тактических задач. Так, политика в области сельского хозяйства в сторону единоличного крестьянского хозяйства наиболее правым членам промпартии представлялась слишком левой, и они мирились с нею лишь до ближайшего времени как с печальной необходимостью. Точно также различно было и отношение к замедлению темпа индустриализации страны. В то время, как наиболее правая часть промпартии смотрела на этот лозунг с узко-вредительской точки зрения, более левые члены промпартии, стоящие на позициях государственного капитализма, рассматривали политику замедления индустриализации как рациональную политику страны вообще, и после контр-революционного переворота.

Таким образом, хотя и в силу совершенно различных побуждений и соображений, указанные два основных положения платформы правых коммунистов встречали сочувствие и активную поддержку промпартии в целом.

В соответствии идейно-политическим контактом промпартии с правым уклоном и персональной близостью многих руководящих членов промпартии с правыми коммунистами, среди промпартии за последнее время началось весьма сильное течение в пользу ориентации на переход власти к правым коммунистам. Это течение за последнее время сильно подкреплялось следующими факторами:

1. Определенный рост надежд на интервенцию в 1930 году и растущая неуверенность в ее осуществимости в ближайшее время заставляли искать иных выходов из положения.

2. Неизбежность больших аппетитов у бывших промышленников и иностранных держав за помощь в интервенции — возбуждали большие сомнения о целесообразности таких жертв для страны.

3. Длительное воспитание инженерных масс в идеях планового хозяйства, бесспорные для очень многих преимущества государственного хозяйства перед частным, удовлетворение инженерных масс в период расцвета нэпа — все это создавало большую тягу в пользу поддержки правых в смысле овладения ими властью.

Поэтому за последнее время значительная часть промпартии весьма сочувственно относилась к возможному переходу власти в руки правых коммунистов и готова была оказать им активную поддержку в борьбе за власть.

При громадном идейном влиянии промпартии на правых коммунистов, наличии персональных связей с ними и при необходимости для правых коммунистов, так сказать, компенсировать промпартию за ее помощь, последняя могла довольно твердо рассчитывать в будущем на идейное и деловое обволакивание и пленение право-коммунистического правительства и осуществление политики промпартии в сельском хозяйстве и в промышленности в виде государственного капитализма и с соответствующим усиленным расцветом нового нэпа.

Таким образом, у промпартии в последнее время было два варианта: 1) контр-революционный переворот при помощи интервенции и внутренних восстаний, опираясь на ТКП, с возвратом прежних промышленников и 2) переворот в пользу правых коммунистов, опираясь на массы, руководимые ТКП, и на техническую помощь промпартии. При этом последнее течение все более и более усиливалось, находя все больше сторонников в среде промпартии, начиная с 1929 года. Внутри ЦК промпартии яркими сторонниками первой, старой позиции, т. е. интервенции, были Федотов и Чарновский, и, наоборот, защитниками второй позиции — ставки на переход власти к правым коммунистам были — Ларичев и Рамзин.

Персональная связь с отдельными коммунистами.

При наличии идейно-политического контакта промпартии с правым уклоном ВКП(б) промпартия усиленно искала и развивала свои связи с отдельными видными деятелями правого уклона, что сильно облегчалось благодаря встречной тяги со стороны последних к установлению персонального и делового контакта.

Помимо персональной обработки и связей с правыми коммунистами, руководящие члены промпартии усиленно подвергали идеологической обработке и отдельных коммунистов-хозяйственников, хотя бы и не принадлежащих к правому крылу ВКП(б); в результате такой обработки такие хозяйственники постепенно пр[о]никались правой идеологией и во всяком случае шли у промпартии в поводу по конкретным оперативным и плановым вопросам.

Стоя лично в стороне от плановых и оперативных органов Республики и от текущей оперативной работы, я могу указать лишь на отдельные примеры контакта с правыми коммунистами и хозяйственниками. Другие члены Ц.К. промпартии и руководители ее отраслевых групп, ведшие оперативную и плановую работу в госучреждениях смогут значительно пополнить и подкрепить мои показания.

1. А. И. Рыков, как яркий представитель правого уклона и как председатель СТО и СНК Союза, естественно являлся центральной фигурой, с которой промпартия прежде всего должна была установить контакт. Осуществление последнего сильно о[б]легчалось готовностью А. И. Рыкова к персональному обсуждению основных вопросов с видными представителями инженерства, входящих в промпартию.

Поэтому ЦК промпартии дал определенное задание Ларичеву, Калинникову и Гореву завязать непосредственно возможно тесный контакт с А. И. Рыковым, прежде всего на почве обсуждения и проведения 5[-]летнего плана. Этот контакт осуществлялся как личными беседами Ларичева, Калинников и Горева с А. И. Рыковым, так и через посредство Г. М. Кржижановского и А. Н. Долгова.

Основное задание Ц.К. указанным лицам заключалось в согласовании с А. И. Рыковым минималистского 5-летнего плана, по 4 основным пунктам, которые определяли собой весь масштаб 5[-]летки.

Ларичеву было поручено согласовать с А. И. Рыковым добычу топлива ок. 100 м[ил]. т. на последний год 5[-]летки, с минимальным количеством местных топлив, особенно торфа и подмосковного угля и при минимуме капитальных разведочных и подготовительных работ в Донбассе и Кузбассе и по нефтепромышленности.

Калинникову совместно с Гартваном было дано задание согласовать с А. И. Рыковым программу выплавки чугуна в 7 м[ил]. т. и масштаба строительства металлургических заводов.

Гореву совместно с Волковым и Кукель-Краевским было дано такое же поручение в области электроснабжения и, в частности, задержка и сдвиг постройки новых станций в Донбассе, Ленинграде и Москве.

Наконец, Калинникову совместно с сельско-хоз[яйственной] секцией Госплана было поручено убедить А. И. Рыкова в необходимости минимального плана тракторизации сельского хозяйства и его коллективизации.

По сообщению Ларичева, Калинникова и Горева им удалось легко выполнить задания ЦК промпартии, ибо основные установки А. И. Рыкова совпадали с намерениями последней.

В дальнейшем этот персональный контакт с А. И. Рыковым все время поддерживался. Поэтому ЦК промпартии дал общую директиву своим руководящим работниками — проводить наиболее важные вопросы через СТО и СНК Союза, ставя их в тех заседаниях, которые шли под председательством А. И. Рыкова, ибо это обеспечивало и надежное прохождение подобных вопросов.

