РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 531. Л. 33—149 (неправленая стенограмма); Д. 532. Л. 29—113 (стенограмма с авторской правкой); Д. 533. Л. 14—21 (стенографический отчет).

2 ноября 1925 г.¹ (Продолжение)

[Сталин*. (*Начало стенограммы, выделенное курсивом, отсутствует в экземпляре с авторской правкой и не включалось в стенографический отчет. В неправленой стенограмме эта часть вложена в конверт с надписью: «Стенограмма заседания ПБ по эксп<ортно>-импортн<ому> плану (часть не вошедшая в изд<анную> стеногр<амму>). Хранить в особом деле. 17/XI—25 г. Мехлис». Также имеется помета: «1 экз. в л<ичном> арх<иве> т. Сталина». (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 531. Л. 33.)

Я получил постановление СТО по вопросу о конъюнктурном обзоре народного хозяйства за IV квартал². В этом постановлении имеются все те решения, которые должны быть вынесены Политбюро предварительно, как директивы для СТО. Тут и пересмотрен план хлебозаготовок и хлебоэкспорта, и поручения соответствующим наркоматам — НКВнешторгу, ВНВнуторгу, ЦСУ и т.д., тут и о заготовках, и о розничных ценах, и о прочем, учтен обмен мнений, имевший место в Политбюро в известном предыдущем заседании³. Мы не обсуждали тогда вопроса об экспортно-импортном и валютном плане, тем не менее, и вопросы, касающиеся этой темы, ими предрешены в смысле сокращения кредитования частных лиц, в смысле сокращения кредитования торгующих организаций, извлечения из оборота свободных денежных средств и прочее и прочее. Я считаю, что это постановление СТО, принятое в момент, когда в Политбюро обсуждают все эти вопросы, причем решение еще не принято, ставит Политбюро в ненормальное положение и делает его работу беспредметной.

По существу против некоторых постановлений СТО нельзя возражать, но некоторые постановления не верны и недостаточны, и для Политбюро не ясны, особенно по вопросу об экспортно-импортно-валютном плане. Я думаю, либо мы должны это постановление задержать исполнением, с тем чтобы СТО вновь рассмотрел эти вопросы на основании директив, которые будут приняты Политбюро, либо нам не о чем говорить и нужно разойтись.

Каменев. Я не вполне понимаю речь т. Сталина.

Товарищ Сталин, по его речи, считает, что СТО должен прекратить свою систематическую работу. СТО существует давно и работает по тому плану, который был вынесен и утвержден вами. Заседание экономического Политбюро установлено только две недели тому назад⁴, ясно, что здесь могут быть неувязки. В чем дело? В том, что здесь постановлено, в этом не заключается ничего нового. Постановление это есть переписанное постановление Госплана, принятое до заседания. Если бы вы раньше, чем произносить речь, заинтересовались в чем дело, затребовали план, то вы бы увидели, что в Госплане заслушан и давно конъюнктурный обзор, представлен в СТО, который закончил практические выводы. Эти выводы здесь переписаны, и сделаны некоторые исправления. Госплан пишет в своем заявлении до заседания Политбюро. Если вам угодно, чтобы Госплан не выносил свои постановления до заседания понедельничных Политбюро⁵, чтобы равным образом поступал также и СТО, мы работу перевернем. План работы был представлен в Политбюро с месяц тому назад. Если тут добиваются цели отменить постановление не по существу, а формально для того, чтобы подорвать СТО, тогда другой вопрос. Если этого нет, тогда нужно обсудить по существу. Только что обсуждался вопрос тарифов⁶, то же самое и здесь, вы продолжаете государственную работу. Не правильно отменить не достаточно...(Так в документе) нужны новые директивы, исправления. Нельзя говорить: отменить, потому что Политбюро не обсуждало. Повторяю, это есть постановление Госплана, вынесенное до заседания Политбюро, и, кроме того, в этом пункте нет ни одного решения, которое частично не было бы принято СТО раньше.

Кроме того, здесь нет ни одного пункта, который частично не был бы принят СТО раньше. Если нужно будет, я могу по пунктам указать, что было принято месяц тому назад — конкретные постановления Наркомвнуторга, Наркомзема и т.д. Это есть длительная работа.

Сталин. Легко изображать из себя обиженного. Никто текущей работы СТО не оспаривает, но известно, что было специальное постановление Политбюро, что вопрос о хлебозаготовках был выделен для специального обсуждения на специальном заседании. Обсуждение этих вопросов начато, но решения еще не принято. Это факт. СТО выступает теперь с соответствующим принятым решением по вопросу, по которому нет еще директивы. Каждый понимает, как Госплан работает, что он имеет свой специальный аппарат, чтобы хорошо прорабатывать вопросы. Кажется, товарищ Каменев и другие, имеющие прямое отношение к хлебозаготовкам, докладывали прошлый раз в Политбюро на основании данных Госплана. Работа Госплана удовлетворительна... (не слышно). Политбюро до сих пор ничего еще не постановило, есть ли СТО орган, который действует по директивам Политбюро или обратно? Вот как стоит вопрос. Так как мы устроили специальное заседание Политбюро для того, чтобы на этих заседаниях заслушивать доклады представителей всех соответствующих ведомств, можно ли принимать такое постановление, как директиву СТО. Если СТО будет решать вопросы до решения Политбюро, то Политбюро не может не оказаться в глупейшем положении. Любой член Политбюро не может не согласиться, что такой порядок совершенно недопустим. Две трети того, что приняло СТО, правильно, потому что решение СТО удовлетворяет обмену мнений, здесь происходящему. Я говорю не с точки зрения сути дела, а с точки зрения формальной. Нельзя решать вопросы, нельзя ставить вопросы, которые мы здесь не обсуждали.

Рыков. Здесь дело не в приостановке, а в том, что Политбюро хотело сделать выводы по основным вопросам текущей экономической политики. Оно поставило два вопроса — о хлебозаготовках и внешней торговле. Если это решение будет проведено в жизнь, а мы вынесем несколько иное решение, то тогда нам придется изменять решение СТО, тогда как оно проводится в жизнь немедленно по его вынесению. Когда я внес вопрос о служащих⁷, он не был раньше поставлен, и я его поставил сам, и я приостановил исполнение этого закона. Вот эта программа мер по отношению к текущим экономическим вопросам, принятым СТО, приостановлена она или нет? Вносится она сюда или нет? Политбюро поставлено в положение — отменить решение СТО, которое по всей территории Союза ССР проводится в жизнь. Каменев был бы прав, если бы не предложение СТО в качестве проекта в Политбюро... (не слышно). Если мы вынесем сегодня по этим же вопросам другое решение, чем то, которое было принято два дня тому назад, то ведь то решение пойдет в порядке исполнения. Так что тут, по-моему, неувязка в работе огромная. Нам это видно. Как вывод это является одним из главнейших документов для нашего решения. Нам нужно ускорить рассмотрение этого вопроса в течение небольшого количества дней, и во избежание разноречивых директив нужно, чтобы это не было проводимо в жизнь, пока мы в комиссии или непосредственно здесь не установим определенного мнения.

Томский. Последним постановлением Политбюро как будто бы было решено создать комиссию.

Сталин. Ничего не решено.

Каменев. Я считаю, что это совершеннейшая придирка, мысль которой мне ясна. Раз следующим пунктом стоит вопрос о топливном плане⁸, то по поводу топливного плана решение СТО принято месяц тому назад. Как Вы считаете, что после этого не нужно обсуждать? Мы должны вынести постановление о том, что СТО должно изменить свой план работы — не заслушивать докладов Госплана о конъюнктурном положении, которые заслушиваются в течение полутора или двух лет в определенные сроки всегда. Если Вы находите возможным обсуждать постановления Совнаркома после того, как они вынесены, если Вы здесь хотите обсуждать не представления ведомств, а решения СТО, как же СТО не будет решать? Вы хотите, чтобы Политбюро обсуждало основные экономические узловые вопросы? По каким же докладам, по докладам ведомств?

Сталин. По докладам СТО.

Каменев. Доклад СТО заключается в том материале, который мы Вам представляем. Доклады СТО заключают в себе общие директивы, которые мы предлагаем. Если Вы не согласны с нами, тогда измените. Мне говорят, что я ставлю Политбюро в глупое положение, мне это говорят из других соображений. Если говорить — кто ставит в глупое положение, я, который вносит решения СТО, или тот, кто поднимает теперь этот вопрос в Политбюро, то выходит, что Политбюро было всегда в глупом положении. Но позвольте, неделю тому назад начались экономические совещания, а до этого Политбюро ничего не делало? Что за постановка вопроса! Я веду в СТО ту работу, которая была нам поручена. Если Вы считаете, что она сделана плохо, то извольте вынести постановление, что СТО не выносит решений ни по одному вопросу, пока Политбюро не вынесет соответствующего постановления. Говорить о том, что СТО вынесло постановление потому, что здесь был обмен мнений, неверно, мы утверждаем, что это есть постановление Госплана, который обсуждал вопрос до всякого обмена мнений здесь. СТО не первый день существует, оно десятки постановлений более важных выносило. До сих пор не имели случая обменять какое-нибудь коренное решение СТО, несмотря на то что здесь не было обмена мнений. Мы неделю ждем доклада, выходит не гладко, этот доклад должен был быть заслушан в прошлый понедельник, потом его перенесли на четверг, потом перенесли опять на понедельник. СТО не может так работать, оно работает по плану, утвержденному два месяца тому назад. Люди приезжают с мест, чтобы заслушать конъюнктуру. Вдруг вы говорите, что это невозможно. Вынесите постановление не заслушивать конъюнктуру, о топливном плане и т.д. Если бы кто-нибудь сказал о неувязке, если здесь ставится так вопрос, как его поставил т. Сталин, что СТО...(Так в документе) то надо отменить решение, которое по существу правильно. Я вижу, что если СТО не удовлетворяет требование, то можно переменить СТО. Но я должен сказать, что в СТО это было принято, по крайней мере, семью членами ЦК, никому из них в голову не пришло отменять это постановление. Там присутствовали тт. Рудзутак, Кржижановский, Шейнман и ряд других членов ЦК.

Сталин. Тов. Каменев не искренен.

Каменев. Я считаю, что вы лицемерничаете.

Сталин. Тов. Каменев не искренен. Мы обсуждали в Политбюро доклад о заготовках по докладу СТО за подписью Каменева, обсуждали, но не обсудили. Это есть доклад СТО. Мы вынесли решение обсуждать вопрос об экспортно-импортном плане по докладу СТО, не параллельно СТО, а через СТО. По докладу СТО мы обсуждаем вопросы. Вопросы обсуждались, но они не обсуждены вполне, решения по ним не принято. Любой человек, имеющий мужество простого приличия, должен понять, что при таком положении вещей надо подождать с решением. Никто новой работы СТО вводить не предлагает, но мы хотим внести новое в работу СТО, поскольку выделили этот вопрос и стали обсуждать его на специальных заседаниях Политбюро. Это было сделано с общего согласия. Почему бы мы эти вопросы выделили и стали обсуждать по докладу СТО, подписанному т. Каменевым, если мы не имели целью выработать директивы для СТО.

Теперь по этим вопросам до обсуждения Политбюро, до окончательного вынесения решения, СТО выносит решение не как проект для рассмотрения Политбюро, а как решение, которое роздано наркоматом и которое исполняется. Разве можно так? Любой член Политбюро, уважающий себя, скажет, что мы при таком положении вещей... (не слышно). Что значит теперь рассматривать это постановление СТО как проект, подлежащий обсуждению? Это значит приостановить решение исполнением. Что я предлагаю? Я предлагаю констатировать, что так нельзя. Надо предложить СТО приостановить исполнение этого решения до рассмотрения его Политбюро, считать это решение предварительным, снова рассмотреть вопрос и предложить вновь рассмотреть вопрос. Как мы можем работать, если принимаются постановления без того, чтобы мы их здесь обсудили. Я не представляю такого порядка.

Рыков. Я предлагаю решить так. Тов. Каменев сам говорит, что решение СТО не опубликовано. Опубликование можно произвести затем в газетах. Значит, здесь важно принять к сведению заявление т. Каменева, что решение СТО не опубликовано, не преподано к обязательному исполнению по советской линии и вносится на рассмотрение Политбюро в качестве проекта постановления СТО.

Каменев. Какое решение сейчас принять. Конечно, решение может быть направлено не по существу, а по формальной неувязке. После речи Генерального секретаря ЦК партии и предложения Председателя Совнаркома это решение может быть ничем иным, как дискредитированием СТО, как нарушением всей экономической работы государственного управления. Тов. Куйбышев в комиссии, которая была создана Политбюро и составлена из управляющих делами, внес предложение, что СТО должен быть уничтожен, что СТО не нужен. Это предложение внесено было т. Куйбышевым в субботу в присутствии т. Хлоплянкина и Мирошникова. После этого я не могу рассматривать это выступление т. Куйбышева иначе как выражение недоверия по отношению к СТО. Я после двух лет работы в СТО обвиняюсь теперь т. Куйбышевым в «нетактичности». Если это так, так мне там делать нечего. Прошу освободить меня от должности Председателя СТО.

Томский. Я думаю, что мы не будем здесь рассматривать сделанного заявления т. Каменева. Я думаю, что практика ЦК в части отставок у нас такова, что мы возражение, которое делается т. Каменевым, не можем даже принять к сведению и обсуждать этот вопрос. Я предлагаю не обсуждать заявления т. Каменева. Если где-то т. Куйбышев сделал такое заявление, то, по-моему, не должно быть и речи относительно подачи в отставку. У нас такой практики нет. Когда ЦК считает, что надо дать отставку, он до сих пор всегда давал ее. Здесь же уже проявляется собственная инициатива.

Каменев. Просить отставку никому не запрещается.

Томский. Здесь уже совсем другое дело. Тов. Каменев председательствует как член ЦК и как член Политбюро, а не просто как Председатель СТО. Это ни в какой степени не связано одно с другим. Я предлагаю не рассматривать и не обсуждать здесь вопроса об отставке т. Каменева.

Куйбышев. Я хочу дать справку. Была создана комиссия Политбюро. Все члены ЦК знают по протоколам Политбюро, что эта комиссия должна была обсудить вопрос о регулировании взаимоотношений между всеми высшими органами республики, между СНК, СТО, ЦИК и т.д.⁹ Комиссия Политбюро выделила подкомиссию в составе тт. (перечисляет). Подкомиссии этой было поручено описать существующее положение вещей и представить свои соображения о том, каким образом выйти из положения неувязки между высшими органами республики. Товарищи помнят, что я стоял на той точке зрения, что подкомиссии нельзя дать право давать директивы, а только представить картину. Было бы нелепо, если бы я не высказался относительно того, как урегулировать взаимоотношения между высшими органами республики. Рано или поздно об этом нужно было сказать, так как мы предполагали в субботу докладывать пленуму комиссии о существующем положении. Ввиду этого я счел необходимым свое мнение высказать, причем все это мною было высказано как личное мнение, наряду с другими вариантами я счел возможным развить и развил свой вариант как возможный вариант.

Было бы совершенно нелепо мое положение в комиссии как руководителя ее, если бы я абсолютно не высказался о том, как я лично думаю урегулировать отношения между высшими органами. Рано или поздно об этом надо было бы сказать. В комиссии был спор, мною было высказано мое мнение, и наряду с другими вариантами я развил возможный вариант относительно создания Президиума СНК для того, чтобы не низшие органы, не комиссии и подкомиссии СНК решали важнейшие вопросы экономической жизни и руководящие вопросы нашей политики, а чтобы орган руководящий, президиум СНК решал эти боевые и важнейшие политические вопросы. Наряду с этим высказывал другие возможные варианты насчет сокращения и упрощения... Я заявил, что если материалы, которые разрабатываются и изучаются, приведут меня к другим выводам, то я откажусь от того взгляда, который я высказал сейчас. Это было одно из предположений члена подкомиссии, которому был задан вопрос и на который он не мог не ответить. Изучение материалов приводит меня к убеждению о правильности и целесообразности высказанного мною взгляда. Правилен он или неправилен — это будут обобщать комиссия Политбюро и Политбюро. Но обвинять меня в том, что я не имел права на комиссии, которая создана специально для того, чтобы высказать свои соображения об урегулировании взаимоотношений высших органов, высказать свою точку зрения, это было бы нелепо.

Сталин. Ставить в вину Политбюро или Сталину то, что сказал т. Куйбышев в комиссии, это смешно, смехотворно. Это на ответственности Куйбышева. Связывать его личное заявление с мнением отдельных членов Политбюро — это смешно. Я не согласен с планом Куйбышева, я иначе говорить не буду. Я не знаю, может быть, окажется, что другие члены Политбюро согласны. Но нельзя этот вопрос связывать с тем, который мы обсуждаем.

Что неувязка получилась — разве это повод для отставки? К чему эта отставка? Господи, боже мой, как будто нельзя указывать, боимся указывать. Это же не аргумент отставки.

Дело обстоит так, что решение СТО надо признать предварительным, пускай сам Каменев решит, как это оформить, тогда мы сможем обсуждать вопрос, а проект решения или предварительное решение правительства мы рассмотрим как один из материалов. Собственно, то, что решено в СТО, это повторение той резолюции, которую внес Каменев и которую мы решили сдать в комиссию как основу.

Вопрос об отставке. Пусть т. Каменев знает, что никто не добивается его снятия из СТО и здесь совершенно лишне на эту почву выносить вопрос. То, что Куйбышев сказал, — это его личное мнение, он имел право свое личное мнение сказать, а по обсуждаемому вопросу надо признать проект предварительным.

Как это сделать? Пусть т. К...(Так в документе) даст свои соображения. Тов. Рыков спутал вопрос с К...(Так в документе). Я узнал об этом вечером, до этого я ничего не знал. То, что излагал т. Куйбышев, это он излагал по своей инициативе. Но этот его вопрос к тому, что мы обсуждаем, отношения не имеет.

Если тов. Каменев говорит, что это не опубликовано, это значит, что этому решению СТО не придана сила закона, решение вносится в качестве проекта нашего решения. Что же касается выхода из положения, то нужно констатировать, что решению СТО от 28 октября не придается силы закона, проведение в жизнь этого решения нужно отложить до окончания его обсуждения. Ничего здесь компрометирующего СТО нет. В отношении СНК и СТО таких случаев приостанавливания решений было бесчисленное множество. Данных для обострения этого дела нет.

Я предлагаю принять к сведению заявление Каменева, что решению СТО от 28 октября не придается силы закона, что это решение внесено сюда в качестве проекта постановления Политбюро, проведение в жизнь этого проекта отложить до решения вопроса в Политбюро.

Сокольников. Надо, я думаю, обязательно иметь в виду, что решение СТО по вопросу о конъюнктуре вовсе не есть обычное постановление СТО, которое само по себе является постановлением, имеющим силу закона, практических предписании и т.д. Это принято по докладу о мировой конъюнктуре, когда т. Каменев полтора часа докладывал о положении мирового хозяйства, Громан распространялся о русских проблемах, и третий докладчик говорил о конъюнктуре последних месяцев. И постановление СТО, которое было принято, принималось не по докладу об эспортно-импортном плане, а представляет принятый с некоторыми поправками и внесенный в Госплан проект, который содержит ряд положений, которые — без того, чтобы в самом СТО им придавалось конкретное практическое значение — принимаются после обширных докладов. В этом постановлении нет ни одной цифры, оно не может проводиться как закон.

