Контр-тезисы. Политика партии в деревне.1927 г.

КОНТР-ТЕЗИСЫ.

ПОЛИТИКА ПАРТИИ В ДЕРЕВНЕ.

1) Тезисы ЦК о работе в деревне исходят из следующего положения: «Диктатура пролетариата, национализация земли, крупной промышленности и банков не только дают возможность вести сельское хозяйство за собой, но и создают совершенно иное, чем в капиталистическом обществе, отношение между городом и деревней... В условиях пролетарской диктатуры процесс образования внутреннего рынка в корне отличается от того, что мы имеем при капитализме... Тем самым уже дан иной характер классовых сдвигов и классовых соотношений внутри крестьянства». Иными словами, диктатура пролетариата уже сама по себе прекращает классовое расслоение деревни. Это положение само собой разумеется не имеет ничего общего ни с марксизмом, ни с учением Ленина.

«Развитие мелкого хозяйства» писал Ленин в брошюре о продналоге, «есть развитие мелкобуржуазное, есть развитие капиталистическое, раз имеется обмен: это бесспорная истина, азбучная истина политической экономии, подтверждаемая к тому же повседневным опытом и наблюдением даже обывательским». От этой азбучной истины теперешний ЦК открыто отрекся, скатываясь тем самым к форменной эсеровщине.

2) Это отступление от большевистской точки зрения неизбежно влечет за собой замазывание классового расслоения крестьянства. «У нас наоборот», — говорит 7-й тезис ЦК — «налицо имеется процесс усиления группы середняков, при некотором пока еще росте кулацкой группы за счет зажиточной части середняков и при сокращении группы бедноты». Никаких доказательств этого не приведено. Но как стряпаются доказательства в пользу этого ложного утверждения, видно из статьи т. Милютина «О хозяйственных достижениях и пророческих ошибках», помещенной в № 167 «Правды». Все это доказательство состоит в том, что процент беспосевных, равнявшийся в 1922 г. 4,1 %, упал к 1925 г. больше, чем вдвое — до 1,8 %, имеющих посев менее двух десятин также понизился: в 1922 г. он был 50,5 %, а в 1925 — 36,3 %; зато процент имеющих посев от 2–4 десятин повысился с 30,6 % до 36,9 %, имеющих посев до 6 десятин с 9 % до 15 %, имеющих от 6 до 10 десятин — с 4,3 % до 8 %. Уже из этих цифр видно, что быстрее всего растут самые крупные хозяйства: число хозяйств от 2–4 десятин выросло на 20 %, а от 6–10 десятин — почти вдвое — на 86 %. Но наряду с этим та же статья говорит: «хозяйства, не имеющие рабочего скота, составляли в 1923 г. 34,4 %, в 1925 г. — 32 %, имевшие 1 голову рабочего скота — в 1923 г. — 53,13 %, в 1925 г. — 53,4 %. Таким образом, при резком снижении беспосевных и малопосевных групп, число хозяйств без рабочего скота и с 1 головой рабочего скота снижается еле-еле. Для всякого младенца ясно, что это могло произойти только потому, что земли безлошадных и однолошадных начали обрабатываться с помощью рабочего скота зажиточной и кулацкой части деревни, — либо путем «найма» кулака на ростовщических для бедноты условиях, либо путем сдачи в аренду земли бедняка кулаку. Приведенные цифры свидетельствуют с неоспоримостью, что кулак овладевает землей бедняка, а т. Милютин и вслед за ним ЦК, изображает это, как усиление середняка. И, наконец, как можно говорить об отсутствии классового расслоения деревни, когда, по данным того же Милютина, одна треть (32 %) крестьянских хозяйств совсем не имеют рабочего скота, а больше половины их (53,4 %) имеют только одну голову? Как совместить с отсутствием классового расслоения рост из года в год аграрного перенаселения и отхода в города? На эти вопросы ответа нет. «Осереднячение» деревни происходит только в воображении Молотова и ЦК. Эсеровско-народническая теория ЦК, изложенная в его тезисах, может быть «доказана» только неловкими фокусами над цифрами, только явным искажением фактов.

