Записка П.В. Баранова в ЦК КПСС о реабилитации Р. Ахундова. 4 октября 1955 г.

№ 44

Записка П.В. Баранова в ЦК КПСС о реабилитации Р. Ахундова*

ЦК КПСС

В процессе расследования дела по обвинению Багирова и других^[61] установлено, что в Азербайджане в период 1937–1938 гг. было арестовано и репрессировано большое число руководящих работников партийных, советских и хозяйственных органов за принадлежность к контрреволюционной буржуазно-националистической организации, ставившей целью свержение советской власти и создание Азербайджанского буржуазного государства. В значительном количестве таких дел указывается на то, что одним из руководителей этой контрреволюционной организации был Ахундов Рухулла Али оглы.

Ахундов был арестован органами НКВД 17 декабря 1936 года и расстрелян 21 апреля 1938 года по приговору Военной Коллегии Верховного Суда СССР.

Прокуратурой СССР была произведена проверка обоснованности ареста и осуждения Ахундова.

Проверкой установлено:

Ахундов Рухулла Али оглы, 1897 года рождения, в 1917–1918 годах состоял в партии левых эсеров («Акинчи»), но принимал активное участие в революционном движении в Азербайджане в тесном контакте с большевиками. В 1919 году был принят в ряды коммунистической партии и с тех пор работал на руководящих постах в партийных и советских органах Азербайджана и Зак[авказской] федерации.

Как один из секретарей ЦК АКП и Заккрайкома, Ахундов работал под непосредственным руководством С. М. Кирова и Серго Орджоникидзе, а к моменту ареста возглавлял Азербайджанский филиал Академии Наук СССР и Управление по делам искусств при СНК Аз[ербайджанской] ССР.

Ахундов, являясь одним из знатоков азербайджанского языка, организовал переводы трудов В. И. Ленина и И. В. Сталина, сам принимая в этом активное участие.

Ахундов был арестован работниками НКВД по личному требованию Багирова при отсутствии материалов о совершении им какого-либо преступления.

Поводом для ареста Ахундова Багиров использовал тот факт, что в период дискуссии о профсоюзах Ахундов в 1921 году в местной парторганизации выступил в поддержку троцкистов, хотя было известно, что в период Х съезда партии и позже он выступал против троцкистов и активно с ними боролся.

В день ареста, 17 декабря 1936 года, за подписью Багирова было вынесено постановление бюро ЦК АКП(б) об исключении Ахундова из партии как «контрреволюционера, троцкиста». На следствии Ахундов обвинялся в том, что якобы с 1920 года был активным троцкистом, а с 1929 года стал одним из организаторов и руководителей националистической организации в Азербайджане. Ахундова обвиняли в том, что он вовлекал людей в антисоветский заговор, возглавлял подрывную деятельность в сельском хозяйстве и промышленности, создавал повстанческие отряды для борьбы с советской властью, устанавливал шпионские связи с турецкой, германской и английской разведками и получал из-за границы большие партии оружия для вооружения своих единомышленников.

Особое значение придавалось обвинению Ахундова в подборе и подготовке террористов для убийства Берия, Багирова и быв. наркома внутренних дел Азербайджана Сумбатова.

Все эти обвинения, предъявленные Ахундову, не соответствуют действительности.

Допрошенные в процессе проверки многочисленные свидетели показали, что Ахундов и другие лица, арестованные за связь с ним, подвергались жестоким избиениям и пыткам с целью вымогательства от них ложных показаний, угодных Багирову и его сообщникам. Эти свидетели подтвердили, что Багиров проявлял особую заинтересованность в этом деле, лично руководил в НКВД следствием, сам допрашивал арестованных и давал указания о последующих арестах.

Бывший сотрудник НКВД Дудиев по этому поводу показал:

«На одном из оперативных совещаний либо Герасимов, либо Цинман — точно не помню следователей, которые вели дело Рухуллы Ахундова, — дал буквально следующие показания: „От хозяина (т. е. Багирова) поступило распоряжение любыми путями в течение суток добиться признания Р. Ахундова в принадлежности к контрреволюционной организации". Это было летом 1937 года, когда Рухулла Ахундов сидел в тюрьме уже несколько месяцев, но виновным себя ни в чем не признавал».

Из материалов дела видно, что Р. Ахундов 24 и 27 июля 1937 года на допросе у Сумбатова, Герасимова и Цинмана признал себя виновным и назвал как участников контрреволюционной организации многих работников Закавказья. 29 июля 1937 года от этих показаний Ахундов отказался, заявив, что они «не соответствуют действительности», о чем был составлен акт. Однако работники НКВД в целях фальсификации дел, связанных с именем Ахундова, размножили протоколы его допросов от 24 и 27 июля 1937 года, копии их приобщили к другим делам, а самый акт об отказе Ахундова от этих показаний скрыли.

Прямую причастность Багирова к фальсификации дела на Ахундова и других руководящих работников Азербайджана подтвердил в своих показаниях и свидетель Новрузов — бывший секретарь райкома партии.

Новрузов показал, что в июле 1937 года Багиров вызывал его к себе и требовал от него показаний о якобы подрывной деятельности Рух[уллы] Ахундова и других работников центральных органов. Когда же он отказался это сделать, то по приказанию Багирова был арестован сам.

Для необоснованных обвинений Рухуллы Ахундова в государственных преступлениях работники НКВД прибегали не только к пыткам арестованных, но и к фальсификации следственных документов. Из многих дел изымались заявления и протоколы допросов, где имелись указания об отказах от вынужденных показаний, составлялись фиктивные протоколы очных ставок, изымались обнаруженные при обысках документы, невыгодные для обвинения, и в то же время приобщались выписки и копии протоколов допросов, не подписанные арестованными.

