Глава шестая - Борьба за технико-экономическую независимость на отдельных участках народного хозяйства и внешняя торговля

1. ЗАДАЧИ БОРЬБЫ ЗА ТЕХНИКО-ЭКОНОМИЧЕСКУЮ НЕЗАВИСИМОСТЬ СССР

В настоящей главе мы ставим себе целью показать на конкретных примерах отдельных отраслей промышленности ход борьбы за технико-экономическую независимость СССР и, по возможности, выяснить роль внешней торговли в этой борьбе.

Технико-экономическую зависимость следует отличать, с одной стороны, от политической зависимости, а с другой — от зависимости, вытекающей из самого факта экономических отношений. Эта последняя зависимость обоюдная, она касается всех, без исключения, связанных между собой стран.

Страны отсталые и колониальные имеют все эти формы зависимости от крупных империалистических держав. Они зависят от крупных держав и политически и экономически. Они являются сырьевыми придатками хозяйства крупных империалистических стран, их держат на привязи, не дают им развивать свое хозяйство на рельсах индустриализации. Их хозяйство целиком и полностью подчинено политике финансового капитала четырех-пяти стран.

Империалистические же крупные страны, подчиняя себе хозяйство отсталых государств и колоний, хозяйничая в них, все же и сами испытывают зависимость от других стран, поскольку им приходится из этих стран ввозить подчас огромную долю необходимого им сырья и продовольствия.

Что же касается Советского Союза, то он, будучи несколько лет тому назад страной отсталой в технико-экономическом отношении, в отличие от других отсталых стран, не находился в политической зависимости ни от одной страны и всего капиталистического мира в целом. Он противостоял и противостоит всему миру как социалистическое государство, отколовшееся от капиталистического мира в результате Великой Октябрьской революции. СССР, олицетворяющий собой социалистическую систему, несмотря на былую и ныне уже преодоленную технико-экономическую отсталость своего хозяйства, сумел сохранить благодаря диктатуре рабочего класса политическую независимость и экономическую самостоятельность и на базе ее достигнуть теперь всесторонней и полной технико-экономической независимости от капиталистического мира.

«Никто не отрицает, — указывал тов. Сталин в 1926 г., — что существует зависимость нашего народного хозяйства от мирового капиталистического. Этого никто не отрицал и не отрицает так же, как никто не отрицает того, что существует зависимость каждой страны и каждого народного хозяйства, не исключая и американского народного хозяйства, от международного капиталистического хозяйства. Но зависимость эта обоюдная. Не только наше хозяйство зависит от капиталистических стран, но и капиталистические страны зависят от нашего хозяйства, от нашей нефти, от нашего хлеба, от нашего леса, наконец, от нашего необъятного рынка» [«Еще раз о социал-демократическом уклоне в нашей партии». Речь на VII пленуме ИККИ. Ленин и Сталин — Сборник произведений к изучению истории ВКП(б), т. III, стр. 191.].

Советский Союз отставал от передовых капиталистических стран в технико-экономичеcком отношении, поскольку не имел собственной мощной индустриальной базы и был принужден до определенного периода развивать свое хозяйство при помощи иностранных машин и оборудования, поскольку при таком положении создавалась угроза Советскому Союзу в случае интервенции быть безоружным в области техники перед лицом вооруженного до зубов врага. Но эта существовавшая ранее технико-экономическая отсталость СССР не вела и не привела к той зависимости, которая существует у отсталых капиталистических стран, где технико-экономическая отсталость ведет к политической зависимости. СССР всегда был и останется политически и экономически независимым от крупных империалистических государств. Эта независимость явилась результатом социалистического характера советского государства, которое, не будучи еще передовой индустриальной страной, однако уже представляло собой самостоятельную, достаточно мощную силу, способную вести самостоятельную политику. Политическая независимость и экономическая самостоятельность СССР определялись и определяются передовым социалистическим строем, противоположным капиталистическому строю, строем диктатуры рабочего класса.

Завоеванная в результате Великой пролетарской революции и защищенная в боях с интервентами политическая самостоятельность и независимость СССР укреплялась и укрепляется по мере побед социализма в стране. Правда, если бы СССР пошел по пути, на который его пытались свернуть всякого рода враги народа, вредители — троцкисты и бухаринцы, то он мог бы, оказавшись безоружным, потерять свою политическую самостоятельность и вообще прийти к гибели. Но на то в Советском Союзе всем делом руководит большевистская партия, которая не только не допускала возможности такого положения, а, наоборот, мобилизовала все силы на то, чтобы дополнить политическую независимость полной и всесторонней технико-экономической независимостью, чтобы превратить СССР в мощную непобедимую страну, которой не страшны никакие нападения.

В отличие от других отсталых стран СССР имел все предпосылки для осуществления этой задачи; технико-экономическая отсталость была для него, в силу преимуществ социалистического строя, такой помехой, которую он был в состоянии в короткий срок преодолеть.

«Наша страна, — подчеркивал тов. Сталин, — зависит от других стран, так же как и другие страны зависят от нашего народного хозяйства, но это еще не означает, что наша страна потеряла, тем самым, или потеряет свою самостоятельность, что она не может отстоять своей самостоятельности, что она должна превратиться в винтик международного капиталистического хозяйства. Надо различать между зависимостью одних стран от других и между экономической самостоятельностью этих стран» [«Еще раз о социал-демократическом уклоне в нашей партии». Речь на VII пленуме ИККИ. Ленин и Сталин — Сборник произведений к изучению истории ВКП(б), т. III, стр. 192.].

Советский Союз был отсталой страной, но придатком капиталистических стран никогда не был. Технико-экономическая отсталость СССР носила временный характер, которую Советский Союз решил преодолеть как можно скорее и смог это сделать, используя свои преимущества, вытекающие из социалистического строя СССР.

Была поставлена задача добиться технико-экономической независимости как можно скорее, догнать и перегнать передовые в технико-экономическом отношении капиталистические страны в кратчайший срок. Темпы играли колоссальную роль, ибо, оставаясь отсталой аграрной страной, СССР рисковал потерять свою политическую независимость и самостоятельность.

«Не может страна диктатуры пролетариата, — указывал тов. Сталин еще в 1926 г., — находящаяся в капиталистическом окружении, остаться хозяйственно самостоятельной, если она не производит у себя дома орудий и средств производства, если она застревает на той ступени развития, где ей приходится держать народное хозяйство на привязи у капиталистически развитых стран, производящих и вывозящих орудия и средства производства. Застрять на этой ступени — значит отдать себя на подчинение мировому капиталу» [Из доклада «О хозяйственном положении Советского Союза» на активе ленинградской организации ВКП(б) 13 апреля 1926 г. Ленин и Сталин — Сборник произведений к изучению истории ВКП(б), т. III, Партиздат, 1936 г., стр. 57—58.].

Для того чтобы не застрять на этой низкой ступени развития народного хозяйства, наша страна взяла курс на решительную индустриализацию, курс на создание собственной тяжелой индустрии и ее сердцевины — машиностроения. Следуя указаниям тов. Сталина, Советский Союз этого добился. Советский Союз из страны, ввозящей машины и оборудование, превратился в страну, производящую машины и оборудование.

Капиталистический мир пытался помешать выполнению этой важной задачи. Мы уже подчеркивали, что в 1924 г. капиталистами был выдвинут известный план Дауэса, по которому Германия должна была выплачивать репарационные платежи за счет выколачивания денег путем внешней торговли с отсталыми странами, причем, в первую очередь, под этими странами авторы плана Дауэса подразумевали наше советское государство, соблазнявшее капиталистических хищников как огромный рынок. Авторы плана Дауэса предполагали, что СССР застрянет на той ступени своего развития, на которой он будет всегда вынужден ввозить машины и оборудование, а вывозить сельскохозяйственные продукты. Они рассчитывали, что Германия поправит свои дела и будет в состоянии платить репарации, если она будет главным поставщиком дорогих машин в СССР и импортером из СССР дешевых сельскохозяйственных продуктов. Словом, они строили планы на идее эксплуатации СССР, превращения его в аграрный придаток западноевропейского капиталистического хозяйства. Но они не учли, что они имеют дело не с царской Россией, а с социалистической страной. Тов. Сталин оценил этот плод буржуазной фантазии как план, построенный на песке [Из заключительного слова по политотчету ЦК ВКП(б) XIV съезду. Ленин и Сталин — Сборник произведений к изучению истории ВКП(б), т. III, стр. 29.].

Расчет капиталистов не оправдался. Вопреки им, вопреки контрреволюционным троцкистско-бухаринским агентам фашизма, отрицавшим возможность построения социализма в нашей стране и предрекавшим неизбежность подчинения советского хозяйства капиталистическому хозяйству, СССР добился полной технико-экономической независимости от капиталистического мира. Промышленность и все народное хозяйство вооружено самым лучшим, самым новейшим оборудованием и машинами, причем нет такой машины, производство которой встретило бы затруднения в СССР.

«У нас не было черной металлургии, основы индустриализации. У нас она есть теперь.

У нас не было тракторной промышленности. У нас она есть теперь.

У нас не было автомобильной промышленности. У нас она есть теперь.

У нас не было станкостроения. У нас оно есть теперь.

У нас не было серьезной и современной химической промышленности. У нас она есть теперь.

У нас не было действительной и серьезной промышленности по производству современных сельскохозяйственных машин. У нас она есть теперь.

У нас не было авиационной промышленности. У нас она есть теперь.

В смысле производства электрической энергии мы стояли на самом последнем месте, теперь мы выдвинулись на одно из первых мест.

В смысле производства нефтяных продуктов и угля мы стояли на последнем месте. Теперь мы выдвинулись на одно из первых мест» [Из доклада тов. Сталина «Итоги первой пятилетки» на январском пленуме ЦК ВКП(б) 1933 г. И. Сталин — «Вопросы ленинизма», 10-е изд., стр. 489.].

В результате СССР превратился в самую независимую страну в мире.

СССР выполнил грандиозные планы второй пятилетки при незначительном импорте и в дальнейшем может выполнять свои планы, не нуждаясь в импорте. Почти все, что только нужно для мощной страны — все производится в СССР.

Что же касается той зависимости, которая неизбежно вытекает из наличия экономических отношений между странами, зависимости обоюдной, то и здесь зависимость СССР меньше, чем какой-либо другой страны.

Мы располагаем данными об удельном весе экспортируемой части продукции народного хозяйства по двадцати двум странам, а также подобными данными по СССР. Данные по капиталистическим странам относятся к предкризисным годам, а по СССР — к 1935 г.

Удельный вес экспортируемой продукции по отношению ко всей производимой продукции (в %)

Абсолютное большинство стран четвертую или больше чем четвертую часть всей продукции вывозит за границу. Примерно такой же удельный вес имеет и импорт в общем потреблении тех же стран. Какая колоссальная зависимость даже передовых в технико-экономическом отношении стран! Только США вывозят сравнительно небольшую долю своей продукции. Германия же, Англия и Франция на одну четверть своей продукции зависят от заграницы. По линии импорта зависимость их от заграницы еще выше. Эта зависимость от внешних рынков является фактором огромнейшего значения, толкающим империалистические страны на военный передел мира. Зависимость эта реальная, ощущаемая всеми странами повседневно и ежечасно.

В последнее время фашистская пресса много шумит по поводу того, что во многих странах удельный вес экспорта и импорта упал и что это, якобы, является показателем растущей независимости стран, победой политики автаркии, падением роли внешней торговли в мировой политике и т. д. Действительно, в связи с катастрофическим уменьшением мировой торговли, вызванным кризисом, и необычайно обострившейся торговой войной, удельный вес экспорта и импорта в отдельных странах несколько уменьшился. Однако этот факт в еще большей степени обострил проблему рынков и, следовательно, зависимость всех стран от заграницы. Борьба за рынки принимает вследствие этого особенно ожесточенный характер, зависимость от внешних рынков растет по мере того, как они становятся менее досягаемыми. Кроме этого, как бы ни падал удельный вес внешней торговли во всех странах, он все равно остается очень высоким. Наконец, это падение касается далеко не всех стран.

В СССР удельный вес экспорта по отношению к продукции несравним ни с одной страной. Он не превышал 3,5% (1931 г.), а удельный вес импортных товаров по отношению к потреблению был еще ниже. Сейчас он меньше 1%. Это характерная черта социалистического хозяйства, целиком опирающегося на внутренний рынок.

«Наша индустрия, — говорит тов. Сталин, — базируется на внутреннем рынке» [Из речи тов. Сталина «О хозяйственном положении Советского Союза» на активе ленинградской организации ВКП(б) 13 апреля 1926 г. Ленин и Сталин — Сборник произведений к изучению истории ВКП(б), т. III, стр. 63.].

Из всех приведенных фактов ясно видна исключительная, характерная только для социалистической системы, всесторонняя независимость СССР от внешнего мира. Эта независимость не пришла сама, она была завоевана. Политическая независимость завоевана с оружием в руках в октябрьских боях и гражданской войне. Технико-экономическая независимость отвоевана в боях за сталинские пятилетки.

Очень важно и интересно проследить, как эти бои проходили на отдельных участках промышленности. К рассмотрению этой картины мы и переходим.

Для того, чтобы проследить, как мы достигли технико-экономической независимости на том или ином фронте, мы будем привлекать фактический материал как по производству, так и по импорту, поскольку динамика импорта и его удельный вес по отношению к производству является очень важным показателем, характеризующим положение борьбы за технико-экономическую независимость СССР.

Начнем с наиболее важного участка — с машиностроения, которое тов. Сталин называет сердцевиной тяжелой индустрии.

Поскольку общую характеристику борьбы за создание собственного машиностроения и сокращение импорта машин мы указали в предыдущих главах, мы сразу перейдем к наиболее важной, ведущей и труднейшей отрасли машиностроения, а именно — к станкостроительной промышленности.

2. СТАНКИ

Наша отсталость и зависимость от импорта по станкам была особенно велика и продолжительна. Станкостроение мы создавали на пустом месте. К началу первой пятилетки мы не имели ни одного предприятия сколько-нибудь крупного, технически передового, способного выпускать более или менее сложные станки; отдельные заводы изготовляли лишь простые станки устарелых конструкций, нисколько не удовлетворявших тех грандиозных задач, которые стояли перед страной в области машиностроения. Иначе говоря, у нас не было вовсе производства машин, производящих машины. А ведь это производство самое важное. Опыта сложного станкостроения у нас тоже не было. Насколько была велика наша зависимость от импорта по станкам, видно из того, что, по данным Центрального управления народно-хозяйственного учета, из установленных в 1928 г. на разных предприятиях 8020 металлообрабатывающих станков из-за границы было ввезено 5323 станка, или 66,4%. Эти цифры не полностью раскрывают действительную картину, ибо они выражают количество станочного оборудования в штуках, а не в единицах мощности. Если бы станочное оборудование выразить в единицах мощности, то процент иностранных станков по мощности был бы гораздо выше процента количества штук станков, ибо известно, что мы ввозили станки новейшей конструкции и большей мощности, чем те, которые мы производили сами в 1928 г.

Правда, по сравнению с дореволюционным периодом был достигнут огромный сдвиг, ибо среди установленных станков в 1914—1917 гг. иностранные станки составляли 80,2%, причем остальные 20% станков внутреннего производства представляли собой исключительно мелкие станки, предназначенные, главным образом, для кустарных мастерских, небольших ремонтных цехов и т. д. Однако, по сравнению с великими задачами индустриализации, которые мы ставили, состояние станкостроения было на весьма низком уровне.

Исходя из огромного политического и экономического значения этой отрасли машиностроения, как ведущей ее части, были приняты исключительно энергичные меры по строительству станкостроительных заводов. Капитальные вложения в эту промышленность увеличились с 32,9 млн. руб. в 1930 г. до 78,7 млн. руб. в 1932 г. Значительные суммы были затрачены на создание станкостроения и в иностранной валюте. На оборудование крупнейших станкостроительных заводов за годы первой пятилетки было израсходовано нами за границей, по неполным данным, 44 млн. руб. в валюте.

Валютные расходы на оборудование станкостроительных заводов

(1929—1932 гг.)

В связи с этими вложениями производство станочного оборудования быстро развивалось. Увеличивалось не только общее количество произведенных станков, но, главное, изменился их ассортимент. С каждым годом осваивались все новые и новые, более сложные и новейшие конструкции станков.

Общую картину производства станков за годы первой и второй пятилеток дает следующая таблица.

Производство металлорежущих станков

(в штуках)¹

¹ Данные заимствованы из книг:

1) «СССР в цифрах», изд. 1935 г., стр. 27—28;

2) «Основные показатели народнохозяйственного плана на 1936 г.», изд. 1936 г., стр. 22—23;

3) «Народнохозяйственный план Союза ССР» на 1937 г., издание Госплана, 1937 г., стр. 72—73.

Буквы «н. св.» означают — «нет сведений».

Эта таблица показывает, как быстро мы сумели создать собственное станкостроение, которого по сути дела до первой пятилетки не было. В первые годы пятилетки мы сами не производили целый ряд станков, как например, револьверные, зуборезные, шлифовальные, комбинированные, не говоря уже о сложных автоматах. Большую часть станков, даже в количественном отношении, мы ввозили из-за границы. Мы уже упомянули, что в 1928 г. из всего количества установленных станков на долю импортных приходилось 66,4%. В связи с бурным ростом собственного производства станков этот процент начал падать, оставаясь, однако, даже в конце первой пятилетки на довольно высоком уровне. Технико-экономической независимости на этом участке, вследствие его трудности и сложности, вследствие исключительной его отсталости, мы добились лишь в годы второй пятилетки.

Вот данные о соотношении станков внутреннего производства и станков, импортированных из-за границы, в общей массе установленных станков за ряд лет и за предреволюционный период.

Источники комплектования металлорежущих машин

(по данным переписи оборудования в 1932 г.)¹

¹ Данные заимствованы из книги «Социалистическое строительство СССР». Ежегодник ЦУНХУ, изд. 1935 г., стр. 72.