3) Таким образом классовое расслоение крестьянства у нас налицо, несмотря на диктатуру пролетариата. Тот, кто думает, что диктатура пролетариата обеспечивает нас от расслоения, на деле отказывается от борьбы против этого расслоения и только способствует усилению кулака. Теория, замазывающая расслоение деревни и политика, которая сквозь пальцы смотрит на кулацкую опасность, уже привели к тому, что кулацкие и частнособственнические тенденции начинают ломать советскую конституцию. Продажа и покупка земли без юридического оформления сделки стали уже довольно распространенным явлением на Северном Кавказе и Украине. Дело дошло до того, что местные органы советской власти в деревне иногда даже юридически оформляют акты купли-продажи земли. Не говоря уже о том, что роль кулака в сельсоветах растет, важнейший вопрос деревенского хозяйства, — распоряжение землей — изъят из ведения сельсоветов и передан земельным обществам, в которые входит без всяких ограничений все население деревни и которые все больше попадают под влияние кулаков. Национализация земли и советский строй в деревне не прекратили ее расслоения. Наоборот, при политике потакания кулаку, и национализация земли и советская организация в деревне поставлены под прямую угрозу.

4) «Кооперация мелких производителей», — говорят далее тезисы ЦК — «становится в условиях пролетарской диктатуры огромным передаточным механизмом, помогающим социалистической индустрии вести за собой деревню — простых производителей». Здесь опять-таки полный отказ от ленинской постановки вопроса. «Кооперация мелких производителей», — писал Ленин в той же брошюре о продналоге, — «неизбежно порождает мелкобуржуазные капиталистические отношения, содействует их развитию, выдвигает на первый план капиталистиков, дает им наибольшую выгоду. Это не может быть иначе, раз есть налицо преобладание мелких хозяйчиков, и возможность, а равно необходимость обмена. Свобода и права кооперации при данных условиях России означают свободу и права капитализму. Закрывать глаза на эту очевидную истину было бы глупостью или преступлением». Эту «глупость или преступление» делает ЦК и еще имеет после этого смелость упрекать оппозицию в том, «что она механически переносит закономерность развития крестьянского хозяйства при капитализме целиком и полностью на эпоху диктатуры пролетариата, плетясь таким образом в хвосте буржуазных идеологов». Выходит, что и Ленин «плелся в хвосте буржуазных идеологов». Для всякого настоящего большевика ясно, однако, что дело обстоит как раз наоборот: не Ленин и оппозиция, а именно ЦК плетется в хвосте Кондратьевых и Садыриных. Именно они считают, что кооперация сама по себе является социалистической формой. Наоборот, мы в полном согласии с Лениным считаем, что кооперация мелких производителей стихийно стремится развиваться по пути капитализма. Но кооперирование мелких производителей в условиях диктатуры пролетариата дает возможность пролетарскому государству влиять на этих мелких производителей, преодолевать мелкособственнические тенденции. Поэтому наша задача заключается не только в том, чтобы развивать кооперацию, но и в том, чтобы взять ее под свое влияние, сделать ее орудием социалистического строительства. Кто отодвигает на второй план эту последнюю задачу, то скатывается в мелкобуржуазное болото.

5) Опять таки без всяких доказательств тезисы ЦК утверждают: «не подлежит никакому сомнению, что в основном наша кооперация является бедняцко-середняцкой». А вот факты:

Наши официальные органы считают, что кулаки в деревне составляют от 4–5 % (цифра, кстати сказать, довольно почтенная, один кулак на 20–25 бедняков и середняков). И при этом оказывается, что в составе членов правления низовой сети сельскохозяйственной кооперации после перевыборов 1926 г. было 13,9 % кулаков (см. контрольные цифры Госплана на 1927–28 год, опубликованные в «Экономической Жизни» №205, разд. XI «Процессы обобществления»). Кулак в правлениях сельскохозяйственной кооперации имеет в 2–2,5 раза больший вес, чем по своей численности в населении.

