Копия препроводительной записки Н.М. Сермукса в Политбюро ЦК ВКП(б) с приложением копии заявления Цветкова и Бабашина ответ Л.Д. Троцкого на это письмо. 5 октября 1926 г.
5.Х.26.
№107/сопр.
В ПОЛИТБЮРО.
По поручению тов. Троцкого препровождаю письмо-заявление т. т. Цветкова и Бабашина и ответ т. Троцкого на это письмо.
Секретарь: СЕРМУКС.
5 октября 1926 г.
----------
Копия.
Товарищу СТАЛИНУ и ТРОЦКОМУ.
Заявление.
Просим вас разобрать наше заявление о том, что заставило нас собраться на квартире т. Бабашина разобрать статью т. Бухарина. А что заставило? Заставила та обстановка, какая ведется внутри нашей ячейки. Т. Ванян не дает никакого разъяснения о какой-либо статье наших лидеров. Когда идешь к т. Ваняну с какими справками и разъяснениями, на это т. Ванян не дает никакого разъяснения, просто не хочет говорить, и мы от этого ничего рабочим разъяснить не можем. Это так ведется у нас в ячейке... неумелого подхода к рабочим, — о чем имеются факты. На ячейке нельзя разинуть рта — берут на заметку. Несколько товарищей подали заявления о выходе из партии. Что же это такое будет, когда рабочие уходят из партии?
Какое поведение нашей администрации внутри сталинских мастерских Октябрьской железн. дороги? Ведется систематическое пьянство членов партии администраторов, которых наша партия ставит на хозяйственные работы и которые руководят нашим государственным хозяйством. Они за нее ответственны. Но они не относятся серьезно к своему делу, и на нас, рабочих, не смотрят. Такая расхлябанность идет среди администраторов-членов ВКП(б). Секретарь ячейки не обращает никакого внимания, а лишь только защищает их в пьянстве и скрывает от ячейки, — что и было заявлено со стороны рабочих (о пьянстве администрации) секретарю ячейки. Вот что нас и заставило больше пойти на квартиру и поговорить о наших мастерских и насчет партийцев, защищающих такие безобразия.
За это нас и потащили в Районную Контрольную Комиссию — за то, что мы собрались обсудить относительно сталинских мастерских, что там творится. За это нас тормошили четыре дня и держали несколько часов в комнате. Как вели себя члены РКК? Вели себя страшно грубо. Кричали. Стулом стучал один товарищ и сказал: «легче со стулом говорить, чем с тобой, негодяй?» Мы считаем такое грубое обращение к рабочим недопустимым. И что же они нам на это дали? За то, что мы обсудили положение сталинских мастерских и статью т. Бухарина, нам дали строгий выговор с предупреждением, что, если еще соберетесь на квартиру обсуждать, то мы вас исключим из партии. А как же быть, когда в ячейке не обсуждали? Что же это? Замок на рот? Мы считаем этот поступок к рабочим неправильным, потому что мы преступления никакого не делали.
После постановления Районной Контрольной Комиссии был сделан доклад о работе РКК. 25 августа на общем собрании нашей ячейки делал доклад т. Кондратьев о работе РКК, но не сказал в своем докладе, как они вели себя не как партийцы, а нас ругали негодяями. На этом собрании наносили опять разные оскорбления. Т. Беспалов назвал т. т. Зиновьева, Каменева, Троцкого жуликами и бандитами. Это было нанесено оскорбление в присутствии т. Гибера и в присутствии всех членов партколлегии. Т. Ванян не призвал к порядку выступающих. Называли нас: «гады», «шпионы». Это говорили Матусо и Жирикин. Помощник Т.Ч.5. т. Трофимов назвал т. Бабашина вором, на что т. Трофимов не дал точных данных, а говорил неправду безнаказанно. А за что же нас в РКК тащили? Что же это за порядки? Мы считаем такое выступление не партийным и протестуем против оскорбления наших вождей, которых уважает вся партия. А потому мы просим рассмотреть наше заявление от членов ВКП(б) сталинской ячейки Октябрьской железной дороги.