Сталин. Поручить НКВТ и ЦСУ пересмотреть план, как же иначе?

Сокольников. Тут не сказано, что план хлебозаготовок устанавливается в столько-то и столько-то, что для экспорта столько-то. Здесь есть поручения наркоматам, но самого общего порядка.

Сталин. Точь-в-точь такое же постановление вы должны принять, без цифр.

Сокольников. Мы имеем скрещение предложений, которые идут по разным линиям. Но неправильно представлять так, что линия Госплана была...

Сталин. Пересмотреть генеральный договор.

Сокольников. Вы не правы, из ваших слов можно сделать тот вывод, будто бы это решение СТО, идущее из Госплана, направлено на то, чтобы скрестить... Но это в действительности не соответствует. Можно совершенно точно установить это, и решение СТО, которое было принято, не имеет того характера, чтобы оно в тот день, когда было принято, пошло как непосредственное решение в качестве практических мер. Были общие директивы, принятые по вопросу о конъюнктурах. В какой степени Политбюро связано... где вопрос должен раньше стоять? Очевидно, Политбюро — это высшая инстанция по отношению к СТО.

Сталин. Но ведь СТО представил свой доклад.

Сокольников. Решение Политбюро должно быть шире, чем то постановление, которое было принято СТО.

Сталин. Политбюро дает директивы, а СТО — конкретные указания.

Сокольников. Мы должны установить, кто дает общие директивы, порядок инстанций обсуждения. У нас было постепенно, сначала обсуждали низшие организации, а затем идет в высшие инстанции и дальше представляется на обсуждение СТО.

В частности, что говорится по поводу кредитного плана, денежного обращения и т.д. План СТО шел не по...(Так в документе) а упирался в вопросы денежного обращения. Здесь текущая коррективная работа. Как это было? Этот вопрос кредитной политики Госплана мы должны были обсуждать в Политбюро. План в три недели проводится, другое дело текущая кухня, которая там идет. Я думаю, что нарушений в смысле того, чтобы это обсуждение СТО нарушало директивы Политбюро, этого абсолютно не было. Это никому и в голову из нас не приходило. Там были члены ЦК, кандидаты Политбюро и т.д. Я не понимаю, почему Политбюро сегодня связано постановлением СТО в какой-то мере? По-моему, абсолютно не связано. Либо постановление Политбюро, будучи направлено в СТО, приведет к тому, что СТО должен будет принять новое решение.

Каменев. Я протестую против того, что у кого-то из членов Политбюро есть большая монополия заботиться об авторитете Политбюро, чем у нас. Мы так же заботимся о Политбюро, о его авторитете, как и т. Сталин. Никто не хочет обострений, нужно перейти к обсуждению отмены постановлений СТО. Попытки есть, но недостаточные. Мне и в голову не приходило, чтобы мы вместо того, чтобы начать обсуждение вопроса по существу постановлений СТО, которые охватывают всю сумму хозяйственных вопросов, которые начаты не с постановлений СТО, а с моего доклада на Пленуме, чтобы это было направлено только к дискредитированию СТО и его решений. О чем говорить, если не хотите обострений. 24 октября напечатана конъюнктура мирового хозяйства за июль и сентябрь месяцы и материалы к заседанию СТО. Все, что принято здесь и написано, есть только перефразированное положение Госплана. Что касается СТО, то план работы СТО был представлен в Политбюро, как всегда представляется, всего месяц тому назад. Он был и у т. Куйбышева, и у т. Сталина, и у всех. Никому и в голову не могло прийти, кроме желающих обострений. Никаких обострений здесь не было бы, если бы не желали обострений. Если в Политбюро стоит вопрос, то СТО обязан подготовить этот вопрос.

2. Юридические изыскания т. Рыкова относительно того, имеет ли это силу закона, или не имеет — совершенные пустяки.

СТО может предварительно обсуждать, но не принимать предварительных постановлений. Постановления, которые публикуются, известны всему населению, если не публикуются, то неизвестные. Это есть постановления учреждения, носящего характер директивного учреждения.

Я не знаю, почему не призвать т. Дзержинского за то, что он, зная, что обсуждения розничных цен и т.д. еще не было, разрешил себе выпустить циркуляр. Выпущен ли он был до постановления СТО, я не знаю, думаю, что независимо от постановления СТО. Если даже и после постановления СTO, то, конечно, при желании обострения можно Дзержинского вздернуть. Как можно выступать с приказом до решения Политбюро? Так руководить нельзя, это не идейное руководство на основании какого-либо положения, а руководство на основании совершенно посторонних интересов дела, совершенно чуждых делу побуждений. Приостановить нельзя. Впервые за два года, как я председательствую в СТО, вы хотите вынести это самое приостановление. Зачем? Потому, что это нужно по существу вопроса? Никто этого не сказал. Вы обсуждали в одном составе, теперь в другом. Там не было Сталина, Бухарина, Молотова. Они могут еще придумать что-нибудь новое, и я уверен, что мы согласимся с этим. Чтобы здесь были какие-либо противоречия, я абсолютно отрицаю. Это не на основании интересов дела. Я не отрицаю, что Куйбышев имеет право всюду и везде говорить любые вещи и любые глупости, как мы с вами говорим их, но странное совпадение, что товарищ, участвующий в комиссии Политбюро и посланный туда в качестве руководителя, открывает заседание комиссии речью о том, что, по его мнению, комиссия должна подготовить уничтожение СТО.

Сталин. Ничего подобного.

Каменев. Нет, это так. Я не отрицаю вашего права говорить это, я не протестую против ваших слов, может быть, нужно уничтожить СТО, я утверждаю только то, что совпадение речи генерального секретаря с речью председателя Совнаркома и председателя ЦКК, полное совпадение, указывает на то, что вокруг этого учреждения создается невыносимое положение. СТО есть наиболее обстреливаемый пункт, и этот обстрел начинается. Что вы думаете, если хотите отменить постановление СТО не по существу, не рассматривая по существу, а потому, что оно формально не увязалось, и из-за этого заставить здесь Политбюро говорить два часа. А что вы думаете, все это останется тайной для московской публики? И то, что говорил т. Куйбышев, тоже тайной будет? Такая работа совершенно невозможна. Я предсказывал, что СТО становится наиболее обстреливаемым пунктом. Для меня это совершенно неожиданно, оно неожиданно в данный момент. Поэтому я считаю, что без всякой попытки предварительно увязать вопрос, ставить вопрос здесь так, как поставлен вопрос предложением т. Рыкова, это есть дискредитирование СТО и тех товарищей, которые работают там, тех членов ЦК, которые сидели в СТО. Это есть совершенно определенный политический шаг, на который моя реакция может быть только одна, — я должен просить разрешить очистить место председателя СТО и посадить товарища, который будет...(Так в документе). Это не будет колебанием основ центра республики. Играйте без меня. Тов. Ленин поставил меня на это место, и если вы хотите вокруг этого мелкую игру вести, — ведите, только без меня.

Молотов. Так нельзя.

Каменев. Очень даже можно, т. Молотов.

Дзержинский. Я, к сожалению, не был тогда на заседании. Мне кажется, что т. Каменев прав, что создаются невозможные отношения между СТО и Совнаркомом с одной стороны, и Политбюро — с другой. Я помню, что был на одном заседании Политбюро, где говорилось об этих отношениях, потому что постановление СТО, во главе которого стоит член Политбюро, аннулируется. Очень часто аннулируется. Я говорю, например, о Баку, о нефтепроводе, решение, которое единогласно прошло в СТО, в С НК и Политбюро было отменено. Водочная система, которая прошла через СТО и Совнарком, Политбюро была отменена. Таким образом советские органы действительно снизошли до какого-то придатка Политбюро. Это факт. Если спросить любого спеца, то любой спец, когда выносятся постановления СТО или Совнаркома, плюет на эти постановления и говорит, что у нас есть Политбюро, которое этот вопрос обсудит. Взаимоотношения между СТО и Политбюро действительно ненормальные, неправильные, и в этом отношении та комиссия, которая была назначена, должна этот вопрос урегулировать. Урегулировать этот основной вопрос — как не дискредитировать советские органы, а не Политбюро. Мне кажется, т. Сталин ошибается, не может никакое постановление СТО дискредитировать Политбюро, а наоборот, до сих пор Политбюро уничтожало авторитет СТО и СНК. Это политически существенный факт. Я думаю, что надо ждать конца работы комиссии. Комиссия действительно своевременно поставила вопрос о разрыве, который был между Политбюро, СТО и СНК, который должен быть изжит. Комиссия наметит соответствующие меры. Я не понимаю, почему конъюнктурное постановление СТО вызвало такой бурный протест со стороны Сталина. Что касается моего приказа, то он ни в какой связи с постановлением СТО, ни в какой связи с Политбюро не стоит. Вакханалия розничных цен и спекуляция, которая развелась, угрожали совершенно затопить нашу промышленность, поэтому я как председатель ВСНХ выполнил только те директивы, которые есть по партийной и по советской линии. Возьмите резолюцию нашего съезда — 3-го съезда Советов, резолюцию нашей конференции, там ясно и определенно было указано относительно борьбы с розничными накидками¹⁰. Так что мой приказ был направлен только по линии ВСНХ. Основная мысль была та, чтобы органы производящие следили за продвижением тех товаров, которые идут, чтобы на них никто не смел спекулировать, чтобы не было неправильных цен. Единственно с чем я не согласен, это с методами регулировки. Я говорю, что вакханалия спекуляции нарушает регулировку цен и т.п. Поэтому мне кажется, что мой приказ ни при чем. Что касается этого постановления СТО, то мне кажется, т. Сталин, что в этом постановлении дается ведомственное направление, в каком направлении ведомствам работать. Я в беседе с т. Каменевым говорил, что мы и так запоздали с пересмотром и с подытоживанием цифр урожая. В последних газетах говорится о 5%, 18%, но это никем не просмотренные, никем не установленные цифры. Следовательно, задание пересмотреть действительный размер урожая своевременно. Мы на квартал урезали экспортную программу. Я настаивал перед т. Каменевым, чтобы ее пересмотреть потому, что мы можем быть поставлены в положение абсолютно невыносимое. Нам нужна валюта и переоборудование, а нам режут, и мы не получаем то, что нам нужно, т.е. все подготовительные работы оказываются впустую. Необходимо спланировать на некоторое время. Тут дано задание Наркомвнешторгу и другим пересмотреть программу и наметить перспективы. Так что мне кажется, что такого постановления, которое бы уже ставило Политбюро перед фактом исполненным, в этом нет. Может быть, здесь есть один конкретный пункт относительно пересмотра генеральных договоров с точки зрения предусмотрения размера накидок.

Сталин. Вы не присутствовали при обсуждении этого вопроса в Политбюро.

Дзержинский. Я и говорил, что для меня это несколько непонятно.

Бухарин. Нельзя ли принять такую резолюцию: во-первых, констатировать, что решение СТО является предварительным (ч и т а е т)...

Сталин. Я предлагаю вместо слова «констатировать» сказать «признать», что решение СТО и т.д.

Каменев. Я предлагаю перейти по существу к обсуждению доклада и предложений СТО.

Молотов. После обсуждения этого вопроса в Политбюро впредь до решения комиссии вопрос был снят с обсуждения. Надо подождать, может быть, решение комиссии будет совпадающим с предложениями СТО. По существу заслушивать доклад сейчас не имеет никакого значения до окончания работ комиссии, ибо решение Политбюро может быть связующим Политбюро. Из обмена мнений выяснилось, что надо отложить этот вопрос и надо детально поставить его на обсуждение после доклада комиссии... (не слышно).

Сталин. Признать решение СТО предварительным и перейти к обсуждению вопроса по существу.

Каменев. Мысль заключается в том, что решение отменяется. Так как оно разослано, то сейчас же должно быть разослано всем Наркоматам и учреждениям извещение: «Считать, что эта директива не подлежит исполнению».

Сталин. Я предлагал считать это решение предварительным.

Бухарин. Я просил бы слово для мотивировки предложения. Мне кажется, что совершенно понятно, почему возник этот конфликт. Политбюро приняло решение относительно хозяйственных заседаний. Это есть нововведение. Цель этого нововведения — согласовать работу Политбюро, высшего партийного органа, сработай высших хозяйственных органов. У нас получилась неувязка потому, что мы не перешли еще к систематической работе по этой новой линии, которая в Политбюро единодушно принята. Теперь та неловкость этого поручения, о которой говорил т. Каменев и которое состоит в том, что берется назад принятое уже постановление СТО, о чем нужно известить соответствующие органы. В той формулировке, которую я предлагаю, этот момент не существует, потому что здесь, мы слышали, сам т. Каменев говорил относительно того, что это решение не опубликовано. В смысле первой части говорится, что решение является предварительным. Конечно, здесь есть известный недостаточный оттенок, но я специально эту форму избираю для того, чтобы смягчить остроту этого конфликта. Второй пункт говорит: предложить СТО опубликовать постановление как обязательное после принятия и поправок в Политбюро. Это связано с сутью сегодняшнего спора. Мы здесь говорим о том, в чем состоит неудобство, которое создалось. Таким образом всякие причины для конфликта при принятии этого предложения исчезают.

Зиновьев. Мое предложение: перейти к обсуждению по существу и опубликовать окончательное постановление после обсуждения в Политбюро.

Дзержинский. Это постановление не подлежит опубликованию, потому что оно секретное.

Каменев. Я прошу вынести ясное решение.

Сталин. Признать решение СТО предварительным и перейти к обсуждению вопроса по существу. Это значит, что т. Каменев должен сказать главам наркоматов, должен сказать, что это решение исполнением задерживается до проработки и дачи более полных директив со стороны Политбюро. Если мы этого не примем, я тогда не знаю как... Более худшее решение принимали, отменяли решения Совнаркома, решения СТО, оказывается, эту мягкую форму нельзя принять.

Каменев. По той простой причине отменяли, что решения эти не имели политического характера и не вызывали никаких вопросов. В данном случае дело обстоит не так. Этот вопрос является политическим вопросом. Такое решение поставило бы Политбюро в глупое положение, и поэтому в таком виде сообщать, что решение это не подлежит исполнению, это было бы, по-моему, неправильно. Может быть, мы просто переходим к обсуждению вопроса по существу. Итак имеются два предложения: предложение т. Сталина и предложение т. Зиновьева.

Рыков. Я предлагаю принять предложение т. Сталина.

Каменев. Имеются предложения т. Зиновьева и Сталина и еще предложение т. Бухарина.

Бухарин. Я присоединяюсь к предложению т. Сталина.

Каменев. Будем голосовать. Кто за предложение т. Сталина — трое; кто за предложение т. Зиновьева — двое. Принимается предложение т. Сталина.

Товарищи, я прошу для себя замены сейчас, позвольте заменить меня. Я скверно себя чувствую.

Рыков. Обсуждение этого плана, которое стоит на повестке дня, немыслимо без твоего участия.]

Председатель Каменев. Открываем обмен мнений по докладу тов. Сокольникова. Слово имеет тов. Сталин.

Сталин*. (*В стенограмму с авторской правкой изменения в тексте выступления И.В. Сталина внесены рукой неизвестного. Экземпляр с авторской правкой сохранился в личном фонде Сталина. (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. П. Д. 1105. Л. 78-82.)

Меня здесь занимают пока два вопроса. Первый вопрос — активный торговый баланс. Я слушал речь тов. Сокольникова: он говорит, что пассивный торговый баланс за истекший 1924/25 хозяйственный год вызван тем, что мы ввезли, вынуждены были ввезти хлеба в прошлом году на 115 млн руб. Это обстоятельство правильно, конечно, им указано, но я думаю, что пассивный торговый баланс только хлебом объяснить нет никакой возможности. Хотя общий баланс за 1924/25 г. еще не подведен, но можно с уверенностью сказать, что он будет серьезно пассивным. Существуют цифры за три квартала 1924/25 г. вплоть до июля месяца, цифры, из которых ясно, что за три квартала мы имели пассивный торговый баланс в 126 млн руб. Если считать, что каждый месяц четвертого квартала давал у нас, по крайней мере, 15 млн пассива, то выйдет по крайней мере 150 млн пассивного баланса за 1924/25 г. Затем есть план баланса за первый квартал 1925/26 г. Он изложен в записке т. Каменева. Из него ясно, что мы по плану торгового баланса за первый квартал 1925/26 г. будем иметь пассивное сальдо в 49 млн руб. Значит, 150 млн за прошлый год и 49 млн за первый квартал, итого около 200 млн набегает. Я думаю, что этого нельзя допустить, я думаю, что этого нельзя объяснить одним лишь ввозом хлеба на 115 млн руб. Слишком распустили себя, и вышло так, что не мы регулируем торговлю, а нас регулируют. В этом году мы не ввозим хлеб, а наоборот, вывозим. В прошлом году хлеба ввезли на 115 млн, а у нас получается пассивный торговый баланс миллионов на 200. Поэтому нужно принять все меры к тому, чтобы на хлеб всего не взваливать, и, во-вторых, повести дело так, чтобы не нас регулировали, а чтобы мы регулировали. Иначе у нас дело может разыграться очень неприятное. У нас есть решение XIII съезда партии о том, чтобы торговый баланс был активен. Это решение мы не могли провести на прошлый год из-за ввоза хлеба, ввезли хлеба на 115 млн руб. У нас набежало за прошлый год около 150 млн. Первый квартал мы подводим по плану с пассивом на 49 млн руб., — так мы можем на этом деле прогореть. Если бы расчетный баланс был с плюсом, еще бы ничего, но и насчет расчетного баланса дела обстоят еще хуже, чем насчет торгового. У нас работа наших органов такова, что минусы расчетного баланса, которые почти предопределены, мы стараемся покрыть плюсами активного баланса по торговле. Если мы, несмотря на это, торговый баланс сведем с минусами, а в расчетном балансе будет целый ряд изъянов, то к чему же мы придем? Мы придем к провалу червонца и к инфляции, поэтому нужна совершенно строгая, жесткая директива насчет того, чтобы наш торговый баланс сводился с активным сальдо. У нас в Политбюро некоторые косо смотрят на теорию торгового баланса, например, тов. Пятаков. Я не знаю, на чем основывает это т. Пятаков, но должен сказать, что если по части торгового баланса мы активного сальдо не получим, весь расчетный баланс пойдет к черту. Мы не курортная страна, которая может получать деньги за счет приезжающих заграничников, наоборот, мы тратим на свои поездки гораздо больше, чем приезжающие к нам из-за границы. Это первый минус. Мы не страна с большим торговым флотом, который бы зарабатывал валюту. Наоборот, мы страна без тоннажа и вынуждены платить валюту за провоз. Мы не страна, куда ввозятся капиталы, для того, чтобы можно было оправдать этим пассивный торговый баланс. Мы не такая страна, которая, вывозя свои капиталы за границу, получает много процентов, как это делает Америка или Англия и на этом выправляет свой расчетный баланс. У нас в области расчетного баланса целый ряд изъянов, органически связанных с положением нашей страны, причем изъяны эти определяются хотя бы тем, что мы вынуждены, ввиду особого положения Госбанка, держать известные резервы для обеспечения нашего валютного обращения. Мы страна, расчетный баланс которой может быть выправлен лишь активным сальдо по торговле. При таком положении вещей не относиться особенно серьезно и осторожно к тому, чтобы торговый баланс был активным, это значит загубить все.

Это первое, что я хотел сказать.