«В низовой сети сельскохозяйственного кредита по РСФСР за 1925 и 1926 г. по 27 обществам с.-хоз. кредита в 1926 г. группа членов низовой сети, имеющая посевы до 2-х десятин уменьшается в своем удельном весе с 35 % до 31 %. Группы же с большим количеством посевов растут: группа, имеющая от 2–8 десятин посева увеличивается с 57,3 % в 1925 г. до 58,1 % в 1926 г., а имеющая свыше 8 десятин растет еще более интенсивно — с 7,7 % до 10 %» (там же, раздел тот же).

Наконец, размер ссуд хозяйствам беспосевным и имеющим посевы до 2-х десятин с 1/Х 1925 г. по 1/Х 26 г. увеличивается с 33,9 р. до 39,8 р., имеющим посев от 2–8 десятин увеличивается (?) с 34,6 р. до 34,4 р., имеющим же посевы до 8 десятин размер ссуд увеличивается более интенсивно — с 46,8 р. до 68,1 рубля (там же, раздел тот же).

Точно также и в смысле соотношения между краткосрочным и долгосрочным кредитом в наилучшем положении находятся кулаки и зажиточные. По обследованию РКИ СССР в 1926 г. из всех ссуд, полученных безлошадными долгосрочные ссуды составляли только 16 %, а из полученных многолошадными 26 %. По данным обследования РКИ РСФСР бедняки из полученных ими ссуд получили только 9,8 % долгосрочных, а зажиточные — 20,8 %.

Наконец, снабжение крестьян сельскохозяйственными машинами, которое на 60 % проходит через кооперацию. По Северному Кавказу (общесоюзных данных у кооперации нет) хозяйства, сеющие меньше 4-х десятин, получили только 15 % машин, хотя по численности они составляют половину всех хозяйств. Более же зажиточная половина, сеющая свыше 4-х десятин, получила 85 % машин. То же и по Украине. Хозяйства, сеющие до 10 десятин, которые составляют 94 % всех хозяйств, получили меньше половины всех уборочных машин (48 %), а другая большая половина машин (52 %) досталась ничтожной по численности группе (6 % всех хозяйств), сеющей свыше 10 десятин. (См. журнал «С.-хоз. кооперация №19, стр. 24 и №16–17, стр. 52). Из всех отпущенных тракторов по Северному Кавказу свыше одной трети (38,8 %) отпущено единоличным покупателям, т. е. явным кулакам, ибо едва ли кто-либо осмелится утверждать, что бедняк или середняк в состоянии в одиночку купить трактор.

Таким образом, согласно официальным данным, среди членов кооперации быстрее всего растут зажиточные и кулаки. Наибольшие ссуды получают они же, и размер этих ссуд растет всего быстрее. Доля долгосрочных ссуд среди получаемых кредитов опять-таки выше для наиболее состоятельной части деревни. С отпуском машин — та же картина. А тезисы ЦК утверждают: «наша кооперация является середняцко-бедняцкой». Тому, кто разрывает с Лениным, остается только одно — закрывать глаза на факты.

6) Тезис 8-й ЦК выдвигает контрактацию — систему прямых заказов на сырье кооперированным производителям со стороны промышленности — как «одно из важнейших средств кооперирования самого крестьянского производства в подлинном смысле этого слова, т. е. добровольного объединения мелких производителей, связанных через кооперацию с социалистической промышленностью». Нет никакого сомнения, что эта система могла бы быть одним из мощных орудий социалистической политики в деревне. Но при кулацком уклоне деревенской и в частности кооперативной политики получается совсем не так. «При существующей системе авансирования» — говорят сами кооператоры — «оно не всегда достигает цели, особенно в хозяйствах маломощных, засевающих меньше десятины. Последние, получая небольшую сумму денег, которая не всегда выдается единовременно, с трудом могут использовать их. Имеются случаи, когда авансы, выдаваемые при контрактации при существующем авансировании, использовались зажиточными с целью эксплуатации бедноты.