2. Г. И. Ломова, как руководителя Донбасса, было поручено ЦК промпартии обработать Ларичеву, Рабиновичу, а на месте — Бояршинову. Рубановичу и Гецову. По поручению ЦК промпартии указанные ее члены склонили Г. И. Ломова к сильной задержке разведочных подготовительных и капитальных работ в Донбассе; обеспечили, пользуясь своим персональным влиянием на Г. И. Ломова, задержку прорубки новых шахт, электростроительства, водоснабжения, механизации угледобычи и жилстроительства и отвлекли внимание от шахтинского вредительства.

3. По линии нефтяной промышленности ЦК промпартии дал директиву установить персональный контакт и произвести обработку Г.И. Ломова, акад. И. М. Губкина и Рябова (Нефтесиндикат) следующим своим членам — Стрижову, Елину, Саханову, Поляку, К. Н. Мурзенову, Ю. К. Максимо[ви]чу. Основные директивные линии сводились здесь к замедлению нефтеразведок, нефтедобычи и бурения, к задержке развития крекинга, к замедлению развития нефтеналивного флота и к задержке подготовки к транспорту и использованию парафинистого мазута. Все эти директивы были, по сообщению Стрижова и Поляка, выполнены. Далее, когда был принят правительством широкий план тракторизации сельского хозяйства, Максимович, Саханов и Зеленский (НАМИ) выдвинули установку на бензиновые тракторы с применением крекинг-бензина или крекинг-керосина вместо радикальной ставки на тяжелое нефтетопливо и получили согласие и поддержку Ломова, Губкина и Рыкова; как следствие этой установки получилась необходимость явно неосуществимой и невыгодной постройки более 100 крекингов и расширении [я] нефтедобычи до 42 м[ил]. т., с громадными потребными излишками, капитальными затратами более 500 мил. р. и при больших ежегодных перерасходах тоже около 500 мил. руб. в год.

4. Г. Я. Сокольников во время своей работы в Госплане и Нефтесиндикате был вовлечен в русло основных течений промпартии, помогая осуществлять ее задачи. Персональное воздействие на Г. Я. Сокольникова производилось по поручению ЦК промпартии рядом ее членов, работавших в Госплане и Нефтесиндикате — Калинниковым, Максимовичем и др.

5. Г. М. Кржижановский, стоял во главе Госплана, являвшегося по существу рабочим аппаратом промпартии, целиком находился под влиянием последней и был вынужден идти по основным линиям промпартии, осуществляя фактически ее политику. Ярким показателем полного пленения Г. М. Кржижановского промпартией является, например, первая куцая 5-летка Госплана. Персональные тесные связи с Г. М. Кржижановским промпартия осуществляла через Ларичева, Рамзина, Калинникова, Осадчего, Горева, Рабиновича, а в первое время и Пальчинского.

6. Н. И. Бухарин немедленно по его вступлении в должность начальника НИС ВСН[Х] СССР (бывш. Н.Т.У.) вошел в тесный идейный и деловой контакт с руководящими работниками промпартии, особенно с Ше[и]ным^г, Рамзиным и отчасти с Чарновским. Так, после образования НИС программа его структуры и план деятельности были разработаны Ше[и]ным и Рамзиным и были приняты Н. И. Бухариным в основу представленного им плана работ. Основная идея здесь сводилась к тому, что НИС должен стать штабом технической реконструкции народного хозяйства и промышленности Союза, причем основная руководящая роль в этой работе должна выполняться инженерством. Таким образом, инженерство выдвигалось в качестве основного и почти единственного руководителя технической реконструкции и политики страны, что вполне отвечало стремлениям и задачам промпартии.

Позже Н. И. Бухарин вел со мной переговоры о более тесной организационной увязке в работе, путем моего вхождения в президиум НИС и вовлечения в тесную совместную работу директоров научно-исследовательских институтов и видных инженеров. Эти переговоры не были доведены до конца. Фактически руководство исследовательской работой в НИС, после вступления в него Н. И. Бухарина, перешло почти целиком в руки члена промпартии С. Д. Ше[и]на, проводившего в НИС программу последней.

7. Бывш. начальник НТУ ВСНХ СССР В. М. Свердлов был по поручению ЦК промпартии целиком подчинен ее идейному влиянию через С. Д. Ше[и]на, проф. М. В. Кирпичева, В. Е. Грум-Гржимайло и др., фактически полностью проводя в жизнь основные установки промпартии в области научно-исследовательских работ. А именно, систематически задерживались наиболее актуальные и жизненные темы, как например, сжигание <...>, теплофикация, высокое давление, применение тяжелых топлив для тракторов и автотранспорта, газификация топлива и газоге- нераторские тракторы и т. п., а взамен выдвигались чисто теоретические или дорогостоящие практические работы, которые должны были и могли проводиться средствами самих трестов.

8. Бывш. председатель правления МОГЭСа К. П. Ловин — был в полном идейном подчинении у членов промпартии, руководящих МОГЭСом — В. И. Яновицкого, В. Д. Кирпичникова и Б. В. Крылова. Последние в соответствии с заданиями промпартии склонили К. П. Л овина к задержке теплофикации Москвы, борьбе против непрерывной рабочей недели, к замедлению темпа развития электроснабжения Московского района и нашли в лице Ловина энергичного защитника при обвинении МОГЭСа в дороговизне и медленности строительства электростанций и в высокой себестоимости энергии.

9. Бывш. начальник Главэлектр[о] — В. Н. Ксандров через воздействие членов промпартии М. Л. Каменецкого, С. А. Кукель-Краевского, Яновицкого, Котомина, фактически осуществлял директивы последней, почему создались кризисы электроснабжения в Донбассе, Ленинграде, Москве, на Урале, в Кузбассе и др. ответственных центрах, была задержана теплофикация Москвы и Ленинграда, осуществлялось сильное Удорожание электростанций и затягивание сроков их строительства.

10. Б[ывш]. председатель Ленмаштреста — т. Михайлов, находясь под влиянием проф. А. Ю. Винблад, Ю. Ю. Ломач, инж. Неймаера и проф. М. В. Кирпичева, фактически осуществлял директивы промпартии в области отстаивания центральных типов котлов, турбин, топок и ^т.п. и минимальной производственной программы треста.

11. А. П. Чубаров — начальник Горно-Топливного Управления ВСНХ СССР был поручен обработке Стрижова, Назимова, Прорвича, Ларичева и Рамзина. Под их влиянием А. П. Чубаров находился в полном идейном плену у ЦК промпартии, проводя в жизнь по существу все ее построения в области добычи и распределения топлива.