Из этой таблицы видно, какая грандиозная техническая реконструкция происходила в нашей стране, если народное хозяйство СССР, скажем, в 1931 г. поглотило в четыре раза больше станков, чем в 1928 г., и почти в 15 раз больше, чем в один год — средний из 10 предвоенных лет. Иначе говоря, СССР за один 1931 г. установил столько новых станков, сколько царская Россия установила за 15 лет. Причем здесь не принимается мощность и квалификация станков, ибо счет здесь ведется в штуках. (Счет в других единицах, скажем, в единицах мощности или других, встречает многочисленные трудности). Если учесть качественный ассортимент, то увеличение парка станочного оборудования СССР будет гораздо большим.

Естественно, что при таком громадном увеличении потребности в станках, да еще при все повышающихся требованиях к квалификации этих станков, мы не могли обойтись без широкого импорта. Всячески развивая внутреннее производство, мы принуждены были сильно увеличивать и ввоз станков, причем как ни быстро увеличивалось производство их, удельный вес иностранных станков оставался высоким вплоть до начала второй пятилетки. Как много станков приходилось нам устанавливать еще в период первой пятилетки, можно видеть из сравнений с Соединенными Штатами Америки. В 1935 г. американский журнал «Machinist» провел анкетное обследование состояния машин и оборудования в народном хозяйстве США. По данным этого обследования [«Machinist» от 25 мая 1935 г.], в США во всех отраслях хозяйства на конец 1934 г. находилось 1345,5 тыс. металлообрабатывающих машин и станков, причем, как показала анкета, 65% этого количества было установлено не раньше, чем 10 лет тому назад. Иначе говоря 35% машин, или примерно 470 тыс. штук, были установлены за последние 10 лет (1924—1934 гг.), что в среднем в год составляет 47 тыс. штук. В СССР же мы уже в 1931 г. установили 31,1 тыс. станков, или только в полтора раза меньше, чем США, в то время как в 1928 г. мы устанавливали станков меньше, чем США, в 6 раз. Сейчас СССР в этом отношении уже догоняет такую страну машин, как США, ибо в 1936 г. мы установили 42 тыс. станков (включая импортные).

Огромный рост производства станков не поспевал за ростом потребности в станках и до самого последнего времени импорт играл весьма важную роль в оборудовании предприятий всех отраслей народного хозяйства и в особенности машиностроительной промышленности, как главной потребительницы станков. Сравним темпы роста внутреннего производства с импортом станков. Для полноты картины дополним таблицу данными о темпах увеличения парка установленных станков на наших предприятиях, а также данными о динамике стоимости импорта станков.

Несмотря на сравнительно быстрый рост импорта станков и его большой абсолютный размер, темпы производства опережали импорт даже в годы первой пятилетки. Во второй пятилетке импорт станков начал резко сокращаться, а производство еще больше ускорило темпы своего развития. В связи с этим, несмотря на сокращение импорта, общий прирост количества установленных в СССР станков продолжал бурно расти. В конце первой пятилетки (1932 г.) дело обстояло следующим образом.

Динамика производства, импорта и парка станков

(в % 1928 = 100)

¹До 1932 г. производство взято по данным переписи оборудования, причем за количество произведенных станков берется количество установленных в каждом году станков внутреннего производства. Данные за последующие годы представляют собой цифры производственной статистики и взяты из следующих источников: за 1933 г. — «СССР в цифрах» 1935 г., а за последующие годы — из книги «Основные показатели народнохозяйственного плана на 1936 г.».

² Импорт за годы 1928—1931 взят по данным переписи оборудования, т. е. за импорт каждого года принято количество установленных станков заграничного производства.

³ За 1932 и 1933 гг. нет сведений, так как таможенная статистика до 1934 г. не вела учет импорта станков в штуках, а данные переписи кончаются на апреле 1932 г. По этой же причине нет данных о станках за 1932 и 1933 гг.

⁴ По плану.

Производство станков увеличилось по сравнению с 1928 г. в 6,2 раза, импорт примерно в 3 раза, а общее потребление (количество установленных станков) в 4,5 раза. К концу первой пятилетки удельный вес импорта оставался еще большим и равнялся примерно 50%. Импортная зависимость от передовых в технико-экономическом отношении капиталистических стран не была еще полностью преодолена на этом участке, в то время как по остальным видам машиностроения эта задача уже была выполнена. Для иллюстрации укажем, что в общем сокращении импорта машин и оборудования в 1933 г. по сравнению с 1931 г., когда импорт достиг максимального уровня, — в 4 раза, импорт станков сократился только в 2,5 раза.

Но уже в первые годы второй пятилетки положение существенно меняется. Построенные предприятия станкостроительной промышленности начинают давать продукцию. Количество станков, а главное, их квалификация так быстро повышаются, что создается возможность существенно изменить структуру импорта станков. Наши заводы начинают выпускать сложные станки большой мощности. К импорту мы начинаем прибегать уже не для удовлетворения текущих потребностей в обычных станках, а для ввоза, главным образом, специальных станков самой новейшей конструкции. В связи со всем этим темп прироста количества станков, производимых в СССР, замедляется, поскольку мы начали производить высшие типы станков и приостановили выпуск мелких и устарелых типов. По импорту же это повышение квалификации станочного оборудования привело к резкому снижению количества импортируемых станков при гораздо меньшем сокращении затрат на этот импорт. Так, если 1928 г. взять за 100, то в 1935 г. количество импортируемых станков равнялось 61%, а стоимость этого количества составляла 90%. Стоимость одного импортного станка в среднем в 1928 г. равнялась, примерно, 12 тыс. руб., а в 1934 г. она, несмотря на происшедшее некоторое снижение цен мирового рынка в связи с мировым экономическим кризисом 1929 г. поднялась до 14,2 тыс. руб. В 1937 г. средняя цена импортного станка поднялась до 27 тыс. руб. Это говорит о том, что мы во второй пятилетке начали ввозить не вообще станки, а станки наивысшей квалификации, главным образом, технические новинки, тогда как раньше нам приходилось удовлетворять потребности народного хозяйства при помощи импорта почти всех типов станков. Удельный вес импортных станков во второй пятилетке резко снизился. В 1931 г., как мы уже указывали, из всего количества установленных станков (31115 штук) заграничные станки составляли 58,7% (18269 штук). В 1935 г. из общего количества установленных станков (27238 штук) на долю иностранных станков приходилось только 14% (3838 штук). В 1937 г. удельный вес импорта продолжал снижаться. Иначе говоря, импортная зависимость по станкам была уже преодолена, хотя и позже, как мы увидим, чем по другим видам машин. Это запоздание объясняется очень сложной техникой производства высококачественных станков, которая в капиталистических странах осваивалась десятками лет, а мы ее освоили всего в три-четыре года.

Конкретную картину процесса освобождения от импортной зависимости по станкам дает следующая таблица, характеризующая структуру импорта за ряд лет.

Структура советского импорта станков (в тыс. руб.)

* Цифра не пропечатана в оригинале.

Эти данные наглядно показывают ход борьбы за импортную независимость по станкам. Уже в 1932 г. мы получили возможность резко снизить импорт револьверных станков и менее заметно — строгальных. Импорт остальных станков еще оставался в 1932 г. примерно на уровне 1931 г., за исключением импорта автоматов и полуавтоматов, который продолжал еще расти. Но в 1933 г. результаты борьбы за технико-экономическую независимость сказываются по всему фронту импорта станков. В 1933 г. продолжает увеличиваться лишь импорт автоматов и полуавтоматов, производство которых мы тогда еще не освоили. Импорт же всех остальных станков резко упал — почти в три раза по сравнению с 1931 — 1932 гг. и уже потерял свою прежнюю решающую роль в снабжении народного хозяйства станками.

Ведущее значение в импорте заняли наиболее сложные станки, главным образом, технические новинки. Но даже по этим типам станков, т. е. по автоматам и полуавтоматам и по шлифовальным освобождение от импортной зависимости пришло довольно скоро, т. е. в 1934 г., когда мы начали уже осваивать производство самых сложных автоматических станков. В 1935 г. мы добились на этом участке окончательных побед.

Станкостроительная промышленность за годы второй пятилетки возросла почти вдвое. Мощность по десяти основным станкостроительным заводам выросла за один 1935 г. на 33,7%. В 1935 г. пущен в эксплуатацию Харьковский завод радиально-сверлильных и шлифовальных станков с введенной мощностью на 500 станков.

Важнейшей задачей 1936 г. для станкостроительной промышленности, наряду с увеличением выпуска станков с 23,4 тыс. в 1935 г. до 32 тыс. в 1936 г. (прирост на 36%), являлось дальнейшее значительное повышение в станкостроительном производстве удельного веса высокопроизводительных современных станков.

В два с половиной раза возрос в 1936 г. выпуск автоматов, полуавтоматов и зуборезных станков. Почти в три раза увеличилось производство шлифовальных станков. Впервые начался в 1936 г. серийный выпуск современных станков для часовой промышленности, агрегатных станков, которые при помощи стандартных узлов (шпиндельная головка) могут быть использованы как высокопроизводительные специальные станки, мощных карусельных станков и весьма производительных протяжных станков (с выпуском полного комплекта специального инструмента для этих станков). В 1936 г. освоено производство 6-шпиндельных вертикальных автоматов.

К концу 1936 г. изготовлялось около 250 новых типоразмеров станков, не выпускавшихся до 1933 г., против 200 типоразмеров станков по заданию пятилетки. Парк станочного оборудования за 4 года второй пятилетки обновился на 36%.

«Современное станкостроение, — писал тов. М. Каганович, — одна из самых сложных отраслей не только машиностроения, но и всего народного хозяйства. Это поистине сердцевина машиностроения. Производство современных машин, рассчитанных на высокую производительность, максимальную автоматизацию всего производственного процесса, когда на работнике все в большей мере остается только задача контроля и наблюдения за ходом процесса, — производство машин, рассчитанных на большие мощности, большие скорости, большую точность, — требует соответствующего, весьма сложного комплекса металлообрабатывающих машин, особенно металлорежущих станков. Речь идет как об универсальных станках, так и о станках узко специализированных для определенных отраслей.

Технико-экономическая независимость требует создания не только собственной металлической базы, не только производства машин для всех отраслей народного хозяйства, но и мощной базы станкостроения, которая обеспечивает производство машин, создающих машины» [«Большевик» № 6 за 1935 г., стр. 10.].

Станки были, таким образом, самой трудной крепостью техники, которую должны были взять большевики в борьбе за технико-экономическую независимость СССР. И крепость эта взята. «Сегодня, — писал тов. М. Каганович, — мы находимся на таком уровне развития нашей социалистической промышленности, что во весь рост можем поставить задачу — в годы второй пятилетки обеспечить станками советского производства все отрасли машиностроения и, в первую очередь, такую отрасль, как автомобильная промышленность» [Там же.].

Достижения советской станкостроительной промышленности в 1936 и в 1937 гг. подтверждают, что эта поставленная партией задача успешно выполняется. Число заводов, занятых производством станков, увеличилось с 16 в 1931 г. до 48 в начале 1936 г.

Резко меняется ассортимент выпускаемых станков. В первую очередь, увеличивается производство наиболее сложных и квалифицированных станков, освобождающих СССР от импорта. Яркой иллюстрацией этого процесса является следующая таблица.

Темп роста парка простых и сложных станков за 1932—1934 гг.

Возрастает с каждым годом и очень быстро средняя мощность выпускаемых в СССР станков. В 1932 г. каждый произведенный в СССР станок в среднем имел мощность в 3 силы, в 1933 г. — 5 сил, в 1934 г. — 8 сил, в 1935 г. — 9 сил. В 1936 г. происходит дальнейшее увеличение мощности производимых нами станков. В 1937 г. производство станков увеличивается до 40 тыс. штук, что при дальнейшем увеличении мощности каждого станка даст нам такой прирост парка станочного оборудования, который, по всей видимости, опередит этот прирост в США. Наша автомобильная промышленность, эта главная область потребления огромного количества наиболее сложных станков, уже может рассчитывать на удовлетворение своих необычайно высоких как по количеству, так и по качеству потребностей за счет внутреннего производства.

На XVII съезде ВКП(б) тов. Орджоникидзе говорил: «Для того, чтобы оборудовать будущие наши автомобильные заводы, которые мы начинаем строить в этом году, для этого нам нужно огромное количество станков. Если бы мы задумали ориентировать это строительство на импортные станки, это стоило бы несколько сот миллионов золотых рублей. Было бы смешно, было бы прямо позором для нашей промышленности, если бы она не взялась теперь же, сегодня же, за то, чтобы будущие наши автомобильные заводы в огромном своем большинстве оборудовать станками советского производства. Мы должны уже с сегодняшнего дня делать разбег для 1937 г. В 1937 г. наша промышленность должна дать 40—50 тыс. станков. Без этого мы не сумеем оборудовать автомобильные заводы, без этого не сумеем удовлетворить нужды нашей страны, без этого не будет полностью выполнено указание тов. Сталина, что если вы хотите иметь индустриальную страну, если вы хотите, чтобы она не была придатком капиталистических стран, то умейте строить не только автомобили и тракторы, но и станки, которые создают эти машины...» [Стенограмма XVII съезда ВКП(б), изд. 1934 г., стр. 171.].

Далее тов. Орджоникидзе, указав на то, что «мы израсходовали много денег на импорт», cпрашивал: «Как же теперь? Мы должны будем опять импортировать или освободим страну от импортной зависимости?» И командарм тяжелой промышленности ответил: «Это обязательство (покрыть внутренним производством станков все потребности — Д. М.) мы должны взять на себя и должны выполнить во что бы то ни стало, и я уверен, выполним» [Там же.]. Сейчас уже можно сказать, что тяжелая промышленность вопреки вредителям и диверсантам свои обязательства выполняет успешно. В 1935 г. удельный вес импортных станков составил лишь 14% против 66% в 1932 г. Остальные 86% потребности в станках покрывались внутренним производством. В 1937 г. процент внутреннего производства был еще выше (90%). Самый трудный участок индустриализации, дольше всех продолжавший зависеть от импорта, — уже завоеван.

Таково было положение станкостроительной промышленности СССР к концу второй пятилетки. По объему производства и по своему техническому уровню она занимает уже одно из первых мест в мире. Эти грандиозные успехи советского станкостроения являются результатом правильной политики партии в области импорта, политики, которая построена под углом зрения скорейшего снятия с импорта всех тех машин, производство которых внутри страны уже обеспечено. Импорт станков, помогавший технической реконструкции всех отраслей народного хозяйства, сыграл огромную положительную роль и в создании самого станкостроения, которое само является крупным потребителем станков, причем наиболее сложных и высокопроизводительных. Затраты валюты на создание станкостроительной промышленности дали особенно большой эффект. Ведь на оборудование станкостроительных заводов импортными станками было истрачено за годы первой пятилетки, правда, по не совсем полным данным, немногим выше 43,8 млн. руб. валюты. Между тем эти затраты немедленно же сказались в том, что, быстро освоив ввезенное оборудование, советские станкостроительные заводы обеспечили резкое сокращение расходов валюты на ввоз станков.

Так же эффективны были затраты на станки, ввезенные для других отраслей машиностроения и других отраслей промышленности и народного хозяйства. Эта большая эффективность заключается в том, что станки являются машинами, делающими машины. Несомненно, тот факт, что импорт станков сократился меньше, чем импорт других видов машин, объясняется не только тем, что мы освоили производство станков позже, чем производство других машин, но и тем, что этот импорт наиболее эффективен с народнохозяйственной точки зрения. Приведем абсолютные цифры стоимости импорта станков за ряд лет.

Импорт станков (в тыс. руб.)

Общий импорт машин сократился в 1934—1935 гг. по сравнению с 1931 г. в 10 раз, а импорт станков лишь в 6 раз. Станки являлись почти все годы крупнейшей статьей советского импорта. Доля затрат на станки в общей сумме стоимости всего советского импорта увеличивалась вплоть до 1932 г., когда она достигла 14%, против 5,4% в 1930 г. и 1,2% в 1926 г.

Среди всех импортных машин и оборудования станки являются самой крупной группой машин. Удельный вес станков в общем импорте машин Советского Союза всегда был высоким, но важно подчеркнуть его систематическое и резкое увеличение за последние годы.

Удельный вес станков в общем импорте машин (в %)

Эти цифры весьма показательны, ибо они подчеркивают, как быстро повышается квалификация импортируемых нами машин и оборудования, после того как мы добились технико-экономической независимости. Эти цифры показывают, что в нашем импорте теперь преобладают наиболее сложные машины, наиболее специальные, что ассортимент машин резко уменьшился, ибо все наиболее употребительные машины мы уже производим сами в необходимом для нас объеме. Импортируем же мы, главным образом, новинки и, в первую очередь, новейшие станки, т. е. машины, изготовляющие машины.

Эта важная роль станков сказывается не только в росте удельного веса импорта станков, но и в увеличении абсолютных размеров этого импорта за последние годы. Импорт станков в 1935 г. был выше, чем в 1934 г., а в 1936 г. он выше, чем в 1935 г. И это вполне понятно, ибо если продолжать импорт машин из-за границы, тогда как мы можем производить любую машину у себя, то естественно, следует, в первую очередь, искать технические новинки для ввоза в СССР среди станочного оборудования, как основного и ведущего оборудования для развития машиностроения, для технической реконструкции народного хозяйства, для ускорения выполнения второй пятилетки. В этом еще и еще раз ярко отражается мудрость сталинской политики импорта. Мы берем от капиталистической техники только то, что наиболее ускоряет техническую реконструкцию социалистического хозяйства, мы тратим валюту с максимальным эффектом.

Следует особо остановиться на том, что ни одна страна в мире не имеет столь высокого удельного веса станков в общем импорте машин. Этот факт вполне понятен, ибо ни одна страна в мире не имеет ничего сходного с тем, что происходит у нас в области индустриализации и технической реконструкции.

Импорт машин всех стран, за исключением стран экспортеров машин (США, Англия и Германия), состоит, главным образом, из машин для легкой или добывающей промышленности, помогающих крупным империалистическим державам выкачивать из отсталых стран сырье в необработанном или полуобработанном виде. Что же касается ввоза таких машин, как станки, имеющих главное применение в машиностроении, за отсутствием этой промышленности в большинстве стран мира и за отсутствием попыток в какой-либо стране ее создать в сколько-нибудь заметных масштабах, станки, в особенности сложные, почти не фигурируют в таможенной статистике большинства стран. Это подтверждается данными о роли СССР как покупателя станков. Вот данные по США, Англии и Германии.