Здесь совершенно ясно, что даже контрактация — заказы кооперативным производителям — это «домашняя система социалистической промышленности», как назвал ее Сталин — отнюдь еще не означает развития социалистических начал в деревне. Наоборот, промышленность, хотя бы и принадлежащая пролетарскому государству, особенно когда она находится на хозяйственном расчете, может способствовать развитию капиталистических, а не социалистических начал в деревне. Как и в кооперации, успокаиваться здесь на том, что система контрактации развивается, и только — значит открывать дорогу капитализму.

7) Итак, тезисы ЦК с одной стороны явно замазывают факт расслоения деревни, с другой пытаются изобразить дело так, что национализация земли, кооперация и пр. уже являются гарантией социалистического развития деревни, в то время как на самом деле они являются лишь орудиями, которые могут при правильной политике повернуть крестьянское хозяйство на социалистический путь, а при неправильной могут даже усилить капиталистические тенденции. Эта система закрывания глаз на факты и самоутешения на практике превращается в поощрение развития кулацкого хозяйства:

а) XIV конференция постановляет удлинить срок аренды земли до 12 лет;

б) она же разрешает применение найма рабочей силы и тем хозяйствам, которые работают на арендованной земле;

в) III-й Съезд Советов постановил «считать нецелесообразным применение каких-либо административных мер против вырастающей на почве свободной торговли буржуазной (кулацкой) верхушки».

г) IV Съезд Советов выносит решение о «возмещении» при переделах тех затрат, которые произвел прежний землепользователь;

д) XIV конференция постановляет «предоставить всем слоям населения, занимающимся сельским хозяйством, право участия в кооперации». В феврале 1927 г. Наркомюст в порядке разъяснения отменяет закон 1924 г., по которому членами с.-хоз. кооперации могут быть только те, кто пользуется избирательным правом в Советы. «Необходимо признать, — говорит это разъяснение, — что членами, но не учредителями с.-хозяйственных кооперативных объединений могут состоять лишенные избирательных прав граждане, если они только занимаются сельским хозяйством».

Таким образом, несмотря на левые фразы о «наступлении на кулачество» и о принятии «новых мер, ограничивающих развитие капитализма в деревне», тезисы ЦК к XV Съезду являются только закреплением его прежней оппортунистической линии, которая на деле ведет к окулачиванию деревни и к развитию кооперации не к социализму, а к капитализму.

8) Развитие мелкого хозяйства в деревне в условиях обмена и рынка идет таким образом не по тезисам Молотова, а по Ленину. «Развитие мелкого хозяйства есть развитие мелкобуржуазное, есть развитие капиталистическое». «Кооперация мелких производителей неизбежно порождает мелкобуржуазные, капиталистические отношения». (ЛЕНИН «О продовольственном налоге»). Это, конечно, не значит, что мы должны, скрестя руки, смотреть на это капиталистическое развитие. Мы должны ясно видеть его, чтобы его преодолеть. Мы должны для этого использовать то огромного значения оружие, которое дает нам диктатура пролетариата: национализацию промышленности и банков и национализацию земли. Но их нужно использовать, а не утешаться тем, что они сами по себе уже дают «иной характер классовых сдвигов и классовых перегруппировок внутри крестьянства», как это утверждают тезисы ЦК. А преодоление капиталистических тенденций развития мелкого хозяйства возможно только на ленинском пути, а не на Молотовско-Кондратьевском.

Социалистическая индустрия, говорят тезисы ЦК, должна «вести за собой деревню — простых производителей (подчеркнуто нами). Вся политика пролетарского государства финансовая, налоговая, кредитная, экономическая политика вообще, направлена на то, чтобы поддерживать всеми доступными мерами бедняцкие и середняцкие слои деревни» (Тезис 2-й). «Вести за собой простых товаропроизводителей, поддерживать бедняцкие и середняцкие слои» — это значит пытаться направить деревню по социалистическому пути, сохраняя и поддерживая мелкое производство. Этот вздор, конечно, является чистейшей мелкобуржуазной утопией и не имеет ничего общего с ленинской постановкой вопроса.