12. Начальник Москвугля — С. П. Ананьин согласно директив промпартии был через инж. Гурфинкеля, Солодовникова и проф. Фокина отвлечен от прямой и основной проблемы Подмосковного бассейна —  удешевления добычи угля, рационализации его слич[е]ния, в сторону широких, дорогих и невыгодных при настоящем положении проектов дальнего газоснабжения, сложной химической переработки угля, гидрирования смол и т. п., чем была выполнена одна из основных задач промпартии — задержка рационального развития местных топлив.

2. Подготовка всеобщего кризиса к моменту интервенции.

Основным моментом, к которому должен был быть приурочен всеобщий кризис народного хозяйства СССР намечался примерно 1930 год.

Этот момент был намечен по следующим соображениям:

1. Согласно сообщений из белоэмигрантских промышленных кругов через Пальчинского, Федотова, а также непосредственно от Рябушинского через Рамзина и от Торгпрома через Рамзина и Ларичева, переговоры белоэмигрантов с французским правительством как руководителем интервенции, а также и английским правительством давали основание рассчитывать на возможность реально подготовить и осуществить интервенцию примерно в 1930 году. Таким образом, этот срок определялся политическими и военными соображениями.

2. По естественным условиям развития народного хозяйства и осуществления пятилетки операционный 1929-1930 год, как промежуточный год пятилетки являлся наиболее трудным; ибо в этом году требовалось большое напряжение народно-хозяйственных средств на новое капитальное строительство, и в то же время вложения не могли еще давать заметного реального эффекта. Тяжелое положение в 1930 году углублялось еще и неизбежными трудностями при проведении коллективизации сельского хозяйства, при котором промпартия надеялась как на продовольственные затруднения, так и на сильное недовольство широких крестьянских масс, вместе с ростом недовольства широких слоев населения вообще.

Таким образом, по построениям промпартии 1930 год являлся наиболее благоприятным для контрреволюционного переворота: а) по военно-политическим соображениям подготовки и осуществления интервенции; б) вследствие наибольших трудностей в народном хозяйстве, и в) вследствие разгара недовольства широких масс населения в результате экономических затруднений.

Отсюда ясно, что основные мероприятия в области промышленности должны были идти в сторону углубления и без того неизбежных экономических затруднений путем: 1) вкладывания до 1930 г. максимума средств и, в особенности, валюты в мало-эффективное капитальное строительство, т. е. в такие строительные объекты, которые не могли дать реального хозяйственного эффекта к 1930 году; 2) возможного удорожания и растягивания сроков строительства; 3) создания к 1930 году кризисов на отдельных опорных участках народного хозяйства: в области транспорта по основным ответственным направлениям, в области электроснабжения наиболее важных пунктов, в области топливоснабжения, металлоснабжения, механизации сельского хозяйства и т. п., причем эти кризисы подготовлялись замедлением темпа развития соответствующих отраслей промышленности, и в особенности капитальных подготовительных и разведочных работ в предыдущие годы; 4) усилением диспропорции между отдельными отраслями народного хозяйства, и, в особенности, между отдельными участками одной и той же отрасли.

Связь с иностранными правительствами поддерживалась через белоэмигрантские промышленные круги, причем основной являлась здесь связь с Торгпромом в Париже через французское посольство в Москве, осуществлявшихся через лиц, доставлявших деньги на квартиры Ларичеву и Рамзину, и, главным образом Ларичеву, которому обычно доставлялись деньги. Периодические краткие сводки общего положения промышленности заготовлялись в Госплане под руководством Ларичева и Калинникова с привлечением экономистов, 3-4 раза в год направлялись в Торгпром. Связь с английскими промышленниками через английское посольство осуществлялось Федотовым. Наконец, насколько мне известно, Чарновский имел связь с польским посольством.

Как я уже показывал ранее, директивы из-за границы носили общий характер, подтверждая основные тактические линии промпартии, ибо, естественно, их конкретизация могла быть выполнена лишь промпартией, члены коей неизмеримо лучше знали действительную обстановку.

Определенного конкретного плана народного хозяйственного кризиса к моменту интервенции, насколько мне известно, не было. Основная задача промпартии заключалась в таком планировании и направлении народного хозяйства, чтобы путем осуществления вышеуказанных мероприятий обогатить до предела экономические затруднения и, таким образом, создать благоприятную почву для интервенции. В общем картина кризиса к 1930 году рисуется в следующем виде.

Согласно директивам из-за границы промпартия должна была войти в тесный тактический блок с ТКП с целью координации действий по линии сельского хозяйства, кооперации, финансов и в широких рабочих массах. Всемерно используя и углубляя трудности коллективизации сельского хозяйства, ТКП должна была добиться максимального обострения продовольственного кризиса и путем агитации в крестьянских, рабочих массах и в Красной армии подготовить к моменту интервенции крестьянские восстания, мятежи в красноармейских частях и рабочие забастовки. Таким образом, массовая агитация, недоступная для промпартии вследствие замкнутого кастового ее характера, работа в широких массах населения и их использование для целей интервенции возлагалась на ТКП. С целью такого координирования действия промпартии и ТКП и был избран объединительный центр в составе Кондратьева, Макарова, Громана, Рамзина и Чарновского.

Одновременно с этим намечалось наступление ряда кризисов по отдельным отраслям промышленности. Так, в области топливоснабжения должен был возникнуть особенно острый кризис в Центрально-промышленном районе и Северо-Западной области, который должен был превратиться в топливную катастрофу, немедленно после военного перерыва сообщения с Донбассом, вследствие слабого и явно недостаточного развития добычи местных топлив — торфа и подмосковного угля и неподготовленности потребителей к их широкому и рациональному использованию. Подобный же острый кризис должен был наступить и по линии металла, особенно для военной промышленности, вследствие задержки развития металлопромышленности, причем первые связи с металлургическим югом и здесь должны были создать топливную катастрофу.

Такие же катастрофические последствия должен был создать отрыв Донбасса с его коксо-бензольной промышленностью и для военно-химической промышленности. В области текстильной промышленности к 1930 году определенно намечались и были осуществлены диспропорции между производственными возможностями текстильных фабрик и наличием сырья, особенно от ного происхождения, что неизбежно должно было привести к простоям фабрик, а после прекращения поставки иностранного текстильного сырья — к замиранию текстильной промышленности. В области транспорта, развитие последнего настолько отставало от общего темпа роста народного хозяйства, особенно по линии связей на юг и на восток, что транспортные затруднения неизбежно должны были резко обостриться к 1930 году, а кризис топливоснабжения при полной неподготовленности жел/дор[ог] к широкому использованию местных топлив должен был создать транспортную катастрофу.