Экспорт станков США (в тыс. долл.)¹

¹Поданным Foreign Commerce and Navigation of the United Stales.

Экспорт станков Англии²

²По данным Annual Statement of the trade of the United Kingdom.

Экспорт станков Германии³

³ Monatliche Nachweise über den auswärtigen Handel Deutschlands.

Даже тогда, когда СССР, построив собственное станкостроение, резко сократил импорт станков, он все же продолжал и продолжает сейчас оставаться крупнейшим импортером станков. В годы же мирового экономического кризиса капиталистическое станкостроение работало почти исключительно на экспорт в СССР. Вот еще более конкретная картина по экспорту станков из Германии.

Экспорт станков из Германии по странам (в млн. марок)

Эти цифры показывают, какую ничтожную долю станков импортируют все страны, в том числе и высокоразвитые и те, кто даже не мечтает о собственном станкостроении.

При этом надо заметить, что среди импортеров станков после СССР, главного из них, на первом месте стоят страны, экспортирующие станки, т. е. Англия и Франция. Франция вывозит станков меньше, чем ввозит (в 1933 г. она вывезла станков на 8 млн. марок, а ввезла на 14,3 млн. марок). Англия, являясь одним из главнейших экспортеров станков, в то же время стоит на одном из первых мест среди импортеров станков. (В 1933 г. она вывезла станков на 17 млн. марок, а ввезла на 12 млн. марок). Лишь США и Германия мало ввозят станков. Но если взять импорт станков СССР, США, Германии, Англии и Франции, то на долю всех остальных стран приходится самая ничтожная доля мирового экспорта станков.

Насколько была велика роль советского импорта станков, видно из того, что мировой экономический кризис не касался мировой станкостроительной промышленности и мирового экспорта станков вплоть до 1932 г., пока советский импорт станков не начал сокращаться и не повлек за собой резкое свертывание мирового экспорта станков и станкостроительной промышленности капиталистических стран, поскольку эта промышленность на 40—50% зависела от экспорта.

Таблица мирового экспорта станков за ряд последних лет подтверждает этот факт.

Мировой экспорт станков¹ (в млн. зол. долларов США)

¹ Таблица составлена нами на основе следующих материалов. Данные по странам взяты из таможенной статистики соответствующих стран с переводом стоимости экспорта, выраженной в валютах данных стран, в золотые доллары США. Мировой экспорт взят по Statistisches Jahrbuch für das Deutsche Reich 1935 г., стр. 133. Мировой экспорт за 1934 и 1935 гг. дан по нашим собственным предварительным оценкам. Импорт СССР — по советской таможенной статистике с переводом рублей в золотые доллары США. Мировые итоги экспорта станков, даваемые по «Statistisches Jahrbuch», включают в себя не только собственно станки, но и ряд других машин, как, например, прокатные станы, паровые молоты, прессы и т. д., и вся группа называется «Werkzeugmaschinen». Поэтому для сравнения в итоги советского импорта станков также включены не только станки в тесном смысле слова, но и те машины, которые включены в группу «Werkzeugmaschinen», т. е. прокатные станы, паровые молоты, прессы и т. п. Во всех остальных таблицах советский импорт станков включает только собственно металлорежущие станки. 1936 г. дан по предварительной оценке автора.

Несмотря на глубочайший мировой капиталистический кризис, разразившийся в 1929 г. и отбросивший общее производство и экспорт капиталистического мира на десятки лет назад, производство и экспорт станков продолжали увеличиваться вплоть до 1932 г., а затем начали резко падать вместе с резким сокращением импорта СССР, что вполне естественно при огромном удельном весе СССР как импортера станков. Этот удельный вес равнялся в 1932 г. почти 70% и начал резко уменьшаться лишь в 1934 г.

Не меньший интерес представляют данные о том, из каких стран мы ввозили станки. К сожалению, советская таможенная статистика до 1935 г. не давала ответа на этот важный вопрос. Станки не были выделены в особую группу, данные по которой выделялись бы в таблице таможенного обзора по странам. Поэтому распределение импорта станков по странам можно увидеть лишь по данным проведенной в 1932 г. переписи оборудования, которая отмечала страну происхождения каждого установленного иностранного станка. Но эти данные кончаются лишь апрелем 1932 г. За годы 1932, 1933 и 1934 подобных данных нет, и наш импорт станков по странам можно получить лишь при помощи таможенной статистики отдельных стран, из которых мы ввозили станки. Однако, во-первых, не все страны выделяют станки в распределении по странам, и, во-вторых, эти данные требуют серьезной проверки и не будут сопоставимы с данными, имеющимися у нас за другие годы. Поэтому приведем только наши статистические материалы, полученные из переписи оборудования за годы с 1900 по 1932, и цифры таможенной статистики за 1935 г.

Страны происхождения импортных станков¹

¹ Таблица составлена нами по материалам переписи оборудования на основе данных, напечатанных в книге «Социалистическое строительство СССР», изд. 1935 г., стр. 72.

* Цифра не пропечатана в оригинале.

В первой пятилетке по сравнению с предыдущим периодом резко возросла в нашем импорте станков роль США, в связи с повышением импорта наиболее сложных станков, изготовляемых только в Америке. За эти же годы систематически увеличивался и рост удельного веса в наших покупках английских станков.

Поскольку у нас нет данных по этому вопросу за 1932, 1933 и 1934 гг., перейдем к 1935, 1936 и 1937 гг. Как видно из материалов нашей таможенной статистики, удельный вес отдельных стран в нашем импорте станков в эти годы несколько изменился по сравнению с периодом первой пятилетки.

Удельный вес стран-поставщиков в импорте станков в СССР

Увеличился удельный вес США как поставщика станков для СССР. Роль Германии несколько упала.

Итак, подводя итоги нашей борьбы за техническую независимость на одном из трудных и чрезвычайно ответственных участков социалистической индустриализации, на участке станкостроения, можно констатировать, что эта борьба потребовала очень много усилий, упорства и воли, но она уже закончилась полной победой советской страны, причем импорт станков сыграл в этой борьбе немаловажную роль. Будучи еще недавно показателем нашей импортной зависимости на данном участке, импорт станков благодаря строго продуманному плану этого импорта превратился теперь в показатель полной технико-экономической независимости СССР. И количество импортируемых станков (только 14% к общему потреблению их в 1935 г. и около 10% в 1937 г. — по предварительным данным) и качество их (только наиболее новейшие и сложные станки) показывают, что советская страна уже создала свою собственную станкостроительную промышленность — сердцевину машиностроения — и тем самым она встала в первые ряды стран, передовых в технико-экономическом отношении.

Xapaктерно, что уже в 1934 г. СССР начал, правда, в весьма небольших размерах, экспорт своих станков за границу. В 1934 г. было вывезено токарных станков на 197 тыс. руб. валютой; сверлильных — на 123 тыс. руб., строгальных — на 44 тыс. руб., а всего на 815 тыс. руб. В 1936 г. этот экспорт дал нам валюты 420 тыс. руб., а в 1937 г. 1325 тыс. руб. Его размеры, конечно, невелики, но дело не в этом, а в самом факте возможности вывоза собственных станков, в том, что СССР превратился уже из страны, ввозящей машины и оборудование, в страну, производящую машины и оборудование. Больше того, он представляет собой уже страну, могущую экспортировать машины и даже такие сложные, как станки.

3. СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННЫЕ МАШИНЫ

Переходим к другой отрасли машиностроения — к производству сельскохозяйственных машин. Если импортная независимость по станкам досталась нам в трудной и сравнительно долгой борьбе, то по сельскохозяйственным машинам мы добились этой независимости раньше, чем по всем остальным группам машин и оборудования. Импорт сельскохозяйственных машин (о тракторах речь будет идти особо) был резко снижен еще в 1931 г., а в 1932 г. он вовсе прекратился. Самое мощное в мире сельское хозяйство СССР, самое крупное и механизированное, уже в течение целого ряда лет целиком и полностью обслуживается машинами внутреннего производства.

Сравнительно быстрые темпы достижения импортной независимости на этом участке объясняются в основном двумя факторами. Во-первых, производство сельскохозяйственных машин не отличается такой сложностью как, например, станкостроение. Во-вторых, СССР еще до начала первой пятилетки имел уже довольно солидную промышленность сельскохозяйственного машиностроения.

В 1927/28 г. продукция сельскохозяйственного машиностроения превышала уровень 1913 г. почти вдвое, а в 1928/1929 г. — почти в два с половиной раза (242%).

В 1913 г. вся продукция с.-х. машиностроения оценивалась всего в 68 млн. руб. Среднегодовой импорт с.-х. машин за период 1909—1913 гг. равнялся 40,8 млн. руб. (по довоенному курсу). Иначе говоря, почти половину ничтожного потребления машин с.-х. царской России удовлетворял импорт. Россия ввозила самые простейшие с.-х. орудия и инструменты. Даже косы, серпы, вилы не изготовлялись внутри страны в необходимом количестве. Вот состав импорта с.-х. машин и инструментов царской России.

Импорт с.-х. машин и инструментов царской России (среднегодовые данные за период 1909—1913 гг.) (в тыс. руб.)

Эта структура импорта отражала чрезвычайно низкий технический уровень не только сельского хозяйства, но также и сельскохозяйственного машиностроения России. В импорте преобладали самые простые машины. Что же можно было сказать об ассортименте продукции внутреннего сельскохозяйственного машиностроения? Оно в основном вырабатывало не столько с.-х. машины, сколько с.-х. инструменты, да и тех не хватало и царская Россия тратила за границей свыше 9 млн. руб. в год только на косы, грабли, серпы и вилы. Небольшое количество сложных сельскохозяйственных машин ввозилось лишь кулацко-помещичьей верхушкой деревни. Наиболее же сложные машины почти не фигурировали в ввозе, не говоря уже о их производстве.

Несмотря на столь низкий уровень потребления дореволюционным сельским хозяйством машин, технико-экономическая зависимость России от импорта с.-х. машин была очень большой. Почти все сколько-нибудь сложные машины могли быть получены только путем импорта. Составляя довольно ничтожную для такой громадной страны, как Россия, сумму (175 млн. руб.), импорт с.-х. машин в общей сумме импорта всех машин и оборудования России имел большой удельный вес. Из затрат на импорт машин всех видов — затраты на с.-х. машины составляли около 25%. Для сравнения же удельного веса импорта сельскохозяйственных машин с удельным весом других товаров русского дореволюционного импорта укажем, что в то время, как импорт с.-х. машин равнялся 175 млн. руб. в год и покрывал собой почти половину всех потребностей России в этих машинах, импорт дорогих вин, шампанского и ликеров, составлял в год 88 млн. руб. Если к вину добавить 57 млн. затрат на ввоз дорогих мехов и 28,5 млн. на кружева и тюль, то получится, что царская Россия тратила столько же валюты на техническое оснащение сельского хозяйства, сколько на заграничные меха, кружева и шампанское, потребляемые лишь небольшой группой паразитических классов.

Однако, несмотря на столь мизерные свои размеры, импорт сельскохозяйственных машин играл громадную роль в машиноснабжении дореволюционного сельского хозяйства, подчеркивая этим большую технико-экономическую зависимость России от империалистических стран и чрезвычайно низкий уровень машинизации сельского хозяйства.

Революционное переустройство сельского хозяйства после Великой пролетарской революции предъявило к машиноснабжению совершенно иные требования. Еще до массовой коллективизации процесс осереднячивания деревни и связанный с ним известный подъем крестьянского хозяйства вызвал большой спрос на с.-х. машины и с.-х. инвентарь, не говоря уже о совершенно новом спросе совхозов. Но когда середняк пошел в колхозы, когда наше сельское хозяйство встало на социалистические рельсы, когда оно превратилось в самое крупное в мире социалистическое сельское хозяйство, — требования на сельскохозяйственные машины достигли грандиозных размеров.

Эти требования необычайно выросли не только количественно, но и качественно. Центральной фигурой технической реконструкции сельского хозяйства стал трактор. Потребовались совершенно новые сельскохозяйственные орудия, соответствующие такой двигательной силе, как трактор. Если бы мы стали в удовлетворении этих новых грандиозных потребностей сельского хозяйства рассчитывать на импорт, нам бы пришлось тратить на него сотни миллионов рублей, прекратить или сократить, следовательно, импорт других, еще более важных машин, затормозить индустриализацию страны. Вот почему партия и советская власть, подготовляя все условия для массовой коллективизации и зная, какое огромное количество машин она потребует, прежде всего, занялись с.-х. машиностроением (и тракторами), с тем чтобы не попасть в зависимость от импорта сельскохозяйственных машин, с тем чтобы преодолеть отсталость с.-х. машиностроения до того, как наступит громаднейшее увеличение спроса на с.-х. машины. И не случайно, что индустриальными первенцами первой пятилетки были именно такие предприятия, как Ростсельмаш — завод-гигант и Сталинградский тракторный завод.

Развитие советского сельскохозяйственного машиностро­ения характеризуется следующими цифрами.

Производство с.-х. машин в СССР¹ (в млн. руб. по ценам 1926/27 г.)

¹ Данные за 1921—1930 гг. взяты из книги «Народное хозяйство СССР» — статистический справочник за 1932 г., «Соцэкгиз», 1932 г., стр. XXXIV — XXXV; за 1931, 1932 и 1933 гг., из книги «СССР в цифрах», изд. ЦУНХУ, 1935 г., стр. 13; за 1934, 1935 и 1936 гг. — из книги «Народнохозяйственный план на 1936 г.», изд. Госплана, 1936 г., стр. 403. (Эти данные включают только продукцию Главсельмаша, дающего свыше 90% всей продукций с.-х. машин).

Несмотря на такой громадный рост продукции советского сельскохозяйственного машиностроения, все же нельзя было избежать до 1932 г. импорта с.-х. машин. Импорт этот в годы восстановительного периода играл крупную роль в машиноснабжении деревни, но уже в 1927/28 г. потерял эту роль. В период первой пятилетки он был невелик как абсолютно, так и относительно. Вот данные об импорте с.-х. машин за ряд лет.

Импорт с.-х. машин (в млн. руб.)

Импортная зависимость СССР по сельскохозяйственным машинам была заметной лишь в первые годы восстановительного периода, когда приходилось ввозить из-за границы около половины необходимых с.-х. машин. Но уже в 1926/27 г. и в особенности в 1929 г., т. е. в самом начале первой пятилетки, удельный вес импорта сельскохозяйственных машин в машиноснабжении советского сельского хозяйства резко понизился. Это освобождение от импортной зависимости диктовалось и ускорялось еще и тем обстоятельством, что по линии сельскохозяйственных машин капиталистический мир вообще не был в состоянии удовлетворить все наши потребности в машинах, ибо самое крупное в мире сельское хозяйство, построенное на социалистической базе, потребовало совершенно не тех машин и не в том ассортименте, которые характерны для спроса со стороны раздробленного, мелкотоварного сельского хозяйства, существующего в большинстве капиталистических стран.

Нам пришлось уже в начале первой пятилетки развивать сельскохозяйственное машиностроение по неизведанным еще путям, все время перестраивать его в соответствии с ростом коллективизации и укреплением колхозов и совхозов. Каждый год советское с.-х. машиностроение переходило от производства простых машин к более сложным и мощным, соответствующим достигнутому уровню социалистической переделки сельского хозяйства. Больше того, каждый год советское сельскохозяйственное машиностроение осваивало новые машины совершенно невиданной еще конструкции, не имевшие образцов за границей и не могущие там даже возникнуть вследствие неприменимости этих машин в условиях капиталистического земледелия (некоторые машины по льну, хлопку, северные комбайны и т. д.).

Для примера укажем, что в 1935 г. сельскохозяйственное машиностроение изготовило образцы 82 совершенно новых, еще нигде не применявшихся, с.-х. машин и 34 партии экспериментальных машин для проверки их в производстве, партии от 10 до 500 штук в каждой. Как быстро приходилось перестраиваться сельскохозяйственному машиностроению в соответствии с победами колхозного строя, видно из данных об удельном весе механизированного прицепного инвентаря в производстве сельскохозяйственных машин.

Удельный вес механизированного прицепного инвентаря (в % к обшей сумме)

Если бы советская страна ориентировалась не на внутреннее производство, а на импорт сельскохозяйственных машин, как этого добивались всякого рода предатели — враги народа, то, обладая величайшим в мире сельским хозяйством, она не только была бы принуждена тратить огромное количество валюты на этот импорт и зависеть от капиталистических стран, но даже встречала бы затруднения в отсутствии на капиталистическом рынке очень многих машин, применимых и необходимых у нас и совершенно не производившихся у них. Все это объясняет, почему по сельскохозяйственному машиностроению импортная независимость была достигнута нами в первую очередь.

Какова же была структура советского импорта сельскохозяйственных машин до того, как он окончательно освободился от импортной зависимости? Этот ввоз в основном определялся ввозом тракторов. В период перехода к сплошной коллективизации мы не имели еще тракторной промышленности, а также массового производства прицепного инвентаря к тракторам. Большой ввоз тракторов, который мы предприняли при переходе к сплошной коллективизации (1929—1931 гг.), потребовал и ввоза тракторного прицепного инвентаря. Но одновременно с расширением ввоза этих сельскохозяйственных машин форсированным способом создавалась тракторная промышленность и перестраивалось сельскохозяйственное машиностроение. В 1931 г. произошел подготовленный предыдущим периодом скачок сельскохозяйственного машиностроения, которое до 1931 г. в основном производило машины для конной тяги (81% всей суммы производства) и которое в 1931 г. перешло в основном на производство машин тракторной тяги. Этим было предопределено полное прекращение импорта сельскохозяйственных машин в 1932 г.

Структура импорта сельскохозяйственных машин (в млн. руб.)

В общей массе импорта машин и оборудования удельный вес сельскохозяйственных машин был значительным лишь в 1924—1926 гг., после чего он резко снизился и в 1932 г. свелся к нулю.

Удельный вес сельскохозяйственных машин в общей сумме стоимости импорта машин и оборудования (в % к итогу)

Уже в 1926/27 г., когда курс на индустриализацию страны, взятый на XIV партсъезде, показывал свои первые результаты, сельскохозяйственные машины в импорте были вытеснены импортом машин для промышленности, причем растущие потребности сельского хозяйства стали все в большей степени удовлетворяться быстро развертывавшимся социалистическим сельскохозяйственным машиностроением.