ЦВЕТКОВ и БАБАШИН
19.IX.26 г.
------------
Копия.
5.Х.26 г.
Т. т. ЦВЕТКОВУ и БАБАШИНУ.
Уважаемые товарищи!
1. Если сообщаемые вами факты верны, то они представляют собою совершенно исключительный произвол и чудовищное нарушение прав каждого члена партии. Я не могу судить, почему т. Ванян не дает тех разъяснений, какие вы требуете. Очень может быть, что т. Ванян недостаточно осведомлен об этих вопросах, и потому винить его нельзя. Но если верно, как вы пишете, что «на ячейке нельзя разинуть рта, берут на заметку», то это есть прямое преступление против партии, и против этого, т. е. против запугивания надо бороться всеми партийными средствами, т. е. индивидуальными и коллективными протестами, жалобой в вышестоящие органы, с предложением сместить таких партработников, которые не дают «разинуть рта».
2. Вы пишете, что из-за таких порядков несколько рабочих подали заявление о выходе из партии. До этого ни в коем случае нельзя допускать. Выход из партии есть малодушие. Рабочий-большевик не может выходить из партии только потому, что возмущается той или другой несправедливостью. Он должен не только оставаться в партии, но приложить все силы к тому, чтобы непорядок, несправедливость и пр. устранить.
3. Вы пишете: «секретарь ячейки не обращает никакого внимания (на неправильное поведение администраторов — членов ВКП), а лишь только защищает их в пьянстве и скрывает от ячейки». Если это верно, то и против этого необходима решительная борьба. На XIV съезде т. Томский справедливо говорил о совершенной недопустимости такого положения, когда секретарь ячейки прислушивается не к рабочим партийцам, а всегда и во всем вместе с предзавкома и с директором отбивается от критики рабочих. Против этого надо бороться и сверху и снизу, разумеется, бороться партийными средствами.
4. Вы жалуетесь далее на чрезвычайно грубое и нелояльное (недобросовестное) обращение в районной Контрольной Комиссии. Опять таки, если это верно, то это возмутительно и преступно. Грубости у нас вообще много. Но грубость вышестоящих и власть имущих органов или отдельных товарищей по отношению к рядовым партийцам представляет величайшее зло. Владимир Ильич особенно предупреждал против грубости и нелояльности (недобросовестности) в отношении к рядовому партийцу. Для борьбы с этим злом и созданы контрольные комиссии. Если грубость проявляется внутри контрольных комиссий, то против этого нужна двойная и тройная борьба всей партийной массы, — разумеется, в строгих рамках партийности.
5. Вы пишете, что тов. Беспалов, в присутствии секретаря райкома т. Гибера, называл Зиновьева, Каменева и Троцкого всякими бранными выражениями, которых не нахожу нужным здесь повторять. Те товарищи, которые во внутрипартийной дискуссии прибегают к бранным выражениям, личной травле и пр., унижают этим только сами себя. Рабочая масса поймет, что бранью заменяют доводы те товарищи, у которых ничего нет за душой. Насчет того, как вести обсуждение внутрипартийных вопросов, Владимир Ильич дал ясный и твердый совет перед съездом партии. Он писал тогда: «Надо, чтобы все члены партии с полным хладнокровием и величайшей честностью принялись изучать: во-первых, сущность разногласий и, во-вторых, развитие партийной борьбы... Надо изучать и то и другое, обязательно требуя точнейших документов, напечатанных, доступных проверке со всех сторон. Кто верит на слово, тот безнадежный идиот, на которого махают рукой. Коли нет документов, нужен допрос свидетелей обеих или нескольких сторон и обязательно «допрос с пристрастием» и «допрос при свидетелях». (Том XVIII, ч. 1-я, стр. 29).
Ваше письмо и свой ответ я пересылаю в Политбюро и ЦКК.
С коммунистическим приветом Л. ТРОЦКИЙ.
5 октября 1926 г.