Таким образом, система мероприятий промпартии и ТКП должны были привести примерно в 1930 году к экономическому кризису страны, создавая базу для острого недовольства широких масс населения; в свою очередь восстания, забастовки должны были окончательно привести к параличу народно-хозяйственную жизнь страны. При этом основную роль в деле окончательного завершения кризиса должно было сыграть отрез промышленного юга от центра отрасли.

Что касается специальных мероприятий по линии военной промышленности к моменту интервенции, то работа в этом направлении проводилась непосредственно Пальчинским и Хренниковым, совместно с ген. Михайловым. После их ареста эта работа прервалась. В 1929 году общее руководство работой по военной промышленности было возложено на Калинникова и Чарновского, которые должны были разработать план конкретных мероприятий в этой области. Со слов Калинникова мне известно, что им был привлечен к этой работе по химической промышленности В. П. Камзолкин и акад. В. Н. Ипатьев; последний представлял особую ценность как специалист по взрывчатым веществам, как лицо, имеющее связи в военных и военно-промышленных кругах, а также благодаря своим частым поездкам за границу, что обеспечивало неизбежный контакт с иностранными кругами.

Насколько и в каких направлениях продвинута Калинниковым и Чарновским работа по специальным мероприятиям в области военной промышленности я сказать не могу, ибо эта работа началась уже в период ослабления деятельности промпартии; кроме того, под влиянием сообщений из-за границы в середине 1929 года о невозможности интервенции в 1930 году, стимул для спешной проработки этого вопроса был ослаблен.

В качестве специальных мероприятий в момент интервенции в группе сотрудников Главэлектр[о], насколько мне известно от Пальчинского и Хренникова, был возбужден работниками МОГЭСа — Кирпичниковым, Яновицким и Ветчин[киным] — вопрос об искусственных перерывах электроснабжения Москвы и Московского района путем аварий на электрических станциях и в линиях передач.

<Подобный же> вопрос ставился, по словам Е. Ф. Евреинова и в <отношении> остановки заводов Военпрома путем выключения по<дачи> тока или аварий на обслуживающих их электро-станциях. Как указано выше, эти специальные мероприятия должны были разрабатываться группой Калинникова и Чарновского.

3. Отраслевые центры.

Угольная промышленность. Этот отраслевой центр является одним из старейших; ко времени моего вступления в Инженерный Центр угольная отраслевая группа была уже организована и вела свою работу под руководством Л. Г. Рабиновича. По Госплану СССР в ней принимали участие Рабинович, Федорович, Ларичев и позднее А. Л. Волкович. В нескольких совещаниях в связи с общим планом топливоснабжения принимал участие и я. После ареста Рабиновича госплановская группа продолжала работу под руководством Федоровича и Ларичева. По ВСНХ СССР основными руководителями работы по осуществлению директив Инженерного Центра в угольной промышленности были Назимов и Скоруто.

Дальнейшая связь угольной группы с местными угольными работниками может быть освещена вышеуказанными лицами. В частности, по Донбассу мне известна связь угольной отраслевой группы с Бояршиновым и Рубановичем.

Нефтяная промышленность. Отраслевая группа по нефтяной промышленности к началу моего участия в Инженерном Центре также уже сформировалась. По Госплану СССР основными руководителями были здесь Ларичев и инж. Покровский. По ВСНХ СССР — Стрижов и Н. Н. Смирнов, которые и поддерживали связь с районными работниками. Позднее в деятельность нефтяной группы был вовлечен и Нефтесиндикат, где основным работником был инж. В. С. Полляк. Насколько мне известно, по линии переработки нефти участие в деятельности нефтяной группы принимали проф. И. И. Елин и инж. Аккерман.

Металл. Руководителями работ по проведению директив П.П. были Хренников и Чарновский. Основными работниками этой группы являлись В. Е. Грум-Гржимайло и Р. Я. Гартван по линии металлургии, по ВСНХ и связи с основными объединениями металлопромышленности: Белоножкин, Бачманов, Кауфман, Неймаер, Ку[т]ский, Лист, Липгарт и Подьяконов.

Мне ближе известны здесь два направления: 1) по общему плану металлургии, где Центром была дана директива выдерживать минимальный план выплавки чугуна и выпуска черного металла не более 6-8 милл. тонн к концу 5-летки, в соответствии с чем срезались и годовые планы; такая директива была дана на заседании Инженерного Центра в 1927 г., происходившем в ВСНХ в составе Пальчинского, Рабиновича, Хренникова, Чарновского, Ларичева, Рамзина и Стрижова. 2) По линии котлостроения, где на совещании в ВСНХ, на котором присутствовали Неймаер, Каменецкий и Рамзин было решено поддерживать в жизнь существующие конструкции котлов и других элементов оборудования станции, ибо при применении таких конструкций мощность котельных заводов в пересчете на киловатты получалась минимальной, вследствие плохого использования поверхностей нагрева и затрачиваемого метаппарата, вместе с тем, естественно, возникла потребность во ввозе значительного заграничного оборудования; общая установка сводилась к возможному благоприятствованию этого импорта.

Текстиль. Основным руководителем по этой отрасли являлся инж. А. А. Федотов при ближайшем участии инж. Куприянова. Насколько мне известно, главным работником по льняной промышленности был здесь инж. Нольде; кроме того, непосредственное участие в работах текстильной группы принимал[и] А. А. Лебедев и инж. Лопатин.

Химическая промышленность имела двух сильных руководителей: по Госплану — в лице инж. В. П. Калужкина, а по ВСНХ СССР — в лице инж. В. П. Кравец.

Будучи далек по своей специальности от химической промышленности, я могу указать лишь некоторые известные мне направления и группы. А именно, по линии коксо-бензольной промышленности работа Центра велась через посредство инж[енеров] Лохатского, Булгакова и Лебедкина, и сводилась как к задержке темпа развития коксовальных заводов в Донбассе и Кузбассе, в печей разнообразных типов, затрудняющем эксплуатацию, и по линии неправильного использования побочных продуктов коксования.

По линии промышленности огнеупорных материалов, и в частности шамотного кирпича, работа производилась через проф. В. С. Швецова. Основные линии сводились здесь не только к задержке развития шамотных заводов при постоянном дефиците шамотного кирпича и необходимости его ввоза из-за границы, но и одновременно по линии ухудшения качества кирпича, благодаря чему кирпич в тоннах стоил гораздо меньше и требовал частой смены. Последнее еще больше обостряло шамотный кризис, вызывая в то же время простой топок и печей под ремонтом. Производство кирпича было поставлено настолько неудовлетворительно, что кирпичи, маркировавшиеся как разные сорта, чисто приготовлялись из одного и того же сырья, а кирпич одного и того же сорта был совершенно неопределенным по своему составу и качествам.