В результате социалистической индустриализации Советский Союз в кратчайший срок из страны, ввозящей сельскохозяйственные машины и удовлетворяющей почти половину своих потребностей в этих машинах посредством импорта, превратился в страну, которая уже несколько лет тому назад заняла первое место в мире по сельскохозяйственному машиностроению. Больше того, СССР зарекомендовал себя как экспортер высококачественных сельскохозяйственных машин, находящих себе сбыт не только в восточных, но и в западных странах.

Вот цифры, отражающие эту победу социалистической индустриализации.

Советский экспорт сельскохозяйственных машин¹ (в тыс. руб.)

¹ Включая тракторы и с.-х. инструменты.

В 1937 г. за 9 месяцев сельскохозяйственные машины продавались в следующие страны: в Англию на 53 тыс. руб. [Всюду, не считая тракторов и с.-х. инструментов.], Голландию — на 109 тыс. руб., Грецию — 41 тыс. руб., Данию — 35 тыс. руб., Иран — 193 тыс. руб., Западный Китай — 217 тыс. руб., Латвию — 515 тыс. руб., Литву — 546 тыс. руб., Монголию — 404 тыс. руб., Турцию — 602 тыс. руб., Финляндию —54 тыс. руб., Эстонию — 425 тыc. руб. Этот экспорт невелик, он составляет всего примерно 1,5% мирового экспорта сельскохозяйственных машин. Но дело не в размерах экспорта, а в том, что СССР превратился из импортера в экспортера сельскохозяйственных машин, что он уже давно не зависит от иностранного сельскохозяйственного машиностроения, что он идет по сельскохозяйственному машиностроению впереди всех стран.

Приведенный здесь материал показывает, что эта победа достигнута при помощи правильной политики партии в области советского импорта, всячески стремившейся сократить импорт сельскохозяйственных машин и на освободившуюся валюту ввозить те машины, которые решают дело всего машиностроения, т. е. подлинной технико-экономической независимости СССР, политики, которая предпочитала затрачивать средства на строительство и оборудование заводов сельскохозяйственного машиностроения, чем продолжать бесконечно ввоз сельскохозяйственных машин и всегда зависеть от капиталистических стран. Эта политика нашей партии победила на участке сельскохозяйственного машиностроения с особенно блестящим эффектом. Нынче сельскохозяйственное машиностроение опирается уже на собственную машинную базу и развертывается в таких темпах, которые поражают. Достаточно напомнить, что в 1936 г. продукция сельскохозяйственных машин за один только год увеличилась почти в два раза.

4. ТРАКТОРЫ

Большой интерес представляет также ход борьбы за технико-экономическую независимость в области тракторизации сельского хозяйства. Всем известно, какое огромное политическое значение представляла собой проблема создания собственной тракторной промышленности в связи с поставленной в первой пятилетке задачей социалистической переделки сельского хозяйства. Сплошная коллективизация и бурный рост строительства совхозов предъявили колоссальный спрос на трактор, как на главную и ведущую машину в сельском хозяйстве на данном уровне технического развития сельскохозяйственного производства. Трактор представляет собой основной элемент технической базы крупного социалистического земледелия. Значение трактора для развития коллективизации сельского хозяйства ярко и образно показано Лениным в его словах, сказанных еще в годы голода и разрухи. «Если бы мы могли, — говорил Владимир Ильич, — дать завтра 100 тыс. первоклассных тракторов, снабдить их бензином, снабдить их машинистами (вы прекрасно знаете, что пока — это фантазия), то средний крестьянин сказал бы: «я за коммунию» (т. е. за коммунизм). Но для того, чтобы это сделать, надо сначала победить международную буржуазию, надо заставить ее дать нам эти тракторы, или же надо поднять нашу производительность настолько, чтобы мы сами могли их доставить» [В. И. Ленин — Собр. соч., т. XXIV, стр. 170.].

Когда середняк пошел в колхоз, перед социалистической страной встала трудная задача снабжения колхозов тракторами. Здесь наша страна могла иметь перед собой два пути. Один путь — ориентация на ввоз тракторов из-за границы. Этот путь означал зависимость такого коренного, величайшего по своему историческому значению, мероприятия, как коллективизация, и такой громадной отрасли сельского хозяйства, как земледелие — от капиталистических стран, что потребовало бы к тому же колоссальных валютных средств для осуществления импорта большого количества тракторов и советская власть, избрав бы этот путь, попала в большую зависимость от капиталистического мира. Этот путь был исключен. Второй путь — строительство собственной тракторной промышленности — путь, ведущий к технико-экономической независимости СССР на таком важнейшем участке социалистического строительства, как механизация земледелия. Но этот путь был труден и не мог дать результатов немедленно, в то время как тракторы были необходимы уже сейчас. Однако, несмотря на трудности, был принят именно этот большевистский путь, путь единственно правильный для социалистической страны.

Как и в проведении других задач индустриализации, участие внешней торговли шло по двум линиям. С одной стороны, возможности внешней торговли были использованы для содействия быстрейшему строительству и оборудованию тракторной промышленности посредством импорта материалов и, главное, оборудования для строящихся гигантских тракторных заводов. С другой стороны, ввиду того, что тракторы требовались немедленно, был временно расширен ввоз самих тракторов.

В начале первой пятилетки ввоз тракторов был увеличен в несколько раз, но одновременно быстрейшими темпами ввозилось и оборудование для первого тракторного завода в Сталинграде, пуск которого должен был не только сократить импорт тракторов, но и сделать его излишним, поскольку этот завод был рассчитан на производство десятков тысяч тракторов в год. Кроме того, заканчивалось строительство второго тракторного завода в Харькове, а в проекте имелся в виду третий завод в Челябинске.

Первый завод в Сталинграде строился еще тогда, когда наша страна была в технико-экономическом отношении отсталой, не имеющей еще у себя машиностроения, могущего оборудовать тракторные заводы. Поэтому первый завод почти целиком был ввезен из-за границы. На заграничное оборудование Сталинградского завода было истрачено 153 млн. руб. Второй завод строился несколько позже и хотя он по своему типу и размерам был почти копией Сталинградского завода, валютные затраты на него были меньше (в два с лишним раза) — всего 67,0 млн. руб. Объясняется это тем, что за год-полтора наше машиностроение и металлургия так двинулись вперед, что если в строительстве Сталинградского завода они не были в состоянии принять сколько-нибудь заметное участие, то Харьковский завод уже в значительной мере был оборудован советскими машинами. Третий завод — в Челябинске — превосходит оба эти первые тракторные завода во всех отношениях — он рассчитан на производство самых мощных гусеничных тракторов и общий объем его строительства был несравненно выше, чем объем строительства каждого из первых двух заводов. Однако строительство его потребовало валютных затрат всего 100 млн. рублей.

Всего, следовательно, было израсходовано валюты на строительство тракторной промышленности за годы первой пятилетки примерно 320 млн. руб. Это довольно крупная сумма. Но какой колоссальный эффект имел этот импорт! Ведь при помощи этого импорта советская страна построила собственное производство тракторов и теперь ни копейки валюты не тратит на ввоз тракторов из-за границы и нисколько теперь не зависит в этом отношении от капиталистических стран. Насколько же важно было освободиться от импортной зависимости по тракторам, видно из того, какие огромные деньги пришлось нам тратить на ввоз тракторов до того, как мы построили собственные тракторные заводы.

Вот данные о стоимости импорта тракторов за ряд лет.

Импорт тракторов (в млн. руб.)

До того, как были построены новые мощные тракторные заводы, снабжение коллективизирующегося сельского хозяйства тракторами почти целиком лежало на импорте. Нужно было в те годы (1929—1931 гг.) проявить много энергии, чтобы завезти в страну за довольно короткий период такое количество тракторов, какое не ввозила никогда ни одна страна в мире. Насколько была велика роль советского импорта тракторов, видно из следующих цифр.

Удельный вес СССР в мировом экспорте тракторов¹

¹Мировой экспорт тракторов взят по данным «Statistisches Jahrbuchfür das Deutsche Reich» (изд. 1935 г., стр. 133) с переводом данных по мировому экспорту в рубли.

Почти все сто процентов мирового экспорта тракторов в 1931 г. пошли в страну социалистического земледелия. Но этот год был последним годом советского ввоза тракторов. Уже в 1932 г. импорт тракторов был прекращен. После того как СССР перестал импортировать тракторы, мировой экспорт свелся к ничтожным размерам, что видно из данных о мировом экспорте тракторов в 1932 и 1933 гг. О том, какую роль играли импортные тракторы в развитии тракторизации сельского хозяйства СССР, можно получить конкретное представление из следующей таблицы.

Поступление тракторов в сельское хозяйство СССР¹

¹ По данным, помещенным в ежегоднике «Социалистическое строительство СССР» за 1935 г., стр. 303.

Импортная зависимость по тракторам вплоть до 1932 г. была исключительно высокой. В среднем свыше 80% потребностей в тракторах удовлетворял импорт, хотя общее поступление тракторов в сельское хозяйство было до 1929/30 г., т. е. до массовой коллективизации, сравнительно небольшим. В 1931 г. снабжение тракторами возросло почти вдвое, причем уже тогда при помощи Сталинградского тракторного завода, наладившего к тому времени массовый выпуск своих машин, увеличение снабжения тракторами произошло, главным образом, за счет внутреннего производства, которое возросло в 1931 г. по сравнению с 1929/30 г. в три раза, а импорт увеличился незначительно. В 1932 г. поступление тракторов уменьшилось в связи с прекращением импорта, но это уменьшение не было значительным в связи с новым ростом внутреннего производства. В 1933 же году в сельское хозяйство поступило 68,7 тыс. тракторов, т. е. больше чем в любой предыдущий год, хотя из-за границы и не был ввезен ни один трактор. В 1934/35 г. новый скачок — сельское хозяйство получило 87,9 тыс. тракторов.

Полное удовлетворение социалистического земледелия тракторами стало возможным лишь на базе внутреннего производства, которое благодаря политике индустриализации и, в частности, целесообразно направленной политике импорта было создано в кратчайший срок и которое ликвидировало зависимость СССР от капиталистических стран еще на одном ответственнейшем участке социалистического хозяйства. СССР по производству тракторов занял уже первое место в мире.

Путь от полной импортной зависимости по тракторам до первого места в мире по тракторостроению проделан CCCР в кратчайший исторический срок. Тракторы ввозили и ввозят многие страны (правда, вследствие раздробленности сельского хозяйства очень немного), но ни одна из этих стран не имеет даже какой-либо перспективы освободиться от этого импорта. СССР же за последние годы превратился в страну, экспортирующую тракторы. В 1934 г. было вывезено 24 трактора, в 1935 г. — 35 тракторов, а в 1936 г. — 83 трактора, а за 1937 г. — 185 тракторов. Экспорт еще очень мал, но непрерывно увеличивается, подчеркивая этим растущие возможности СССР как страны, могущей экспортировать машины.

Вторая пятилетка по тракторам перевыполнена. Тов. Сталин в своем историческом докладе о проекте новой Конституции СССР на VIII чрезвычайном съезде Советов особо подчеркнул успехи тракторизации сельского хозяйства нашей страны. «Нельзя не отметить, — сказал он, — тот факт, что колхозы имеют сейчас в своем распоряжении 316 тыс. тракторов мощностью в 5 млн. 700 тыс. лошадиных сил, а вместе с совхозами имеют свыше 400 тыс. тракторов мощностью в 7 млн. 580 тыс. лошадиных сил» [И. Сталин — Доклад о проекте Конституции Союза ССР. Партиздат, 1937 г., стр. 10.]. Большое количество тракторов имеется, кроме того, в других отраслях народного хозяйства и, в частности, в лесном хозяйстве. Общая мощность тракторного парка, достигшая к 1 января 1935 г. 4,46 млн. лошадиных сил, увеличилась к 1 января 1936 г. до 6,54 млн. лошадиных сил и к 1 января 1937 г. до 8,5 млн. лошадиных сил. Растет удельный вес мощных гусеничных тракторов (60% в 1936 г.). В этом отношении мы оставили далеко позади себя все страны, в том числе и США. Наша тракторная промышленность по своей технике, по возрасту и качеству своего оборудования самая передовая в мире, что, в частности, открывает перед СССР широкие возможности экспорта тракторов, первые экземпляры которых встречены за границей прекрасными отзывами.

5. АВТОМОБИЛИ

Яркой иллюстрацией успешной борьбы советской страны за технико-экономическую независимость может служить создание собственной автомобильной промышленности. Значение автомобильного транспорта для развития нашего хозяйства и для его технико-экономической независимости огромно. Оно прекрасно выражено тов. Сталиным в его статье «Год великого перелома», написанной в 1929 г. «Мы, — сказал тов. Сталин, — идем на всех парах по пути индустриализации к социализму, оставляя позади нашу вековую, «рассейскую» отсталость. Мы становимся страной металлической, страной автомобилизации, страной тракторизации. И когда посадим СССР на автомобиль, а мужика на трактор, — пусть попробуют догонять нас почтенные капиталисты, кичащиеся своей «цивилизацией». Мы еще посмотрим, какие из стран можно будет тогда «определить» в отсталые и какие в передовые» [Ленин и Сталин — Сборник произведений к изучению истории ВКП(б), т. III, изд. 1936 г., стр. 385.].

Собственная автомобильная промышленность — это лучший показатель индустриализации страны, зрелости ее технического опыта, уровня состояния ее хозяйства и культуры. Собственное производство автомобилей — это технико-экономическая независимость страны в области одного из важнейших видов транспорта, имеющего широчайшее применение не только в промышленности, но и в торговле, и сельском хозяйстве и, что особенно важно подчеркнуть — в области обороны государства.

В начале первой пятилетки, т. е. еще всего несколько лет тому назад, советская страна не имела собственного автомобилестроения в сколько-нибудь широком масштабе. В 1927/28 г. было произведено в СССР всего 670 грузовых автомашин, причем из них 580 автомобилей имели грузоподъемность всего в 1,5 тонны. Остальные 90 машин были 5-тонки, но моторы на них были установлены импортные.

Это производство автомобилей было полукустарным и настолько незначительным, что говорить о нем всерьез не приходится. Правда, в 1928/29 г. выпуск автомобилей увеличился до 1390 шт., а в 1929/30 г. до 3375 шт., но этот выпуск был совершенно недостаточен для удовлетворения наших потребностей в автомобильном транспорте. Настоящая автомобильная промышленность была создана лишь в 1931 г., причем массовый выпуск автомобилей был налажен впервые в 1932 г., т. е. в конце первой пятилетки.

До 1932 г. СССР был вынужден удовлетворять свои потребности в автотранспорте посредством импорта. Естественно, что импорт вследствие ограниченности валютных ресурсов мог удовлетворить лишь самые неотложные потребности. Но, несмотря на это, он требовал довольно крупных валютных затрат. Вот данные о стоимости импорта автомашин за ряд лет.

Импорт автомобилей (в тыс. руб.)

Количество автомобилей, импортированных из-за границы, не было большим. Наоборот, оно было очень скромным. В год наивысшего импорта автомобилей, т. е. в 1930 г., мы ввезли только 1917 легковых автомобилей, 14 автобусов и 4737 грузовых автомашин, 2 пожарных и 1 санитарный автомобиль, а всего 6671 штуку. Нетрудно себе представить, какая это мизерная цифра для такой необъятной страны, как наша. Но большего количества автомобилей мы ввозить не могли, ибо и так приходилось тратить на импорт автомашин довольно крупные суммы валюты. За период первой пятилетки было израсходовано на эту статью импорта около 184,0 млн. руб. валютой (не считая расходов на ввоз частей к автомобилям).

Враги народа считали, что импорт автомобилей является совершенно закономерным явлением для советской экономики, и говорили, что создание собственного автостроения в СССР невозможно. Не лишнее здесь отметить характерные высказывания по вопросу о тракторах и автомобилях вредителя Базарова в 1928 г. Эти высказывания целиком совпадали с контрреволюционными установками правых реставраторов капитализма. «Совершенно нецелесообразно, — утверждал Базаров, — заставлять крестьянство втридорога (???) платить за тракторы отечественного происхождения, вместо того, чтобы выписывать дешевые (???) машины из-за границы. То же самое можно сказать об автомобилях. Если вы хотите иметь дешево и хорошо организованный транспорт по грунтовым дорогам американского типа, то вы должны широко использовать иностранное производство. Форд, испытывающий теперь большие затруднения в сбыте своих машин на американском рынке, согласился бы, в случае солидных заказов, снабжать нас автомобилями по баснословно (???) дешевым ценам» [Из выступления В. Базарова на II съезде Госплана. Цитируем по книге: «Вредительство в теории и практике планирования». Соцэкгиз, 1931 г., стр. 100.]. Базаров, следовательно, откровенно выступал против индустриализации страны и за интересы Форда, за иностранный капитал.

Советская страна, руководимая генеральной линией коммунистической партии, вместо того чтобы ориентироваться на импорт и, следовательно, оставить мысль о широкой автомобилизации и зависеть от капиталистических стран, предпочла создать собственную автомобильную промышленность. И здесь лучше было один раз затратить валюту на ввоз оборудования для ускорения создания собственного автомобилестроения, чем бесконечно изыскивать валюту на постоянный импорт автомашин. Это тем более было необходимо сделать как можно скорее, потому что, как ни расширяй импорт, — потребности в автомашинах из этого источника удовлетворить не представлялось возможным, ибо растущее народное хозяйство СССР с каждым годом предъявляло к автомобильному транспорту все более колоссальные требования. Уже в период первой пятилетки СССР нужны были не тысячи автомашин (а импорт исчислялся лишь тысячами), не десятки, а сотни тысяч.

Исходя из этих соображений, вытекающих из общего курса на индустриализацию народного хозяйства и на технико-экономическую независимость СССР, было приступлено к созданию большой, технически передовой, рассчитанной на массовое производство, автомобильной промышленности. При этом, была вполне понятной необходимость прибегнуть к помощи импорта для ускорения выполнения этой задачи.