Второе замечание (в прениях я, может быть, сделаю другие замечания), второе замечание касается вопроса о переводе обязательств прошлого года (в 50 млн руб.) на начавшийся год, причем сумма этих обязательств не точная и она может, оказывается, вырасти до 70 млн руб.

[Сокольников. Это платежи, обязательства.]

Красин. Это платежи по прежним заказам.

Сталин. Это новое отягощение для нашего расчетного баланса за 1925/26 г. Мы не только вынуждены, таким образом, выправлять свое положение в связи с теми обязательствами, которые сложатся в будущем году, мы получаем груз прошлого года в 50 млн, причем этот груз списан с потолка, — может быть, будет не 50 млн, а 60-70 млн. Иметь всю эту ношу у себя на спине и не быть особенно осторожным по части торгового баланса — это значит загубить дело.

Председатель. Слово имеет т. Красин.

Красин. Относительно необходимости активного баланса, конечно, споров быть не может. Но необходимость активного баланса обусловливается, вообще говоря, лишь неустойчивостью нашего хозяйства. Если бы мы имели уверенность в его полной устойчивости, то мы бы тогда, вероятнее всего, шли с нулевым или слабоактивным балансом, потому что вообще сам по себе активный баланс отнюдь не добродетель и может быть осуществлен только за счет урезки планов т. Пятакова, Александра Петровича Смирнова и т.д. Однако некоторая активность баланса в связи с неустойчивостью нашего хозяйства пока что, во всяком случае, нужна. Это, стало быть, основная директива для нашей внешней торговли.

В прошлом году нам была дана СТО определенная директива, допускавшая пассивность баланса, если не ошибаюсь, в 150 млн руб., главным образом ввиду большой активности баланса 1923/25 г. в расчете на хороший урожай текущего года. Фактически по тем данным, которые мы недавно проверяли у нас в наркомате, я ожидаю пассивность нашего баланса на 1924/25 г. в 125 млн руб., едва ли она будет больше. Мы наводим экономию примерно в 25 млн руб., т.е. увеличением экспорта несколько уменьшаем пассивность. В этом году мы рассчитывали на активность или, во всяком случае, на меньшую пассивность, но фактически доходы от экспортных операций и от заготовительных операций таковы, что пессимистические расчеты тов. Сталина, по-видимому, оправдаются, потому что первый квартал у нас будет хуже, чем по утвержденным ведомостям.

Рыков. То есть вы хотите сказать, что нам грозит второй год с пассивным балансом?

Красин. Да, непременнейшим образом, если не изменим политики экспорта. Грозят, может быть, даже те суммы дефицита, о которых говорил тов. Сталин, хотя он несколько и переоценил пассивность предыдущего года. Мы стоим здесь перед самой серьезной задачей.

Какие могут быть выходы? Выход, конечно, один — это экспорт, экспорт и еще раз экспорт, о нем мы должны кричать всеми нашими голосовыми средствами, и затем, конечно, не обойтись без урезок импорта. Тов. Пятакова будем резать по живому месту.

Председатель. Слово имеет т. Рудзутак.

Рудзутак. При обсуждении экспортно-импортного плана в Совете Труда и Обороны¹² лично у меня осталась некоторая неудовлетворенность по той причине, что мы не могли точно установить, хотя бы приблизительно, наши возможные экспортные ресурсы. Это обнаружилось не только при обсуждении непосредственно самого экспортно-импортного плана, но и при обсуждении других вопросов, например, топливного плана. При обсуждении топливного плана выяснилось, что на 5 млн можно уменьшить внутреннее потребление нефти и обратить на экспорт. Госплан никак не мог доказать, почему сейчас, с сокращением против довоенного времени работы промышленности, в среднем промышленность потребляет 155%. Сделано ли тут все, что при таком напряженном валютном положении было сделать необходимо, чтобы в этой части увеличить экспортный товар, который нашел бы потребителя и сбыт за границей? Что это сделано, полной уверенности не осталось. Поэтому я считаю, что наши возможные экспортные ресурсы недостаточно учтены, что мы недостаточно пересмотрели наше внутреннее потребление, чтобы посредством внутреннего самоограничения увеличить наш экспорт, [необходимый ввиду недостатка валюты и пассивного баланса]. В этой части экспортно-импортный план страдает недостатками.

Теперь даже в тех выясненных экспортных статьях, которые имеются, я думаю, что со стороны отдельных ведомств недостаточно обращено внимание на то, чтобы экспортные операции выполнить выгодно для нас. Если присмотреться к нашей практике хлебоэкспорта, то мы видим, что тут мы принимали минимум мер к тому, чтобы получить возможно меньше дохода от хлебоэкспорта. Я не буду говорить об общих цифрах. Я остановлюсь лишь на практической стороне экспортной кампании. Эта практика в значительной мере съела те выгоды, которые можно было ожидать от экспорта хлеба. Загоняли в порты из мельниц хлеб и только там начинали свидетельствовать его кондициозность* (*Так в документе, имеется в виду соответствие нормам.), он оказался непригодным для экспорта за границу, и начали его отсылать обратно на мельницу. Какую часть прибыли эти операции съели, никто сказать не может, во всяком случае, сумма не так мала.

Я попытаюсь в ближайшее время вам сказать, во что это обошлось нам по части транспорта. Наша фрахтовая кампания, когда в течение нескольких месяцев около ста иностранных пароходов стояло без работы в портах, какой процент нашей валюты и нашего заработка съел простой, за который мы платили штраф. Точно сейчас этого никто не сможет сказать, но эти мелочи съедают громадные суммы. В этой части нужно сказать, что то, что можно экспортировать — нужно, но нужно затрачивать на это возможно меньшую сумму и нужно, чтобы это проходило возможно более организованно. Нужно научиться не повторять тех ошибок, которые были в прошлом и которые повторяются из года в год.

Еще один момент, на который я должен указать и который является спорным, по которому возник спор при обсуждении его в СТО. Пункт 3-й — признать возможным Внешторгу отдельного отступления при составлении экспортно-импортного плана с учетом возможности нерентабельности некоторых статей при данной конъюнктуре с тем, чтобы на других группах товаров заработать и сбалансировать, чтобы экспортный баланс был не убыточен для нас. Это верно, но меня смущает реплика т. Красина о невозможности калькулирования. По каким статьям понесут убытки и как их покрыть? Он сказал, мы этого подсчитать не можем, если не можем подсчитать, то результаты могут оказаться очень печальными, потому что убытки мы не подсчитаем, а они обнаружатся очень быстро и без подсчета, а какими статьями их покрыть, т. Красин подсчитать не может. При таком состоянии экспортного плана и невозможности подсчитать со стороны Внешторга, как сказал тов. Красин, по каким статьям будет прибыль, по каким убыток, — весь наш экспортный план станет в этом отношении под знаком вопроса. Поэтому я думаю, что в этой части нужно внести большую ясность и потребовать, чтобы Внешторг возможно более организованно поставил свою работу, чтобы он, хотя бы ориентировочно, мог сказать, в какой части экспорт будет убыточен, в какой прибылен. Такого расчета, хотя бы приблизительного, мы должны добиться во что бы то ни стало, без этого установить баланс экспорта-импорта мы не можем.

Третий вопрос относительно составления импортного плана. Он слабо продуман, потому что...

Сталин. Его нужно сократить.

Рудзутак. Как я уже указывал, по некоторым статьям, возьмем, например, по части транспорта, вопрос обсуждался в большом секрете: ни разу НКПС на обсуждение не вызывался. Нам тайным образом приходилось добиваться того, что нам дают*. (*В стенограмме с авторской правкой к тексту (выступления Я.Э. Рудзутака приложена записка: «Всем чл<енам> П.б. Я в своей речи ошибочно сказал, что Госплан в секрете от НКПС обсуждал эксп<ортно>-импортн<ый> план. Это относится к комиссии СТО под председ<ательством> т. Сокольникова. Я. Рудзутак». На записке имеются пометы об ознакомлении М.П. Томского, Н.И. Бухарина, В.М. Молотова, Г.Е. Зиновьева, А.И. Рыкова. (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 532. Л. 36.))

[Кржижановский. Когда это было?

Рудзутак. В течение двух месяцев, когда обсуждался импортный план. Ни разу представитель НКПС вызван не был, это мне сообщено официально членами НКПС.]

Независимо от этого, если рассмотреть перечень импортируемых товаров, которые имеются, я думаю, что очень многое можно из него выбросить и сократить. На это могут быть указания, что тем самым производство будет сокращаться. Я скажу, что мы должны обратить внимание на то, чтобы по мере возможности обеспечить тяжелую индустрию, чтобы она не отставала от развития экономики, чтобы она могла снабжать мелкую и легкую индустрию материалами, машинами и т.д. Если встанет вопрос о всякой всячине, которая тут перечислена в импортном плане, как-то: лимоны, апельсины, орехи, миндаль, мы без этого можем обойтись в этом году.

Кржижановский. Это льготы для Турции.

Рудзутак. Я думаю, что это все-таки нужно регулировать, ведь это мы не даром получаем.

Томский. Не даром, а без лицензии. В льготной продаже они тоже нуждаются.

Рудзутак. Нужно обсудить вопрос, насколько эти льготы выгодны не только для Турции, но и для нас. Должны ли мы быть больше турками, чем сами турки. Экспортно-импортный план может быть пересмотрен в сторону того, чтобы обеспечить по мере возможности полностью тяжелую индустрию, ее оборудование и развертывание, а все остальное сократить.

Председатель. Слово предоставляется т. Пятакову.

Пятаков. Я думаю, что принципиально поставленный тов. Сталиным вопрос не вызывает ни малейшего сомнения в том смысле, что необходимо добиваться значительного активного баланса, принимая во внимание, что наши резервы исчерпаны, а расчетный баланс, который может корректировать торговый баланс, этой функции выполнить не может. Когда я года два тому назад говорил о необходимости уменьшения активности торгового баланса, ситуация была иная. Мы имели низкие цены на хлеб и весьма недоразвитую промышленность. За эти годы промышленность значительно развернулась, цены на хлеб высокие, промышленность тормозится главным образом недостатком валюты. Тогда мне казалось, что нужно облегчить маневрирование внутри страны путем достаточного ввоза готовых товаров из-за границы. Сейчас дело обстоит наоборот. Сейчас тормозом развития промышленности и возможности увеличения товарной массы на внутреннем рынке являются валютные возможности, поэтому теперь я выступаю решительно против ввоза готовых товаров, потому что ввоз готовых товаров сокращает величину товарной массы, которая поступает на наш внутренний рынок и противостоит крестьянской товарной массе. Под давлением недостатков валюты необходимо сокращение импортного плана. Мы должны, прежде всего, сократить ввоз сырья и оборудования для промышленности, и мы идем уже по пути сокращения сырьевых возможностей промышленности. Для примера я скажу: мы наметили в этом году развертывание хлопчатобумажной промышленности на сумму 18,7 млн пуд. хлопка, причем импортного хлопка должно было быть 7 млн пуд., из расчета 11,5 млн пуд. внутреннего хлопка. Оказалось, что наши внутренние ресурсы несколько больше, что мы будем иметь не 11,5, а, вероятно, 12,5 млн. Тогда я сказал — на 1 млн пуд. ввоз хлопка можно сократить, а Совет Труда и Обороны под давлением валютных недостатков сокращает импорт хлопка на 2 млн пуд. Отсюда получается, что мы должны будем иметь в этом году внутреннюю программу хлопчатобумажной промышленности не 18,7 млн пуд., а примерно 17,4— 17,5 млн пуд., поскольку несколько сотен тысяч пудов можно выиграть на всякого рода запасах. Дальше я рассуждаю так: если мы ввезем готовые товары, то каждый валютный рубль даст нам, принимая во внимание разницу в ценах, скажем, 1,25 товара на внутреннем рынке, когда же мы ввезем сырье, то мы будем иметь 1,80, 2, 2,20 и более, в зависимости от того, какое мы сырье ввезем, в зависимости от того товара, который мы будем иметь на рынке. Мы к иностранному сырью присовокупляем наш отечественный труд, наш отечественный капитал, и общая сумма товаров увеличится. Первый вывод, который мы должны сделать, заключается в том, что, так как основная задача состоит в том, чтобы увеличить товарную массу, поступающую на рынок, что именно под этим углом зрения, ввиду возможности развертывания промышленности, значительно большей, чем та, которая намечалась, нам ни под каким видом не следует идти на сокращение промышленности и потому нам надо от ввоза готовых товаров отказаться. Это первый вывод. Второй вывод — так как валюта сейчас является той основной петлей, которая душит развертывание промышленности, то мы должны очень и очень внимательно присмотреться к нашему экспортному плану и к расчетному балансу. В том квартальном плане (я это уже говорил в Совете Труда и Обороны и сейчас повторяю для освещения вопроса) имеется таблица, которая называется «Валютный план Союза на первый квартал 1925/26 г.». Мы имеем следующие сокращения цифры экспорта (это статья первая): по приходу — на 40 млн руб., если не ошибаюсь. Мы сократили хлебный экспорт со 115 до 75, т.е. на 40 млн руб.¹³ Это сокращение, разумеется, сказывается на пассивной части, т.е. на импортной части, но эта статья поступлений по экспорту в 190 млн руб. разлагается на 2 основные составные части. Первая часть, 75 млн руб. — хлебный экспорт и вторая, большая — 115 млн — всякий прочий экспорт. Когда мы подошли к прочему экспорту, то выяснили, что цифра 115 млн руб. была установлена еще летом 1925 г. и с этого времени никакому исправлению, корректированию, изменению не подвергалась, в то время как по промышленности мы предлагали увеличение экспортной цифры по целому ряду промышленных статей.

Красин. Это лен.

Пятаков. Дело не во льне, т. Красин. Когда мы выявили увеличение экспортных статей, нам говорят, что зато другие статьи экспорта сокращаются. Я думаю, что т. Каменев не откажется подтвердить, что в СТО этот вопрос обсуждался, и выяснилась недоказанность того, почему фигурирует цифра 115 млн, почему нельзя установить большую цифру, конечно, дав определенную директиву НКВнуторгу и другим органам проявить максимум энергии, инициативы и проч. в смысле увеличения экспорта. Для примера я скажу: пока валюта нас не пришибла, я по линии ВСНХ не особенно напористо работал в этом направлении, но сейчас выяснилось, что мы имеем на 12 млн руб. хлопкового масла, ни один пуд которого не вывозился; оказывается, можно, проведя соответствующую комбинацию с животными жирами и проч., выбросить за границу на 11—12 млн руб. хлопкового масла, которое здесь никак не учитывается, и т.д., т.е. можно, безусловно, под известным нажимом, напором установить большую цифру экспорта. Второй вывод — нажать по линии экспорта. Мы так привыкли оперировать с большими цифрами, что мы на мелочи не обращаем внимания, по драгоценным камням или еще каким-нибудь пустякам мы можем увеличить общую массу экспорта. Это нужно сделать. Третий вывод заключается в том, что, сокращая импортный план, мы должны будем в качестве директивы всем органам — и Госплану, и СТО, и НКВТ, и ВСНХ сказать определенно, что мы должны, сокращая импорт для промышленности, добиться минимального уменьшения товарной массы, поступающей на рынок. Это общая директива, которая практически может иметь очень большое значение, т.е. при тех же валютных ресурсах, которые идут на промышленность, добиться максимального количества товаров, которые промышленность выбрасывает на рынок. Тов. Рудзутак не вполне прав — тут дело не только в тяжелой индустрии, и, может быть, под углом зрения злобы сегодняшнего дня, нам придется пойти по линии тяжелой промышленности сильнее и в меньшей степени пойти по линии некоторой легкой индустрии. Для примера. Любимая мысль тов. Шейнмана относительно отечественного сырья. Мы вынуждены будем, вероятно, пойти на более скромную программу развития стекольной промышленности, чем предполагалось. Почему? Потому что ввоз оборудования и прочего необходимого для стекольных заводов не укладывается в наши рамки. Необходимо указать, что стекольная промышленность, если мы ее развернем, не требует ввозного сырья, и мы можем получить гораздо больший эффект, чем по хлопчатобумажной промышленности, которая отчасти работает на ввозном сырье.

Бухарин. Почему вы за сокращение производительного ввоза?

Пятаков. Наоборот, я выступаю против сокращения производительного ввоза, но если у меня имеется данная валютная величина (не больше такой-то суммы может быть дано на промышленность), то я должен в пределах этой суммы сманеврировать таким образом, чтобы сократить в минимальной степени величину товарной массы, поступающей на рынок.

Вторая статья сомнительная, которая стоит в пассиве в сумме 50 млн руб. Она называется так: «Платежи по плану 1924/25 г., переходящие на первый квартал 1925/26 г. — 50 млн руб.» И в комиссии, и в СТО выяснилась совершенная недоказанность этой цифры. Я не думаю утверждать, что эта цифра меньше, очень возможно, что на самом деле она будет больше, но я смею утверждать, что НКВнешторг, которому ведать надлежит, сколько он должен платить по старым обязательствам, этого не знает. Вы понимаете, что когда мы составляем платежный баланс на квартал, то не иметь цифры, сколько же мы должны платить по старым обязательствам, это есть величайшее безобразие. Я понимаю, когда мы строим наши планы, предположения, они могут оправдаться или не оправдаться, но когда мы не знаем, сколько нам нужно заплатить в первом квартале 1925/26 г. по обязательствам — по векселям, договорам, поставленным товарам и т.д., и когда нарком внешней торговли заявляет, что он принципиально не может такой цифры установить, ибо это вне его возможности, то я говорю, что мы должны будем взгреть наркома внешней торговли и дать тов. Красину определенную директиву: делайте что хотите, но благоволите установить, сколько вам нужно платить по старым обязательствам. Я говорю так горячо не потому, что я хочу ущемить т. Красина, но потому, что валютные возможности ущемили промышленность до такой степени, что я ищу по всем статьям новых валютных возможностей и источников.

Председатель. Слово имеет т. Рыков.

Рыков. Здесь в решении СТО относительно активного баланса говорится: «годовой экспортно-импортный план должен быть сведен с активным сальдо, и также поквартальные торговые балансы должны быть, по возможности, активны»... «Возможное сокращение экспортного плана должно быть произведено таким образом, чтобы сокращение экспорта минимально задело развертывание промышленности»...

Но этот план средактирован с такой напряженностью, т.е. размеры ввоза и вывоза так близко совпадают, что я сомневаюсь в успешности наших внешнеторговых операций.