Позднее работа части участников химической группы направилась, опираясь на комитет химизации и Москвуголь и Цуторф, по линии газификации топлива, дальнего газоснабжения, сложной и дорогой химической переработки топлива, что шло в соответствии со старой директивой центра — омертвления капиталов путем [вложения] их в дорогое нерентабельное строительство. Все линии усиленно проводились проф. В. С. Швецовым, инж. Гурфинкель, инж. Солодовниковым, инж. Цван- цигером, проф. П. М. Соловьевым. При этом надо отметить, что в этом вопросе уже не имелось единства между отдельными членами организации; как я уже это отмечал в своих предыдущих показаниях, с 1929 г. после разгрома ПП, руководство отраслевыми органами сильно ослабло, часть членов ПП, как, например, я и Ларичев считали необходимым проводить уже рациональные технические линии, другая же часть продолжала оставаться на прежних позициях, к чему их вынуждала и общая обстановка — далеко зашедшая уже агитация в пользу дальнего газоснабжения, стремление сохранить технический авторитет и т. п. ЦК не принимал решительных мер против такой междоусобицы, отчасти вследствие ослабления руководства, а отчасти полагая, что публичные дискуссии членов организации будут лучше способствовать маскировке активных работников организации и ее планов.

Торфяная промышленность руководилась сотрудником Госплана — В. П. Вальяжниковым и одним из наиболее авторитетных членов ИТС торфяной промышленности — инж. В. Д. Кирпичниковым (МОГЭС). Основные линии шли здесь в сторону задержки развития торфодобычи, торможения ее удешевления и, особенно, по линии задержки фрезерного способа добычи торфа, могущего сильно понизить его себестоимость.

Лесная промышленность — руководители В. П. Майер и инж. Квятковский. Подробности здесь могут дать Ларичев и в особенности Калинников.

Цементная промышленность, насколько мне известно, была связана с ПП через М. М. Погосова, причем работа в области энергетики цементной промышленности, наряду с общей работой по энергетике, велась проф. А. И. Ставровским.

Экономическая группа держала свою связь с ЦК ПП через Калинникова и Чарновского. В нее были втянуты из ВСНХ СССР Гинзбург, Белоцерковский и Соколовский, с коими я встречался на совещаниях у Ше[и]на С. Д. (в НИС ВСНХ СССР), у Калинникова и Ларичева (в Госплане СССР). Кроме того, на экономические совещания привлекались Громан В. Г., Кафенгауз и группа экономистов из ТКП — Кондратьев, Макаров.

Топливоснабжение. Работой в этой области руководил В. А. Ларичев, опираясь на работников угольной, нефтяной и топливной групп. Кроме того, опорой работы в ПП по топливоснабжению в ВСНХ СССР были Прорвич и Покровский (топливный директорат). По ВСНХ СССР, поскольку мне известно, был втянут в работу ПП инж. Цванцигер, а по Украине — инж. С. Н. Целибелев. Подробности по этому вопросу может дать Ларичев.

Мелкие отрасли промышленности и общая увязка промышленного плана в целом в соответствии с директивами ПП производилась сначала Рабиновичем и Калинниковым, а после ареста Рабиновича И. А. Калинниковым, как председателем промышленной секции Госплана.

Н.К.П.С. Как уже я показывал ранее, работа в области транспорта производилась в значительной степени самостоятельно. Основной связью с Инженерным Центром по этой отрасли народного хозяйства служили — по Госплану СССР инж. П. С. Янушевский, а по НКПС —  инж. П. И. Красовский. Кроме указанных лиц, в транспортную отраслевую группу входили И. Н. Борисов, Н. К. Мекк, М. Е. Правосудович, А. Ф. Величко и Шупов.

Профсоюзная связь промпартии с широкими кругами инженеров, объединяемыми через ВМБИТ, а также через ВАИ, Политехническое об-во и т. п., осуществлялась С. Д. Шеиным, Н. Н. Львовым, А. К. Шадриным и А. А. Надежиным. Основная задача сводилась здесь к пропаганде и агитации в инженерных кругах антисоветских настроений, раздувании недовольства арестами, указанием на несправедливость арестов, на пятилетний план уничтожения дореволюционного инженерства и к осторожной вербовке членов промпартии среди широких инженерных масс.

Через С. Д. Шеина промпартия получила связь и с сетью научно-исследовательских институтов, объединяемых НТУ (или НИС) ВСНХ СССР, в направлении подготовки научно-технической базы под построением промпартии. Одним из ярких примеров является здесь деятельность НАМИ (Научного Авто-Моторного Ин-та), который совершенно затушевал работу в области применения тяжелого топлива для автотранспорта и тракторов и в области применения для них газогенераторных двигателей, направив все внимание на бензиновые моторы и крекинг-бензин, т. е. рука об руку с нефтяной группой промпартии.

Энергетика. Основные направления работы в области энергетики подробно уже указаны мною в предыдущих показаниях. Главные руководители этой работы, на которых опиралась промпартия, были по Госплану СССР — инж. Н. Н. Башков, проф. Горев и П. С. Осадчий, а по ВСНХ СССР — М. Л. Каменецкий, Н. И. Сушкин и Кукель-Краевский.

Основные линии и директивы ЦК ПП неоднократно обсуждались мною с различными участниками энергетической группы. Проведение же их в жизнь обеспечивалось тем, что основные органы в области электрификации — секция электрификации Госплана СССР, ЦЭС, Электроплан, Энергострой, а след<овательно> и Главэлектро находились в руках промпартии. Так, на заседаниях ЦЭС при рассмотрении и утверждении проектов электростанций, члены промпартии пропускали ошибки или умышленные дефекты проектов, не опротестовывая их, поскольку они отвечали основным директивам ЦК ПП. Проведение этих директив в первичных проектных и строительных инстанциях достигалось через участвующих в них членов ПП. Так, например, по МОГЭСу ПП действовал[а] через инж. Кирпичникова, В. Д. Яновицкого, Крылова и Савелова. По ленинградским станциям — через инж. Котомина, проф. М. В. Кирпичева и проф. В. Н. Шретера; пользуясь их влиянием в ленинградских инженерных кругах проф. М. В. Кирпичев, как консультант Энергостроя и член ЦЭСа оказывал свою деятельную помощь и в этих организациях.