Автомобилестроение весьма сложное производство, требующее высококвалифицированного оборудования. Многие виды оборудования и в особенности ряд типов сложных станков наша страна тогда еще не производила и для строительства первых автомобильных заводов пришлось затратить солидные суммы на ввоз такого рода машин и оборудования из-за границы. По неполным данным в период первой пятилетки на создание собственного автомобилестроения было затрачено 311,4 млн. руб. валютой, из которых 189,2 млн. руб. было израсходовано на техническое оснащение Горьковского автомобильного завода им. Молотова и 122,2 млн. руб. — Московского автомобильного завода им. Сталина.

Эти крупные единовременные валютные затраты чрезвычайно ускорили создание собственного автомобилестроения и, следовательно, несравненно лучшее снабжение народного хозяйства автомашинами при полном освобождении от импортной зависимости. Уже в 1932 г. в советский автотранспорт устремился массовый поток автомобилей советского производства, а импорт автомашин был сведен к минимуму. С этого времени народное хозяйство ежегодно получает все большее и большее количество автомашин: удельный вес импорта резко упал в 1932 г., в последующие годы стал все больше и больше приближаться к нулю. Эта картина освобождения СССР от импортной зависимости по автомобилям видна из следующей таблицы.

Производство и импорт автомобилей¹ (в штуках)

¹ Таблица составлена нами на основе данных: а) по производству — «Социалистическое строительство СССР», изд. 1935 г. и «Народнохозяйственный план на 1936 г.», изд. 1936 г.; б) по импорту — изд. ГТУ: «Внешняя торговля за 1918—1927/28 г.», изд. 1931 г.; «Внешняя торговля за первую пятилетку» и декабрьские обзоры ГТУ за 1933, 1934 и 1935 гг.

² Производство взято без сборки автомобилей из импортных частей.

³ 1928/29 г.

⁴ 1929/30 г.

Картина получается исключительно яркая. При помощи импорта советская страна была в состоянии давать народному хозяйству лишь несколько тысяч автомобилей в год и затрачивать на их покупку довольно много валюты. После же того, как собственное автомобилестроение было создано, снабжение автомашинами увеличилось в десятки раз. Уже с 1932 г. импорт автомобилей свелся к ничтожному количеству. Больше того, упорная борьба автомобильных заводов за улучшение качества и снижение себестоимости советских автомашин создали возможность организации их экспорта за границу. Начиная с 1934 г. мы выручаем от экспорта автомобилей больше валюты, чем ее затрачиваем на некоторый импорт автомобилей.

Среди машино-технических статей советского экспорта автомобили заняли первостепенное место. Автомобильная промышленность уже начинает возвращать стране известную часть той валюты, которая была раньше затрачена на ее строительство и оборудование. В 1937 г. советские автомобили вывозились в Турцию, Западный Китай, Монголию, Туву, Иран и в другие страны.

Советский экспорт и импорт автомобилей (в штуках и рублях)

¹ Вместе с частями.

 В 1935 г. выручка от экспорта автомашин больше чем в 4 раза превышала затраты на импорт автомобилей в том же году. Между тем экспортировано было всего 858 автомашин, что составило меньше 1% общей продукции автомобилей в 1935 г. Дальнейшее увеличение выпуска автомобилей открывает перед СССР широкие возможности развертывания автоэкспорта, превращения его в солидный источник валютных накоплений страны, даже при самой небольшой доле вывоза. Переход автомобиля из статьи импорта в статью экспорта — можно ли найти лучшее, более яркое выражение успехов советской страны в ее борьбе за индустриализацию и технико-экономическую независимость? Сквозь призму внешней торговли эти успехи видны особенно ясно и выпукло.

6. ЭНЕРГЕТИЧЕСКОЕ ОБОРУДОВАНИЕ

Энергетическое оборудование, в особенности оборудование для крупнейших электростанций, было тем участком, где наша техническая отсталость в начале первой пятилетки чувствовалась особенно сильно. Мы не могли тогда производить сами крупные турбины, генераторы, котлы. Турбогенераторы мощностью выше 24 тыс. квт. мы начали производить лишь в 1933 г. Гигантское строительство большой сети районных электростанций, предусмотренных ленинским планом электрификации СССР, приходилось в очень большой степени осуществлять при помощи импорта энергетического оборудования. Этот импорт достигал в годы первой пятилетки очень крупных размеров, ибо быстрые темпы индустриализации страны и задачи технической реконструкции народного хозяйства на базе электрификации требовали колоссального количества электроэнергии. В отличие от большинства продуктов промышленности электроэнергия не могла быть предметом импорта [Международная практика знает, впрочем, некоторые случаи, когда электроэнергия служит предметом экспорта и импорта. Так, например, известно, что находящиеся вблизи границ США электростанции Канады имеют электропередачи, которые пересекают границы и по которым электростанции «экспортируют» электроэнергию из Канады в США. Такие же примеры экспорта и импорта электроэнергии наблюдаются и в Европе.], и вся потребность в ней могла быть удовлетворена только внутренним производством. С этим отличием связана наша полная независимость в деле снабжения страны электроэнергией, но зато в производстве этой энергии, вернее в строительстве электростанций, импортная зависимость была еще несколько лет тому назад выше, чем на любом другом участке народного хозяйства. Так, например, в 1930 г. во всей введенной в эксплуатацию мощности турбин на районных электростанциях импортные турбины составляли 345 тыс. квт, или почти 90% всей введенной мощности. По генераторам и котлам этот процент был таким же высоким — по генераторам 88,9%, а по котлам — 87,2%.

Уже в начале первой пятилетки были предприняты героические меры к строительству и освоению предприятий, изготовляющих мощное энергетическое оборудование. Строить эту промышленность пришлось буквально на пустом месте. Были произведены крупные капиталовложения, реконструирован ряд предприятий, которые были по сути дела построены заново. В результате электротехническая промышленность развивалась бурными темпами и каждый год осваивала производство ряда новых мощных видов энергетического оборудования.

Продукция электротехнической промышленности¹

¹ Данные заимствованы из журнала «Плановое хозяйство» № 3 за 1934 г., стр. 20.

Однако, несмотря на такое быстрое развитие электротехнической промышленности, она не поспевала за строительством электростанций. Она не могла дать для этого строительства необходимого энергетического оборудования ни по количеству, ни по качеству, в том смысле, что она не могла еще производить наиболее мощные агрегаты. Техника производства такого оборудования требовала длительной подготовки кадров, тщательного изучения всех деталей технологического процесса, освоения смежных производств, от которых зависит изготовление мощных котлов, турбин и генераторов. Поэтому освобождение от импорта в этой области машиностроения прошло позже, чем по другим областям, т. е. в середине второй пятилетки. Нынче мы можем производить уже энергетические агрегаты любой необходимой нам мощности. В период же первой пятилетки импорт энергетического оборудования играл очень большую роль в выполнении плана строительства электростанций и требовал больших валютных затрат. По некоторым неполным подсчетам, на импорт энергетического оборудования для крупнейших электростанций было затрачено за годы первой пятилетки 484,0 млн. руб.

Импортные затраты на строительство электростанций

за период 1929—1932 гг. (в млн. руб.)

Одновременно с импортом оборудования для электростанций оказывалась громадная помощь электротехнической промышленности, которая, получая из года в год все больше и больше станков, машин и аппаратов, в том числе и импортных, постепенно освобождала страну от импорта то одного, то другого вида энергетического оборудования и в 1934 г. достигла таких успехов, что дальнейшее электростроительство окончательно освободилось от обязательной необходимости прибегать к импорту.

О том, как шел процесс борьбы за технико-экономическую независимость на этом ответственнейшем участке социалистического строительства (электрификация) в годы первой пятилетки и в начале второй, показывает следующая таблица.

Удельный вес советских и импортных турбин, установленных на районных электростанциях СССР¹ (в тыс. квт)

¹ Данные заимствованы из книги «Социалистическое строительство СССР», 1935 г., стр. 114.

Удельный вес импорта турбин к началу второй пятилетки резко снизился. Если в начале первой пятилетки строительство районных (т. е. крупнейших) электростанций почти целиком базировалось на импортном оборудовании, то уже в 1933 г. 40% турбин дало электростанциям внутреннее производство. Однако даже в 1933 г., когда по большинству видов машин советское производство уже обеспечивало большую часть потребности и импорт не играл значительной роли, по турбинам внутреннее производство давало меньше половины необходимого, а больше половины ввозилось из-за границы. Решающая победа на этом фронте была достигнута в 1934 г., когда советское производство турбин по сравнению с 1930 г. увеличилось в 9 раз и по своей технике достигло высокого уровня. И все же внутреннее производство не поспевало за грандиозным развертыванием электрификации. Ведь за несколько лет СССР по производству электроэнергии перешел с девятого места в мире на третье место (в 1934 г.), увеличив продукцию электроэнергии с 1930 по 1934 г. на 324%. Естественно, что такой бурный рост энергетики Советского Союза не мог произойти без импорта энергетического оборудования. Но уже на третьем году второй пятилетки импорт свелся лишь к покупке отдельных агрегатов, покупке, которой могло теперь и не быть, ибо мы можем теперь строить любую электростанцию, опираясь на собственную электротехническую промышленность. Наша промышленность уже до конца освоила производство агрегатов мощностью и в 50 тыс. квт и в 100 тыс. квт. Госплан в книге «Народнохозяйственный план на 1936 г.» пишет, что установленные в 1936 г. «все без исключения турбины, генераторы и котлы (кроме двух котлов на Зуевской ГРЭС) — производства союзных заводов. Точно так же союзного производства все новые турбины и генераторы, устанавливаемые на гидравлических станциях» [«Народнохозяйственный план на 1936 г.», стр. 87.]. Иначе говоря, если в 1933 г. 60% введенной мощности турбин были импортного происхождения, то в 1936 г. при широком дальнейшем развертывании электрификации строительство электростанций целиком и полностью базировалось на внутреннем производстве турбин любых мощностей.

Мы отметили здесь турбины, по которым импортная независимость была завоевана советской страной в 1934 г. Что же касается других видов энергетического оборудования, даже таких, как мощные генераторы и котлы, то здесь победа была достигнута еще раньше. Переломным периодом в борьбе за технико-экономическую независимость в области энергетического оборудования был первый год второй пятилетки (1933 г.). В этом году на крупных электростанциях, в отличие от прошлых лет, из общей введенной в эксплуатацию мощности генераторов и котлов подавляющая часть была произведена в СССР.

Удельный вес советских и импортных генераторов, установленных на районных электростанциях СССР (в тыс. квт)

Такой же поразительный успех был достигнут и в производстве котлов для районных электростанций, т. е. котлов наивысшей производительности, и здесь решительный перелом был достигнут в 1933 г., когда советское котлостроение сумело дать строящимся электростанциям 70% необходимых котлов, вместо 12—15% в предыдущие годы.

Удельный вес советских и импортных котлов, установленных на районных электростанциях СССР (в тыс. кв. метров поверхности нагрева)

Все эти данные о соотношении импорта и производства энергетического оборудования относятся лишь к районным электростанциям и, к сожалению, кончаются 1933 г. Приведем другие данные, являющиеся результатом переписи оборудования СССР, проведенной в сентябре 1934 г. Эти данные более свежие и охватывают энергетическое оборудование, установленное на всех электростанциях СССР.

Удельный вес импортных машин в общем числе новейшего энергетического оборудования, установленного в СССР¹(в % к итогу)

¹ «Социалистическое строительство СССР», изд. ЦУНХУ, 1936 г., стр. 52.

К сожалению, мы не располагаем сравнительными данными для того, чтобы продолжить приведенную таблицу, т. е. дать сравнимые цифры за 1935 и 1936 гг. Для того чтобы проследить дальнейшее развитие хода борьбы за импортную независимость по энергетическому оборудованию, нам пришлось прибегнуть к другим статистическим источникам, т. е. к производственной статистике — для производства и к таможенной статистике — для импорта. Сравним производство и импорт турбин, генераторов и котлов в 1934 и 1935 гг.

Производство и импорт энергетического оборудования в 1934—1936 гг.

¹ Вместе с котлами по НКПС.

Эти цифры показывают, во-первых, мощный рост советского производства энергетического оборудования. С другой стороны, данные по импорту свидетельствуют о том, что ввоз этого рода оборудования уже начиная с 1934 г. был фактически сведен на нет. Приведенные здесь цифры импорта энергетического оборудования мизерны. В 1934 г. на импорт котлов, турбин и генераторов было израсходовано всего 4,8 млн. руб., в 1935 г. — 5,3 млн. и в 1936 г. — около 13 млн. руб., что представляет собой сравнительно ничтожные суммы. Ввозились, главным образом, части к ранее ввезенным агрегатам.

Импорт энергетического оборудования, отнимавший у советской страны значительные суммы валюты, отошел в прошлое. То же надо сказать обо всем электрооборудовании в целом и об электротехнических материалах (моторы, электроаппаратура, изделия электротехнической промышленности и т. д.).

Вот данные об импорте электромашин и электрооборудования за ряд лет в млн. руб.

Как показывают все эти цифры, результаты 1933 г. были твердо закреплены в 1935 и 1936 гг. С этого периода СССР перестал нуждаться в импорте какого-нибудь энергетического оборудования, и если он еще продолжает ввозить его в небольшом количестве, то этот ввоз носит уже совершенно иной характер. Этот ввоз, как и ввоз сейчас всякого оборудования в СССР, не играет решающего значения. СССР может теперь обойтись и без этого ввоза, играющего теперь в снабжении народного хозяйства машинами лишь вспомогательную, дополнительную, второстепенную роль. Освоением производства наиболее сложных станков, некоторых видов оборудования домен и мартенов и наиболее мощного энергетического оборудования борьба СССР за импортную независимость была в 1934 г. завершена окончательно. Советский Союз, могущий производить любую машину в необходимом количестве, встал на одно из первых мест в мире по уровню своего технического развития.

7. ЧЕРНЫЕ МЕТАЛЛЫ

Одной из самых больших трудностей, которые стояли на пути индустриализации СССР, была исключительная отсталость нашей черной металлургии. Наследство, полученное советской властью от царской России, было в этой области ничтожным. Ленин, характеризуя состояние металлургии России, писал: «Относительно железа — одного из главных продуктов современной промышленности, одного из фундаментов, можно сказать, цивилизации — отсталость и дикость России особенно велики» [Ленин — Собр. соч., т. XVI, стр. 557.]. Россия выплавила в 1913 г. всего 4,2 млн. тонн чугуна, 4,2 млн. тонн стали и выпустила 3,5 млн. тонн проката. (Для сравнения упомянем, что в 1936 г. СССР выплавил 14,5 млн. тонн чугуна, 16,5 млн. тонн стали и выпустил 12,5 млн. тонн проката.)

Но дело не только в том, что доставшаяся советскому государству черная металлургия была слабой, неразвитой и небольшой по объему. Главное в том, что советская власть получила ее совершенно разрушенной. От военной разрухи черная металлургия пострадала особенно сильно. Производство чугуна уже в 1917 г. упало с 4,2 млн. тонн в 1913 г. до 2,3 млн. тонн, а в 1918 г. оно достигло ничтожного размера — всего 500 тыс. тонн. Гражданская война совершенно приостановила работу черной металлургии. В 1919—1921 гг. выплавка чугуна оставалась на уровне 115—117 тыс. тонн в год. Потребовались исключительные усилия для восстановления черной металлургии — этого одного из самых сложных производств тяжелой индустрии.

Металл вследствие всех этих причин был труднейшим участком борьбы за индустриализацию. Развернувшееся грандиозное строительство первой пятилетки натолкнулось на острый металлический голод. Сложность металлургического производства, необходимость полной реконструкции старых заводов, отличавшихся низким уровнем техники, устаревшими методами производства и пришедшим в негодность оборудованием, обусловили очень медленные темпы восстановления черной металлургии. Вся промышленность СССР перешагнула довоенный уровень в 1926 г., а по производству стали и проката этот уровень был превзойден двумя годами позже, т. е. в 1928 г. Что же касается чугуна, то здесь уровень 1913 г. был достигнут лишь в 1929/30 г. Для того чтобы лучше представить себе, каким острым был металлический голод в начале первой пятилетки, следует указать, что главный потребитель металла — металлообрабатывающая промышленность — к тому моменту, когда производство чугуна едва достигло довоенного уровня, увеличила свою продукцию с 1,1 млн. руб. (в ценах 1926/27 г.) в 1913 г. до 2,9 млн. руб. в 1929 г., или почти в три раза.

Вследствие такой большой отсталости черной металлургии приходилось обращаться к широкому импорту металлов, затрачивая на этот импорт довольно крупные суммы валюты. В период первой пятилетки на импорт черных металлов и проката было израсходовано около 21/2 млрд. руб.

Естественно, что нельзя было долго мириться с отставанием металлургии, нельзя было ориентироваться на импорт металлов и ставить в зависимость развитие всей промышленности от заграницы. Надо было положить все силы на создание собственной черной металлургии, построенной по последнему слову техники и способной удовлетворить все потребности страны в металлах. На борьбу за металл, за скорейшие темпы развития черной металлургии, вопреки всем проискам троцкистско-бухаринской контрреволюции, партия и правительство мобилизовали всю страну. Тов. Сталин в докладе на XVI съезде выдвинул борьбу за металл как важнейшую задачу социалистического строительства. «Начать с того, — говорил он, — что довоенного уровня производства чугуна мы достигнем и превзойдем лишь в текущем 1929/30 г. Уже это одно заставляет нас придти к тому неумолимому выводу, что без дальнейшего ускорения темпа развития металлургии мы рискуем поставить под угрозу судьбу нашего промышленного производства» [И. Сталин — Вопросы ленинизма, изд. 9, стр. 509.].

«СССР должен стать металлическим!» Таков был лозунг партии, на выполнение которого было мобилизовано внимание и энергия широчайших масс трудящихся. Борьба за металл, потребовавшая больших усилий, велась упорно и решительно и привела нас вскоре к окончательной победе.

Нынче металлический голод ушел в прошлое. СССР уже стал металлическим. По производству чугуна и стали он занял одно из первых мест в мире.

