Сообщение № 536 2-го спецотдела НКВД СССР по письмам колхозников Рязанской обл. 1 июля 1939 г.

№ 290

В документах, исходящих от колхозников Рязанской обл., за июнь отмечено значительное количество сообщений, характеризующих плохое состояние озимых и яровых хлебов, а также неудовлетворительное снабжение колхозников хлебом, вследствие чего отдельные колхозники высказывают нездоровые настроения.

Выдержки приводим: «Сообщаю насчет хлеба, как дело обстоит. Стал каждый базар, очереди захватывают с вечера, дело обстоит плохо еще и тем, что служащим дают без очереди. Они разберут черный хлеб, а мужичкам остается белый, да и того не вдоволь. Это мужиков за сердце цепляет. Не смотрят на то, что мужик всех кормит, хотя весь век идет так. На нем катались, катаются и будут кататься, на это ему дали худую долю, ходить рваному, недоедать и недопивать» (Рязанск[ая] обл., Сараевский район, с. Борец, Иляхин С.К. — в Москву, Мееровский пр[оспект], И.Л. Пирожкову).

«Прошу Вас, пришлите мне крупы овсянки, мы сидим по неделе голодные. Вы, наверное, знаете, что у нас озимый клин (рожь, пшеница) весь пропал. Прошу, пожалуйста, помираем с голоду, семья большая — 8 душ, а у меня 6 чел. ребят. Для Вас десять или 12 кг овсянки стоят малые деньги. До чего я дожила, ребята все оборвались, ходят побираются. Мы тоже работаем. Прошлый год заработали 737 трудодней. Дали нам на трудодень только 800 г хлеба. Мы этот глазами съели. Картошки не было, капусты не было, сейчас мы работаем 4 чел., дают нам на 8 душ 32 кг муки, и больше ничего нет. Мы работаем за одни [трудо]дни, считаешь, а осенью получать нечего. Ржи, пшеницы, хотя бы один колосик был бы, так что опять получать нечего, только надежда вся на картошку, на огород. Хотели завербоваться все, но нас не пускают. Все равно где умирать, но все-таки лучше было бы. Стали побираться, стали кормиться. Тут мы умираем с голоду» (Рязанск[ая] обл., Николо-Гай — в Москву, П. Шинкаревой).

«У нас погода жаркая, дождей совсем нет, озимые все пересеяли, а земля черная, все пожарило, надежды никакой на яровок, даже трава, и та плохо растет. Народ из Каверино весь уезжает, многие продают постройки. По случаю голодовки вербуются прямо семьями и уезжают на Дальний Восток. За хлебом стоим с полночи, кто первый взял, тот счастливый, а не досталось, иди голодный. А народ волнуется, выпекают хлеба мало и иногда плохой. Народу на работу стало ходить мало. Просят, дай хлеба, а его нет. В колхозе нынешний год получать нечего. У нас мука — 55 руб., картошка — 50 руб., 20 руб. мясо — баранина, свинины нет, а налоги все треплют, словом, жизнь очень плохая, некоторые криком кричат: и уехать не на что и здесь жить нечем, жара и жара, а дождя нет» (Рязанск[ая] обл., Каверино — в Москву, Соломатину И.А.). Док[умент] «А».

«В нынешнем году пришлось и коровкам пострадать, сейчас в деревне нет такой коровы, которая была бы хоть немножко похожа на корову. Все скелеты, а власть свое напирает, неси молоко в заготовку, и никто не несет, потому что нести нечего. Власть сейчас строго грозит штрафовать. Теперь сами не едим, а заготовку неси, мы три литра в четыре дня отнесли. Если описать вам колхозную жизнь, вы бы тоже сказали, что колхознику мучение. Одно еще не выполнили, преподносят другое. Теперь роздали под расписку предупреждение на мясозаготовки. За первую половину надо 14,5 кг нести. Объявили, что если в 5-дневный срок не уплатите, то реквизируем из вашего скота все, что попадется под руку. Теперь что и делать? Овцу отнести — овцы очень плохие, как раз вся овца уйдет на одну первую половину. Продавать овцу — их же не покупают, а если продашь, то за полцены, многие возили продавать и привозили назад. Я Мишке и Пашке напишу, как по нынешнему голодному году, чтобы не забывали нас. Хлеб нам стали возить в наш колхоз только через два дня в третий и дают только по одной буханке на двор» (Рязанск[ая] обл., Райполье — в Москву, Корнееву З.К.). Док[умент] «А».

«Цена на хлеб все больше и больше растет, так, ржаная мука доходит до 50 руб. В колхоз почти никто не ходит, потому что нет хлеба, не евши — не пойдешь. В кооперации полно народу и, чуть не дерутся. Дают хлеб один раз в сутки, а очередь захватываю с 12 час. дня и до другого дня. Когда станут давать, иной раз и очередь сломается, и совсем не возьмешь. Дают хлеба только по 1,5 кг. Почти всем охота уехать, только не дают справку из колхоза» (Рязанск[ая] обл. — в Москву, Чекмареву Н.Ф.). Док[умент] «А».