В тех же целях сотрудники НКВД использовали штатных агентов как провокаторов, дававших ложные показания, и арестованных, вынуждая их избиениями и пытками давать заведомо ложные показания.

Так, в деле по обвинению Ахундова имеются показания арестованного, некоего Зейналлы, который «изобличал» Ахундова в контрреволюционной деятельности. Между тем, в деле самого Зейналлы обнаружено его же заявление от 13 февраля 1937 года о том, что показания в отношении Ахундова даны им заведомо ложно и «позаимствованы» из материалов судебного процесса «параллельного центра к[онтр]р[еволюционеров-]троцкистов»^[62].

Другой арестованный — быв. председатель Аз[ербайджанского] ЦИК Султан Меджид Эфендиев, оговоривший Р. Ахундова и 65 других ответработников, неоднократно на следствии заявлял, что он «вынужден дать вымышленные показания…».

В суде Эфендиев также подтвердил, что Ахундова и многих других лиц, как и себя самого, он оговорил^[63].

После ареста быв. председатель Госплана Азербайджанского ССР Фарадж-3аде, подвергавшийся жестоким пыткам и избиениям, неоднократно заявлял, что дает лживые надуманные показания на себя и других лиц, и от таких показаний часто отказывался. Такие заявления все же не помешали использовать показания Фарадж-Заде как доказательство виновности Ахундова и еще 384 человек, которых Фарадж-Заде также назвал как участников контрреволюционной организации.

Багиров, Сумбатов и их пособники добивались ложных показаний не только на Ахундова, но и на сотни других лиц без какой-либо проверки достоверности такого рода показаний. Более того, Сумбатов вписал в протокол допроса того же Фарадж-Заде гнусные измышления в отношении Серго Орджоникидзе, увязывая их с необоснованным обвинением Ахундова в государственных преступлениях.

О преднамеренности расправы Багирова с Рухуллой Ахундовым свидетельствуют и другие факты, установленные проверкой дел.

Обманывая парторганизацию и общественность республики, Багиров и Сумбатов рекламировали дела о заговорах и терроре, в частности, организовали в ноябре 1937 года «показательный» судебный процесс по «Шемахинскому делу», с освещением его в печати и на митингах. В опубликованных обвинительном заключении и приговоре суда по этому сфабрикованному делу Рухулла Ахундов заранее был объявлен руководителем буржуазно-националистического центра в республике, в то время как следствие по его делу еще не было даже окончено.

Багиров при допросе пытался обосновать правильность ареста Ахундова, но когда его показания были опровергнуты и он изобличен во лжи, то вынужден был признать, что дал указание арестовать Ахундова неправильно, предъявленные ему обвинения он теперь считает необоснованными, а некоторые даже нелепыми.

На вопрос о причине ареста Ахундова Багиров на допросе показал:

«Видимо, была поставлена задача начать с Р. Ахундова и окончить другими. Надо спросить Сумбатова. Для меня теперь не представляет сомнений, что он выполнял задания Берия через мою голову, а я им верил…».

Однако Сумбатов на следствии заявил, что Ахундова он арестовал по личному указанию Багирова, а он, Сумбатов, лишь распорядился применить к Ахундову меры физического воздействия.

Характер действительных взаимоотношений Ахундова с Багировым и причину особой заинтересованности Багирова в создании заведомо ложных обвинений в отношении Ахундова можно частично усмотреть и из показаний быв. работника Наркомзема Нуриева Гулама, который на следствии сообщил о следующем факте:

«… В конце 1936 года я встретил Рухуллу недалеко от здания ЦК АКП(б) на Коммунистической улице.

Он был расстроен и взволнован, рассказал, что разругался с Багировым по какому-то вопросу, причем он ругал Багирова за то, что последний хочет единолично управлять Азербайджаном и совершенно не считается ни с кем… через несколько дней Ахундов был арестован».

Все приведенные выше обстоятельства свидетельствуют о том, что Багиров явился инициатором фальсификации дела и расправился с Ахундовым как с неугодным и опасным для него человеком.

Полагал бы Ахундова Рухуллу Али оглы посмертно реабилитировать, опротестовав в Верховный Суд СССР состоявшийся в отношении него приговор, с прекращением дела.

Прошу Вашего согласия^[64].

И. о. Генерального прокурора Союза ССР П. Баранов

* На первом листе записки имеется штамп «т. Микояну А. И.» и резолюция «За — А. Микоян. 30/Х1». — Сост.

⁶¹ Первый секретарь ЦК КП(б) Азербайджана М.-Д. А. Багиров за связь с Л. П. Берия и злоупотребление властью в июле 1953 г. был снят с должности, затем в марте 1954 г. арестован. Следствие по его делу продолжалось более года. В мае 1956 г. Военная коллегия Верховного Суда СССР приговорила его к высшей мере наказания.

⁶² Имеется в виду процесс так называемого «параллельного антисоветского троцкистского центра», состоявшийся в Москве 23–30 января 1937 г. По этому делу было осуждено 17 человек, в том числе Ю. Л. Пятаков, Г. Я. Сокольников, К. Б. Радек, Л. П. Серебряков, Н. И. Муралов и др.

⁶³ См. документ № 53 раздела IV.

⁶⁴ Опросом члены Президиума ЦК КПСС 2 декабря 1955 г. (прот. № 172, п. 5) приняли следующее постановление: «Принять предложение Прокуратуры СССР (т. Баранова), изложенное в записке от 4 октября 1955 г., № 186лс». (РГАНИ. Ф. 3. Оп. 8. Д. 345. Л. 44).