В достижении этой победы социализма советская внешняя торговля сыграла немаловажную роль. Участие внешней торговли шло по двум линиям. С одной стороны, внешняя торговля путем импорта оборудования для металлургической промышленности содействовала скорейшему созданию собственной металлургической базы СССР. С другой стороны — пока эта база не была еще создана — на внешнюю торговлю, чтобы не задержать темпа развертывающейся индустриализации страны, была возложена задача широкого импорта самих металлов. Этот импорт металлов был жизненно необходим в условиях отставания черной металлургии и он сыграл крупнейшую роль в достижении тех темпов развития машиностроения и индустриализации вообще, которые диктовались всей обстановкой, сложившейся в период первой пятилетки.

Импорт черных металлов (включая прокат и простые металлоизделия) развивался следующим образом.

Импорт черных металлов (в млн. руб.)

Из этой таблицы видно, что импорт металлов в период первой пятилетки пришлось увеличить в несколько раз. Еще больше возросло, вследствие снижения цен, количество импортированных металлов, проката и металлоизделий.

Импорт черных металлов (в тыс. тонн)

¹ Чугун, ферросплавы, железо и сталь полосовые, железо и сталь в листах, жесть и т. п.

² Трубы, болты и гайки, бандажи, железная арматура, балки и скрепы, проволока и гвозди и тросы и т. п.

За годы первой пятилетки металлы и металлоизделия превратились в крупнейшую статью советского импорта. Удельный вес этой статьи в общей сумме стоимости импорта поднялся с 7,8% в 1929 г. до 13,3% в 1930 г. и до 20,8% в 1931 г. В 1932 г. удельный вес черных металлов несколько снизился — до 16,7%, но в 1933 г. вновь поднялся почти до 23%. Свою первостепенную роль импорт металлов потерял лишь в 1934/1935 гг., когда наша черная металлургия добилась решающих успехов в своем развитии.

Вместе с ростом количества импортируемых металлов и проката резко расширилась и их номенклатура.

Особенно резко увеличился импорт всевозможных качественных сталей, производство которых в первые годы первой пятилетки у нас еще не было налажено. В условиях широко развернувшегося строительства, требовавшего большого количества металлов, в условиях быстро растущего машиностроения при недостаточно быстрых темпах развития черной металлургии приходилось ввозить почти все основные группы номенклатуры металлов и металлоизделий.

По большому количеству названий качественных сталей импорт в 1930/31 г. играл доминирующую роль в снабжении народного хозяйства металлом и металлоизделиями.

Потребность в ряде инструментальных сталей вплоть до 1931 г. приходилось целиком и полностью удовлетворять при помощи импорта. Это относится к так называемой буровой сплошной стали, не производившейся у нас до 1931 г. и целиком ввозившейся из-за границы. То же можно сказать о пустотелой стали, о шарикоподшипниковой стали, о гладкотянутой стали, о листовой нержавеющей стали и т. д. Даже в 1931 г. мы не производили углеродистого сортового и листового железа, инструментальной стали, электростали и т. д. [См. сборник — «Черная металлургия в первой пятилетке». Соцэкгиз, 1935 г.] Импорт всех этих видов стали играл решающую роль для развертывающихся новых отраслей сложного машиностроения (авиастроение, автотракторостроение и т. д.). Освобождение от импортной зависимости по перечисленным видам стали было достигнуто в 1933/34 г. Что же касается общей суммы всех импортированных качественных сталей, то она хотя и достигла крупных размеров, но относительное ее значение все же было не очень велико, ибо наша черная металлургия, несмотря на свое отставание, все же упорно осваивала производство одного сорта стали за другим и с каждым годом становилось все меньше и меньше сортов стали, которые приходилось целиком ввозить из-за границы. Удельный вес импорта в общем количестве потребленного качественного проката стали наивысшего уровня достиг в 1932 г., когда мы ввезли 122 тыс. тонн этих сталей, что составляло 15,5% общего потребления.

Удельный вес импорта в потреблении качественного проката

В 1934 г. импорт перестал играть сколько-нибудь значительную роль в снабжении промышленности качественной сталью. Внутреннее производство увеличивалось так быстро, что импорт, оставаясь в абсолютных цифрах довольно большим, по удельному весу быстро уменьшался. В 1936 г. удельный вес импортной качественной стали снизился до 11/2%.

Так дело обстояло с качественным прокатом. Если же взять весь прокат в целом, то здесь картина будет несколько иной. И здесь импорт играл значительную роль в общем потреблении, однако резкое падение этой роли произошло несколько раньше, чем по качественному прокату.

Удельный вес импорта в потреблении всего проката черных металлов (в млн. тонн)

1931 г. был последним годом, когда импорт играл крупную роль в снабжении народного хозяйства изделиями проката. С 1932 г. резко падает и абсолютное и относительное значение импорта, причем решающих успехов в борьбе за импортную независимость на этом участке мы добились в 1934 г., когда наша металлургия за один год сумела увеличить производство проката почти на 40%.

Интересно привести данные о производстве и импорте одного из важнейших видов проката. Речь идет о железных трубах, значение производства которых в нашем народном хозяйстве возрастало в связи с необходимостью освоения новых видов труб, требующихся для нефтяной промышленности, для производства автомобилей, аэропланов, для нужд теплофикации. Зависимость от импорта здесь была в свое время довольно ощутительной.

Удельный вес импорта в потреблении железных труб (в тыс. тонн)

Роль импорта резко снизилась в 1934 г. и по трубам, хотя все еще оставалась высокой и была сведена к небольшим размерам лишь в 1935 г. Сравнительно крупные размеры импорта труб, продолжавшегося и в первые годы второй пятилетки, имели место наряду с резким подъемом внутреннего производства, которое достигло 470 тыс. тонн в 1934 г., 644 тыс. тонн в 1935 г. и свыше 1000 тыс. тонн в 1936 г. Объясняются они тем громадным ростом новых отраслей производства, который происходил в первые годы второй пятилетки. Как ни увеличивался рост производства труб, он не поспевал за темпами развития автотракторной промышленности, нефтяной индустрии, геологического бурения и других отраслей, потребляющих трубы в больших количествах.

Приведенных примеров достаточно для того, чтобы иметь представление о том, какова была роль импорта в снабжении народного хозяйства металлами и какими темпами шла борьба за освобождение от этого импорта, за технико-экономическую независимость СССР на этом ответственном участке индустриализации.

Импорт металлов сыграл видную роль в деле индустриализации страны, и затраченная на этот импорт валюта дала огромный эффект. Но участие внешней торговли не ограничилось лишь этим. Задача ведь состояла не в том, чтобы ликвидировать металлический голод на данном отрезке времени, а ликвидировать его раз и навсегда путем создания собственной крупной металлургической базы. Задача состояла в том, чтобы добиться полного снабжения народного хозяйства металлом за счет внутреннего производства, добиваясь полной импортной независимости на этом участке.

Эта задача решена успешно, что видно из приведенных данных о незначительном удельном весе импорта металлов в общей сумме их потребления в стране за последние годы. Успех разрешения этой колоссальной по своему значению и трудности задачи был достигнут благодаря правильной политике партии в области внешней торговли. Благодаря этой политике советское правительство сумело мобилизовать валютные ресурсы не только для импорта металлов, но и одновременно для импорта металлургического оборудования, который значительно облегчал и ускорил дело создания собственной производственной базы черной металлургии СССР. Если импорт металлов, как бы он ни был важен, решал лишь задачу смягчения металлического голода, то импорт металлургического оборудования решил более важную задачу, разрешение которой не только полностью ликвидировало металлический голод, но и освободило СССР от иностранной зависимости в такой важной области народного хозяйства, как металл.

Поэтому, как ни трудно было в условиях валютного напряжения, в условиях, когда к импорту предъявлялось колоссальное количество требований, когда нужно было ввозить много сырья и, в особенности, металлов, недостаток которых угрожал срывом темпов индустриализации, — все же и на этом участке, как и на других, огромное внимание, энергия и средства были уделены импорту машин, в данном случае — импорту оборудования для черной металлургии.

Производство этого оборудования было освоено позже, чем производство других видов машин. Мы уже отмечали, что производство главнейшего оборудования для доменного процесса мы освоили лишь в 1933/34 г. Между тем строительство и реконструкцию заводов черной металлургии нельзя было откладывать ни на один день. Поэтому были приняты все меры для импорта всех тех машин, которые были необходимы для строительства черной металлургии и которые в СССР еще не производились.

Те форсированные темпы в развитии производственной базы черной металлургии, которые были достигнуты в период первой пятилетки и которые привели к победе на металлическом фронте, в известной степени были предопределены правильной политикой импорта. Нам удалось при сравнительно незначительных затратах на оборудование черной металлургии быстро построить новую металлургическую базу на Востоке и реконструировать старую в Донбассе и в результате этого освободиться от больших затрат валюты на ввоз металлов.

Достаточно сопоставить суммы, затраченные на импорт металлов, и суммы, затраченные на импорт металлургического оборудования, чтобы убедиться, какой огромный эффект дали нам затраты на оборудование.

На импорт металлов в первой пятилетке СССР затратил примерно 21/2 млрд. руб., а на импорт оборудования для черной металлургии за тот же период только 585 млн. руб. Эта сумма валютных затрат на оборудование позволила теперь свести к минимуму импорт металлов. Он играет сейчас лишь вспомогательную роль.

Распределение валютных расходов на оборудование отдельных предприятий черной металлургии видно из следующей таблицы.

Валютные затраты на оборудование черной металлургии за годы первой пятилетки (в млн. руб.)

Эти, сравнительно небольшие, валютные затраты помогли превратить нашу черную металлургию в передовое в технико-экономическом отношении производство. Можно без преувеличения утверждать, что наша металлургия по своему техническому уровню, по молодому возрасту и качеству оборудования является лучшей в мире. Среди оборудования нашей черной металлургии можно найти такие сложные мощные новейшие агрегаты, которые являются уникумами.

С тех пор как наша металлургия стала активно участвовать в экспорте, т. е. с 1934 г., мы вывезли за границу металла не на малую сумму валюты.

Экспорт черных металлов из СССР

Черные металлы — одна из таких статей советского экспорта, которая при общем сокращении экспорта растет особенно быстро. Помимо чугуна экспортируется ряд других статей, в частности, рельсы, проволока, трубы и т. д. Черная металлургия начинает быстро возвращать стране ту валюту, которую в свое время страна дала ей на ускорение темпов строительства и реконструкции. За четыре года второй пятилетки черная металлургия дала уже стране валюты около 130 млн. руб., взяв для своих нужд за период первой пятилетки валюты около 600 млн. руб.

В этих цифрах, характеризующих экспорт продукции черной металлургии, особенно ярко отражается победа Советского Союза на металлическом фронте, освобождение его от иностранной зависимости, победа сталинского плана индустриализации. Из страны импортирующей металл, СССР превратился в страну, экспортирующую металл. Нельзя не видеть на этом участке той положительной роли внешней торговли, которая благодаря правильной, установленной партией и правительством, организации структуры импорта ускорила создание мощной металлургической базы СССР и, следовательно, достижение технико-экономической независимости советской страны в области металлоснабжения.

8. ЦВЕТНЫЕ МЕТАЛЛЫ

Успешная борьба за импортную независимость СССР развернулась за период первой и второй пятилеток и в области цветных металлов. В силу того, что в царской России цветная металлургия находилась лишь в зачаточном состоянии и советской власти необходимо было строить ее заново, нашей промышленности приходилось в течение ряда лет значительную часть быстро растущих потребностей в цветных металлах удовлетворять за счет импорта. Однако и здесь за годы первой и, в особенности, за годы второй пятилетки была проделана колоссальная работа по строительству собственной металлургии, уже в большой степени освободившей СССР от импортной зависимости на этом весьма ответственном участке, имеющем большое народнохозяйственное и оборонное значение.

Трудности борьбы за импортную независимость, например по никелю и олову, связаны также с недостаточной разведанностью запасов этих редких в СССР металлов. Царская Россия вовсе не имела никакой добычи — ни никеля, ни олова. Лишь долголетние энергичные поиски советской геологической разведки увенчались успехом, и в годы второй пятилетки удалось уже создать собственное производство никеля и олова. До последнего времени эти металлы целиком и полностью ввозились из-за границы. По этим двум цветным металлам, по которым зависимость от заграницы казалась неизбежной, уже созданы предпосылки для ликвидации этой зависимости. Производство никеля в 1935 г. повысилось на 22%. В 1936 г., согласно плану, продукция никеля должна была возрасти на 166%, а олова — на 284% [«Народнохозяйственный план на 1936 г.», изд. Госплана, стр. 121, 122.]. Эти темпы развития собственного производства никеля и олова позволяют надеяться, что СССР сможет в ближайшее время большую часть своей потребности в этих металлах удовлетворять внутренним производством. До последнего же времени приходилось и приходится, всячески борясь за внедрение субститутов этих металлов, ввозить и никель и олово в довольно больших количествах, в особенности олово.

Импорт никеля и олова¹ (в тыс. тонн)

¹ По данным таможенной статистики СССР.

Бурное развитие советского машиностроения потребовало сильного увеличения ввоза никеля и олова. Это увеличение еще продолжается, но вступление в строй ряда предприятий по никелю и олову скоро приостановит этот рост. СССР уже имеет собственные никель и олово (особенно никель). Не за горами полная импортная независимость в этой области.

Иначе дело обстоит с другими цветными металлами — медью, свинцом, цинком и алюминием. Здесь в борьбе за импортную независимость сделаны уже решающие успехи.

Начнем с меди. Импорт меди развивался следующим образом.

Импорт меди¹ (в тыс. тонн)

¹ По данным таможенной статистики СССР.

СССР ввозит довольно значительное количество меди, гораздо больше, чем ввозила царская Россия. Это вполне понятно, если иметь в виду то обстоятельство, что промышленность СССР увеличилась в 1936 г. по сравнению с 1913 г. в 7 раз, а машиностроение — главный потребитель меди — в 20 раз. Довольно крупные размеры импорта меди, снизившиеся в 1932—1933 гг. и снова увеличившиеся в 1935 г., имеют место при непрерывном росте внутреннего производства. Они говорят об исключительно быстром росте потребностей в меди, предъявляемых новыми отраслями машиностроения. Нужно при этом заметить, что рост этих потребностей так велик, что внутреннее производство в течение первой пятилетки далеко не поспевало за этим ростом. Перелом произошел лишь в годы второй пятилетки, когда медная промышленность, коренным образом перестроенная, стала увеличивать свою продукцию темпами, соответствующими темпам роста машиностроения.

Эти решительные сдвиги в производстве меди, происшедшие в 1934/35 г., коренным образом изменили соотношение импорта и внутренней продукции в снабжении народного хозяйства медью. При значительно возросшем потреблении меди доля импорта заметно снизилась.

Приведенный статистический материал показывает, как резко снизилось относительное значение импорта в снабжении народного хозяйства медью, несмотря на то, что этот импорт в абсолютном своем размере остается, вплоть до наших дней, довольно большим. В 1935 г. мы ввезли около 30 тыс. тонн меди, т. е. больше, чем в какой-либо другой год раньше, и тем не менее удельный вес импорта составил только 25%, в то время как несколько лет тому назад такое количество импорта составило бы почти половину потребления меди. Можно считать импортную независимость СССР по меди уже завоеванной.

Потребление и импорт меди¹ (в тыс. тонн)

¹ Цифры по производству даются: 1) за 1927/28 г. по книге «СССР в цифрах», 1935 г., стр. 14; 2) за 1930—1934 гг. по книге «Тяжелая промышленность СССР за 1931—1934 гг.», стр. 56; 3) за 1935 г. по книге «Основные показатели народнохозяйств. плана СССР на 1936 г.», стр. 20.

Незначительную роль играет уже и импорт цинка, в то время как в первые годы первой пятилетки снабжение промышленности цинком почти целиком покрывалось путем ввоза цинка из-за границы.

Потребление и импорт цинка (в тыс. тонн)

¹ Данные по производству заимствованы: 1) за 1913 г. из книги «СССР в цифрах», стр. 14; 2) за 1930—1934 гг. из книги «Тяжелая промышленность СССР в 1931—1934 гг.», 56 стр.

Импортная независимость СССР по цинку — уже совершившийся факт. Импорт цинка в 1936 и 1937 гг. составил ничтожную долю потребления.

Что касается свинца, то по этому металлу до сих пор приходится значительную часть потребностей удовлетворять за счет импорта. Царская Россия почти целиком (на 97,5%) удовлетворяла свои потребности в свинце посредством импорта. Она производила ничтожное количество свинца. Советская промышленность в 1934 г. увеличила производство свинца по сравнению с 1913 г. почти в 20 раз. Но, несмотря на такое увеличение производства, СССР принужден еще ввозить довольно большое количество свинца из-за границы.

Импорт и производство свинца (в тоннах)

¹ Источники те же, что и предыдущей таблицы.

Однако и здесь мы имеем решительные сдвиги в борьбе за импортную независимость СССР. В 1930 г. внутреннее производство играло незначительную роль в снабжении народного хозяйства свинцом. В годы второй пятилетки советская свинцовая промышленность покрывает уже больше половины потребностей в свинце.

Разведанные запасы и развернувшееся строительство заводов в конце второй пятилетки обеспечили разрешение задачи импортной независимости и по свинцу.

Блестящие страницы в истории борьбы за импортную независимость СССР вписали рабочие советской алюминиевой промышленности. Необычайный рост новых отраслей машиностроения, предъявляющий колоссальный спрос на алюминий, особенно резко подчеркивал необходимость освобождения от импортной зависимости на этом участке. Между тем, вплоть до 1932 г. СССР не мог еще производить алюминия и покрывал все свои растущие потребности в алюминии при помощи импорта. Естественно, что такое положение было нетерпимым и партия приложила все старания к тому, чтобы дать стране советский алюминий. В 1932 г. эти старания привели к первой значительной победе. В 1932 г. вновь созданная алюминиевая промышленность дала стране первые 900 тонн алюминия, а в 1935 г. окончательно освободила СССР от импортной зависимости по этому важнейшему металлу.

Производство и импорт алюминия (в тыс. тонн)

¹ Цифры производства за 1932—1934 гг. взяты из книги «Тяжелая промышленность СССР в 1931—1934 гг.», стр. 56; за 1935 г. из книги «Народнохозяйственный план на 1936 г.», стр. 117.

Из этих цифр видно, что алюминий твердо вошел в список тех видов металлов, потребность в которых целиком удовлетворяется внутренним производством. Импортная зависимость, бывшая здесь особенно ощутительной, преодолена в кратчайший срок. Эта победа тем более радостна, что производство алюминия относится к наиболее сложным производствам, требующим высокой техники и высококвалифицированных кадров.