На импорт заключается договор с капиталистическими заграничными фирмами в пределах всего плана на год вперед в тот период, когда экспортный план еще только начинает осуществляться, и мы не знаем, как он будет на практике выполнен. Этот импортный план делается нашим хозяином в начале хозяйственного года, он зафиксирован не только в заграничных договорах, но и в планах развертывания промышленности и торговли внутри страны, как твердый обязательный план. Экспортный же план мы исполняем после этого, и исполнение его зависит от целого ряда обстоятельств, которые делают его менее твердым, чем договоры с лондонской биржей. Было бы гораздо лучше, если сначала получить денежные средства от экспорта, а затем уже закупать за границей необходимые товары. Нужно сначала иметь твердую гарантию в реализации экспортного плана, чтобы иметь «свободные руки» для выполнения импортного плана. В этом отношении у нас, несомненно, существует большая неувязка. По нашему плану сбалансировали наперед, сколько вывезти хлеба. В соответствии с этим разрабатывается общий план экспорта, а потом и ввоза. Возможно ли составить совершенно точный и твердый план вывоза не только по отношению к хлебу, но и по остальным товарам? Вывоз связан со многими случайностями, а случайности означают для нас и опасности. Если в прошлом году нашли свободные валютные средства для того, чтобы заткнуть «дыры» (я не знаю, насколько эти «дыры» были действительно заткнуты, — тов. Сокольников докладывал, что он нашел валютных средств на 100 млн), — то теперь у нас этих средств нет. Мы имеем чрезвычайно строгий план и полное отсутствие резервов в нашем распоряжении. Это создается благодаря тому, что мы сначала ввозим, а потом вывозим. Это ставит нас под возможность значительных ударов. Мы должны иметь полную ясность в отношении наших валютных ресурсов. Ведь у нас такое положение, что кризис хотя бы с платежами Хлопкома не есть только кризис Хлопкового комитета, а кризис Советской власти. Если бы можно было вести дело так, что обанкротился бы только какой-нибудь советский «Стиннес»¹⁴, тогда бы этим рискнуть можно. Но у нас немыслимо такого рода частичное банкротство, одно банкротство немедленно вызывает ряд других банкротств, колеблющих престиж Советской власти. Поэтому-то мне представляется необходимым произвести такого рода передвижку в наших проектах, которая на первое место выдвигала бы реализацию, экспортного плана, полную гарантию в наличии определенных средств, как предварительное условие к развертыванию всех закупок за границей.

Сталин. С тем чтобы импорт сообразовался с экспортными возможностями.

Рыков. Да, чтобы импорт сообразовался с экспортными возможностями, чего у нас нет в настоящее время. И в этом, я считаю, мы имеем самую большую угрозу, потому что экспорт у нас, главным образом, сырьевой и зависит от многих «случайностей» и стихийных условий. Разумеется, такая операция пройдет не безболезненно. Эта болезненность сводится к тому, что придется замедлить темп развития нашего народного хозяйства. Когда тов. Сокольников докладывает, что свободных валютных средств нет, это является показателем очень большой опасности при осуществлении нашего плана. У тов. Пятакова едут за границу всякие комиссии: по стеклу, по металлу и т.д., все они заключают там договора или ведут переговоры о договорах в соответствии с тем импортным планом, который мы спроектировали. Тут высказали такие соображения, что нужно ввозить так, чтобы содействовать наибольшему увеличению товарной массы. [Я считаю такое положение неправильным, и в качестве директивы этого нельзя принять] Я считаю такое положение правильным, и в качестве директивы его можно бы принять.

Относительно убытков. Мыслим ли у нас убыточный внешнеторговый оборот? По-моему, нет оснований к такому категорическому утверждению. Допустим, при вывозе хлеба мы потеряем 5 коп. с рубля, купим сахар или какой-либо другой товар и на импорте его наживем 20 коп. с рубля. Нужно убытки от экспорта сопоставлять с теми прибылями, которые мы можем получить от импорта. Если мы товар купим по полтиннику, а продадим за рубль, то наживем с каждого рубля копеек 20, которыми можно погасить наши убытки и получить сверх этого добавочную прибыль. Такую возможность, по-моему, отрицать теперь, когда заграничные цены много ниже наших, нельзя. Убыточность от экспорта можно (и нужно) компенсировать по импортным статьям, используя разницу между уровнями цен мирового рынка и нашего внутреннего. Для того чтобы можно было чувствовать себя совершенно спокойным, нужно, чтобы импорт шел за экспортом и развивался в соответствии с теми ресурсами, которые у нас есть в руках, а не с теми планами, которые при разных случайностях могут быть и не выполненными.

Каменев. Есть в экспортно-импортном плане элементы совершенно [не ясные] ясные, которые не вызывают сомнения. К таким элементам относится активный баланс. Вопрос заключается в том, как осуществить активный баланс. Сначала казалось, что активность этого баланса не подвергается никакому сомнению: урожай большой, как это без активного баланса, не может этого быть! Но тут произошла неувязка, основанная на том, что, опираясь на хороший урожай, мы разогнали широко импортный план в предвидении такого [план которого мы уже составили] экспорта, которого налицо нет. На основании хорошего урожая и предполагаемого большего экспорта мы слишком разогнали импортный план. Теперь мы видим, что этот импортный план нам необходимо урезать.

Мне кажется, что при сегодняшнем обсуждении, при повторении целого ряда соображений, сделанных тов. Сокольниковым в своем докладе, упущен важнейший момент — это инфляция. [В СТО не нашлось ни одного человека даже среди теоретических сторонников... которые указали бы] В СТО не нашлось ни одного человека, который не указывал бы на то, что некоторые признаки инфляции, даже угроза инфляции имеется налицо.

Рыков. Так об этом ведь говорилось на прошлом заседании.

Дзержинский. Угроза инфляции есть.

Каменев. Вот т. Дзержинский говорит, что действительно угроза инфляции есть. Практическим результатом того, что угроза инфляции, и даже инфляция есть, налицо, является уже проведенное СТО сокращение предполагавшейся цифры эмиссии в новом квартале. Вместо 300 млн руб. мы свели кредитный план Госбанка с эмиссией в 125 млн руб., причем это, конечно, чувствительно задевает и т. Пятакова, и т. Рудзутака, и целый ряд других наркоматов.

Положение такое: экспорт, который мы хотели иметь, мы не будем иметь, во всяком случае, будем иметь не в те сроки, которые нужны. Инфляцию уже имеем. Как с этим бороться? Эмиссию мы уже урезали на 125 млн руб. Положение складывается таким образом: инфляция, недостаточный экспорт, урезка импортного плана. Теперь вопрос заключается в том, как резать импортный план, в какие сроки, по каким предметам? Вот принципиальный вопрос. Мы все сходились на том, что при урезывании импорта необходимо стремиться к тому, чтобы сохранить в максимально возможной мере импорт технического оборудования и сырья для нашей промышленности. В отношении импорта разогналась не только промышленность, требуя машины, сырье, хлопок, разогнался и Наркомпрос, требуя карандаши, разогнался Наркомздрав с медикаментами и т.д., а среди предметов потребления есть такие вещи, от которых [мы отказались] не можем отказаться, например, чай. Он чрезвычайно выгоден, дает 20 млн, на нем мы зарабатываем. [Сухие фрукты дают несколько сот тысяч.] Как же резать? Резать нужно таким образом, чтобы в наименьшей степени пострадала промышленность, другого выхода нет. Если есть признаки инфляции, то спасти положение может увеличение товарной массы, а для этого надо разворачивать промышленность, а разворачивать промышленность нельзя без импорта машин и сырья. План тов. Рыкова, конечно, соблазнительный. Он говорит так: сначала вывезем, потом накопим, а когда будем знать, какими средствами располагаем, — составим импортный план. Это упирается опять-таки в вопрос об инфляции. Если вы хотите, чтобы т. Пятаков к февралю приготовил больше ситцу, кожи и т.д. и заткнул бы инфляционную дыру и дыру товарного голода, то уже надо заказывать сегодня, еще в тот момент, когда хлеб не вывезен. Такой план — сначала вывезем, выручку положим в карман и затем составим импортный план, — конечно, неприемлем. У нас импорт приспособляется к экспорту. Как составляется план? Предположительно вывезти мы можем столько-то и столько-то, мы оставляем в плане около 100 млн активного сальдо и, следовательно, привезти можем на столько-то. Если мы можем вывезти на 1 млрд хлеба и всяких других продуктов, тогда план ввоза составляется на 900 млн руб. В СТО я говорил о том, что этот план должен быть максимально гибким. Надо давать план в пределах «от» «до» и в этих пределах Наркомвнешторгу быть активным и на каждый месяц составлять план. Нельзя делать так, что «раньше вывезем хлеб, накопим деньги и потом будем импортировать». Импорт этот нужно резать по линии не промышленных товаров, резать там придется, может быть, но надо максимально оставить для промышленности и резать по другим частям. Резать промышленность надо не сразу, чтобы ее окончательно не зарезать, резать надо систематически.

Теперь экспорт. Как увеличить экспорт? Тут мыслимы два пути: во-первых, сжать потребление внутри страны, для того, чтобы побольше вывезти, но методов, способов этого сжатия у нас еще нет, они не выработаны. Каким образом мы можем меньше есть хлеба, яиц и масла, чтобы направлять их на внешний рынок? Мужик теперь имеет деньги, благодаря урожаю он увеличил свои потребности. Как Москву, Ленинград оставить без масла? Как провести такую политику, о которой Витте говорил: сами не доедим, а вывезем¹⁵. Методов тут нет, не нащупаны эти методы. Тогда остается налечь на другие отрасли экспорта. Я руководствуюсь опытом, который мы уже в прошлом году проводили, когда мы ввозили хлеб. Тут у нас некоторые затруднения есть. Все надеялись на хлеб, а на другие предметы экспорта не обратили внимания. Надо обязательно увеличить мелкий, нехлебный экспорт. Если этой директивы не будет, то мы на одном хлебе не выедем.

Один из выводов, [довольно страшный] очень существенный, который я сделал на основании обзора мирового хозяйства, заслушанного в СТО¹⁶, заключается в следующем: когда докладчик от Госплана говорил о мировом хозяйстве, один из практических выводов для нас заключался в том, что Европа, догоняя Америку, идет по линии снижения себестоимости. Это достигается и путем снижения зарплаты, и путем повышения продолжительности рабочего дня и другими мерами. У них цены систематически идут к довоенному уровню и уже достигают в среднем 160% довоенных пен.

Дзержинский. Розница у нас 200—300%.

Голос. Не жалейте денег на машины.

Каменев. А у нас, если взять оптовые цены, они достигают 200%. При этих условиях необходимый для нас экспорт чрезвычайно затруднителен. Цены на внешнем рынке падают вниз, у нас же держатся чрезвычайно высоко. Это чрезвычайно тревожный признак.

При такой ситуации, когда там всячески добиваются и идут явными шагами к воссозданию довоенных цен, а мы отстаем, проблема сношений с мировым рынком, работа по снижению себестоимости, хотя она и чрезвычайно трудна, абсолютно необходима.

Последнее замечание. Те 115 млн, которые мы имеем получить «по прочим», кроме хлеба, статьям экспорта, действительно должны быть раздуты, конечно не на бумаге раздуты, а должны быть на деле увеличены, это первое. Второе, цифра в 50 млн руб. переходящих платежей у НКВТ. Переходящие платежи будут всегда, нельзя к концу года все точно подсчитать и учесть. Но не могли мы добиться от тов. Красина никакого толкового ответа на то, сколько он должен заплатить в первый квартал за прошлые заказы.

Красин. Я же вам ведомости дал.

Каменев. Ведомость дали плохую. Это раз. Аргумент, что в некоторой части платежи запаздывали и перешли на октябрь, слаб.

Молотов. Во всякой части есть известный процент колебания.

Каменев. Наркомвнешторг не знает, сколько ему придется платить за три месяца. Мы создали специальную комиссию из РКП, которая должна обследовать эти цифры и установить такие формы отчетности, которые гарантировали бы, что НКВнешторг будет знать, сколько он должен заплатить по переходящим суммам.

Общий итог. Этот квартальный экспортно-импортным план задерживает предположенное развитие промышленности, держит ее за руку. Он составлен с большим напряжением, в нем с трудом сведены концы с концами. Директива и борьба за снижение цен на хлеб вытекает из этого плана с неизбежностью. Последние ресурсы — это заграничный кредит, это возможность покупать в кредит и расплачиваться за товары после. Здесь т. Сокольников сделал все, что возможно, он попытался из Внешторга выжать все возможные кредиты. В расчетном балансе сумма увеличения торговых кредитов увеличена на 30 млн.

Председатель. Слово имеет т. Красин.

Красин. По поводу обвинения НКВТ в связи с переходящими платежами торгпредств по заказам предыдущих кварталов. Я констатирую, что до сих пор ни один вексель нашего торгпредства не был опротестован. Это значит, что мы с переходящими платежами фактически до сих пор справлялись всегда вполне удовлетворительно. Вам была представлена ведомость этих платежей. Вам угодно было усомниться в точности. Теперь комиссия проверяет как эту самую ведомость, так и вообще постановку дела учета переходящих платежей. Здесь уже говорилось, что за пять лет нашей торговли впервые проявлен интерес к этому пункту, и он будет, безусловно, уточнен. Известное колебание процентов на 25—30 в этих платежах допустить придется, потому что неточность исполнения заграничных заказов много больше, чем думает т. Пятаков, исходя, очевидно, из довоенной нормы.

Пятаков. Я этим никогда не занимался.

Красин. Вы занимались тогда другими делами.

Теперь перехожу к возражениям т. Рудзутака. Я потому с известной горячностью выступил против вопроса о рентабельности экспорта, который был поднят т. Сокольниковым, что эти разговоры о рентабельности экспорта — один из главных способов убивать «волю к экспорту». Главный дефект кампании этого года заключается, как кажется, в том, что директивой о покупке у мужика по высоким ценам и т.д. мы убили волю к экспорту. Я говорил с приезжими партийными и советскими людьми. Почти все они считают чуть не предосудительным какое-либо развитие экспорта. Позвольте, какой экспорт, когда цены у нас дома выше заграничных, когда нерентабельно вывозить, — оставим все дома. Вот в чем вред, вот в чем пораженчество поставленного т. Рудзутаком вопроса.

Голос. Ничего не считать и вывозить.

Красин. Во многих случаях для нас выгоден даже и нерентабельный экспорт. Представим себе такой случай: заготовлен на Онеге или в устье Северной Двины лес, причем он на месте обходится, скажем, 18 фун<тов> стандарт, а в Англии стандарт продается за 15 фун<тов> Что же, вы оставите ваш лес гнить на Онеге? Или приостановите заготовку леса? Ничего подобного. Вы его вывезете и продадите по 15 фун<тов>, хотя ваша себестоимость 18 фун <тов>. Лучше получить что-нибудь, чем ничего, тем более что о вывозе леса из Архангельска или с Онеги в Россию говорить трудно. Мы должны будем вывозить лес в Англию даже при условии продажи со снижением против себестоимости.

Тов. Сталин ставит вопрос о валютно-расчетном балансе катастрофически. Это значит, что [наш тов. Рыков,] придется экспорт развить вовсю. [Рыков. Я с этим согласен, но необходимо сказать...] Нам приходится в нашем положении экспортировать не только за счет излишков или рентабельности, но и за счет костей и мяса. Таково тяжелое экономическое положение нашей страны. Мы вынуждены и ячмень вывозить за границу ниже себестоимости, ибо, если не сделаем этого, то не справимся с текущими платежами. Всякие широкие разговоры о рентабельности экспорта, как об основном условии, вредны, по крайней мере, в обстановке сегодняшнего дня.

Бухарин. Они учитывают одну половину рентабельности.

Красин. Я говорю о том, что сама калькуляция рентабельности принадлежит к числу труднейших задач, особенно при состоянии нашего аппарата, не только аппарата Внешторга, но и всего советского аппарата. Можно ли каким-нибудь органом сколько-нибудь достоверно определить действительную заготовительную стоимость ячменя, леса или яиц? Невозможно, даже для РКИ.

Молотов. Вполне твердо невозможно.

Красин. Вы это можете поставить как задачу для наших экономистов, как задачу отдельных наркоматов. Но вы не должны обвинять Внешторг, что он не дал общей рентабельности экспорта. Нужно понимать, что можно и что нельзя требовать в данный момент. Общую рентабельность экспорта требовать от Внешторга и Внуторга сегодня вы не можете. Это утопическая задача, которую мы, может быть, сможем разрешить в 5—10 лет, но не сегодня. Конечно, и экспортеры, и НКВТ обязаны в каждой отдельной отрасли экспорта искать более рентабельных путей и сокращать накладные расходы. Нерентабельный экспорт допустим еще и потому, что в очень многих случаях экспорт, который сегодня является нерентабельным, завтра будет уже рентабельным. Мы начали с нерентабельного экспорта угля в Италию и пришли к рентабельному экспорту антрацита во Францию. Учиться экспорту надо не в канцеляриях, а на действительной живой работе, и тогда многое нерентабельное станет рентабельным.

Относительно использования второстепенных отраслей экспорта. Здесь уже было констатировано, что Внешторг настолько развил экспорт второстепенных товаров в 1924/25 г., что были полностью заткнуты дыры, которые получились от выпадения из-за неурожая хлебоэкспорта. Развитие дела экспорта этих товаров идет дальше в известной степени стихийно. На Украине, например, можно констатировать целый ряд улучшений и мер в этом смысле. Открывается фабрика бекона в Полтаве, организуется кормушка, в которых откармливается полмиллиона кур для экспорта, экспортируются бараны, рогатый скот. Целый ряд попыток есть и в других местах в том же смысле. Необходимо, чтобы вы дали по партийной линии жесткую директиву о всемерном развитии всяческого экспорта. Эту директиву надо дать, потому что августовская директива покупки по высоким ценам убила на местах «волю к экспорту». Непременно и необходимо нужно, чтобы Политбюро вмешалось в дело, и тогда экспорт будет усилен. Кампания далеко еще не потеряна. Знаете ли вы, что мы, несмотря ни на что, все-таки уже вывезли миллион тонн хлеба? Вывезли миллион тонн в эту несчастную, наполовину потерянную кампанию, на которую мы сами смотрим опустивши руки и, конечно, продадим весь этот вывезенный хлеб. Если нажать, можно будет еще выправить положение.

Рыков. А сколько это пудов?

Красин. 60 млн пуд. мы уже вывезли. Дело тут не за Экспортхлебом, а за заготовителями. Тов. Брон вывезет все, что вы ему дадите, и продаст на заграничном рынке до последнего пуда, но заготовителей нужно подтягивать и греть. Если мы произведем нажим по линии хлеба и вообще по линии всякой экспортной возможности, то положение у нас окажется вовсе не такое уже критическое. Возможностей тут всяческих немало: [я виде курьеза приведу пример, к какому выводу мы прибегаем] мы уже вывозим лекарственные травы, муравьиные яйца, теперь начали экспортировать [еще выдумали] черный дуб: у нас в руслах некоторых рек лежат тысячелетиями стволы дуба, на который есть спрос в Англии, как на ценный материал для столярных поделок. На местах ищут грибы, фрукты, кур, гусей, скот, икру, рыбу, всякую [чертовщину] всячину, и все это идет в экспорт. Но нужен нажим сверху и самый жестокий, беспощадный нажим. А у нас что получается? В ноябре месяце у нас предусмотрена заготовка 23 млн пуд. пшеницы, но сколько нам дают для экспорта? Всего на всего 1 млн пуд.! Когда я клянчил, чтобы мне дали на вывоз хотя бы 10% месячной ноябрьской заготовки на экспорт, то мне сказали: ничего подобного, свыше 1 млн не получишь. Мы действительно сами потеряли веру в этот самый экспорт. Эту линию надо изменить, если вы ее измените, то время у нас еще не потеряно и в годовом плане, я думаю, мы вылезем.

Теперь по поводу импорта для т. Пятакова. Тут нужно, во-первых, принять директиву, чтобы комиссии ВСНХ, которые едут теперь за границу (я поправляю Алексея Ивановича: по счастью, эти комиссии сами заказов не будут давать, заказы будет давать торгпред, а эти комиссии технические), чтобы каждая комиссия знала, сколько у нее есть денег.

Рудзутак. Раз НКВнешторг не знает, сколько он должен, то что же требовать от комиссий.

