Проект ответной ноты Твардовскому. (Утвержден Политбюро ЦК ВКП(б) 26.IX.1933 г.). Приложение № 2-ОП к п. 134/98 (о. п.) пр. ПБ № 146.

Проект ответной ноты Твардовскому.

(Утвержден Политбюро ЦК ВКП(б) 26.IX.1933 г.).

Господин Поверенный в Делах,

мероприятия, послужившие поводом для Вашей ноты от сего числа, были вынуждены систематическим преследованием представителей прессы СССР и рядом оскорбительных действий со стороны германских властей. Эти действия создали для советских журналистов в Германии особый режим и условия, в которых они лишены возможности выполнять свои функции.

Достаточно напомнить, что на протяжении последних шести месяцев представитель “Известий ЦИК” госпожа Кайт дважды подвергалась обыску и аресту. Равным образом дважды арестовывался представитель “Правды” господин Черняк, а квартира его подвергалась обыску. Не избег ареста и представитель агентства ТАСС господин Беспалов, который к тому же подвергся грубому обращению и личному обыску. Я уже не говорю о многочисленных случаях оскорбительных вторжений штурмовиков в квартиры означенных советских журналистов.

Далее, германские власти уже с марта месяца стали на путь дискриминации между представителями прессы СССР и других стран, отказав первым в допущении на открытие рейхстага. Понадобился протест советского посольства, чтобы исключение было сделано только для корреспондента ТАСС'а. Та же дискриминация была проявлена в недопущении советских журналистов на происходящий лейпцигский процесс, имеющий большое общественное значение и представляющий для СССР, по крайней мере, не меньший интерес, чем для других стран.

Против этой дискриминации, а равно и других враждебных действий в отношении представителей советской прессы советское посольство в Берлине заявляло многочисленные протесты. Эти протесты министерство иностранных дел находило обоснованными и справедливыми, обещало принимать меры, но тем не менее эти действия не только не прекращались, но и принимали все более оскорбительные формы, причем советскому правительству неизвестно ни одного случая, когда виновные лица или органы власти понесли бы какое-нибудь наказание за недисциплинированность, на которую ссылается в таких случаях министерство иностранных дел.

Не приходится удивляться, что советские органы печати не нашли возможным дальше мириться с создавшимся положением и признали, что их представители поставлены в совершенно недопустимые условия, лишающие их возможности выполнять порученную им работу и делающие дальнейшее пребывание заграницей бесполезным и несовместимым с достоинством советской прессы.

Не может мириться с этим положением и советское правительство. Не желая стать на путь репрессивных мер в отношении представителей германской прессы, подвергая их особому режиму и таким же оскорбительным действиям, которые испытывали советские журналисты в Германии, предпочло прямо заявить им о невозможности для них в дальнейшем оставаться в СССР, пока этой возможности фактически лишены советские журналисты в Германии. Должен при этом отметить, что ни один из германских журналистов, которым предложено покинуть территорию СССР, не числится в официальных списках сотрудников германского посольства, представляемых последним Народному Комиссариату по Иностранным Делам. Все они сносились с НКИД и с другими советскими органами исключительно  как представители прессы.

Что касается Ваших ссылок, Господин Поверенный в делах, на существующие советско-германские соглашения, то я полагаю, что если вышеперечисленные действия германских властей совместимы с этими соглашениями, то и вынужденные ответные мероприятия советского правительства не должны считаться противоречащими им.

О намеченном советской прессой отозвании своих журналистов и возможном мероприятии советского правительства германское министерство иностранных дел было предупреждено советским посольством еще 24‑го сего месяца.

Я весьма сожалею, что приходится прибегнуть к этим мероприятиям и вполне отдаю себе отчет в их значении, но, как выше указано, они навязаны нам действиями органов германского правительства, на которое ложится ответственность за создавшееся положение.