Итак, импорт перестал играть сколько-нибудь решающую роль по большинству цветных металлов.

Но если оглянуться назад, то нельзя не признать, что в период первой пятилетки и в начале второй импорт цветных металлов оказал существенную помощь индустриализации страны. Всего на импорт цветных металлов было затрачено валюты за период первой пятилетки примерно 875 млн. руб. Во второй пятилетке (1932—1935 гг.) среднегодовые затраты на импорт цветных металлов резко снизились — почти в два раза.

Эти затраты валюты позволили быстро развивать социалистическое машиностроение и тем самым ковать победу индустриализации.

9. КАУЧУК

В связи с возникновением и развитием за последние два-три десятка лет автомобильной промышленности каучук превратился в чрезвычайно важное сырье, которое является сейчас объектом непрерывной борьбы крупных империалистических держав за обладание источниками этого сырья. Каучук представляет собой несколько переработанный сок (латекс) каучуковых деревьев, растущих только в условиях тропического климата. Основная масса плантаций каучука находится в Южной и Юго-Восточной Азии — в Британской Малайе, в Голландской Индии, в Индо-Китае, на Цейлоне. В области производства каучука хозяйничает, главным образом, английский монополистический капитал, отстаивающий свою монополию в производстве каучука в острой борьбе с США, со страной, имеющей крупнейшую в мире автомобильную промышленность и потребляющей больше половины мировой продукции каучука. Гораздо меньшую, но все же заметную роль играют в производстве каучука колониальные владения Голландии.

В СССР каучуковое дерево не произрастает, и наша страна до самого последнего времени удовлетворяла свои потребности в каучуке целиком при помощи импорта. Пока каучук играл скромную роль лишь в качестве сырья для производства резиновой обуви, игрушек, изоляционных материалов и проч., импортная зависимость по этому сырью не могла казаться сколько-нибудь важной и опасной. Импорт каучука был невелик по своим размерам и обслуживал второстепенные нужды народного хозяйства. Но с развитием собственной автомобильной промышленности и ростом автомобильного парка СССР проблема каучука для советского социалистического хозяйства встала как проблема первостепенного значения.

Потребление каучука резко возросло и каучук превратился в крупную статью импорта. Импортная зависимость по каучуку стала нетерпимой. Дело заключалось не только в том, что каучук превратился в промышленное сырье первостепенного значения и требовал много валютных средств для его ввоза. Дело заключалось также и в том, что каучук в связи с ростом новейшей техники в вооружении Красной армии, в связи с ее моторизацией, приобрел крупнейшее оборонное значение.

Учитывая все эти обстоятельства, тов. Сталин еще в годы первой пятилетки поставил перед советской наукой, перед промышленностью и сельским хозяйством задачу внутреннего производства каучука. В своей исторической речи «О задачах хозяйственников», произнесенной им 4 февраля1931 г., тов. Сталин сказал: «У нас имеется в стране все, кроме, разве каучука. Но через год-два и каучук мы будем иметь в своем распоряжении» [Ленин и Сталин — Сборник произведений к изучению истории ВКП(б), т. III, стр. 502.].

Эта спокойная уверенность тов. Сталина в том, что проблема советского каучука будет успешно разрешена, послужила боевым призывом, нашедшим широкий отклик во всей стране.

Разрешение проблемы собственного производства каучука шло двумя путями. С одной стороны, советские ботаники искали среди многочисленной и разнообразнейшей флоры нашей необъятной страны растения, содержащие в себе каучуковый сок, с тем чтобы эти растения путем насаждения, культивирования и селекции превратить в источник каучукового сырья. Это — путь создания сырьевой базы естественного каучука.

Второй путь — открытие и испытание способов производства искусственного или синтетического каучука.

Оба эти пути почти неизведанны в капиталистических странах. Правда, Германия уже имела опыт производства синтетического каучука во время империалистической войны, когда она, испытывая блокаду, мобилизовала свою, стоящую некогда на высоком уровне, химическую науку для разрешения этой острой для нее проблемы. Однако опыт Германии был неудачным. Каучук, производимый в то время в Германии, отличался плохим качеством и стоил очень дорого.

Еще меньше был изведан другой путь — путь изыскания каучуконосов, способных произрастать в умеренном климате. Здесь самым значительным опытом были изыскания знаменитого ученого Томаса Эдисона, который, кстати сказать, весьма скептически относился к производимой в СССР научной работе по созданию методов производства синтетического каучука и видел решение каучуковой проблемы в изыскании естественных каучуконосов. По заданию королей автомобильной промышленности США и, в частности, Генри Форда Эдисон забросил свою основную научную работу и целиком отдался изысканию каучуконосов. По его утверждению, он нашел несколько тысяч растений, из которых можно извлекать каучуковый сок. Однако, на практические рельсы он свою работу не поставил и умер, не успев дать в этой области что-либо значительное. США со своей гигантской автомобильной промышленностью и соответственно гигантским автомобильным парком принуждены и поныне целиком импортировать огромные массы каучука из тропических стран, испытывая при этом зависимость от Англии, цепко удерживающей свое монопольное положение в производстве каучука.

Итак, СССР должен был идти по новым неизведанным путям. Позаимствовать что-либо за границей не представлялось возможным. Несмотря на эту трудность, проблема была успешно разрешена. Если в культивировании естественных каучуконосов мы еще не успели достигнуть значительных результатов, то дело производства искусственного каучука в СССР уже поставлено на твердую почву. Наша тяжелая промышленность, вопреки вредительству троцкистско-бухаринских мерзавцев, целиком и полностью освоила производство синтетического каучука и этим вписала блестящую страницу в историю борьбы за технико-экономическую независимость СССР.

В 1933 г., т. е. именно через год-два, как указывал тов. Сталин в 1931 г., тяжелая промышленность дала 2700 тонн каучука. С тех пор производство каучука увеличилось во много раз.

Нынче СССР имеет крупную, вполне развитую, единственную в мире каучуковую промышленность. Эта промышленность уже поставляет для автомобилестроения и автомобильного парка, а также для многих других нужд большое количество каучука. По производству искусственного каучука СССР стоит на первом месте в мире, далеко опередив все страны. Если же говорить о каучуке вообще, то СССР по производству каучука стоит уже на третьем месте после Британской империи и Нидерландов. Производимый в СССР синтетический каучук обладает высоким качеством, не уступающим естественному каучуку. Больше того, в некоторых отношениях советский синтетический каучук превосходит естественный каучук.

Преимущества социалистического хозяйства, а также преимущества крупного заводского производства обеспечили в советском производстве каучука высокую производительность труда. Примерные подсчеты показали, что производительность труда в производстве каучука на заводах в СССР в 9 раз превышает производительность труда в производстве каучука на английских каучуковых плантациях в Британской Малайе. Теми же обстоятельствами обусловлена низкая себестоимость советского каучука. Промышленность синтетического каучука уже настолько окрепла и расширилась, что можно проблему импортной независимости СССР по каучуку считать вполне решенной. Удельный вес советского каучука в общем потреблении этого сырья возрастает с каждым годом.

Проследим, как развивался импорт каучука несколько лет тому назад и как он развивается теперь.

Импорт каучука (в тыс. тонн)

Импорт каучука увеличивался из года в год соответственно росту нашей автомобильной промышленности и достиг в 1934 г. довольно крупных размеров.

Хотя производство синтетического каучука в СССР в широких масштабах было начато в 1933 г. и затем быстро увеличивалось из года в год, оно, однако, в силу громадного роста потребностей, не могло, вплоть до 1935 г., приостановить увеличение размеров импорта. Но зато в 1935 г., а еще больше в 1936 г. внутреннее производство достигло таких размеров, что позволило в условиях быстрейших темпов автомобилестроения резко сократить в 1935 г. размеры импорта каучука с тем, чтобы уже в 1936 г. отвести импорту второстепенную роль в снабжении страны каучуком.

Производство и импорт каучука (в тыс. тонн)

По общему потреблению каучука СССР в 1937 г. занял второе место в мире после США, причем уже гораздо больше половины своих огромных потребностей в каучуке он удовлетворяет внутренним производством. Импортная независимость СССР и на этом участке индустриализации очевидна и бесспорна. Недалеко то время, когда мы сможем обойтись без всякого импорта каучука. Это, конечно, не означает, что мы принципиально будем отказываться от импорта каучука, но это значит, что в области такого, казалось бы, исключительно экзотического сырья, как каучук, мы уже больше от заграницы не зависим. Это большая победа социалистического хозяйства, не говоря уже о том, что внутреннее производство каучука освобождает страну от крупных валютных затрат. Стоимость импорта каучука за годы первой и второй пятилеток выражалась в следующих суммах.

Стоимость импорта каучука (в тыс. руб.)

За четыре года первой пятилетки расходы на заграничный каучук составили 204,7 млн. руб. и примерно столько же за четыре года второй пятилетки. Значительное уменьшение этих затрат освободит довольно большое количество валюты для других нужд.

10. ХЛОПОК

В восстановительный период и даже в годы первой пятилетки среди наиболее крупных статей нашего импорта был хлопок. Хлопчатобумажная промышленность СССР обладает большой мощностью. После разрушений, произведенных войной, она была восстановлена сравнительно быстро и сейчас она в соответствии с задачами второй пятилетки сильно расширяется. По производству хлопчатобумажных тканей СССР стоит на одном из первых мест в мире.

Несмотря на быстрое восстановление хлопководства, продукция которого уже в 1928 г. значительно перешагнула довоенный уровень, наша текстильная промышленность вплоть до конца первой пятилетки в значительной степени снабжалась импортным хлопком.

Рост валовой продукции хлопка СССР происходил следующим образом.

Сбор хлопка-сырца и выработка хлопка-волокна (в тыс. тонн)

¹ Предварительные итоги.

Несмотря на такое расширение производства хлопка, все же этот рост не поспевал за ростом потребности хлопчатобумажной промышленности и удельный вес импорта в потреблении хлопка оставался высоким.

В годы восстановительного периода удельный вес импортного хлопка был значительным. Но уже с 1932 г. советская хлопчатобумажная промышленность перестала нуждаться в импортном хлопке. Некоторый ввоз хлопка, имеющий место и сейчас, играет дополнительную и второстепенную роль в сырьевом снабжении нашей хлопчатобумажной промышленности. В случае необходимости можно совершенно безболезненно обойтись без всякого импорта хлопка.

Потребление союзного и импортного хлопка (волокна) хлопчатобумажной промышленностью (в тыс. тонн)

На хлопковых полях СССР произрастают и дают хорошие урожаи лучшие сорта хлопка. Количество же производимого в СССР хлопка достигло в настоящее время размеров, вполне удовлетворяющих наши потребности.

В 1936 г. в начале ноября, было собрано 1877 тыс. тонн хлопка сырца, т. е. на 485 тыс. тонн больше, чем в 1935 г. По производству хлопка СССР вышел на третье место в мире после США и Индии. Хлопчатобумажная промышленность СССР, некогда зависевшая от импорта, ныне имеет крепкую сырьевую базу, обеспеченную социалистической формой земледелия.

Победы советского хлопководства освободили страну от импортной зависимости по хлопку. Кроме того, они сэкономили стране много валюты. Расходы валюты на ввоз хлопка достигли в свое время крупных сумм.

Стоимость импорта хлопка (в млн. руб.)

Как видно из этих цифр, развитие советского хлопководства позволило свести валютные затраты СССР на импорт хлопка к весьма небольшим суммам. Сотни миллионов рублей валютой, затрачиваемых в прежние годы на хлопок, были обращены на другие нужды. Больше того, в 1937 г. СССР приступил к вывозу хлопка. За 1937 г. вывезено 38 тыс. тонн хлопка на сумму около 52 млн. рублей.

11. СССР — САМАЯ НЕЗАВИСИМАЯ СТРАНА В МИРЕ

Для иллюстрации технико-экономической независимости СССР мы привлекли конкретный материал далеко не по всем видам машин и оборудования. Мы взяли лишь станки, с.-х. машины, тракторы, автомобили и энергетическое оборудование. Эти машины были взяты потому, что все они, во-первых, играют важную роль в советском народном хозяйстве, в выполнении тех задач, которые коммунистическая партия и советская власть ставили в планах первой и второй пятилеток. Во-вторых, эти машины чрезвычайно показательны с точки зрения освещения роли импорта в борьбе за индустриализацию и техническую реконструкцию народного хозяйства СССР. Мы включили в наш обзор как машины, импорт которых мы прекратили или резко сократили сравнительно давно, так и те, импорт которых был значителен даже в годы второй пятилетки.

Что же касается соотношения импорта и производства многих других машин, то мы ограничимся здесь следующей, весьма интересной таблицей, которая включает в себя 39 различных машин новейших конструкций и показывает, как быстро шел процесс освобождения от импортной зависимости по всем, без исключения, машинам. Эта таблица, составленная по материалам переписи оборудования СССР, проведенной в конце 1934 г., подтверждает тот факт, что тенденция резкого уменьшения доли импорта и громадного увеличения роли внутреннего производства машин, отмеченная нами по станкам, с.-х. машинам, тракторам, автомобилям и энергетическому оборудованию, действительна для всех машин, какими бы они сложными ни были и как бы ни труден был процесс освоения их производства.

Удельный вес импортных машин в числе установленного новейшего оборудования на заводах СССР (в % к итогу)¹

¹ По данным переписи оборудования, заимствованным из статистического ежегодника ЦУНХУ «Социалистическое строительство СССР» 1936 г., стр. 52—56.

Из вошедших в таблицу машин по большинству видов удельный вес импорта был небольшим уже в 1934 г. К сожалению, мы не располагали подобными же данными за 1935 и 1936 г. Однако можно с уверенностью сказать, что из приведенного нами описка не осталось ни одной машины, импорт которой не свелся бы за последние годы к небольшому размеру и удельный вес импорта которой был бы сколько-нибудь солидным. В 1934 г. импорт имел большой удельный вес (больше одной трети, скажем) только по полиграфическим машинам, машинам для ковки и горячей штамповки металлов и по электроплавильным печам. В 1935 г. и в особенности в 1936 г. производство этих машин так шагнуло вперед, что удельный вес импорта сведен сейчас к незначительным цифрам.

Во второй главе мы приводили свои приблизительные подсчеты этого удельного веса за 1929—1933 гг. Уже в 1933 г. импортные машины составляли лишь 2—3% общего потребления машин. В 1936 г., по подсчетам ЦУНХУ, которые сходятся с нашими подсчетами, импорт машин в общем потреблении машин составляет не больше 1%.

Нам кажется, что приведенных примеров, характеризующих роль импорта машин и оборудования в деле индустриализации и технической реконструкции народного хозяйства, в деле создания собственного машиностроения, вполне достаточно. Из тех данных, которые здесь приведены, ясно видна исключительная ответственность и значительность этой роли. Анализ хода борьбы за импортную независимость СССР вместе с тем везде и всегда подчеркивает социалистический характер советского импорта. Лишь в советской стране возможна такая положительная роль импорта. Все остальные страны ввозили и ввозят машины и оборудование, но ни одна из них не могла и не может использовать этот импорт для ликвидации своей импортной зависимости, для дела индустриализации и технической реконструкции народного хозяйства. Ни одна страна в мире не может построить свой импорт так, как это смог Советский Союз с его социалистическим строем, с его диктатурой пролетариата, с его монополией внешней торговли.

В связи с этим небезынтересно упомянуть о тех опасениях, которые высказывал в печати ряд идеологов капитализма в годы первой пятилетки, когда наш импорт машин резко увеличился. Они говорили: «не помогают ли сами капиталисты социалистической стране тем, что они вывозят в СССР машины и оборудование, не приведет ли это к тому, что СССР при помощи их машин станет скоро индустриальной страной? Не запретить ли или не ограничить ли экспорт машин в СССР? Ведь СССР перестанет скоро нуждаться в импорте машин, будет технически независимой страной — перестанет быть выгодным рынком для экспортирующих машины стран, не говоря уже о том, что СССР станет неуязвим в военном отношении, и все это при помощи самих же капиталистов!»

Раздавались голоса за то, чтобы применить к СССР ту политику, которой придерживалась Англия в начале 19-го столетия, когда Англия была по существу единственной в мире страной, производящей машины. Как известно, английская буржуазия, опасаясь потери своего монопольного и исключительного положения, всячески старалась воспрепятствовать экспорту машин из Англии, чтобы затруднить процесс индустриализации других стран. Одно время экспорт машин из Англии был совершенно запрещен, причем за нарушение этого запрещения полагалось самое жестокое наказание, вплоть до смертной казни.

Политика Англии тех времен потерпела крах. Экспорт машин пробил созданные было искусственные преграды. Но опасения за то, что этот экспорт вредит монопольному положению стран, производящих машины — остались. Отдельные выступления против развития экспорта машин продолжались в Англии, а затем в Германии, когда в ней развилось машиностроение. В Германии противники экспорта машин назвали его «böse Export», т. е. злым или злополучным экспортом, который, мол, подрывает экономические силы Германии, понижает общие экспортные возможности страны и которым германская промышленность «сама себе роет могилу».

Когда СССР стал выступать как крупнейший импортер машин и оборудования, в некоторых капиталистических кругах возникли идеи — использовать пример Англии 19-го столетия: запретить экспорт машин в СССР, с тем чтобы помешать социалистической стране, государству победившего пролетариата провести в жизнь намеченные планы индустриализации и технической реконструкции народного хозяйства. Эти идеи нашли свое отражение в капиталистической печати. Приведем здесь одну из характерных цитат. В докладе, опубликованном в 1929 г. в одном из германских журналов, профессор Прейер заявил следующее: «Очень часто говорят, что Россия не обладает способностью развивать свою индустрию. Но способность может развиться, нужно лишь сделать начало. 100 лет тому назад англичане говорили это же самое о немцах и принимали все меры, чтобы затруднить развитие индустрии в Германии, когда она начала развиваться. Премьер-министр Англии сказал тогда: «Мы должны имеющееся в европейских странах развитие индустриализации задушить в самом его зародыше» [Professor Dr. Рreyer (Schriftenreihe des Reichsarbeitgeberverbandes Deutscher Gemeinden und Kommunalverbände е. V., Heft Nr. 14, Berlin, 1929).].