В области энергетики транспорта работа проводилась через Н. Ф. Лаврова и А. Беседовского, которые согласовывали через меня основные линии работы.

О связи с французским посольством.

На совещании с Торгпромом в Париже в 1928 г. мне было указано, что в курсе перевода денежных сумм будет, кажется, секретарь французского посольства в Москве, г. Реньо и г. Кюфер. Кроме того, из разговоров с Пальчинским и Хренниковым я слышал еще фамилию Кофот, через которого последние, насколько я понял, также осуществляли свои связи с заграницей, но какими путями мне неизвестно.

О работе в промпартии С. Д, Шеина.

Участие С. Д. Шеина в работе промпартии шло по линиям — профсоюзной и по линии научно-исследовательских институтов.

По первому вопросу я могу указать на мои разговоры с С. Д. Шеиным в его кабинете в НТУ ВСНХ СССР, в которых я и С. Д. Шеин обсуждали основные направления антисоветской агитации, изложенные выше.

Далее, на совещании 1929 г. с экономистами в кабинете Шеина, в присутствии Рамзина и Чарновского, Шеин сообщал о настроениях в инженерных кругах, благоприятных для деятельности промпартии, и считал возможным рассчитывать в ближайшее время на усиленный приток членов партии.

Наконец, я могу указать еще на одно совещание в кабинете С. Д. Шеина в составе Шеин, Чарновский и Рамзин, на котором был поставлен вопрос о подготовке научно-технической базы под построения промпартии, путем соответствующего направления работы научно-исследовательских институтов. Причем Шеин взял на себя выполнение этой задачи путем соответствующего планирования деятельности научно-исследовательских институтов и финансирования их работ.

О работе в промпартии П. С. Осадчего.

От работников по энергетической отрасли мне было известно, что зам. пред. Госплана СССР — Петр Семенович Осадчий не только сочувственно относится к программе и деятельности промпартии, но и оказывает ей активную помощь по линии Госплана СССР и ЦЭСа, где П. С. Осадчий был председателем. Поэтому, считая помощь П. С. Осадчего, как зам. пред. Госплана СССР, особенно важной, я имел с ним два раза переговоры в его кабинете в Госплане СССР в конце 1928 г., в начале 1929 г.

В этих разговорах, из коих один происходил, кажется, в присутствии Ларичева, я сформулировал основные установки ЦК промпартии, которые уже были известны П. С. Осадчему. В результате переговоров П. С. Осадчий обещал активную помощь по проведению в жизнь директив ЦК промпартии, но указал на необходимость крайней осторожности, особенно по отношению к нему лично, ввиду занимаемого им положения.

Ближайшая связь с П. С. Осадчим осуществлялась работниками Госплана СССР, которые и смогут дать более подробные по этому вопросу показания.

О военных связях.

Связь по военной линии осуществлялась непосредственно П. А. Паль- чинским. Никаких сообщений на совещаниях Центра о работе по военной линии и ее результатах при мне Пальчинский не делал. Могу лишь указать на один мой разговор с Пальчинским, когда последний указал, что он пытается завязать связи с главным штабом и Реввоенсоветом Республики.

При этом мне вспоминается фамилия генерала или полковника Лихарева; однако, я не знаю[,] была ли уже завязана связь с последним, или же Пальчинский только собирался сделать попытку к ее установлению.

4. Сокрытие вредительства.

Совершенно естественно, что в целях облегчения проведения вредительской работы и уменьшения ее риска, члены Промпартии вели усиленную агитацию как в инженерно-технических, так и в хозяйственных и правительственных кругах, всячески доказывая отсутствие вредительства.

После оставления тактики прямого технического вредительства, более легко обнаруживаемого, и перехода главным образом к плановому вредительству, раскрытие последнего, особенно при наличии идейного контакта с правыми коммунистами и крайне благоприятного отношения их к руководящим работникам Промпартии, было сильно затруднено.

Прежде всего, члены промпартии в своих разговорах с руководящими, особенно правыми коммунистами (напр., мой разговор с Н. И. БУХАРИНЫМ о шахтинском вредительстве), усиленно доказывали им, что отдельные факты нельзя приписать вредительству, а надо объяснять техническими ошибками, неизбежными в <любом> деле или даже доказывали полную целесообразность сделанного.

Указания ОГПУ отдельным хозяйственникам на обнаруженные факты вредительского или подозрительного характера обычно передавались хозяйственниками на отзыв и экспертизу своим инженерам, которые или состояли членами Промпартии и потому покрывали вредителей, или же Делали тоже самое из чувства корпоративной «этики». Таким образом, создавался заколдованный круг, препятствующий обнаружению вредительства, так как экспертами по вредительским действиям Промпартии являлись обычно ее же члены.

Многочисленные примеры в этом отношении могут быть члены Промпартии, ведшие оперативную работу в госучреждениях и предприятиях, и в особенности в научно-технических советах, разных отраслей промышленности.

Ниже перечисляю ряд примеров, которые я мог вспомнить.

1. Одним из обвинений во вредительстве на Шахтинском процессе было обвинение в умышленном дроблении антрацитовой плиты (АП), что понижало суммарную ценность всего добытого антрацита. При продаже главной массы АП на частный рынок, для домового потребления, совершенно ясно, что умышленное уничтожение АП понижало доход государства. Дробление АП является рациональным лишь в том случае, если оно получается неизбежным результатом механизации и удешевления всей добычи, чего на деле в Шахтинском процессе не было. Между тем для оправдания дробления АП Топсекция Госплана приняла именно эту последнюю точку зрения, отстаивая на основе произведенных мною с Терпигоревым подсчетов целесообразности дробления.

2. Ряд фабрик Центробумтреста (Окуловка, Сокол, Балария) был оборудован новыми котельными для сжигания дров в виде щепы по способу, проработанному Теплотехническим Институтом. Хотя при опытной разработке этого способа были выяснены нужные большие объемы топок, Центробумтрестом топки были выполнены со значительно, примерно в 1 раза меньшими размерами. Благодаря этому была сильно понижена мощность котлов, их экономичность, и получился унос мелких угольков, портящий товар (бумагу). Когда, после обнаружения вредительства в Центробумтресте, последний обратился в Теплотехнический Институт, я не вскрыл наличия вредительства, посоветовав сделать для исправления дела некоторые специальные приспособления (вдувание вторичного воздуха), что улучшило процесс сжигания и уменьшило унос.