Красин. Да ведь весь план подлежит пересмотру: надо все это еще раз согласовать. Они сейчас разъедутся по Англии, и я предлагаю, чтобы в срочном порядке был поставлен план кредитования и закупок. Затем мы в максимальной мере должны пойти на помощь т. Пятакову в смысле использования кредитов, потому что в Англии, во Франции мы будем заказывать оборудование с кредитом на год и свыше года. Это будет уже существенная помощь. Но, разумеется, надо иметь в виду, что всякие заказы в кредит на такие сроки будут резать до известной степени наши импортные возможности на будущий год. Ибо в квартальные платежи придется включить платежи по этим кредитам. Я думаю все же, что это целесообразно, и кредитом мы должны пользоваться. Второе, чем мы приходим на помощь ВСНХ. это консигнациями¹⁷. Мы получаем значительное количество товаров на консигнацию сроком на 8, 12 и более месяцев.

Председатель. Слово имеет т. Цюрупа.

Цюрупа. Прежде всего я должен напомнить вам, что мы до сих пор не имеем твердого экспортно-импортного плана, что у нас до сих пор фигурирует еще только ориентировочный, и при этом предварительный план. Именно так этот план был назван сознательно, чтобы показать, что он сугубо приблизителен. Какова история этого плана? Я вам напомню, что в июле Политбюро вынесло постановление: обязать т. Цюрупу в 2-недельный срок представить ориентировочный экспортно-импортный план¹⁸. Несмотря на такую краткость срока, при которой нельзя было проработать вопрос, потому что, как я тогда заявил, в ведомствах нигде этот вопрос не прорабатывался, доклад все-таки был представлен, и план был сведен таким образом: экспортный план — 1 млрд 59 млн, импортный — 1 млрд 9 млн, сальдо получалось 50 млн и 38 млн имелось в резерве, т.е. по существу дела, мы имели в резерве 88 млн. Докладывая об этом Политбюро, я настоятельно указывал ему на особенность этих планов, именно указал на то, что они составлены с величайшим напряжением. Первое напряжение заключается в том, что мы экспорт подтянули в той только мере, в какой это представлялось возможным, и во-вторых, заявки на импорт со стороны ведомств мы урезали на 50%, что составляло, я не помню в точности, но, кажется, около 400 с лишком миллионов рублей против предъявленных требований. Таким образом заявки ведомств не могли быть удовлетворены, и, главным образом и в первую очередь, — заявки ВСНХ. Доложив об этом, я внес целый ряд практических предложений. Имея в виду указанную напряженность, я предлагал всемерно стимулировать экспорт наших товаров по разным линиям, [и такая ерунда] указывая, что такие товары, как пух, перья, рога, хвосты, гривы, копыта и проч. или такие, как мореный дуб и муравьиные яйца, что все это, как я говорил тогда, может дать нам 30—50 млн, а может быть, и 100 млн добавочного экспорта. Кроме того, я указал на то обстоятельство, что нам нужно не только сторожить и нажимать на экспорт, но нужно сторожить дело и вести работу и в другом направлении: бороться, с одной стороны, за завоевание существующих рынков и разыскивать и завоевывать новые рынки для размещения своих экспортных товаров. Суммируя свои предложения, я предлагал тогда поставить сторожа над этим делом, который бы сторожил его, гнал экспорт, нажимал на экспортирующие организации и следил бы за тем, чтобы наши платежи по импорту увязывались с экспортными операциями. За сие я был зачислен в ряды паникеров, мои предложения не были приняты, мой доклад был принят к сведению и было постановлено обязать председателя СТО раз в месяц делать доклад о ходе экспортно-импортной кампании, хотя ясно было, что председатель СТО, не ведущий оперативной работы, не может выполнять той роли, которую я предназначал для сторожа. Это было тем более необходимо, что у нас имеются крупнейшие статьи экспорта, нерентабельность которых, в смысле коммерческом, была уже ясна и тогда, например, лес, но отказаться от экспорта леса мы не могли. Совокупность всех этих обстоятельств диктовала необходимость принятия указанных мною мер. Это дело было в июне. Теперь в ноябре мы обсуждаем все эти вопросы снова. Я напоминаю вам об этом, чтоб вы знали, что кто-то ударил в колокол гораздо раньше, но на это своевременно не обратили внимания, очевидно потому, что этот голос прозвучал достаточно слабо.

Что теперь предлагается сделать? Тут предлагаются все те меры, которые имеются в предложениях Госплана, внесенных в СТО¹⁹. Там сказано: пересмотреть экспортный план, в связи с этим пересмотренным планом установить импортный план, составить тот и другой планы таким образом, чтобы было активное сальдо, сверх того предложение сводится к тому, чтобы дальше поквартально мы имели по возможности активный расчетный баланс. Указывался срок для этого пересмотра. Это самое главное, центральное в предложениях, которые были приняты СТО. Но там имеется еще одно обстоятельство, по которому имели место большие прения в СТО и на которое здесь недостаточно обращено внимания, именно статья третья, которая была принята в несколько измененной форме против внесенного президиумом Госплана предложения. В чем тут дело? Дело заключается в следующем: здесь указано, что, как правило, необходимо различать следующие вещи: с одной стороны, коммерческую прибыльность экспортных операций, взятую для отдельных организаций, а с другой стороны, взятую как целое по совокупности всех экспортных операций, потому что все, что экспортируется, экспортируется исключительно государственными органами. Таким образом, если по одной статье экспорта (или организации) мы имеем коммерческий убыток, то по другим статьям (или организациям) имеем прибыль; поэтому надо обращать внимание на результаты в целом. Это с одной стороны. С другой стороны...

Рудзутак. Тов. Красин другие теории развивает.

Цюрупа. Я не знаю, что развивает тов. Красин, выслушайте тов. Красина, а когда я развиваю, я отвечаю целиком «за свою теорию». Вторая сторона заключается в том, что нужно учесть, что, несмотря на то, что экспорт может быть убыточным, импорт у нас всегда прибылен, и что, коммерчески подходя к этому вопросу, мы перекрываем убыточность экспорта коммерческой прибыльностью импорта. Это очень важно.

Сталин. Как вы при таком положении вещей достигнете активного баланса?

Цюрупа. Я здесь не касаюсь активного баланса. Указанное обстоятельство важно вот в каком отношении: когда вы имеете дело с организацией и видите, что экспорт убыточен с коммерческой точки зрения, вы можете и должны заставлять ее вести дело, исходя из общегосударственной точки зрения. Это, однако, не отвечает на вопрос о том, какой мы будем иметь расчетный баланс, ибо расчетный баланс при этом может быть и активный и пассивный. Вопрос ставится в другом разрезе. Экспорт для нас необходим и выгоден, ибо без экспорта нет импорта: если мы нажмем по линии экспорта, хотя бы он коммерчески в некоторых случаях будет убыточен, мы эту убыточность можем перекрыть прибыльностью от импорта, который всегда прибылен. Приняв это в основу, мы все же можем подойти к активному балансу. Нужно иметь в виду, что мы имеем кредиты под свой импорт и экспорт, этот кредит и банковский и товарный возрастает все более и более, и что, таким образом, мы, даже подходя вплотную к нулевому торговому балансу по экспортно-импортным операциям, расчетный баланс можем иметь активный, благодаря увеличению этих кредитов.

Сталин. Каким образом, я не понял.

Цюрупа. Если вам дают отсрочку платежей, если вы имеете импорт и вам платежи отсрочивают на такой срок, что они переходят на следующий год, благодаря этому расчетный баланс может оказаться активным.

Других предложений, т.е. таких предложений, которые не были бы предусмотрены и предшествующей работой, и теперешней работой СТО и Политбюро, не имеется. Я думаю, можно прекратить прения и принять решения, именно приняв те предложения, которые приняты в СТО, и преподать их как общие директивы.

Что касается тех затруднений, которые имеются по квартальному бюджету, то, конечно, мы не в состоянии будем понести дело таким образом, чтобы, имея годовой активный торговый баланс²⁰ и расчетный баланс, сохранить активность из квартала в квартал. Тут придется вести очень тщательные подсчеты, но тут придется допустить по некоторым соображениям, уже высказанным здесь в заседании, возможность пассивного баланса в отдельных кварталах.

О безобразиях, о которых говорил здесь тов. Пятаков, мне кажется, говорить неуместно. Если говорить о безобразиях, которые приводят к тяжелому положению, можно вспомнить о безобразиях, которые исходят из ВСНХ. Я этого не считаю нужным делать, т.к. это все равно не поможет в разрешении наших вопросов.

Председатель. Слово предоставляется т. Сталину.

Сталин*. (*В стенограмме с авторской правкой в текст выступления И. В. Сталина изменения внесены рукой неизвестного. Экземпляр выступления с авторской правкой сохранился в личном фонде Сталина. (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 1105. Л. 84—90.))

У нас основной вопрос — это вопрос об активном торговом балансе. Торговый баланс и расчетный баланс — это две вещи разные. По-видимому, [тов. Кржижановский в этом не разбирается] тов. Цюрупа этого понять не хочет. Тов. Сокольников думает, и СТО вместе с ним думает, что у нас по части специально расчетного баланса большие прорехи. Дело дошло до того, что вывезли золото в Лондон, Париж, и заложили его, дело дошло до того, что свободной наличности почти что не стало. Поэтому необходимо прорехи покрыть. А это можно сделать за счет активного торгового баланса. У тов. Цюрупы получается наоборот. Нельзя, чтобы мертвый мертвого таскал. Прорех в расчетном балансе много. Эти прорехи надо покрыть активом нашей внешней торговли. Если это не удастся нам сделать, если не получим серьезного активного сальдо по торговле, загубим расчетный баланс, загубим червонец. Очевидно, что основной вопрос у нас — это вопрос об активном торговом балансе. Только при активном торговом балансе можно удержать кризис червонца и спастись от инфляции и всех тех пертурбаций, которые следуют за инфляцией. В настоящее время ни у кого нет никаких сомнений, и все признают, что активный баланс необходим, что только он может нас уберечь от инфляции. Но какой активный баланс? Я не согласен с тов. Красиным, что активный баланс нужен нам будто бы с незначительным превышением вывоза над ввозом. Это неверно. Незначительный активный сальдо дела не спасет. Тов. Красин не прав, когда говорит, что здоровое хозяйственное развитие не требует обязательного активного баланса. А зачем Америка уже с 70-х гг. прошлого века имеет и стремится к активному торговому балансу? Разве Америка не здоровый хозяйственный организм? Она очень даже здоровый. Однако она добивается активного торгового баланса и у нее все время, начиная с 70-х гг., активный торговый баланс. Это несмотря на то, что расчетный баланс у Америки великолепен. Почему же она в таком случае добивается активного торгового баланса? Здоровое хозяйственное развитие при нашей обогащающейся связи с внешним миром требует, чтобы торговый баланс у нас был серьезно активен. [Это без всякого сомнения, тем более что, кроме общих прорех, есть еще одна большая прореха. Это необходимость иметь запас валюты, чтобы поддержать банковский курс. Это то, чего у других государств нет. Нельзя согласится с т. Красиным, что все это дело можно свести с некоторым плюсом и только. Это неверно.]

Нельзя согласиться и с неопределенным решением СТО, что годовой баланс должен быть сведен просто с активным сальдо. С каким активным сальдо? Должен быть серьезно активный баланс, не меньше того, какой был у нас в 1923/25 г. (около 120 млн руб, активного сальдо). И это надо сказать прямо. Нельзя согласиться и с такой формулировкой СТО, по которой квартальные балансы должны быть «по возможности» активными. Что значит это «по возможности»? Если такой «возможности» нет, значит и не будет активного баланса по кварталам? А ведь годовой баланс состоит из квартальных. В том-то и дело, что и в речи тов. Цюрупы, и в речи тов. Красина сквозит невысказанная мысль о том, что, может быть, в этом году мы не сведем торговый баланс с активным сальдо, но зато, если в этом году получим промышленные кредиты, в будущем году мы будем иметь активный торговый баланс. Этого нельзя допустить. Так нельзя строить план, на авось, в потемках. Надо в этом году по кварталам и не «по возможности» а обязательно иметь активный торговый баланс, и серьезный активный баланс. Тогда и годовой баланс будет активным. Вот если так крепко мы скажем, тогда пойдет перестройка экспортного и импортного плана, и валютный план получится благоприятный. У нас должен быть серьезный активный баланс за год и активный баланс за три остающихся квартала обязательно. [У нас 49 млн пассива за квартал по плану, если у нас в будущем году не будет актива и если в этом году вы пассив не перекроете, у нас ничего не получится.] Других путей у нас нет. Это нужно сказать ясно, определенно, четко, чтобы люди поняли, что положение очень серьезное.

Далее. Здесь зря критиковали тов. Рыкова, приписав ему неправильную мысль о том, что будто бы сначала надо накопить суммы путем усиления экспорта и только потом, после накопления суммы, можно составить импортный план. Ничего подобного т. Рыков не говорил. Тов. Рыков говорил то, что принято в экономической и финансовой науке: ты свой импортный план сообразуй с реальным планом экспорта. Если у тебя есть реальные возможности вывоза, ты к этим возможностям приспособляй свой импортный план, а не делай так, как это часто делается у нас: сначала составляют импортный план, раздувают его, не считаясь с нашими экспортными возможностями, потом подгоняют к нему экспортный план, и когда оказывается, что при такой безалаберщине мы неизбежно подрываем наш торговый баланс и вынуждаемся вывозить золото за границу, — начинают кричать о кризисе и инфляции. Вот о чем идет речь. Надо составлять импортный план так, как он составляется в благоустроенных государствах, т.е. в порядке приспособления к реальным экспортным возможностям. Маленько сократить надо эти возможности для осторожности, нужно оставить за собой некоторый резерв и к этому приспособлять наш импортный план. Без этих условий мы рискуем попасть в трясину.

Очевидно, ввиду сокращения экспорта хлеба придется импортный план сократить, с этим все согласны. Придется усилить и расширить экспорт по всем другим продуктам, кроме хлеба, с этим тоже все согласны. Третий пункт, имеющийся в постановлении СТО, меня несколько смущает.

Цюрупа. Он клонится к тому, чтобы увеличить экспорт.

Сталин. Не только к этому. Он клонится еще к тому, что некоторые статьи экспорта — рентабельные и нерентабельные — покрывают друг друга. Боюсь, что из этого сделают вывод о ненужности сокращения импортного плана, — вывод такой может получиться.

Цюрупа. Впереди сказано, что обязательно должно быть активное сальдо.

Сталин. Это часто бывает, когда в общих фразах говорят об обязательности активного сальдо, а потом вводят такие пункты, которые в своем практическом осуществлении аннулируют общее положение. Поэтому надежнее будет 3-й пункт сформулировать с оговоркой, что эта операция ни в коем случае, ни в какой степени не должна уменьшать активного сальдо по внешней торговле.

Цюрупа. В последнем пункте сказано (читает).

Сталин. Я знаю, я это читал, но надежнее будет еще раз указать на необходимость активного сальдо.

Красин. Что вы хотите поставить приматом: увеличение экспорта или рентабельность его?

Сталин. Увеличение экспорта и необязательную рентабельность его отдельных статей при условии, чтобы баланс был серьезно активным.

Красин. Тт. Рудзутак и Сокольников возражали против этого.

Сталин. Не забудьте, кроме того, что 50 млн переходящих сумм надо уточнить. Тов. Красин ведь говорит, что она может возрасти в 70 млн. Если Наркомвнешторгу не удастся свои подчиненные организации призвать к порядку и привести в известность те обязательства, которые за ним имеются, то придется призвать к порядку сам Внешторг.

Далее. Нельзя ли сократить расходы граждан Советской России за границей? Странное дело, оказывается, что иностранцы расходуют у нас в два раза меньше, чем наши расходуют за границей. Нельзя ли здесь сжать, сократить, для нас это имеет большое значение.

Мне непонятен вопрос об извлечении из оборота свободных денежных знаков. Об этом т. Сокольников в прошлый раз говорил, т. Рыков задавал вопросы, наводящие на сомнение, но этот вопрос детальному обсуждению не подвергался. Чем это может грозить? Ведет ли это извлечение к сжиганию денег или нет? Пусть т. Сокольников скажет, насколько это необходимо. [Я вспоминаю то, что вы говорили в своем докладе и еще теперь повторяете в постановлении СТО. Этот вопрос надо выяснить. Затем о чем говорил Цюрупа? Это уже решено в СТО. То, что решено в СТО, это уже в прошлый раз обсуждалось и решалось. Вы должны знать об этом.]

Председатель. Слово предоставляется т. Рыкову.

Рыков. Я остановлюсь на выступлении тов. Красина. То, что я услыхал от него, меня испугало. Он сказал, что пытаться учитывать себестоимость товара при экспорте, учитывать рентабельность вывоза — значит заниматься пустяками. Раз товар выброшен на заграничный рынок, продавай его за столько, сколько дадут, не считаясь с тем, сколько за него заплачено.

Не говоря уже о том, что при таком взгляде ни активного, ни какого-либо вообще баланса, ни в каком смысле, быть не может, — этот взгляд опасен тем, что содержит в себе тенденцию превратить отдельные, исключительные случаи условной допустимости убыточного экспорта в общее правило. В отдельных, строго ограниченных случаях, убыточный экспорт допустим, если убыток будет компенсирован прибылью ввоза дешевого заграничного товара. Но если мы попытаемся сделать из этого исключения общее правило, мы проторгуемся обязательно. Поэтому, какого бы напряжения и каких бы усилий нам не стоило, необходимо добиться во что бы то ни стало возможно точного учета себестоимости реализуемых на заграничном рынке товаров, как правило, имея в виду не реализацию их по каким угодно ценам, а только по прибыльным.

Второе заявление тов. Красина — мы так вели дело, что ни один вексель не был опротестован — это верно. Но каким же путем это достигалось? Это достигалось тем, что иногда мы вынуждены были, — дабы избежать банкротства того или иного торгующего нашего органа за границей из-за отсутствия валюты, — давать директиву о форсированной реализации наших товаров на заграничных рынках в убыток себе; так, [несколько месяцев тому назад] мы давали такую директиву относительно реализации леса и льна. Я не знаю, подсчитали ли теперь, во что это нам обошлось. Эти ненормальности вызывались тем общим положением, что у нас импорт до сих пор шел во главе внешней торговли и наш экспорт мы вынуждены равнять по импорту, часто продавая в убыток.

Мы уже на двух заседаниях обсуждаем вопросы, упирающиеся в экспортно-импортный план, и вы, тов. Красин, ничего не сказали, как изжить это положение, когда перед нами чуть ли не периодически, на протяжении последних двух лет, встает опасность банкротства. Ибо если наша внешняя торговля монополизирована государством, то неплатеж из-за отсутствия валюты по той или иной внешторговской операции — это не банкротство того или иного нашего органа, — это было бы с полбеды, — а банкротство государства. В прошлом году мы вынуждены были допускать чуть ли не распродажу [с публичного торга] наших товаров за границей. Это совершенно нетерпимое положение.