Конечно, капиталисты готовы были помешать выполнению наших планов индустриализации; более того, они готовы задушить нас самих, но для этого у них нет ни сил, ни объективных исторических условий. Во-первых, мы в крайнем случае выполнили бы наши планы и без импорта машин, хотя это было бы, конечно, очень трудно и, главное, потребовало бы гораздо больше времени. Но важно и то, что запретить экспорт машин в СССР капиталисты не смогли, ибо этому мешали многие обстоятельства и, в первую очередь, противоречия между капиталистическими странами, их экономическая заинтересованность в торговле в СССР, особенно возросшая в связи с капиталистическим кризисом, и т. д. Поэтому призывы некоторых капиталистических групп к запрету экспорта машин в СССР не имели успеха.

С ответом на эти призывы выступали другие идеологи капитализма, причем они тех, кто опасался усиления СССР в связи с индустриализацией, успокаивали следующим образом. Они говорили: «ничего опасного в экспорте машин в СССР нет. Англия, Германия, США много лет вывозят машины в аграрные страны. Эти страны насаждают у себя промышленность, импорт машин помогает их промышленному развитию, но в индустриальную страну в полном смысле слова ни одна из этих стран не превратилась. Наоборот, некоторое развитие промышленности в них, достигнутое благодаря импорту машин из передовых стран, еще больше повышает их спрос на машины, и Англия, Германия и США продолжают поставлять машины в эти страны и контролировать их хозяйство. Так, мол, случится и с СССР».

Некий немецкий автор Август Маркс-Рейнхарт, обсуждая в 1930 г. проблемы германского экспорта машин в СССР [Dr. August Marx Reinhart — Maschinenausfuhr nach Sowjetrussland. Universitätverlag von Robert Noske in Borna-Leipzig, 1930.], подчеркивал свое несогласие с вновь ожившей теорией так называемого «злого» или «злополучного экспорта» («bösen Export»). В конце 19-го столетия, пишет он, «прежде всего в Германии, где Поль, Ольденберг, Ад. Вагнер, Шлюллер, Зеринг и Шваб высказывали мнение, что металлопромышленность сама себе копает могилу тем, что она экспортирует машины. Во Франции — Мелин, в Англии — Бальфур и Чемберлен предостерегали от продажи за границу машин. «Эмансипация аграрных государств, — заявил Ольденберг, — шагает вперед семимильными шагами». А в другом месте он говорил: «В то время как еще до 40-х годов (19-го столетия) вывоз английских машин на континент был запрещен под страхом тюрьмы и казни, теперь машинный экспорт является самой цветущей отраслью хозяйства. Но что означает такой экспорт, как не наилучшее снаряжение чужой промышленности?»У Ад. Вагнера говорится: «Англия вывозит теперь в страны, являвшиеся раньше потребителями ее готовых продуктов, те машины, с помощью которых эти страны в настоящее время сами покрывают все в большей и в большей мере свои потребности в этих готовых продуктах». Этот экспорт, пишет он далее, «является последним звеном развития индустриального государства, но такой ступенью, на которой оно само себе копает могилу».

Экспорт машин кажется им, как это говорит Датцель, «безусловно самой интенсивной формой самоубийства». А Шваб утверждает, что «этим экспортом промышленные страны подпиливают сук, на котором сами сидят» [Стр. 9—10.].

Возражая всем этим столь обильно процитированным представителями теории «böse Export», Маркс-Рейнхарт убеждал своих читателей, что запрет экспорта машин в СССР ничего капиталистам не даст, и что, наоборот, экспорт машин в СССР выгоден Германии. Опасаться же индустриализации СССР не стоит, ибо СССР все равно всегда останется покупателем машин!!! При этом он ссылался на пример всех европейских и неевропейских стран, которые в той или иной мере развили у себя промышленность, но по-прежнему продолжают ввозить машины и даже в большем размере, чем раньше, из одних и тех же стран, т. е. из Германии, США и Англии.

Таковы были рассуждения капиталистических дельцов и «ученых» в период, когда СССР, приступив к осуществлению великой исторической программы индустриализации, решил для ускорения выполнения этой программы прибегнуть к расширению торговых связей с капиталистическим миром, с тем чтобы использовать эти связи для широкого импорта машин и оборудования. Тут важно подчеркнуть, что эти рассуждения были основаны на неправильном представлении об СССР, на непонимании и отрицании социалистического характера советского хозяйства вообще и социалистического характера советской внешней торговли в частности. Неправильно рассуждали те из капиталистов, кто думали, что можно было помешать советской стране выполнить ее планы путем запрещения экспорта машин в СССР.

Неправильны оказались утверждения и о том, что импорт машин в СССР ничего, мол, не изменит, что СССР, развивая свою промышленность при помощи иностранных машин, все равно останется страной, ввозящей машины и оборудование, что технико-экономической независимости ему скоро не добиться, ибо другие, мол, страны достигли этого в течение многих десятков лет. Эти утверждения были также основаны на отрицании социалистического характера советской экономики, на непонимании тех преимуществ, которыми обладает социалистическая страна. И уже совершенно капиталисты не предполагали о тех преимуществах социализма, которые сказались в области импорта. Разве ожидал кто-либо из узколобых идеологов капитализма, что советская страна так эффективно, с такой исключительной целеустремленностью, с таким глубоко продуманным планом использует свой импорт машин? Нет, они этого не ожидали.

Значение импорта в борьбе за технико-экономическую независимость СССР, а также факты и цифры, приведенные здесь из практики советской внешней торговли, с необыкновенной ясностью показывают величайшие преимущества советской экономики и социалистический характер советского импорта. Роль, которую сыграл советский импорт машин, не имеет никаких примеров в истории. Крылатые слова о «böse Export» до сих пор для капиталистических стран звучали безобидно, ибо за ними не скрывалось никакого смысла, ибо никогда экспорт машин, происходящий из крупнейших империалистических держав, не содействовал подлинной индустриализации других стран. Колонии, импортирующие машины из метрополий, остаются колониями. Мы уже приводили указания тов. Сталина о том, какими способами Англия и Германия превратились в сильнейшие индустриальные страны. Эти способы были различны, но в общем сводились к тому, как говорит тов. Сталин, что индустриализация крупнейших империалистических государств осуществлялась за счет других народов, за счет «добавочных» капиталов, полученных от эксплуатации колоний, за счет ограбления и эксплуатации других стран, путем войны и захватов.

Экспорт машин для крупных империалистических государств служит одним из важных орудий, при помощи которых эти государства держат на цепи развитие других стран, господствуют в колониях, полуколониях и зависимых государствах. И если в слова «böse Export» можно вложить какой-нибудь смысл, то только в единственном случае, это в случае экспорта машин в СССР. Действительно, для тех, кто неистовствует по поводу индустриализации и необычайного укрепления мощи Советского Союза, экспорт машин в СССР может показаться «злополучным экспортом», ибо действительно этот экспорт в известной мере помог индустриализации советской страны. Но вопрос о том, быть или не быть этой помощи, решался не капитализмом, как не виноват капитализм и в том, что экспорт машин из империалистических стран в СССР, т. е. импорт машин в СССР оказался важным фактором индустриализации СССР. Дело здесь в преимуществах социализма, в социалистическом существе советской внешней торговли, через канал которой машины и оборудование из капиталистических стран шли в СССР. Именно социалистический характер советской экономики позволил построить импорт вообще и импорт машин в частности так, чтобы он служил делу индустриализации и достижению технико-экономической независимости советской страны. Отсюда вытекает один из главнейших выводов нашей работы о том, что без ясного понимания социалистического характера советского импорта машин нельзя понять его исключительных успехов, его огромную, невиданную еще в истории человечества, роль.

Рассматривая вопросы борьбы за технико-экономическую независимость СССР, мы установили, что нынче СССР этой независимости добился на всех решительно участках народного хозяйства. В СССР производится любая машина, в техническом отношении СССР выдвинулся на одно из первых мест в мире. Любое изделие промышленности можно произвести в СССР. В этом и заключается наша технико-экономическая независимость. Но СССР этой независимости мало. СССР поставил себе задачу добиться импортной независимости не только по машинам, но по всем, без исключения, видам сырья.

Есть капиталистические страны, производящие любое промышленное изделие, стоящие на высоком уровне техники, снабжающие весь мир машинами, широко использующие эти свои преимущества для угнетения, эксплуатации и подавления отсталых стран и народов, а вместе с тем в очень сильной степени зависящие от импорта. Это относится, может быть, не в равной степени, но безусловно ко всем крупным империалистическим державам. И Англия, и Германия, и Франция, и даже США, будучи сильными, передовыми в технико-экономическом отношении империалистическими странами, имеют общее для них слабое место: по очень многим видам сырья они зависят от импорта. Это факт общеизвестный. Борьба за источники сырья так же остра, как и борьба за рынки сбыта. Можно ли сказать, что СССР зависит от импорта сырья? Нет, о СССР этого сказать нельзя. Обзор борьбы СССР за импортную независимость по металлам, каучуку и хлопку показывает, что СССР не только в области промышленных изделий, но и в области сырья добился, за исключением пока еще одного олова, полной импортной независимости, и в этом отношении он имеет огромные исключительные преимущества по сравнению с другими странами.

В нашем обзоре мы осветили положение лишь по металлам, хлопку и каучуку потому, что лишь по этим товарам СССР испытывал зависимость от заграницы. По остальным важнейшим видам сырья СССР или вовсе не чувствовал этой зависимости, или он, больше того, так богат этими видами сырья, что является их крупным экспортером. Возьмите нефть, уголь, лесоматериалы, лен, марганец, удобрители — все это важнейшие виды сырья. Ряд крупных держав зависит по этому сырью от заграницы и остро чувствует эту зависимость, а СССР вывозит в крупных количествах все эти товары.

СССР нынче может производить не только любые машины, но и все важнейшие виды сырья в необходимом количестве и, в случае необходимости, отказаться от импорта без нарушения нормальной хозяйственной деятельности в стране. Это огромное преимущество нашей великой родины. Это такое преимущество, о котором капиталистические страны и малейшего представления не имеют.

Мы уже отметили, что удельный вес стоимости импортируемой в СССР продукции по отношению ко всей потребляемой в СССР продукции не превышает 1% против 8—9% в США, 40—50% в Англии, 20—25% — в Германии и т. д. Но дело не только в этих общих цифрах, а в том, что буквально по всем продуктам СССР уже может обходиться внутренним производством. О продовольствии и говорить не приходится. В СССР его достаточно в самом разнообразном ассортименте, тогда как Англия, например, в снабжении населения продовольствием и промышленности сырьем зависит от заграницы в огромной степени.

Фашистская Германия по большинству видов важнейшего сырья зависит от импорта. Гитлер, объявив программу автаркии, выбросил за счет кровавой эксплуатации и голодного существования трудящихся много государственных денег на поощрение производства синтетических продуктов, главным образом, так называемого стратегического сырья (синтетический бензин, синтетический каучук, синтетическое волокно, субституты бензина и т. д.). Являясь звеном в цепи мероприятий по подготовке захватнической войны, эти фашистские попытки достигнуть импортной независимости по сырью не дали и не могли дать, в силу капиталистических противоречий, больших результатов. Они привели лишь к голоду среди трудящихся.

В очень большой степени зависит от импорта продовольствия и сырья такая крупная и богатая империалистическая держава, как Англия. Импорт ей дает 30% перерабатываемой железной руды, почти 100% нефтепродуктов, почти 100% меди, 100% цинковой руды, больше 70% цинка, почти 100% свинца, 50% алюминия, 100% хлопка, 100% каучука и т. д. [По данным «The Mineral Industry».]

Что касается продовольственных продуктов, то из общей суммы потребления та часть, которая удовлетворяется посредством импорта, составляет свыше 60%. При этом следует заметить, что из общего количества импорта продовольствия лишь 1/3 идет из колоний Англии, а 2/3 из прочих стран. Англия ввозит 85% муки, 56% мяса, 50% птицы и яиц, 50% молочных продуктов, 40% рыбы, 95% сахара и т. д. [G. D. H. Cole. «British Trade and Industry».].

В достаточно большой степени испытывает импортную зависимость по сырью и Франция. Франция удовлетворяет посредством импорта 25% своей потребности угля, почти 100% нефти, 100% меди, 100% цинковой руды, 40% свинца, 100% каучука, 100% хлопка и т. д.

В исключительном положении находятся лишь США. Но даже эта страна на некоторых ответственных для нее участках очень сильно зависит от импорта. Достаточно указать на каучук, от импорта которого на все 100% зависит самая крупная отрасль американской индустрии — автомобильная промышленность. США также не имеют собственной оловянной и никелевой руды. США ввозят все 100% этих руд, причем готового олова США ввозят 75% своей потребности. Свыше 50% перерабатываемых в США бокситов ввозится из-за границы. Мы не говорим уже о большой роли американского импорта в потреблении марганцевой руды, шелка, бумаги, некоторых химикалий. Однако по ряду важнейших продуктов, как, например, железная руда, чугун, сталь, уголь, нефть, хлопок, а также по продовольствию, США импортной зависимости не испытывают.

Для лучшей иллюстрации импортной зависимости крупнейших империалистических держав приведем более подробные данные, составленные по материалам, разработанным Международным бюро Гарвардского университета в США (Bureau of International Research Harvard University and Radcliff College) [Приводимая таблица составлена на основании таблиц, помещенных в изданной в 1934 г. в США книге: The strategy of Raw Materials — A study of America in Peace and War By Brooks Emeny, pp. 175—184.].

Удельный вес импорта к общему потреблению главнейших видов сырья и продовольствия (в %)

Следует предупредить читателя, что данные, содержащиеся в настоящей таблице, охватывают период 1932—1934 гг. и в некоторых отношениях уже устарели. Однако, некоторые недостатки данных американского источника мало снижают их общую правильность и большую показательность. Ни одна из этих стран по части импортной независимости не может сравниться с СССР. Только СССР имеет в своей стране все, что нужно для успешного развития своего народного хозяйства. В СССР имеются свои руды всех металлов, уголь, нефть, лес, хлопок, продовольствие и даже каучук. Нет такого, более или менее, важного продукта, по которому СССР зависел бы от импорта. До сих пор составляли исключение лишь никель и олово. Но и они найдены в богатых недрах нашей земли. Можно ли вообразить себе какую-либо капиталистическую страну, которая была бы в состоянии, если бы это потребовалось, существовать почти без всякого импорта? Такой страны нет.

В упомянутой уже книге «Raw materials and Colonies» помещена синоптическая таблица, показывающая степень зависимости и независимости отдельных стран от импорта целого ряда важнейших видов сырья. Среди других стран в таблице помещены и данные по СССР. Эти данные не учитывают новейших достижений СССР и все же даже по этим данным СССР выдвигается на первое место, как страна, не зависящая от импорта по большинству главнейших видов сырья. Приведем эту таблицу в несколько сокращенном виде, причем по СССР укажем данные не по источнику, а по нашим собственным оценкам в соответствии с нынешним состоянием советского производства, импорта и экспорта сырья.

Важнейшие виды сырья в экономике отдельных стран

Знак + означает, что по данному сырью страна не только не испытывает импортной зависимости, но и располагает ресурсами для экспорта.

Знак X означает, что страна данное сырье не вывозит, но и не испытывает необходимости в импорте.

Знак — означает, что данное сырье страна ввозит для частичного удовлетворения своих потребностей, которые в основном удовлетворяются внутренним производством.

Знак — — означает, что по данному сырью страна полностью или почти полностью зависит от ввоза.

По этим данным видно, что по степени независимости от импорта СССР стоит на первом месте среди всех стран мира. Из 26 главнейших сырьевых продуктов в СССР в достаточном количестве производятся 20 продуктов, в то время как в Англии, взятой вместе с колониями (без доминионов), — только 8; в США — 10; во Франции (вместе с колониями) — 9.

Импортная зависимость в СССР заметна только по двум видам сырья — олову и никелю, в то время как в Англии полная импортная зависимость существует по 15 сырьевым продуктам, в США по 11, во Франции по 15.

СССР был страной, зависящей от импорта. Но в результате упорной борьбы он эту зависимость ликвидировал. Могут сказать, что здесь дело не в преимуществах СССР, как страны социализма, a в преимуществах страны, обладающей большой территорией и большими богатствами. Да, наша страна богата, но богатства ее созданы социализмом. Царская капиталистическая Россия располагала большей территорией и, следовательно, большими естественными богатствами, чем СССР, но она эти богатства не могла использовать и не только испытывала импортную зависимость, но она, по сути дела, была отсталой нищей полуколонией империалистических держав. Она ввозила не только машины, но, располагая богатейшими в мире угольными запасами, зависела от импорта угля; имея все условия для разведения хлопка — зависела от импорта хлопка и т. д. Она ввозила даже поваренную соль. Она ввозила удобрения, которых в СССР сколько угодно. Все империалистические страны зависят от импорта каучука и только СССР сумел построить промышленность синтетического каучука и освободиться от импортной зависимости по этому сырью. Дело, следовательно, не только в естественных богатствах страны, взятых сами по себе, а в том, кто этими богатствами владеет. Только социалистический способ производства, восторжествовавший в СССР, превративший все богатства страны во всенародное достояние, смог во много раз умножить богатство, могущество и технико-экономическую независимость нашей родины.

Приведенные нами в настоящей работе примеры борьбы СССР за технико-экономическую и импортную независимость ярко подчеркивают социалистический характер этой борьбы. Они показывают, что СССР стал могущественным, идя по рельсам социализма.

Важно при этом также отметить, что в борьбе за импортную независимость величайшую роль сыграла правильная политика партий в области внешней торговли на основе социалистической монополии внешней торговли.

Гордое сознание трудящихся СССР, что их родина могущественна, непобедима, что ей не страшны никакие угрозы, основано не только на том, что в СССР создана крупнейшая в мире промышленность, что страна хорошо вооружена для обороны, что она очень богата, — но и на том, что она не зависит от капиталистических стран, что она не боится блокады, что она может даже не почувствовать отсутствия импорта, в случае, если бы этот импорт пришлось прекратить вовсе. Ничто не остановит великую страну социализма на ее победоносном пути к коммунизму.