3. При постройке тех же фабрик Центробумтреста проф. М. В. КИРПИЧЕВ, зна[я] из опытов Теплотехнического Института о необходимости устройства свода в топке, вредительский дал совет под предлогом удешевления топок, построить их без задних сводов. После постройки котельной оказалось, что топки без свода дают значительно худшие результаты по экономичности. Когда на фабрике был поднят шум по этому вопросу, я дал уклончивое письменное заключение, не вскрыв факты вредительства.

4. Согласно директивам Промпартии, проводившимся в жизнь по металлургической промышленности через Хренникова, Чарновского и др., котельным заводам умышленно давалось листовое железо плохого качества и упорно готовил короткие капитальные трубы не более 6 м., последние сильно удорожили котлы. Между тем, по сообщению А. Ю. Винблад[а], напр., Ленинградский металлический] завод для сокрытия вредительства принимал такое железо, отбраковывая иногда 40% и не принимал решительных мер, кроме бумажных отписок.

5. Для обеспечения одного из важнейших пунктов Химугля энергией вместо создания надежной станции были закуплены в Вене старые электрические станции, с изношенным, устаревшим оборудованием, непригодными по мощности цепными топками, благодаря чему трест должен был испытывать большие затруднения с энергией. При консультации со мною этого вопроса я не вскрыл факта вредительства, а указал лишь ряд мероприятий, могущих несколько облегчить положение.

6. На заводах авиатреста в Мытищах и в других предприятиях инж. С. Е. ВЕЙЦМАН, связанный с Промпартией, проводил сушилки для дуба сист[емы] Томсона, дававшего совершенно невыполнимые гарантии сушки толстых дубовых брусков в 3-5 дней.

Я указывал для формы на неосуществимость и сомнительность сушки, тем не менее не принял решительных мер для вскрытия вредительства.

7. Фабрика Ленбумтреста на Голодаевом острове была оборудована котлами неправильной системы, которые сильно разъедались в задних пучках и не могли правильно и надежно работать, из-за чего фабрика долгое время не могла наладить эксплоатацию. Зная, что в деле создания котельной принимали участие члены Промпартии проф. М. В. КИРПИЧЕВ и проф. В. Н. ШРЕТЕР, я и здесь не вскрыл вредительства, дал лишь совет, как можно исправить положение.

8. Главэлектр[о], через деятелей Промпартии М. Л. Каменецкого, Н. И. Сушкина <из> МОГЭСа и др. был проведен во Франции крупный заказ на угольные мельницы Резолютор, совершенно непригодные для подмосковного угля, антрацита и твердых углей вообще. Так, при установке на Каширской станции эти мельницы требовали ремонта через каждые 100-200 часов, вместо нормальных 1000-1500 часов работы.

На Штеровской станции эти мельницы также не смогли работать. Непригодны они и для Лисичанского влажного [угля]. Благодаря этому значительная часть купленных мельниц не могла быть рационально использована.

Однако, при неоднократных обсуждениях вопроса в Главэлектр[о], в ЦЭСе и др. местах никто не вскрыл этого факта вредительства.

9. Для приобретения собственного опыта со сжиганием угольного порошка по рекомендации члена промпартии проф. М. В. КИРПИЧЕВА в Ленинграде на 1-й станции Электротопа была установлена одна из худших мельниц — РЕМА, которая была причиною сильного взрыва в Германии на Электрической станции Белен, и которую Ленинградская станция в течение долгого времени не могла даже запустить в работу. Благодаря этому вопрос изучения сжигания порошка в Ленинграде

сильно затормозился. Несмотря на явное вредительство, при докладе на Всесоюзных съездах Теплотехников члены Промпартии, зная истинное положение дела, не осветили его.

10. По линии котлостроения Промпартия проводила продолжение постройки устарелых типов котлов, экономайзеров], топок и т. п. Поэтому на неоднократных обсуждениях этого вопроса в Главметалле, Главэлектр[о] и др., члены Промпартии защищали, напр., Ленинградский металл[ический] завод и ЮМТ и их конструкции; долгое время замалчивали о недостатке ЮМТом котла Ярроц, которые, как показала практика Европейской войны[,] дал[и] наибольшее число взрывов на английских военных судах.

11. Когда уже назрела необходимость в новых конструкциях котлов, несмотря на явную непригодность конструкции котла Грум-Гржимайло, проф. М. В. КИРПИЧЕВ и многие другие при молчаливом попустительстве моем и других, видевших его недостатки[,] провели постановление в Главметалле о постройке этого котла.

12. Точно так же, несмотря на непригодность разработанной Кирпичниковым конструкции котла, настойчиво проводившего ее для постройки на советских заводах, при содействии ЦЭСа и Главэлектр[о], я и проф. М. В. КИРПИЧЕВ знал[и] все недостатки котла в течение долгого времени и не принимал[и] энергичных мер, чтобы воспрепятствовать этому.

13. При выборе места постройки новых коксовых печей с точки зрения целесообразного использования коксового газа желательно строить их при металлургических заводах, а не при шахтах, но при непременном условии, что уголь, идущий на коксование, может выдержать хранение.

В противном случае, если как многие донецкие [угли], последние не выдерживают хранения, не давая уже после 1-2 месяцев хранения возможности получить хороший кокс, является уже безусловно обязательной постройка коксовых печей при угольных шахтах. Между тем ряд косовых печей для металлургических заводов Юга строится и проектируется при заводах, создавая реальную угрозу возможности получения удовлетворительного кокса. И этот основной вопрос не получал до сего времени ясного освещения со стороны экспертов.

14. Многочисленные аварии на станциях МОГЭСа и Электротопа (Ленинград), вина за которые в значительной мере лежала на этих организациях вследствие плохого ремонта, несвоевременной смены частей, заказа неудачного оборудования, небрежностей и т. п., при расследовании их разными комиссиями специалистов, в состав коих обычно входили члены промпартии, обычно освещались как случайные аварии от естественных причин по вине фирм и т. п. [,] не вскрывая вредительского характера аварий.

Причины образования нового ПК. Промпартии.
(Нового Инженерного Центра)

После ареста ряда активных работников первого Инженерного центра — Пальчинского, Рабиновича, Хренникова, Якушевского, Стрижова и др. к на[чал]у 1929 г. оставалась еще значительная часть членов ЦК Промпартии — Федотов, Ларичев, Рамзин, Чарновский и Калинников; кроме того, в отраслевых и периферийных органах имелось большое количество активных работников. Наличие этого актива, естественно, являлось побудителем для продолжения деятельности Промпартии, так сказать по инерции. Вторым не менее сильным побудителем было привезенное Ларичевым и Рамзиным в конце 1928 года заверение Торгпрома о твердых надеждах на интервенцию в 1930 году, т. е. в непродолжительном времени. Разгоревшаяся внутрипартийная борьба внутри ВКП(б), появление крупных затруднений при проведении коллективизации, прогрессирующий экономический кризис, рост недовольства широких масс, быстро растущий охват масс через ТКП, финансирование Промпартии белоэмигрантами — все эти факторы создавали почву для расчетов на успех контр-революционного переворота, являвшегося ближайшей задачей Промпартии.