Где выход? Я думаю, необходимо изменить самый подход к составлению экспортно-импортного плана. Нужно отказаться от того, чтобы у нас импорт шел во главе внешней торговли, иногда покрывался, а иногда и не покрывался экспортом. При составлении плана внешней торговли необходимо установить совершенно твердое товарное обеспечение, т.е. то количество товаров, которое, вне зависимости от всяких случайностей, мы сможем выбросить на внешний рынок. Таким образом, мы устанавливаем абсолютно твердый, гарантированный на 100%, минимум нашего экспорта. И соответственно этому составляем твердый минимум нашего импорта, по которому можно заключать договора на весь год вперед и обязаться платежами вперед. Все то, что мы сможем вывезти сверх этого минимума, является предположительным вывозом, против которого должен быть предположительный ввоз, который осуществляется в той мере, в те сроки и в таком количестве, в каком это допускается успешностью нашего вывоза сверх твердо гарантированного экспортного минимума. При таком порядке, я надеюсь, мы избегнем целого ряда болезненных явлений, с которыми нам в настоящее время приходится иметь дело в области внешней торговли.

Обращаясь к другому пункту резолюции СТО по конъюнктурному обзору Госплана, я должен повторить опасение, которое я высказал на прошлом заседании Политбюро по поводу лимитов. Что такое лимит и чем он был плох в прошлом году? Как показал опыт прошлого года, он был плох тем, что государственные заготовители и кооперативы, которые заготовляли по лимитным ценам, платили крестьянину за хлеб меньше, чем частный заготовитель, спекулянт. И так как крестьянин ориентируется на тех, кто ему дает больше, то вопрос о правильной хлебозаготовительной политике является вопросом громадного политического значения. И то предложение, которое я внес в прошлый раз, предложение о том, чтобы директивная, согласительная цена была бы в результате мер экономического воздействия среднерыночной ценою, — оно направлено к тому, чтобы не ставить государственного или кооперативного заготовителя в неблагоприятное положение по сравнению с частным заготовителем. Повторяю, что мы мужика можем удержать за собою лишь при том условии, если он будет иметь выгоду от продажи хлеба и сырья кооперации и госторговле, нашим заготовителям, а не частным торговцам. То решение, которое представлено сюда СТО, не содержит в себе ответа на этот вопрос. [А в этом главное, и мне кажется, что в резолюции Политбюро этот пункт должен быть наиболее тщательно и всесторонне разработан с учетом всей гигантской политической важности этого вопроса.]

Председатель. Слово имеет т. Дзержинский.

Дзержинский. Тут мы очень много говорим, и в СТО, и здесь, относительно необходимости увеличения экспорта в будущем и все прочее, а делаем действительно очень мало. Я думаю, что нужно делать больше. Например, мы по линии ВСНХ делаем героические усилия, чтобы найти увеличение экспорта. Однако бюрократические тормоза и наши междуведомственные взаимоотношения делают то, что мы только говорим и говорим. Мне кажется, что вы должны побыстрее проводить то, что пленум постановил. Что сделано с вашей стороны, т. Красин, для того, чтобы обеспечить экспортно-импортный план, создать и увеличить сильный фронт, который только и обеспечит действительное выполнение этого плана. У нас есть предложение об организации промэкспорта. Мы нашли источники для его финансирования. Но стену бюрократизма для получения разрешения мы не можем пробить. Я думаю, что к следующему заседанию нужно выяснить и доложить Политбюро ЦК, что сделано для выполнения постановления [СТО] пленума и увеличения экспорта. Мне кажется, что здесь несколько забывают историю наших затруднений по экспорту и импорту. В прошлом 1923/24 г. экспорт был активен в сто миллионов с лишним. И если перешли в 1924/25 г. с активной политики на пассивную, то в этом нужно винить т. Сокольникова. Это вы, т. Сокольников, провели товарную интервенцию — закупку за границей всяких предметов потребления сверх плана. Когда же получился кризис с валютой из-за этой вашей интервенции, вы настаивали, чтобы мы вывезли себе в убыток и т.п. Какова же сейчас ваша позиция? Вы забываете о своих действиях, которые и привели к кризису. Ваша неправильная политика по интервенции, с одной стороны, и, с другой стороны — неправильная политика хлебозаготовок и неправильный учет урожая излишков. Да, т. Цюрупа.

Цюрупа. Я ничего.

Дзержинский. Госплан очень чего.

Цюрупа. А где в это время вы были, почему не поправили?

Дзержинский. Если т. Цюрупа говорит, чтобы я занялся хлебозаготовками, я готов, но вы отбираете от меня и то, что ко мне относится — регулирование промышленности. [Вы занимались не вашим делом.] ВСНХ затем и существует, чтобы заниматься этим делом, а не проверкой учета урожая. Неправильная хлебозаготовительная политика привела к инфляции. Вы опасались понижения хлебных цен, а в результате они чрезмерно высоки. Если бы инфляция пошла по линии финансирования промышленности, она нашла бы быстро свое излечение, она дала бы товарный эквивалент, который был бы на рынке. Инфляция пошла по линии потребления, а не по линии производства. Вот по какой линии пошла инфляция — через всяческие авансы хлебозаготовителям. [В лимитной части не лучшие условия крестьянам даете. В этом мы виноваты сами.] На чьи деньги торгует частный торговец? На наши. Этот вопрос Политбюро безусловно должно поставить во всем объеме. Я считаю, что мы тут таких ошибок наделали, которые нам будут стоить очень дорого. И с вашей постановкой, т. Сталин, я не могу согласиться. Если мы не будем исходить из импортных потребностей, мы будем зарезаны, потому что те основные потребности, которые предъявляются, нельзя урезать.

Голос. В импорте можно урезать.

Дзержинский. Нет, урезать нельзя. Разве хлопок можно урезать? Нет, нельзя. Надо по неотложным нашим импортным потребностям изыскивать экспортные статьи и форсировать экспорт. Тов. Сокольников иначе на это смотрит, потому что он не верит в наши силы и рассчитывает на то, что придет к нам заграничный капитал. Вы на это рассчитываете, тов. Сокольников. Вы рассчитываете на заграничный капитал. Я думаю, что он при вашей политике придет с известными политическими последствиями, если мы крестьянам не дадим ситца из-за неввоза хлопка, если рабочим мы не обеспечим реальной зарплаты. Вы сами подняли вопрос об увеличении заработной платы до довоенного уровня, а откуда вы возьмете товар, чтобы эта зарплата была реальной? Вы думаете, что товар найдется? Нет, он не найдется, мы не можем найти этот товар, если не расширим производство нашей промышленности, а расширить производство нашей промышленности мы можем только в том случае, если мы будем иметь хлопок, будем иметь металлы, если мы будем иметь сырье, если мы будем иметь полуфабрикаты и если мы будем иметь из-за границы оборудование, чтобы сменить наши старые калоши, потому что у нас действительно старые калоши. Не забывайте, что в этом году, когда мы пустили самые худшие заводы, себестоимость увеличится, если мы не произведем переоборудования. Если в этом году не будут удовлетворены наши основные импортные заявки, то себестоимость у нас увеличится.

Сталин. Вы укажите, где взять средства.

Дзержинский. Я глубочайшим образом уверен, что у нас на Урале, на Северном Кавказе, на Украине имеется масса предметов, которые можно вывозить. Только нужно раз и навсегда бросить этот бюрократизм, который сидит у нас и связывает всякую инициативу. Нам нужно скорее создать общества, по поводу которых состоялось постановление пленума ЦК²¹. Что является движущим стимулом для нашего экспорта? Исключительно потребности в импорте. Это является стимулом, который нам дает возможность увеличить экспорт.

Сокольников. А стимулом можно заплатить?

Дзержинский. Не надо было делать глупостей, т. Сокольников, не надо было золото вывозить на сто миллионов, не нужно было заниматься фокусами и нужно проводить правильный хлебозаготовительный план. Я сейчас кончаю, я хочу внести только дополнительные конкретные предложения: обязать Внешторг и ВСНХ через СТО сделать доклад через неделю в Политбюро о конкретном осуществлении постановления пленума об организации обществ по экспорту и импорту. Во-вторых, принять меры для поощрения приезда из-за границы к нам и, в-третьих, для сокращения выездов из России. В это не входят командируемые нами. Если мы посылаем людей познакомиться с новой техникой и производством, это для нас весьма полезно, но нэпманов, едущих за границу проживать в Карлсбаде и других курортах наши денежки и нашу валюту, необходимо обложить. Надо дать директиву врачебным комиссиям, чтобы налево и направо не посылали за границу. В Польше платят за паспорт 500 руб., а у нас пустяки платят, надо увеличить эту статью. [Ясно, что всех, кто заинтересован в импорте, надо их привлечь и к экспорту.]

Председатель. Заключительное слово имеет тов. Сокольников.

Сокольников. Я хотел прежде всего исчерпать вопрос об активном сальдо. В прошлом году мы приняли план, по которому экспорт и импорт должен был балансироваться. Но сверх этого мы ввезли хлеб и за этот хлеб заплатили золотом из казначейских резервов. В какой степени экспортный и импортный балансы у нас сошлись? По-видимому, довольно благополучно, кажется, на 98—99%, но сейчас окончательно это еще не подсчитано, во всяком случае, по хлебу мы заплатили около 115 млн руб., еще доплатили по хлопку, словом, всего мы доплатили из казначейских средств около [200] 120 млн руб. [Если у нас получится пассивное сальдо, то это получится за счет ввоза хлеба. Это, конечно, нужно проверить.] В конце 1924/25 г. были произведены некоторые закупки за счет плана 1925/26 г. Если их зачесть в оборот 1924/25 г., то пассивное сальдо прошлого года увеличится. Относительно первого квартала этого года, вы, т. Сталин, берете лицензии, а надо брать платежи. Лицензии надо брать в годовом размере; в течение первого квартала дается пропорционально большее количество лицензий, чем в следующие: это, конечно, имеет некоторое значение, но это не решает вопроса о годовом балансе. У нас платежное отрицательное сальдо по ввозным и вывозным операциям в первом квартале только 3 млн руб.

Сталин. Сколько реализуется на квартал лицензий?

Сокольников. Во-первых, реализуются лицензии, выданные в первом квартале, кроме того, реализуются лицензии, которые были в 4 квартале прошлого года выданы в счет этого плана, а всего лицензий выдано уже сейчас на сумму, близкую к 450 млн руб. Например, Текстильному синдикату выданы лицензии на покупку хлопка. Когда он заплатит? Он может заплатить до 1 января, может быть, 5 млн руб., хотя лицензий выдано на 150 млн руб. ]это наш платежный баланс сводится по торговым закупкам за границей на 3 млн руб. только.] Теперь, что нам нужно сделать в 1925/26 г., я об этом говорил уже в прошлый раз, а теперь хочу напомнить. Мы в неурожайный год бросили на закупку хлеба 100 млн руб. из золотого запаса казначейства, причем рассчитывали, что это покроется ближайшим урожаем, что это должно быть возмещено. Откуда мы взяли 100 млн руб.?

Дзержинский. Вы говорили: «У нас есть средства», вы всегда так говорите.

Сокольников. Тов. Дзержинский, не кипятитесь, пожалуйста.

Дзержинский. А теперь вы проделываете это за счет промышленности.

Сокольников. Ничего подобного. У нас был спор с т. Фрумкиным, который утверждал, что мы этих ста миллионов не заплатим, а мы с т. Фрумкиным спорили, что мы заплатим их, что у нас есть средства. 100 млн эти были нами собраны в подготовке к денежной реформе. В этом секрета нет. Перед тем, как похоронить совзнак, мы на совзнаки скупали валюту и золото [которые поступали в положительный баланс], получили фонд, который составлял 100 млн руб. Когда год с вывозом хлеба сменился годом с ввозом, то мы должны были пустить эти деньги на ввоз хлеба. Тов. Дзержинский оспаривает это, но я считаю абсолютно правильным, что мы ввезли хлеб. Только благодаря этому обстоятельству мы не имели голодных бунтов. Что касается товарной интервенции, о которой я буду еще говорить, она будет нам необходима и в этом году. Сейчас нечего кричать, бросаться фразами и впадать в истерику при каждом затруднении, и я считаю, что политика ввоза хлеба была необходима. Если и был в чем-нибудь просчет, то в том, что мы поздно ввезли этот хлеб. Если мы не отложили бы эту меру на январь-февраль, мы имели бы большее действительное средство для регулирования хлебных цен, и у нас к весне не имелись бы ростовщические цены, которые маленькая группа держателей хлеба диктовала всей стране. Но совершенно ясно, что в нынешнем урожайном году мы должны иметь активное сальдо по торговому балансу. Пока мы не получим мало-мальски значительных долгосрочных займов или кредитов, обязательным условием нашей политики является активный торговый баланс, и никаких сомнений тут не может быть. Когда мудрят, говорят про расчетный баланс, то я отвечаю: оставьте эти мудрости. Если у нас будут долгосрочные займы и кредиты, тогда мы пересмотрим этот вопрос, но пока их нет, до тех пор никаких колебаний здесь не может быть. Больше того, мы должны в этом предстоящем году, несмотря на все трудности, которые с этим будут связаны, несмотря на то, что мы поднимаем наше хозяйство в этом году не так сильно, как проектировали. хотя вы, т. Дзержинский, и будете протестовать, но мы должны при нынешней обстановке получить увеличение нашего золотого резерва не меньше, чем на 200 млн руб. Вот минимальная программа. Это может показаться чудным, зачем мы будем увеличивать золотой запас, у нас до сих пор раздаются голоса — зачем нам иметь золото. А я утверждаю с абсолютной ответственностью, что если мы не добьемся увеличения золотого резерва на 200 млн, то не меньше чем через год наша система денежного обращения будет взорвана. Это вне всякого сомнения. Мы должны понять, что мы имеем перед собою трудность подъема и развертывания. Раньше трудности были от минимума хозяйства, от минимума ресурсов, которые мы имели, а теперь все трудности вытекают из процесса развертывания, который мы начали с небольшими средствами, включаясь при этом больше и больше в мировой рынок. Основная трудность, которую нам нужно понять, заключается в том, что если вы начинаете процесс развертывания и при этом имеете очень небольшие средства в начале, то при дальнейшем развертывании в каждый момент нужно иметь гораздо больше свободных средств, чтобы дальше питать машину. Если в следующий момент эта машина начинает [вместо того, чтобы разбиваться] рваться из рук, и вам нужно подкладывать топливо, а топлива не оказывается, то вы будете иметь крах, подобный тому, который имел место в Германии [когда Рейхсбанк закрывал кредит и приходилось этот кредит искать на стороне], где произошел крах ряда крупнейших концернов (Стиннеса, Истумма), начавших разворачивание и переоборудование и лопнувших вследствие невозможности расширения необходимых им кредитов.

Пятаков. Поэтому вы хотите оборвать?

Сокольников. Поэтому я считаю, что нужно не обрывать, а твердо рассчитать. Я в прошлом году весной формулировал положение, которое, мне кажется, приобретает сейчас для нас большой интерес. Положение это состоит в том, что планировать — это значит располагать резервами, и планировать без резервов — это значит не планировать. Для того, чтобы мы могли серьезно планировать, чтобы не срываться каждый год, если пойдет не вовремя дождичек и т.д., когда все дело от этих случайностей летит к черту, для того, чтобы серьезно планировать, нужно располагать резервами.

Дзержинский. А вы сами денег не давали на хлебозаготовки?

Сокольников. Вы объявили ниспровержение диктатуры Наркомфина и заставили выдавать деньги. Я голосовал против этого в единственном числе и вышел с заседания СТО в сознании, что СТО не ведет политику, направленную к сохранению равновесия в нашем хозяйстве²².

Цюрупа. Вы возражали против формы кредитования, а не против размера.

Сокольников. Надо понять, что можно поставить задание какое угодно. Если вы кредитуете в масштабах действительно разворачивающихся заготовок, тогда вы не будете биты, а если предписываете заранее выдать десятки миллионов рублей, не считаясь с действительным последующим ходом заготовок, тогда, конечно, [мы будем биты] получаете не только провал плана, но и удар по кредитно-денежной системе.

Я считаю, что в области валютной политики наша программа-минимум должна состоять в том, что мы должны увеличить на 200 млн наши золотые резервы. [200млн золотого резерва нам необходимы.] Мы должны увеличить на 100 млн резервы в Госбанке и на 100 млн руб. казначейский золотой фонд, потому что мы сейчас сидим с минимальными золотыми резервами.

Относительно цифр. Мы согласились на то, что в случае благоприятных условий получения банковского и торгового кредита мы можем свести экспортно-импортный план с активным сальдо в 50 млн руб.

Сталин. Это мало.

Сокольников. Это, конечно, мало. При том масштабе торговых операций, который у нас будет, мы получать больших кредитов, видимо, не будем. Поэтому мы действительно должны выставить программу 100 млн руб. активного сальдо. Это нам абсолютно необходимо, если мы хотим сохранить возможность движения в будущем году, а в этом отношении нужно рассчитывать на год вперед. Относительно политики проведения экспортно-импортного плана. Здесь есть такие элементарные рассуждения, с которыми выступают тт. Красин и Пятаков. Так жить нельзя, из этих детских штанишек мы уже выросли.

Дзержинский. Пришлите вашего портного.

Сокольников. Вы хотите сказать, что за недостатком мануфактуры вы хотите детские штанишки сделать? Я хочу, чтобы вы ходили в длинных штанах. Тов. Пятаков рассуждает таким образом, что нам гораздо выгоднее ввозить из-за границы сырье и полуфабрикаты для того, чтобы пускать на товарный рынок, увеличить товарную массу и т.д., это совершенно бесспорно.

Об этом можно и не говорить. Не в этом дело. Дело заключается в том, что одновременно нужно поддерживать рынок в состоянии хотя бы минимального равновесия.

Дзержинский. Вы нам мануфактуру вместо хлопка хотите ввезти.

Сокольников. Вы хотите наше несчастное суденышко, в котором мы треплемся, на один борт накренить.

Дзержинский. Морская болезнь только от вас получается.

Сокольников. Тут не морская болезнь, а из вас каждый тянет в разные стороны.

Сталин. Вы хорошо, видимо, выносите морскую болезнь!

Дзержинский. Я лично выдерживаю ничего.

Сокольников. Моя задача сводится к тому, чтобы поддерживать равновесие, а вы качаете в разные стороны.

Пятаков. Вы так поддержали равновесие, что мы имеем товарный голод.

Сокольников. Вы считаете, что у нас товарный голод в результате того, что мало раскачали промышленность?

Дзержинский. В результате — инфляция.

Сокольников. Я считаю, что равновесие было нарушено вследствие [(объяснение не было слышно)] высоких цен на сельскохозяйственные продукты. У нас торговый голод от того, что слишком велик денежный спрос на предметы промышленной продукции. О том, что наша промышленность продает мало, — это будет в течение целого ряда лет, и отсюда никакого кризиса валюты не может выйти. Нельзя смешивать потребность в промтоварах вообще с платежеспособным спросом на промтовары. Товарный голод на рынке может принять широкие размеры только при условии, если денег представят больше, чем есть налицо товаров. Если при незначительной продукции промышленности иметь высокий уровень сельскохозяйственных цен и если бросить в страну больше чеков на свои магазины, чем иметь товаров, то и создаешь опасность инфляции.

Дзержинский. Эта инфляция по линии потребительской.

