Заявление Ю.С. Ланиной, жены бывшего заведующего Ленинградским отделом здравоохранения Ленсовета, в КПК при ЦК КПСС по результатам беседы. [Сентябрь 1963 г.]

Реквизиты
Направление: 
Тип документа: 
Государство: 
Датировка: 
1963.09
Период: 
1963
Метки: 
Источник: 
Эхо выстрела в Смольном. История расследования убийства С.М. Кирова по документам ЦК КПСС
Архив: 
РГАНИ. Ф. 6. Оп. 13. Д. 71. Л. 152—154 с об. Подлинник. Рукопись

[Сентябрь 1963 г.]

К нашему разговору с тов. Климовым сообщаю то, что сохранилось в моей памяти от времени тридцатилетней давности. Опуская ряд мелких фактов, уже известных комиссии, сообщаю в основном два памятных факта.

Первый: Незадолго до убийства Сергея Мироновича Кирова к нам на квартиру позвонил главн. врач лечкомиссии Илья Саулович Вайнберг и доложил мужу, Богену Д.Г. — завед. Ленинград, отделом здравоохранения, что на квартире управляющего делами Ленсовета Чудина застрелился его друг (фамилии, имени, места его работы не знаю). Через короткий промежуток времени последовал второй звонок и тот же гл. врач лечкомиссии снова доложил, что застрелился сам Чудин. В первом и во втором случае Боген выехать на кв. Чудина отказался, сказал, что надо сообщить в Уп- равл. НКВД. Позже от жены Вайнберга — Норы Федотовны Бродской (работает врачом во 2-й псих, больнице) я узнала, что якобы друг Чудина был перед самоубийством очень взволнован чем-то, настойчиво требовал вызвать к нему какую-то женщину — как будто жену Медведя — начальника управл. «Лен. НКВД» — сказала мне Бродская. Чудин застрелился в приступе тяжелого нервного припадка — женщина не была вызвана к его другу.

Шофер мужа чл. КПСС с 1919 г. — покойный Бабурин Д.К. сказал мне, что этот молодой друг Чудина «не стоит доброго слова, что это “содержанка” Чудина, которого тот обставил с большим комфортом, что об их взаимоотношениях знают все шофера исполкомовского автоконвейера». Бабурин высказал такое мнение, что этот «тип», наверно, запутался в каком-то грязном деле. Комиссия, выделенная для ревизии документов Чудина, никаких порочащих его фактов не установила. Членом комиссии был мой муж.

Самоубийство Чудина было для всех большой неожиданностью и тем более удивляло, что Чудин жил очень обеспеченно, и время-то было такое, которое не могло вынудить человека ни с того, ни с сего покончить жизнь самоубийством. Почему я о них вспомнила? Может быть, потому, что в годы наших больших тревог мой муж как-то сказал мне: «выстрел на квартире Чудина как бы был сигналом ко всем последующим горестям», может, он сказал и не этими словами, но смысл их был таким.

Второй: 1 декабря 34 года в Таврическом дворце мы очень долго ждали начала собрания партактива. Невольно все начали тревожиться, когда объявили о том, что собрания не будет. Я и Лурье Б.С. — жена Зельцера Е., заворготделом Ленсовета — поехали домой и по всем телефонам стали разыскивать своих мужей. Нам не удалось их найти.

Позвонил Никитин Н.Н., бывш. директор ВИЭК, и спросил Богена — на мой вопрос «Что случилось» сказал «Киров» и повесил трубку. Я ушла в райком. Ходила на завод. Пришла поздно. Богена дома не было. Пришел под утро. Страшно удрученный, в большом горе и рассказал следующее: До собрания партактива было назначено совещание у Чудова — все работники Ленсовета должны были представить свои расчеты в связи с отменой карточек на хлеб, для получения новых ассигнований. Боген пришел позже других, так как здравоохранению требовалось больше всего денег. Войдя на совещание, он сел на стул ближе к двери; совещание началось.

Вскоре в коридоре раздался выстрел, все вскочили с мест. Чудов сказал «Спокойно» и взял телефонную трубку. В это время раздался второй выстрел — все выбежали в коридор. Кто-то крикнул: «Двое убили друг друга», кто-то крикнул: «Киров». Боген подбежал к Сергею Мироновичу, который лежал ничком, и большим пальцем прижал рану, чтобы остановить кровь, и в это же время старался найти пульс. Пульса не было. Он уже хотел сказать, что Киров мертв, но не успел, так как его перенесли в кабинет и положили на стол. Кто-то приложил зеркальце к губам Кирова и сказал: «Он жив». Боген мне сказал, что в ту минуту он подумал, как хорошо, что я не сказал, что Сергей Миронович мертв — мне как врачу это было бы непростительно. Приехал Дженалидзе (профессор), установил, что смерть наступила мгновенно. Что было с другим человеком, Боген не видел и не знал.

Кирова перевезли в Свердловск. больницу, там вскрыли. Не знаю, от какого телефона вызвали Сталина. Присутствующие Чудов, Угаров и др. не могли разговаривать, все были очень потрясены. Докладывал проф. Дженалидзе: «Товарищ Сталин (или Иосиф Виссарионович), у нас произошло большое несчастье».

Сталин: «Кто?»

Дженалидзе: «Киров».

Сталин: «Буду сам».

Может быть, это не весь разговор, но это то, что осталось в моей памяти, со слов Богена. Годы тяжелых переживаний и утрат, возраст погасили в моей памяти многое, но день 1 декабря 34 года остался навечно в моей памяти, так же как все последующие события тех лет.

Ланина

Чл. КПСС с 1926 года п/билет № 07224443 г. Ленинград