«В колхозе дело обстоит очень плохо. Рабочих рук очень мало, почти совсем нет, но какие и остались, и то все старики да инвалиды, некому работать в колхозе. Но озимых культур совсем нет, очень все плохое, никуда не годится, и вот за что хочешь, за то и работай. В колхозе сейчас все никак не отделаются, все идет работа в поле, а народу никого нет и не за что работать. Голодный не пойдешь работать, надо сперва поесть, а потом идти на работу, и в колхозе дело обстоит очень и очень плохо» (Рязанск[ая] обл., Михайловский район, д. Терехово, В.Д. Кузнецов — в Москву, П.В. Кузнецову). Док[умент] «А».

«Хлеба никак не достанешь, по 3-е суток без хлеба, возят, но мало — мука по 2 руб. 90 коп. и по 3 руб. за кг, и больше ничего нет. Сахара нет, и сейчас у нас плохо — хоть подыхай — хлеб только по знакомству дают, остальные — хоть подыхай» (Рязанск[ая] обл., п/о Чучково, А.В. Кулябина — в Москву, И.И. Кулябину). Док [у мент] «А».

«По два-три дня хлеба не бывало и денег нет, не на что купить, такой голод видим, хуже 33-го года. Опиши, скоро или нет ты кончишь курсы шоферов, если паспорт дали бы, то я бы его проводила от этого голода. В зиму куда-никуда — уезжать надо, озимых ничего нет, — лежат голые поля, весь народ разъехался кто куда, Тарасовы уехали счастливые, Афоня тоже уезжает, подыскивайте Саньке и мне место, мы тоже жить не будем, мориться тут» (Рязанск[ая] обл., Нов[ый] Ункор — в Москву, Н.З. Голованчикову). Док[умент] «А».

«Одна тоска переела, народ все горюет, тужит, что нет ни у кого хлеба и урожай ждать нечего. У нас год неурожайный, озимые все вымерзли, засевают яровой пшеницей, но и ярового, наверное, не будет ничего, дождя нет, стоит холод, так что берегите копейку на хлеб, не давайте нам с голоду умереть» (Рязанск[ая] обл., п/о Ляпунова, В.Л. Шалыгина — в Москву, Н.К. Шалыгиной). Док[умент] «А».

«Сообщаю о том, что у нас засуха грозит голодом, яровые хлеба сидят — от земли не видно и в огородах ничего не растет» (ст[анция] Льгов, Сугровский сельсовет, Е.Е. Кретов — в Москву, Ф.Е. Кретову). Док[умент] «А».

«Мы тебе писали, что у нас сейчас положение очень плохое: мука ржаная — 45 руб. пуд, и того нет, за печеным хлебом очереди очень большие, когда достанешь, когда нет, так что дело плохо. Можно было бы взять разделиться пополам, а Марью оставить самою третьей дома с Тонькой и Васькой, не обдумаем только, куда рискнуть, иначе дело гиблое. Погода у нас сейчас наступила очень жаркая, а раньше — холодная, так что корма нет — коровы почти совсем не дают молока» (Рязанск[ая] обл., Канино — в Москву, Д.М. Червовой). Док[умент] «А».

«Озимого ничего нет, все вспахали, только рожь есть на бугре, и то совсем мало, только на семена вряд ли хватит. Проса много посеяли, и все яровое пока среднее, как дальше будет? В колхозе посадили картошку. В колхозе сейчас работаем, навоз возим, скоро полоть будем. Все колхозники бедствуют без хлеба. По Шевырляй ходят, захватывают очередь до солнышка, а привозят в полдень, они все ждут, когда достанется хорошо, а когда нет — все ругаются» (Рязанск[ая] обл., Шевырляй — в Москву, Е.В. Ваниной). Док[умент] «А».

«Жизнь наша идет к нулю, озимое у нас пропало на 60 %, так что предполагается голодный год» (Рязанск[ая] обл., Можарский район, с. Ламино, Б.Е. Ефанов — в Москву, А.Б. Прохорихиной). Док[умент] «А».

«У нас жить сейчас очень плохо, ходи в колхоз каждый день, работай, а хлеба не дают. Ксюня, я сходила на питомник 8 дней — заработала 32 руб. и все проели на хлеб. Хлеба в колхозе нет. Озимого хлеба нет. Зелень вся пропала, и ярового нечего ожидать. Сейчас у нас стоит очень холод, так что нынешний год и нечем жить. Только осталось продать последнюю корову» (Рязанск[ая] обл., Протасьев угол — в Москву, К.Н. Лихановой). Док[умент] «А».

«Вы пишете, как мы живем? У нас жизнь доходит очень плохая. Озимые все подпахали, посеяли кое-чем и как-нибудь. Лошади не ходят, и их нечем кормить, хлеб у нас очень дорогой, мука — 50 руб., а печеного хлеба никак не захватишь, очередь большая, больше чем в 36-м году была. Время у нас стоит очень плохое, сперва было холодно, но дождей не было, только мороз, а теперь стало тепло, но дождя нет, скотине нечего дать, ничего нет. Так очень плохо, пока прошу тебя, если можно, то воздержись, а если будет хоть немного урожай, тогда мы тебе напишем, а теперь, наверно, самим придется помирать» (Рязанск[ая] обл., Сапожек — в Москву, П.М. Сарычеву). Док[умент] «А».

Начальник 3-го от[деле]ния 2-го Спецотдела НКВД СССР

лейтенант госбезопасности Макаров