Сокольников. Я воюю за сокращение хлебозаготовок и за снижение цен. [Судите меня за государственное преступление.] Как только я приехал из отпуска и ознакомился с конъюнктурой хлебозаготовок, я дал Банку приказание закрыть всякие целевые кредиты на хлебозаготовки [и не копейки не давать. Потом стали рассуждать, правильно это или нет. И решили, что это правильно.] Признаюсь, что сделал это до того, как были приняты на этот счет соответствующие постановления в законном порядке. Пожалуйста, судите меня за государственное преступление. [Хотя вы поддерживали эту политику осенью, Смирнов ее тоже поддерживал.] Все члены СТО против моего голоса провели осенью политику кредитования хлебозаготовок, которая была недостаточна с точки зрения политики всего хозяйственного целого. Я могу привести целый ряд аналогичных случаев, когда [Пятаков говорил относительно того, что инфляция вышла вследствие развертывания промышленности, а он провел постановление в СТО, которое... цен на хлопок в Туркестане] проводилась непрерывная политика по отношению к поддержанию твердой валюты. Например, высокие цены на хлопок-сырец в Туркестане привели к тому, что получается дикое переполнение деньгами Туркестана.

Пятаков. [Я с Вами спорил, Вы были на этом заседании. Речь шла о 50коп.] Я с вами не спорил.

Сокольников. Речь шла об установлении цены на хлопок-сырец в 4 руб. 50 коп. На хлопок мы должны дать 200 млн руб. по высокой цене, львиная часть идет Туркестану. Это грозит инфляцией. У нас нет достаточно товаров для Туркестана.

Калинин. Вы предложили сами повышение зарплаты.

Сокольников. Я предложил в заседании СТО и повторил в заседании Политбюро то, что мы должны поставить своей задачей в 1925/26 г. плановое повышение зарплаты с тем, чтобы стремиться ее довести до довоенного уровня. Это было принято Политбюро²³, и я считаю это абсолютно правильным. К обсуждаемому вопросу это не имеет никакого отношения. Почему я говорю относительно хлопка? Мы знаем, что Туркестан был излюбленным местом для спекуляции золотом, что валютный рынок Ташкента и Бухары был рынком, который больше всего влиял на валютный рынок Москвы. Теперь из Туркестана едут в Москву скупщики золота, вооруженные червонцами. Мы не можем допустить значительного колебания курса золотой десятирублевки, поэтому чеканим вовсю на монетном дворе старую царскую монету, и должны сейчас, и в большей степени в ноябре, выбрасывать на рынок золото внутри страны. В результате выходит, что мы платим за покупаемый внутри страны хлопок частично золотом, а между тем для импортной программы не хватает золота. А ВСНХ поддерживал высокую цену на хлопок.

Теперь по вопросу о политике импорта. Нельзя ставить вопрос так, как ставит его т. Пятаков, предлагающий отказаться от всякого ввоза готовых товаров. Что же, вы утешаете тем, что мы ввезем-де сырье на фабрики, переработаем его и выпустим товар. Это будет через полгода, через год, а мы должны сейчас жить, и, развивая промышленность, уметь в то же время поддерживать рынок в равновесии. Основным условием нашей хозяйственной политики сейчас является не только то, чтобы вся хозяйственная машина шла вперед, но она должна прежде всего находиться в состоянии равновесия. Если эта машина теряет равновесие, теряет способность работать, она никуда двигаться не будет. Если бы, в самом деле, у нас состояние равновесия, в котором мы находимся, нарушилось бы, и состояние валюты потребовало бы закрытия кредитов для промышленности в наших банках, то все развертывание промышленности делалось бы невозможным. Готовый товар можно продать через 3 месяца, а сырье реализовать в обработанном виде через 9 месяцев.

Дзержинский. Гораздо скорее — 4 месяца.

Сокольников. Нельзя перескакивать через полгода и утешать всех тем, что через полгода будет товар, если рынок требует товар сегодня. Мы должны уметь комбинировать ввоз сырья, полуфабрикатов и готовых товаров. В умении комбинировать и заключается тут хозяйственное искусство. А вот эта система, по которой вы работаете, когда отказываетесь маневрировать и предлагаете совершенно наивную политику, ведомственно выгодную, она ни к чему хорошему не приведет. Америка высококвалифицированная страна в смысле развития промышленности, но она в огромной степени ввозит предметы продукции других стран, потому что этого требует поддержание всей системы хозяйственного равновесия. А вы хотите под соусом развития промышленности так расшатать всю хозяйственную систему, что потом никакой промышленности не разовьете. Надо, наконец, понять и то, что не столько экспорт делает возможным импорт, но, обратно, только соответственно организованный импорт делает возможным экспорт.

Голос. Вы можете ввезти готового товара максимум на 100 млн.

Сокольников. Я и не предлагаю затрагивать гигантских сумм на ввоз готовых товаров. Я возражаю против попыток принципиального отказа от регулирования внутреннего рынка путем импорта товаров. Вы знаете, что колебания на рынке решаются ничтожными величинами. На чашку весов, для того, чтобы она колебнулась, достаточно положить очень небольшую величину. Наше хозяйственное развитие происходит все время на основе растущей массы денежного обращения. Мы из месяца в месяц имеем новые десятки миллионов денежных средств, которые идут за счет развития системы денежного обращения и кредита. Если вы это подорвете, то мы будем иметь остановку в развитии, т.е. то положение, которое сейчас имеется в Германии, переживающей ряд промышленных крахов.

Теперь о том, что говорит т. Красин. Вначале т. Красин выступает как будто бы с правильной линией: нужно форсировать развитие экспорта, найти все отрасли экспорта, что можно вывозить. Ну, а дальше? А дальше говорит: вывози, не считаясь с уровнем внутренних цен. Но вздутый уровень цен — это же совершенно реальный показатель состояния внутреннего рынка, как же можно его игнорировать? Мы имеем, с одной стороны, внутренний процесс развертывания хозяйства, с другой стороны, программу расширенного экспорта. Но оказывается, по-видимому, что некоторые вещи сосчитали по два раза и записали в оба плана: то, что мы хотели вывезти, в некоторых случаях должно быть оставлено на внутреннем рынке, если выполнять программу развертывания. У нас шел конкретно в одной комиссии спор о том, вывозить ли подсолнечное масло, представляющее один из предметов широкого рабочего потребления. Цены на него в Москве в одну неделю скакнули на 75%. В таких условиях вывозить невозможно. У нас идет приток населения в города, в рабочие центры, и приток новых средств потребления в городе, по-видимому, идет медленнее, чем приток людей, живой рабочей силы. Мы идем на то, чтобы повысить реальную заработную плату [т.е. на то, обязана сделать советская власть]. Поэтому программа т. Красина, который говорит: давайте вывозить при каком бы то ни было уровне внутренних цен, т.е. за счет роста дороговизны внутри страны — это бессмыслица. Что значит закрепить нынешний уровень внутренних цен? Это значит закрепить дезорганизацию рынка, сохранить в урожайном году цены голодного года. Рентабельность экспорта здесь т. Красиным припутана совершенно ни к селу ни к городу. Надо подойти к этому делу не с точки зрения частного лавочника, а с точки зрения хозяйственной политики в стране. Если мы будем при этих высоких ценах вывозить хлеб, мы должны будем, чтобы хлеб вывезти, выбросить огромное количество денег внутри страны. Я прошлый раз отмечал, что опасность заключается в расхождении мировых и внутренних цен. В ряде основных отраслей экспорта эта опасность имеется, ее нужно лечить. Как лечить? Нужно организовать хлебный рынок. Что мы можем предложить? Мы должны добиться снижения хлебных цен, что является основным условием дальнейшего развития. Мы из этого положения вывернуться не можем за счет того, чтобы доплачивать убытки. Это есть попытка обойти трудности призрачным образом.

Перехожу к вопросу об инфляции. Есть ли сейчас у нас налицо инфляция? Я этого не думаю. У нас есть следующее положение: динамика развития за последние два-три месяца подталкивает к инфляции, такого рода опасность имеется. Но я утверждаю, что в течение ближайших 3—4 месяцев при правильной общей политике и при твердой политике денежной, мы эту штуку рассосем и заавансирование оборота деньгами изживем. И я говорю поэтому, что не вижу оснований впадать в панику и говорить, как т. Дзержинский, что сейчас у нас есть эта инфляция.

Сталин. Рассосем в порядке извлечения?

Сокольников. Рассосем с двух концов. [Во-первых, даже без особых мер, составляющих наш последний резерв, в смысле изъятия денег из обращения.] То, что мы бюджетные деньги, которые будем получать в казначейство, не будем выпускать в обращение, а временно изымем и сократим массу денежного обращения, это я считаю последним средством, последним и очень действительным резервом, который пока еще в расчет не принимают. Основным я считаю то, что в течение ближайших 3—4 месяцев увеличится предложение товаров, возрастет товарооборот, а с другой стороны, мы до минимума сведем выпуск новых денег в обращение. Программа эмиссии на этот квартал составляет 125 млн руб. Кое-кто недавно предлагал эмитирование 300 млн руб. В предыдущем квартале СТО специальным постановлением предложил Госбанку увеличить эмиссию на 25 млн руб. до 315 млн. Это в действительности не было выполнено, [Эта масса документов была выпущена. Это, кажется, обсуждалось СТО и другими заготовителями.] и эти дополнительные 25 млн руб. не были выпущены.

Пятаков. Увеличение было с согласия НКФина.

Сокольников. Ничего подобного. Моего согласия не было, я при этом не был.

Смирнов. В этой части вы принимали участие.

Сокольников. Я был в отсутствии и, узнав об этом, категорически предложил Госбанку принять все меры, чтобы удержаться в пределах первоначальной эмиссии. С вами ничего в СТО поделать нельзя.

Голос. Вас лично не было, но НКФин не возражал против этого.

Сокольников. Можно сказать, что вся политика хлебозаготовок перед осенью была проведена против НКФ. Я ходил даже плакаться т. Сталину в жилет перед отъездом, на политику СТО, как она тогда велась. Все сами себе деньги голосуют. Промышленники заготовителям, заготовители промышленникам.

Голос. Что вы говорите?

Сокольников. Это факт. Это так и есть. Вы друг другу помогаете. Да еще т. Цюрупа, как председатель Госплана и одновременно председательствовавший в СТО, проводил, нажимая своим авторитетом, диктатуру хлебозаготовительных планов. [Деньги выпустили в оборот слишком поспешно, потом произошло заавансирование. Но промышленность дальше будет разворачиваться, хотя бы и сокращенно. Я говорю, чтобы деньги дальше не были выпущены. Теперь свели к 125. Какие директивы даем Госбанку? Старайся, чтобы до 125 не дойти.] В нынешнем квартале нужно ограничить выпуск денег минимумом, а на последнем заседании СТО что было? Рудзутак провел себе 4 млн кредитов на транспорт, а по чести говоря, ему ни копья не нужно увеличивать. Хлопководы требовали увеличения на 35 млн руб., а в действительности этого нельзя давать²⁴.

Рудзутак. Самое лучшее было бы, если бы деньги из Госбанка не выходили.

Сокольников. Их сотни миллионов уже вышло, т. Рудзутак, а нужно теперь достаточно твердо проводить определенную линию, обеспечивающую общий интерес от ведомственных эгоизмов. Если эти мероприятия, т.е. сокращение выпуска новых денег в оборот и развертывание промышленной продукции не помогут, у нас будет, повторяю, в качестве последней меры возможно сокращение денежной массы в обращении.

На что я хотел обратить внимание членов Политбюро, это на следующее обстоятельство. Когда мы проводили денежную реформу в 1924 г., мы проводили ее не изолированно, а в это же время проводил ее целый ряд европейских стран, где началась стабилизация валюты. Это для нас самое важное. Германия стабилизовала марку осенью 1923 г.²⁵ Несколько позже нас стабилизовала валюту Польша²⁶ после падения кабинета Пуанкаре²⁷ франк вступил в полосу известной стабилизации. А теперь, через 2—2,5 года, мы имеем волну валютных колебаний. Вот что важно. В Польше буквально крах валюты, во Франции тоже, в Германии хозяйство трещит, но в Германии ни под каким видом не хотят допустить денежной инфляции, понимая, что это повлечет за собой политический кризис. Они рассуждают так: пусть трещит какая угодно отрасль промышленности, только не допустить краха валюты.

Рыков. Только у немцев и у поляков, а еще где?

Сокольников. У немцев валюта удерживается за счет огромного напряжения, и сейчас все зависит от дальнейшего американского кредита. Они должны платить 1200 млн золотых марок по плану Дауэса²⁸. Платить из своих они не могут, а если из заемных денег, то все зависит от кредиторов.

Мы можем быть вовлечены в такую же штуку. Это не случайно, что валюта трещит всюду, и что у нас подводные камни стали появляться. Здесь общие причины. Национальные хозяйственные процессы начали развертываться на базе стабилизации валюты. Но это развитие имеет свою логику и в известный момент оно подходит к концу, упираясь в вопросы международной хозяйственной и финансовой связи и зависимости. Для Германии и Франции — это вопросы заграничного кредита, для Германии и для нас — вопросы экспорта наряду с проблемами кредита. Мы видим, что у нас эти все трудности обострились в связи с проблемами внешнего рынка по линии хлебного экспорта. Валюта стабилизуется, начинается внутренний подъем, а потом мы подходим к возможности разрыва на стыке внутреннего и внешнего рынка или по линии «невязок» кредита, или по линии «невязок» экспорта. Мы подошли к моменту несомненной опасности и должны отдать себе отчет, что мы в известном смысле в области политики денежного обращения возвращаемся к положению, в котором мы были 9 месяцев тому назад, когда была кредитная рестрикция²⁹, жесточайшая дисциплина и т.д. Мы не кричали, нигде не шумели и сейчас не хотим подымать лишнего шума. Мы ждали, что будет с хлебоэкспортом. Может быть, снег выпадет, хлеб пойдет. Эти надежды не оправдываются. Поэтому я считаю себя обязанным доложить об этих обстоятельствах здесь и думаю, что мы должны обеспечить политику, которая не только позволит нам рассчитывать на подъем, но сохранит прежде всего нашу хозяйственно-политическую систему в равновесии. Это первое, и для этого нам нужно принять ряд мер, а во-вторых, гораздо осторожнее относиться к ведомственным увлечениям: т. Красин хочет ввозить, т. Дзержинский вывозить, а т. Рудзутак считает, что самое основное — это его транспорт и хочет перевозить (с м е х). А я считаю нужным обратить ваше внимание, что прежде всего мы должны добиться сохранения равновесия во всей хозяйственной системе.

Каменев. Прежде всего, я дам справку о том, что вопрос об экспортно-импортном плане обсуждался в СТО 14 октября, 21 октября и в понедельник 26 октября. Какие имеются предложения?

Сталин. [Кроме того, этот план вошел предметом обсуждения 28-го.] Я предлагаю дать определенный срок комиссии и, в случае единогласия, считать решением Политбюро.

Дзержинский. Ввиду того что тов. Сокольников обвинял здесь промышленность, что она содействует инфляции и что она требует слишком много средств, предлагаю поручить НКФину и ВСНХ представить справку, сколько за предыдущий год вообще и по планам развертывания промышленности на этот год казна получила денег от промышленности и сколько она дает ей. Я утверждаю, что она получит гораздо больше, чем дает, и ни о какой инфляции не может быть и речи. Если комиссия будет прорабатывать этот вопрос по пути сокращения промышленности, то она создаст именно базу для инфляции, потому что промышленность фактически выкачивает деньги: каждый фунт сахару, каждый аршин ситца, каждый фунт керосину выкачивает деньги, а не содействует инфляции. Этот уклон, который имеется у тов. Сокольникова — опаснейший. Чем больше мы будем развивать промышленность, тем меньше мы дадим основания для инфляции. Я прошу комиссию это обсудить и такую справку, сколько было выкачано таким образом по керосину, по ситцу, по всем нашим советским махинациям, и сколько нам дают, — затребовать.

Сокольников. Я так вопроса не ставил.

Дзержинский. Вы говорили, что нужно сокращать промышленность.

Сталин. Ввиду того, что т. Дзержинский не совсем согласен с т. Сокольниковым, включить его в комиссию.

Рыков. Я предлагаю в состав комиссии включить тт. Каменева, Сталина, Рыкова, Сокольникова, Бухарина, Дзержинского, Рудзутака.

Каменев. Раз речь идет о хлебозаготовках, то нужно и т. Шейнмана. Во всяком случае нужно т. Цюрупу.

Рыков. По линии Внешторга придется ввести т. Красина.

Каменев. Если т. Шейнман и т. Красин будут вызваны как стороны, то, во всяком случае, нужно включить в комиссию т. Цюрупу. Других предложений нет. Принято.

Рыков. Нужно бы, чтобы к четвергу комиссия постаралась окончить работу.

Каменев. Нет возражений? Принято. [Все резолюции и мой проект передать как материал в комиссию.

Рыков. В случае если никто не обжалует, разослать от Политбюро. Созыв за тов. Каменевым.

Каменев. Нет возражений. Принято. Остается вопрос о Персии.

Постановлено: Поручить Красину внести в СТО доклад о выполнении постановления пленума по работе НКВнешторга с последующим докладом в Политбюро.

Дзержинский. Лучше создать тройку: Красин, Куйбышев и кого-нибудь из нас для выполнения задания пленума.

Цюрупа. Я не вижу необходимости образовывать тройку. Это постановление пленума ЦК относится к организации внешней торговли, поэтому НКВнешторг должен это сюда внести, а когда он внесет, мы образуем тройку или пятерку для обсуждения или изменения предложений, которые он вносит.

Смирнов. Сначала нужно заслушать, что он сам просит.

Принимается: Поручить т. Красину войти в СТО с последующим докладом в Политбюро о практических мероприятиях, принятых Внешторгом для выполнения постановления пленума ЦК.]

Приложение 1

Выписка из протокола № 87 заседания Политбюро ЦК РКП(б) от 2 ноября 1925 г.

Слушали:

п. 4. Об экспортно-импортном и валютном плане на I квартал.

Постановили:

п. 4. Для окончательной выработки решения Политбюро по вопросу об экспортно-импортном плане и о конкретных мерах в связи с заготовительной кампанией, создать комиссию в составе тт. Каменева, Сталина, Рыкова, Сокольникова, Бухарина, Дзержинского, Рудзутака и Цюрупы.

Предложения тт. Каменева и Рыкова и постановления СТО от 28 октября с. г. передать в комиссию как материал.

Созыв комиссии за т. Каменевым. Работу комиссии кончить к четвергу*. В случае единогласия, считать решения комиссии окончательными.

(*В подлиннике протокола заседания Политбюро от 2 ноября 1925 г. предложение вписано И.В. Сталиным. (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 514. Л. 8 об.))

Приложение 2

Директивы советским органам по вопросам о заготовках и экспортно-импортно-валютном плане

А. Ввиду доказанного практикой хлебозаготовок явного преувеличения плана заготовок хлебофуража, вызвавшего преувеличенный спрос на хлебофураж со стороны заготовителей, при отсутствии единства фронта между ними и повлекшего вследствие этого вздутие хлебных цен, и ввиду явно преувеличенных планов относительно самих размеров хлебных товарных излишков, признать необходимым:

1. а) произвести к середине ноября новую оценку общих размеров урожая и товарной части его, как по всему Союзу, так и по отдельным районам;

б) пересмотреть план хлебозаготовок в сторону общего его сокращения³⁰;

в) обеспечить при реализации этого плана действительное осуществление директивных цен. Признать, что при составлении плана хлебозаготовительной кампании были допущены ошибки, как-то: заготовка 70% всего плана к январю месяцу, допущение такого способа финансирования хлебозаготовок, которые позволяли хлебозаготовителям распоряжаться деньгами вне зависимости от реального хода хлебозаготовок, недоучет внутреннего потребления.

