Собственноручные показания генерал-фельдмаршала Ф. Шёрнера. 15 сентября 1945 г.

15 сентября 1945 г.

Москва

Перевод с немецкого

   I.    Свою главную вину я вижу в том, что Модель и я были теми главнокомандующими, которые затянули войну, а именно: благодаря своему духу, благодаря слепому доверию к фюреру, которое на протяжении длительного времени мы умели внушать своим подчиненным, чтобы сделать войска способными держаться до последнего. О моем оперативном и тактическом руководстве я не могу судить.

Таким образом, я моим вмешательством, армейские группы Юга, Севера и Центра после тяжелых поражений каждый раз вновь бросал в бой на новые жертвы, которые я сегодня должен признать напрасными и сожалеть о них.

Я действовал, таким образом, потому, что считал своей важнейшей задачей удерживать фронт, чтобы дать время фюреру для дипломатических возможностей.

Если же окажется, как я теперь предполагаю, что подобные возможности в противовес тому, что я неоднократно слышал от Гитлера, вообще не принимались всерьез, тогда, значит, я был обманут.

   II.    Моя общая вина заключается в том, что я был национал-социалистом и, как таковой, активно поддерживал эту политику. Все мои действия или поступки, за которые я теперь должен нести ответственность, основывались именно на этом.

В моих низших должностях у меня только одна со всеми национал-социалистами общая вина, больших решений тогда еще для меня не было. Большую ответственность я несу за тот период, когда было введено национал-социалистическое руководство в армии, и когда я стал главнокомандующим армейской группы.

Во всяком случае, я отдавал себе полный отчет в том, что своей работой в качестве преподавателя тактики в военной школе в Дрездене и начальника отделения в Генеральном штабе сухопутных сил, я принимал участие в подготовке к войне.

Я воспитывал молодежь в боевом, национал-социалистическом духе, будил в ней мечты о свободной, великой Германии и прививал ей слепое повиновение и непоколебимую верность фюреру[1].

Веря в политический гений фюрера, я одобрял его политику постоянного нарушения международных договоров, хотя, между прочим, уже осенью 1939 года, из беседы с рейхсфюрером СС, было известно, что договор с Россией является лишь временным «тактическим» мероприятием, нужным для того, чтобы разъединить противника и выиграть время. Я сознательно поддерживал борьбу за «жизненное пространство» для немцев.

Как сотрудник 3-го отдела Генерального штаба сухопутных войск по вопросам иностранных армий[2], я, прежде всего, путем сближения национал-социализма с фашизмом и с фашистской армией, способствовал подготовке к совместной захватнической войне. Это способствование проводилось путем целого ряда посещений Рима, участия в маневрах и литературными работами.

   III. Национал-социалистическое руководство в армии[3].

Моя вина заключается в том, что активизацией национал-социалистического руководства, которое по приказу Гитлера должно занимать равное положение с тактическим руководством, я также затягивал войну.

В армии тем самым была внедрена еще глубже национал-социалистическая идеология, методы внедрения которой, и перегибы отдельных ее представителей были уже известны, хотя и не совсем в полной мере. К числу последних относится внедрение в головы солдат идеи о фанатичной борьбе.

Создание и усиление принципа руководства должно было укрепить абсолютное доверие к Гитлеру и к партии, причем, в конечном счете, это было равнозначно возможности создания базы для расовой ненависти и антисемитизма, а также других национал-социалистических методов.

ШЁРНЕР

15.9.1945 г.

Перевела:    

переводчик 4 отдела 3 ГУКР МГБ СССР

ст[арший] лейтенант ПОТАПОВА