«Что значит руководить крестьянством», — говорил Ленин на майской 1921 г. конференции. «Это значит вести линию на уничтожение классов, а не на мелкого производителя. Если бы мы с этой линии, коренной и основной, сбились, тогда мы перестали бы быть социалистами и попали бы в лагерь тех мелких буржуа, в лагерь эсеров и меньшевиков, которые являются сейчас злейшими врагами пролетариата». На такую постановку вопроса нет и намека в тезисах ЦК. Он целиком ориентирует партию на мелкого производителя, скатываясь тем «в лагерь мелких буржуа, в лагерь эсеров и меньшевиков». А между тем только на этой линии, на линии организации крупного производства в деревне можно преодолеть (конечно, не сразу, конечно, медленно) тенденцию развития мелкого хозяйства в капиталистическом направлении. Эту линию и выдвигает платформа 15-ти. Основные ее требования сводятся к следующему:

а) «Организация крупных государственных хозяйств с усовершенствованной техникой производства, с наиболее благоприятной, в зависимости от района, комбинацией в них различных отраслей сельского хозяйства, с заводами по переработке сельскохозяйственной продукции и сельскохозяйственного сырья. Такие хозяйства должны быть теснейшим образом связаны с бедняцкой частью деревни, как в отношении преимущественного приобретения у них нужных продуктов ее хозяйства, найма среди нее необходимой рабочей силы, так и в отношении оказания ей прямой помощи в виде авансов, задатков, кредитов и т. п. Эти мероприятия, подрывая экономическое значение кулака, должны экономически связать бедняцкое хозяйство с государственным».

Государственное хозяйство в деревне должно таким образом стать центром организации крупного социалистического хозяйства, втягивая в сферу своего влияния бедняцкое и середняцкое хозяйство с одной стороны, подрывая экономическую мощь кулака с другой. Именно вокруг них и под их влиянием должна идти организация бедняцких хозяйств в колхозы, пропаганда и содействие коллективным формам земледелия (общественная запашка и т. п.), именно под их влиянием и при их участии должно идти кооперирование деревни, как ступень к коллективному крупному хозяйству. Только они могут, наконец, освободить деревню от эксплуатации кулака.

Кулак силен в деревне не только тем, что он богаче остальных, но и тем, что он имеет в деревне хозяйство, тысячами нитей связанное с остальными крестьянскими хозяйствами. Он без всяких анкет и обследований знает хозяйство каждого из своих односельчан, знает, каким образом и в каких размерах можно каждому из них «помочь», разумеется, взяв за эту «помощь» ростовщический процент. Именно эти хозяйственные связи дают ему возможность обойтись без формального обеспечения ссуды, а часто и без всякого формального договора. Именно поэтому он легко конкурирует с нашим тяжеловесным сельскохозяйственным кредитом, неизбежно основанном на формальном договоре и формальном обеспечении. Более того, он сплошь и рядом использует этот сельскохозяйственный кредит в своих целях, в результате чего низовая кооперация вырывается из рук возглавляющих ее формально государственных кредитных учреждений, протаскивая, например, в свои правления 14 % кулаков, которые ей и верховодят. Вырвать почву из-под ног кулака в деревне могут только государственные хозяйства, экономически связанные с бедняцким и середняцким хозяйством. Только они могут, при правильной постановке цели, заменить эксплуататорскую «помощь» кулака середняку и бедняку, которая разоряет их, действительной помощью, которая с одной стороны поднимает их благосостояние, а с другой ведет их к коллективно-социалистической организации хозяйства.

Вместо этой линии, ЦК в отношении совхозов на первый план выдвигает их значение, как «показательных хозяйств». Иными словами, роль крупного государственного хозяйства он сводит к обслуживанию мелкого хозяйства, берет и здесь «линию на мелкого производителя».

б) «Усилить организацию коллективных хозяйств, обязательно с участием государственного капитала и обеспечением за последним достаточного влияния». Опыт коллективных хозяйств всех видов (артели, колхозы, коммуны), которые мы должны всячески развивать, без участия и содействия государства или без экономической связи с государственным хозяйством показал, что такие коллективные формы быстро вырождаются в предпринимательские хозяйства, или с самого начала играют роль вывески для буржуазных элементов в деревне, как это особенно часто случается с машинными товариществами.

