Показание Стыриковича Владислава Львовича. От 19-го мая 1930 года.

От 19-го мая 1930 года.

Я родился в 1878 г. в гор. Курске в семье землемера. Нас было 9 человек детей, из которых 5 умерло детьми, а один студентом в 1906 г. от скоротечной чахотки, простудившись в Москве на баррикадах во время восстания 1905 г., оставалось трое: я, мой брат Валериан — доктор в Ленинграде, и сестра Антонина — учительница в Курском округе. С самого раннего детства и юности я отличался честолюбием и желанием играть роль в обществе. В реальном уч[или]ще, кое я окончил в Курске, будучи все время первым учеником, я развил себе левые взгляды, к[отор]ые были развиты во мне моим товарищем, впоследствии большевиком ДУБРОВИНСКИМ. Поступив в Технологический Институт в тогдашнем Петербурге в 1896 г. окончил его в 1901 г. одним из первых. В бытность в Ин-те примыкал к левым студенческим кружкам марксистского направления, но активного участия в революционной деятельности студенчества не принимал, боясь напортить свое будущее положение в обществе, к[отор]ое стремился всячески создать. Не имея никаких связей и средств (в Ин-те все время получал стипендию) должен был пробивать путь в жизни собственными силами, начав службу помощником сборного мастера в мастерских жел. дор. в Ростове-н/Дону, потом, перейдя в Харьков пом. Н[ачальни]ка Паровозного отдела на Харьковском Паровозостроительном заводе, затем — пом. Н[ачальни]ка Снарядного цеха на Брянском заводе, в Бежице и, наконец, в 1909 г. в Ленинград в обществе б. Лесснер. Здесь один год был при Правлении, а затем ПЛОТНИКОВЫМ был назначен в 1910 г. директором завода Новый Лесснер, к[отор]ый тогда был филиалом Старого Лесснера и был маленьким заводом (250-300 рабочих). В 1911 г. завод начал строиться для большой судостроительной программы и был закончен постройкой в 1914 г. к моменту начала войны. Завод был построен всецело мною. Здесь до известной степени, т. к. ПЛОТНИКОВ в общем держал в черном теле своих сотрудников, мои мечты занять определенное положение в обществе осуществились и вместе с тем я имел в деле большую самостоятельность, что вносило мне много удовлетворения. С начала войны завод, благодаря, главным образом, моим стараниям стал загружаться заказами на снаряды, принял большие размеры, достигнув количества рабочих в [19]16 году до 8000 чел. В 1915 году вошел в Правление Общ[ества] Лесснер его членом. В [19]15 и [19]16 г.г. по поручению ПЛОТНИКОВА я был учредителем и членом двух обществ: Пермского механического завода и Южно-русских металлургических заводов. Заработок мой в [19]15 и [19]16 г.г. был весьма значителен. Его я вкладывал в акции, к[ако]вые имел Феникса (главным образом), Лесснера, Саломона, на сумму около 100.000 рублей, причем эти акции приобретались мною при выпуске их по номинальной цене. Таким образом, к 1917 г. мои юношеские стремления осуществились: я занимал крупное и главное — независимое положение. Всю свою жизнь я был либеральных прогрессивных взглядов. Как поляк, хотя и выросший в России, и как человек прогрессивного толка, к русскому монархическому строю все время относился отрицательно. Но должен признать, что детальной проработки моего политического кредо у меня не было. Поэтому я ни к каким политическим партиям не примыкал.

Февральская революция, произведенная во время войны, могущая поэтому повлечь за собой анархию в стране, мною была встречена несочувственно. Переворот Октябрьский и провозглашение коммунизма уничтожило совершенно мое положение, мою руководящую и независимую роль в предприятии, когда я приказывал и мне должны были беспрекословно подчиняться. Это я считаю было главным стимулом моего отрицательного отношения к Сов. Власти. Вместе с тем, я не верил, что провозглашенный строй может быть долговечным и это побудило меня поддержать отношения с ПЛОТНИКОВЫМ, бежавшим заграницу. Затем к этому присоединился целый ряд тяжелых обстоятельств, которые мне пришлось пережить во время военного коммунизма: обыски, арест в [19]18 году и пр. Но, вместе с тем, привычка работать и занимать определенное положение не оставляли меня, и в [19]19 году я вошел членом Правления Среднего Машиностроения. В это время мое антисоветское настроение поддерживалось работой в Комиссии Федорова. Отношение к Соввласти было как к временному явлению, и до [19]22—23 года тянулась связь с ПЛОТНИКОВЫМ, которая, кроме того, давала мне возможность жить, не отказывая себе при тех скудных заработках, которые тогда существовали. После образования в [19]22 году трестов и оживления промышленности, работа моя несомненно стала приобретать большой технический интерес, хотя той самостоятельности, к которой я привык и которая была в существе моего характера у меня не было. Может быть, если бы не предложение ХРЕННИКОВА вступить в Московскую] организацию, я постепенно примирился бы с существующим строем. Но предложение ХРЕННИКОВА внесло целый ряд сомнений в мою душу. Он утверждал, что Сов. власть не может окрепнуть и при введении новой экон [омической] политики, что восстановление частной собственности неизбежно, что путем вредительства следует ускорить этот процесс, что лица, которые не примут сейчас участия в этой работе вредительства в будущем будут выброшены за борт и не будут играть никакой роли. Насколько я могу сейчас вспомнить последнее обстоятельство сыграло в моем решении вступить в организацию решающую роль. Не отрицаю, что надежда вернуть свое материальное положение и путем получаемой помощи улучшить и свою настоящую жизнь — имел[а] также значение. Таким образом, под таким идейным уклоном я принял участие во вредительстве, которое организованно и систематически проводилось до [19]26 года включительно. Затем, организованность эта в значительной мере ослабела, по крайней мере, я это чувствовал по Ленинграду[,] и более приняла эпизодический характер. Я перестал верить в реставрацию, стал искренно увлекаться перспективами пром[ышленного] строительства СССР, но не уходил от вредительства — больше по причинам товарищеской связи. Логично надо было заявить ГПУ о всем имевшем место, но на это не хватало мужества. Я думал, что постепенно вредительство изживет само себя, вся организация сама собой распадется и я начну спокойно работать, забыв о прошлом. Действительность разрешила этот вопрос иначе и привела меня к настоящему положению.

В. СТЫРИКОВИЧ.

Ст. Уполномоченный Н. Семенов.

Д. 353. Л. 77-101. Заверенные машинописные копии того времени; формулы «С подлинным верно», «Верно» и заверительные подписи-росчерки (неразборчиво) — на Л. 76, 79, 80,86, 87, 89, 90,92, 93об„ 94 об., 96, 98,99, 101. На Л. 74, 77, 80, 81, 87, 88,90,91,93,95,97,99,100 вверху справа напечатано «Копия». На Л. 74 вверху слева — штампы делопроизводства ЦК ВКП(б) с вписанными от руки данными о распечатке (35 экз., подпись-автограф Хряпкиной) и рассылке 28 мая 1930 г. протоколов допросов В. Л. Стыриковича членам и кандидатам Политбюро и членам Президиума ЦКК ВКП(б) (исходящий № 24469/с, подпись-росчерк, неразборчиво; штампы о рассылке также на Л. 77, 80, 87, 88, 90, 91, 93, 94, 95, 97, 99, 100). Показания Стыриковича были разосланы одновременно с докладной запиской Г. Г. Ягоды и Г. Е. Прокофьева «о вредительстве на заводах Ленмаштреста» от 23.05.1930 г. (см. док. № 353-10,353-12).