При таких условиях деятельность Промпартии естественно продолжалась, заметно однако понизившись в своей активности. Главной задачей ставилось здесь сохранение и осторожный рост кадров Промпартии, укрепление тактических связей с ТКП и стремление додержаться до начала интервенции. Получение однако в 1929 г. известий из-за границы о неосуществимой интервенции в 1930 г., сильно понизило деятельность Промпартии и выдвинуло на очередь совершенно новые установки — на внутренние силы ТКП и на правых коммунистов. Наконец, разгром ЦК Промпартии с арестом Федотова и Ларичева практически <привел> к полному прекращению деятельности Промпартии.

Террористические группы.

Контр-революционная организация, каковой являлась Промпартия, служила подобно другим аналогичным организациям[,] как напр.[,] СВУ, ТКП[,] центром[,] к которому тяготели стихийно возникающие террористические группы.

Получив от инж. Н. А. Давидова сообщение о возникновении террористической студенческой группы в Высшем Московском Техническом Училище и о ее готовности действовать по распоряжениям ЦК Промпартии, я сообщил об этом Федотову и Чарновскому, и затем Ларичеву и Калинникову для установления позиции ЦК Промпартии по вопросу об индивидуальном терроре против членов правительства и коммунистической партии.

Основные точки зрения и директивы ЦК по этому вопросу сводились к следующим положениям.

1. Признать террористические акты в настоящий момент совершенно недопустимыми.

2. Принять все меры, чтобы удержать террористические группы от выступлений.

3. Принять самые энергичные меры против провала террористических групп, во избежание провала ЦК Промпартии, путем недопущения роста численности групп и повышения конспирации.

Эти положения и проводились мною в жизнь.

В частности относительно боевой группы Теплотехнического института я утверждаю, что она создалась снизу. Я не отрицаю моральной ответственности Промпартии и лично моей за возникновение террористических настроений, ибо та агитация и пропаганда, которая велась в инженерных кругах, бесспорно создавала почву для таких настроений. Но принять на себя организационную ответственность за создание боевой группы Теплотехнического института я не могу.

По сообщению Н. А. ДАВИДОВА, в Теплотехническом институте под влиянием расстрела инж[енеров] Пальчинского, Мекка, Величко и массовых арестов инженеров возникла боевая группа из Н. А. Давидова, Г. Ю. Козлинского, А. И. Мороз и Б. К. Липпе. В виду наличия директив ЦК Промпартии я категорически заявил Давидову и отдельным участникам группы на безусловную недопустимость каких-либо террористических актов в настоящий момент. Далее, я категорически воспретил дальнейшую вербовку новых членов группы, указав на необходимость абсолютной конспирации и в частности на необходимость цепочной связи членов группы, на недопустимость хранения оружия и т. п.

Что касается вопроса о получении оружия, то в разговорах со мною отдельных членов боевой группы Института указывалось на возможность получения оружия из военных кругов с коими Г. Ю. Козлинский, А.И Мороз, А. И. Липпе имели контакт во время терсборов, как лица, принадлежащие к комсоставу запаса.

Л.РАМЗИН.

Допросили: Пом. Нач. СОУ ОГПУ: (АГРАНОВ)
П/НАЧ. 3 ОТДЕЛЕНИЯ] СО ОГПУ: (РАДЗИВИЛОВСКИЙ)

Д. 353. Л. 119-151. Машинописный экземпляр того времени. На Л. 119 вверху слева — штампы делопроизводства ЦК ВКП(б) с вписанными от руки данными о размножении документа (500 экз.), номере (№ П949) и дате (15.Х. 1930 г.)рассылки, подпись-автограф Хряпкиной. В тексте документа имеются подчеркивания, а также рукописные пометы карандашом: на Л. 119 рядом с фразой «[...] персональные связи с отдельными видными представителями правого уклона и идейно обрабатывать их в направлении основных установок промпартии» на полях слева написано от руки «Бухарин?»; на Л. 124 фраза «[...] вопросы через СТО и СНК Союза, ставя их в тех заседаниях, которые шли под председательством А. И. Рыкова» подчеркнута в тексте, на полях слева — две вертикальные черты и помета «NB!»; на Л. 128 отчеркнут вертикальной чертой на полях слева текст «1. Согласно сообщений из белоэмигрантских промышленных кругов через Пальчинского, Федотова [...] и осуществить интервенцию примерно в 1930 году. Таким образом, этот срок определялся политическими и военными соображениями», рядом с последней фразой проставлены знаки «XX»; на Л. 131 выделен подчеркиванием текст «[...] и был избран объединительный центр в составе Кондратьева, Макарова, Громана, Рамзина и Чарновского», на левом поле проставлен знак «X».

На Л. 118 — сопроводительное письмо от 14.Х.1930 г. на бланке начальника Секретного отдела ОГПУ под грифом «С. секретно»: «Тов. Двинскому. Секретариат ЦК. Посылаю Вам протокол допроса Рамзина от 29/IX — 1/Х-30 г.». Рукописный подлинник, подпись — автограф (неразборчиво). На Л. 104 — сопроводительное письмо от 15 октября 1930 г. о рассылке показаний Л. К. Рамзина «от 21.IX.30 г. и 29.IX.30 г.» членам и кандидатам ЦК и членам ЦК ВКП(б) (см. легенду к док. №353-14).

ЦА ФСБ РФ. Ф. Р-42280. Т. 2. Л. 29-42 об. Рукописный подлинник (черновик) «показаний», написанный собственноручно Л. К. Рамзиным. Содержит многочисленные правки, вставки, вычеркивания написанного. На первой странице (Л. 29),написано по центру «Показания проф. Л. К. Рамзина 29 сентября — 1 октября 1930 г.» Здесь же (Л. 28) имеется сопроводительная записка: «Протокол допроса профессора Рамзина Леонида Константиновича от 29/IX — 1/Х — 1930 г. Допросили: Пом. нач. СОУ ОГПУ Агранов Пом. нач. 3 отделения] СО ОГПУ Радзивиловский» (машинопись, подписи отсутствуют).