в) Мы требуем удаления кулаков из кооперации и реорганизации сельскохозяйственного кредита и сельскохозяйственной кооперации на государственно-кооперативных началах. ««Государство не может и не должно», — говорит платформа 15-ти, — ограничиваться ролью кредитора низовых кредитных товариществ. Оно должно стать участником этих обществ, так, чтобы их работы проходили под постоянным контролем и руководством государства... Объединяя бедноту и середняцкие слои деревни на почве борьбы с кулацкой кабалой, эти организации путем ряда внимательно продуманных мер должны подготовлять своих членов к переходу на государственно-коллективную организацию хозяйства, в частности содействуя организации предприятий, принадлежащих уже не отдельным хозяйствам, а кооперативным объединениям в целом».

д) Мы требуем, чтобы «постепенно, по мере улучшения системы и техники сельскохозяйственного налога провести усиление налогового обложения кулацкой верхушки. Немедленно освободить от сельскохозяйственного налога деревенские низы, не менее 50 % всех крестьян. Воспретить продажу за недоимки необходимого сельскохозяйственного инвентаря и необходимых предметов домашнего обихода».

Уже одно накопление хлебных резервов в руках кулака, накопление фонда закабаления бедноты, настоятельно требует усиления обложения кулака. Но это усиление, при огромных трудностях правильного распределения бремени сельскохозяйственного налога между различными слоями крестьянства, может быть проведено лишь в том случае, если будет полная гарантия, что это усиление не ударит вместо кулака по маломощным слоям деревни. Мы видели выше, что по признаниям самого Милютина 85% крестьянских хозяйств имеют лишь 1 лошадь или не имеет ни одной. Ограничиваться при этих условиях освобождением от налога только 35 % хозяйств, как это делает манифест последней сессии ЦККС, значит связать себе руки в проведении усиленного обложения крестьянской верхушки.

е) Наконец, мы отдаем себе полный отчет в том, что вся указанная нами система политики в деревне не остановит сразу классового расслоения деревни — оно будет продолжаться «пока не окрепнут на основе изложенных выше мероприятий социалистические элементы в сельском хозяйстве» (платформа 15-ти). Поэтому замазывание этого классового расслоения является величайшим преступлением. Наоборот, партия должна внимательнейшим образом следить за развитием этого расслоения, вскрывать скрытые его формы («аренда» кулаком земли у бедняка, «наем» бедняком кулака для обработки своей земли его лошадью и инвентарем и т. п.) организовывать классовую борьбу против кулака бедноты и батрака, создать в помощь им систему законодательства против кабальных форм эксплуатации и по охране труда в деревне, установить контроль местных органов советской власти над соблюдением этого законодательства, усилить работу по вовлечению батраков и сельскохозяйственных рабочих в профсоюзы.

Для нас совершенно ясно вместе с тем, что политика боязни накопления в государственном хозяйстве, страха перед «опасностью монопольного загнивания промышленности» лишает советское государство в пользу капиталистической буржуазии тех средств, которые необходимы для проведения в деревне действительно социалистической политики. Поэтому отказ от той политики, которую ведет ЦК в отношении промышленности, переход на линию действительной индустриализации страны является необходимым условием для правильной линии партии в деревне.

 Только на пути строительства крупного государственного и коллективного хозяйства в деревне, на пути вовлечения в него через кооперацию бедняцких и середняцких хозяйств, только организуя борьбу батрака и бедняка против кулака, можно преодолеть стихийно растущее расслоение деревни, можно направить ее по пути к социализму.

Б. Емельянов (Калин), Т. Сапронов, Н. Заварьян, М. Мино, Т. Харечко, М. Миньков,

В. Смирнов, В. Оборин, М. Смирнов, Ф. Пилипенко, Э. Дунэ, А. Слидовкер,

Л. Тихонов, С. Шрейбер.

Подлинные подписи прилагаются. На подписи М. Смирнова, А. Слидовкера, С. Шрейбера и Л. Тихонова получено согласие.

Верно.