Признать, что при составлении календарных сроков исполнения нового плана эти ошибки должны быть избегнуты и новый план должен быть рассчитан на такие сроки, которые соответствовали бы реальному ходу хлебозаготовок.

2. Считать необходимым принятие дополнительных мер по организации внутреннего рынка и установления в отдельных районах соответствующих хлебных цен, для достижения чего во что бы то ни стало добиться единого фронта со стороны заготовляющих органов.

Ставя своей задачей снижение хлебных цен до уровня директивных, указать на необходимость достижения этого, в первую очередь, мерами экономического воздействия на рынок, т.е. соответствующим сжатием или расширением спроса, а также соответствующей транспортной политикой по отношению к частным заготовителям и кредитной политикой в отношении как частных, так и внеплановых заготовителей.

3. Ввиду усиливающегося расхождения оптовых и розничных цен провести ряд жестких мер в целях максимально возможного снижения розничных накидок. Предложить кооперации поставить в центре своей работы борьбу с розничными накидками. Пересмотреть генеральные договора промышленности с кооперацией, вставив в них пункт, устанавливающий пределы допустимого размера накидок на товары, передаваемые по этим генеральным договорам.

Принять самые решительные меры для борьбы со спекулятивной перепродажей товаров. В отношении частного капитала считать необходимым сокращение его роли на хлебном рынке путем:

а) прекращения кредитования частных хлебозаготовителей;

б) сокращения перевозок хлебофуражных грузов частных хлебозаготовителей;

в) сокращения права пользования частными хлебозаготовителями элеваторами, ссыпными пунктами, права помола на госмельницах и т.п.

Б. Финансовая политика.

1. Ввиду того что наблюдающиеся явления в сфере товарооборота и денежно-кредитных отношений при их развитии угрожают в дальнейшем понижением покупательной силы рубля и в целях оздоровления товарного оборота и укрепления денежного хозяйства — считать необходимым помимо сжатия кредитов торгующим организациям соблюдать крайнюю осторожность в эмиссионной политике.

2. Поручить Народному комиссариату финансов Союза принять соответствующие меры для извлечения из оборота свободных денежных средств, в частности, погашения задолженности по товарным кредитам, если заложенные товары могут быть теперь же реализованы на рынке, сокращения сроков ссуд, прекращения открытия товарных кредитов, кроме кредитов заготовляющим организациям под хлеб и сельскохозяйственное сырье, поскольку они его заготовляют в пределах установленных цен, кредитуя в первую очередь тех, кто заготовляет по наиболее низким ценам.

В. Внешний рынок.

1. В отношении внешней торговли и достижения активности расчетного баланса пересмотреть экспортно-импортный план с точки зрения:

во-первых — необходимости обеспечения активности годового торгового баланса, по возможности, в размере около 150 млн руб., в связи с чем должна быть достигнута активность нашей внешней торговли и по отдельным кварталам, начиная со II квартала. Доклад об экспортно-импортном плане представить в Политбюро;

во-вторых — необходимости различать в составе импортного плана две части: первая часть импортного плана должна быть установлена в таком размере, относительно которого имеется твердая гарантия, что при возможных случайностях в распоряжении государства окажется достаточное количество валютных средств для платежей по импорту. Эта часть импортного плана должна выполняться в первую очередь, и только в пределах этой части могут заключаться годовые сделки с заграничными фирмами. Вторая часть импортного плана выполняется во вторую очередь и лишь постольку, поскольку это допускается ходом наших экспортных операций.

Наряду с этим принять меры к сокращению расходов советских граждан за границей, облегчения денежных переводов в нашу страну, облегчения въезда в СССР подданных заграничных государств, усиления борьбы с контрабандой и т.п.

2. Ввиду выяснившейся неизбежности сокращения экспорта хлеба признать необходимым всяческое усиление вывоза других товаров.

3. Считать необходимым разработать немедленно ряд мер по обеспечению рентабельности вывоза как тех товаров, которые уже вошли в план экспорта, так и новых экспортных товаров, в частности, леса.

Нерентабельность отдельных статей вывоза должна быть сведена к минимуму, относительно которого должен быть осуществлен точный учет. Этот минимум должен, во всяком случае, быть не выше возможности компенсации убытков от вывоза этих товаров прибылями по другим статьям экспорта и прибылями от импортных операций.

4. При составлении импортного плана руководствоваться необходимостью смягчения товарного голода, для чего необходимо — во-первых — обеспечение промышленности теми видами сырья, которые не могут быть заготовлены на территории Союза, а в отдельных случаях и ввозом готовых товаров (последнее должно производиться лишь с ведома Политбюро) и, во-вторых, ввозом оборудования для тех отраслей нашей промышленности, которые в наибольшей степени и в кратчайший срок могут смягчить товарный голод.

Наряду с этим необходимо принять ряд мер с целью устранения задержки товаров в торговых организациях и ускорения товарооборота.

5. Ввиду сокращения финансовых и импортных возможностей пересмотреть планы развертывания промышленности, в первую очередь в части нового строительства и капитальных затрат. При пересмотре планов стремиться к наименьшему сокращению планов развертывания тех отраслей промышленности, расширение производства которых немедленно отражается на смягчении товарного голода, растянув осуществление планов развертывания других отраслей промышленности на более долгие сроки.

1. Принять следующие особые постановления:

II. а) Поручить кооперативным органам, госторговле и Госбанку обсудить вопрос о предоставлении льгот на получение промтоваров у кооперативной и государственной торговли крестьянами, сдающими хлеб по директивным ценам, с докладом в Политбюро через неделю.

б) Поставить в Политбюро через две недели доклад тт. Шейнмана и Дзержинского о товаропроводящей сети и о методах регулирования внутренней торговли.

в) Поручить т. Шейнману выяснить положение дела с частными мельницами и разработать меры, при помощи которых эти мельницы перешли бы в руки кооперативных или государственных органов.

г) Подтвердить необходимость выполнения заготовляющими районами даваемых центром нарядов по снабжению внутренних рынков и экспорту.

д) Признать, что в дальнейшем вывоз золота за границу, для каких бы то ни было целей, должен производиться исключительно с ведома Политбюро.

2. Поручить тов. Каменеву выделить пункты, подлежащие проведению в виде дополнения к постановлению СТО от 28. X. с. г. по конъюнктурному обзору и провести решением СТО в пятницу, 6. XI, с отменой телефонограммы о приостановке предыдущего решения СТО.

¹ РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 531. Л. 33—149 (неправленая стенограмма); Д. 532. Л. 29—113 (стенограмма с авторской правкой); Д. 533. Л. 14—21 (стенографический отчет). На заседании присутствовали: члены Политбюро — Н.И. Бухарин, Г.Е. Зиновьев, Л.Б. Каменев, И.В. Сталин, М.П. Томский; кандидаты в члены Политбюро — Ф.Э. Дзержинский, М.И. Калинин, В.М. Молотов, Я.Э. Рудзутак, Г.Я. Сокольников; члены ЦК РКП(б) — А.С. Бубнов, К.Е. Ворошилов, Э.И. Квиринг, Л.Б. Красин, Г.М. Кржижановский, А.И. Микоян, Г.И. Петровский, Г.Л. Пятаков, А.П. Смирнов, А.Д. Цюрупа; кандидаты в члены ЦК РКП (б) — И.М. Варейкис, Криницкий, С.И. Сырцов, В.В. Шмидт; члены Президиума ЦКК РКП(б)—В.В. Куйбышев, а также ответственный редактор газеты «Известия» И.И. Скворцов-Степанов.

Обсуждение вопроса было начато на заседании Политбюро 26 октября 1925 г. (см. стенограмму в этом томе). Стенографический отчет был подготовлен на основании стенограмм этих двух заседаний.

² 28 октября 1925 г. СТО рассмотрел вопрос о конъюнктурном обзоре народного хозяйства за IV квартал 1924/25 г. В принятом решении, в частности, поручалось НКВнуторгу произвести к середине ноября новую переоценку и исчисление порайонно общих размеров урожая и его товарной части и в соответствии с этим пересмотреть план хлебозаготовок и хлебоэкспорта.

³ Имеется в виду заседание Политбюро от 26 октября 1925 г., стенограмма которого опубликована в этом томе.

⁴ 15 октября 1925 г. Политбюро приняло решение: «Для упорядочения работы центральных учреждений Союза ССР<…> и установления полной увязки между ними, с одной стороны, и для обеспечения руководства Политбюро работой этих учреждений, с другой стороны, признать необходимым: 1) установить кроме обычных дней заседаний Политбюро (4 дня в месяц) еще два дня в месяц для специальных заседаний Политбюро по вопросам государственного и, особенно, хозяйственного строительства». (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 523. Л. 4.)

⁵ В соответствии с регламентом работы Политбюро, утвержденным 14 июня 1923 г., «заседания Политбюро, посвященные текущей политической работе, происходят по четвергам с 12 часов, а заседания, посвященные отчетам наркоматов и других учреждений — по понедельникам раз в две недели тоже с 12 часов». (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 360. Л. 4, 12—13.) 2 июля 1925 г. Политбюро изменило регламент: заседания Политбюро должны были происходить раз в неделю по четвергам. (Там же. Д. 509. Л. 2, 15.) Однако заседания по понедельникам (понедельничные заседания), судя по всему, также сохранились для подготовки и предварительного обсуждения вопросов, выносимых на основные заседания.

⁶ Имеется в виду вопрос о тарифах и новой системе оплаты служащих, который также обсуждался 2 ноября 1925 г. Стенограмма обсуждения публикуется в этом томе.

⁷ См. примечание 6.

⁸ Вопрос о топливном плане стоял 5-м пунктом в повестке дня заседания Политбюро 2 ноября 1925 г., но был отложен до следующего заседания 9 ноября. (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 527. Л. 2.)

⁹ 15 октября 1925 г. Политбюро создало комиссию в составе: А.И. Рыков, Л.Б. Каменев, В.В. Куйбышев, Г.Я. Сокольников, И.В. Сталин «для проработки вопроса об упорядочении и увязке работы центральных учреждений». (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 523. Л. 3—5.)

¹⁰ В резолюции XIV конференции РКП(б) (27—29 апреля 1925 г.) «О кооперации», в частности, говорилось, что «кооперация должна продавать товары по ценам, способствующим снижению средних рыночных цен, и бороться за максимально возможное уменьшение разницы между оптовыми и розничными ценами». (КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Т. 3. М., 1984. С. 379.)

¹¹ Расчетный баланс — Соотношение всех денежных требований и обязательств данной страны, возникших за конкретный период (месяц, квартал, год) независимо от сроков их погашения. Расчетный баланс показывает, является ли данная страна кредитором или должником по отношению к другим странам.

¹² 23 сентября 1925 г. СТО заслушал доклад НКВнешторга и Госплана об экспортно-импортном плане на первый квартал 1925/26 г. Комиссии во главе с Сокольниковым было поручено переработать план в соответствии «с действительным ходом экспортных поступлений, имея в виду возможность снижения валютных поступлений по экспорту хлеба до 110 млн руб.» 14 октября СТО заслушал доклад комиссии и принял к сведению представленный экспортно-импортный план на первый квартал. НКВТ было поручено приступить к работе в рамках этого плана. Комиссия должна была продолжить свою работу, выяснить остающуюся не окончательной цифру поступлений по экспорту хлеба, и через неделю внести окончательный экспортно-импортный план на рассмотрение СТО. 28 октября 1925 г. по докладу НКФ и Госплана СТО принял постановление «О финансово-валютных перспективах на 1-й квартал 1925/26 г.» В постановлении говорилось: «п. 3. Признать возможным, чтобы НКВнешторг, в виде отдельных отступлений от общей линии экспортно-импортной политики, при составлении экспортно-импортного плана учел возможную нерентабельность некоторых статей экспорта при данной конъюнктуре, предусмотрев соответствующее покрытие их прибыльными статьями экспорта, а также учел возможность компенсации дефицита по экспорту прибылями по некоторым импортным операциям».

¹³ См. примечание 12 к стенограмме заседания Политбюро от 26 октября 1925 г.

¹⁴ Концерн Стинесса — промышленное объединение Веймарской республики, под контролем которого к началу 1924 г. находилось 1535 юридически самостоятельных фирм и предприятий в горнорудной, сталеплавильной, бумажной, энергетической, банковской, страховой и др. отраслях. После смерти главы концерна Хуго Стиннеса (1870—1924) концерн оказался в тяжелом кризисе, что привело летом 1925 г. к крушению. В 1925 г. произошел также крах некоторых других крупных германских промышленных объединений.

¹⁵ Данная фраза: «Сами не доедим, но будем вывозить!», касающаяся хлебной политики государства, принадлежит И.А. Вышнеградскому, министру финансов России с 1887 по 1892 г.

¹⁶ Видимо, речь также идет о заседании СТО от 28 октября 1925 г. Вопрос Госплана вносил Г.М. Кржижановский. Выступили несколько сотрудников Госплана.

¹⁷ Консигнации — продажа товаров через консигнационные склады, находящиеся за рубежом. Владелец товаров (консигнант) отправляет в другое государство комиссионеру (консигнатору) товары для продажи. Консигнант остается владельцем товаров до момента их продажи. Он же оплачивает хранение товаров и предпродажную подготовку. По договору консигнации товары отгружаются производителем или дилером посреднику для продажи по наилучшей цене. Хранение товаров на складе посредника может быть от одного года до пяти лет. В том случае, если товары в этот период не будут реализованы, они возвращаются их собственнику (экспортеру) за его счет. Продажа товаров, включая маркетинг и рекламу, проводится консигнатором за его счет. Расчет с консигнатором производится за проданный товар. По договору консигнации обычно предусматривается гарантированный, но отложенный на время платеж.

¹⁸ На заседании Политбюро 16 июля 1925 г. А.Д. Цюрупе было поручено: «На основе плана СТО предоставить Политбюро предварительный перспективный план импортно-экспортных операций и план удовлетворения спроса на товары в связи с реализацией урожая». Срок на подготовку плана был дан 2 недели. (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 511. Л. 4.) 30 июля 1925 г. Цюрупа выступил на заседании Политбюро с докладом «Об экспортно-импортных операциях в связи с реализацией урожая». По докладу были приняты следующие решения: «а) Доклад был принят к сведению, б) Вопрос направить для детального рассмотрения и уточнения в СТО с последующим докладом в Политбюро, в) Ввиду важности точного исполнения импортно-экспортного плана обязать председателя СТО ежемесячным докладом об исполнении этого плана, г) Поручить Оргбюро в двухнедельный срок принять меры к усилению Наркомата Внешней торговли достаточным количеством ответственных работников». (Там же Д. 513. Л. 3.)

¹⁹ Видимо, речь идет о заседании СТО от 28 октября 1925 г.

²⁰ Торговый баланс — соотношение между стоимостью товаров, вывезенных какой-либо страной (экспортом), и стоимостью товаров и услуг, ею введенных (импортом), за определенный период.

²¹ В резолюции пленума ЦК РКП(б) (3—10 октября 1925 г.) о внешней торговле говорилось: «В целях упрочения единства действий и более тесного привлечения заготовителей к основной работе по усилению, развитию и реализации экспорта организовать по отдельным, наиболее крупным статьям нашего вывоза акционерные общества, паевые товарищества и синдикаты для осуществления экспорта за границу соответственных товаров. Равным образом в целях привлечения к импортным операциям государственных и хозяйственных организаций<...> признано необходимым организовать специальные импортные общества и товарищества. Как товарищества и общества по экспорту, та и соответственные организации по импорту проводят свои операции за границей исключительно через соответствующие отделы торгпредств<...>.

В ближайшее время признано желательным организовать по экспорту, кроме уже существующего общества по экспорту хлеба, общества или синдикаты по вывозу леса, волокна, масла и угля. Признана желательной также организация обществ по вывозу яиц и пушнины. Для экспорта других промышленных товаров могут создаваться специальные общества, по мере выявления в них потребности.

Что касается импортных товариществ и обществ, то в первую очередь подлежат организации общества по нижеследующим отраслям: Текстильимпорт (хлопок, шерсть, специальное оборудование текстильной промышленности); Сельмашимпорт (ввоз сельскохозяйственных машин, удобрения и пр.); Кожимпорт (импорт кожевенного сырья и специального оборудования для кожевенных заводов); Металлоимпорт (ввоз оборудования и полуфабрикатов для металлопромышленности); Электроимпорт (ввоз специального оборудования для электропромышленности и электростроительства); Химимпорт (ввоз полуфабрикатов и оборудования для химической промышленности)». (КПСС в резолюциях... Т. 3. С. 411.)

²² 30 октября 1925 г. по докладу Госбанка СТО принял постановление о кредитных планах на первый квартал 1925/26 г. Постановление устанавливало распределение кредитов для народного хозяйства, в том числе кредит на закупку хлопка в 65 млн pуб. Кредитование транспорта было решено увеличить на 4,4 млн руб. против предложения Госбанка.

²³ 24 сентября 1925 г. было принято решение Политбюро о повышении заработной платы по металлопромышленности, по нефтяной, горной промышленности, по железнодорожному транспорту. Во всех других отраслях промышленности повышение заработной платы не должно было производиться до рассмотрения в Политбюро практических предложений комиссии. Также было решено: «з) Для того чтобы иметь возможность более точно сравнивать довоенную зарплату с нынешней и зарплату в различных отраслях промышленности, обязать НКТруда и Госплан включить квартплату в бюджетный индекс зарплаты». (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 520. Л. 4-5.)

²⁴ См. примечание 23.

²⁵ Речь идет о денежной реформе в Германии. Обесценение марки внутри страны достигло в 1921-1923 гг. катастрофических размеров и получило название «гиперинфляции». К моменту введения новой марки в стране скопилось 496 квинтиллионов прежних марок. Правительством была осуществлена деноминация бумажной марки в соотношении 1 трлн к 1, в обращении появились купюры золотого займа, рентные марки. Впоследствии в 1924 г. был прекращен выпуск рентной марки, началась эмиссия рейхмарки, основанной на золоте.

²⁶ Имеется в виду финансовая реформа 1924 г. в Польше, в результате которой был введен злотый, содержащий 0,29 гр. чистого золота.

²⁷ Речь идет об отставке кабинета министров под руководством Р. Пуанкаре в результате победы на парламентских выборах во Франции в 1924 г. левого блока, возглавляемого Э. Эррио.

²⁸ План Дауэса — репарационный план для Германии, разработанный международным комитетом экспертов под председательством американского банкира Ч. Дауэса. Был утвержден 16 августа 1924 г. на Лондонской конференции представителями держав-победительниц и принят Германией. План Дауэса предусматривал предоставление Германии займа в 200 млн долларов для стабилизации марки, установил размеры платежей Германии на первые 5 лет по 1—1,75 млрд марок в год, а затем по 2,5 млрд марок в год.

²⁹ Кредитная рестрикция — ограничение банками и государством размеров кредита, чтобы предотвратить утечку золотых запасов за границу, избежать краха банков и инфляционных процессов.

³⁰ Новый сокращенный план хлебозаготовок был принят Политбюро на заседании 12 декабря 1925 г., стенограмма которого публикуется далее в этом томе.

Документов:	31243
Публикаций:	6548
Файлов:	29589

2 ноября 1925 г. (Продолжение)

Статистика

Облако меток

Информер

Форма поиска

Вы здесь

2 ноября 1925 г. (Продолжение)

Статистика

Облако меток

Информер