Докладная записка председателя Амторга С. Г. Брона наркому внешней и внутренней торговли СССР А. И. Микояну об отношении американских деловых кругов к СССР — 23 февраля 1928 г.

№ 110. Докладная записка председателя Амторга С. Г. Брона наркому внешней и внутренней торговли СССР А. И. Микояну об отношении американских деловых кругов к СССР

23 февраля 1928 г.

Секретно.

Уважаемый Анастасий Иванович,

Из телеграммы ТАСС Вы знаете, вероятно, о завтраке, устроенном Русско-американской торговой палатой. Ввиду несомненного успеха, который этот завтрак имел для укрепления нашего положения в местном деловом мире, посылаю Вам доклады Смита, Коробкова и мой на этом завтраке, а также список фирм[1], принимавших в нем участие. Как видно из этого списка, представлено было на этом завтраке самое крупное и влиятельное, что имеется в деловом мире Америки, причем целый ряд лиц приехали специально из других городов.

Для Вашего сведения, Смит приглашен торговыми палатами и торговыми организациями 21 крупного промышленного города Запада и средних штатов, где он будет делать доклады в духе прилагаемого. Палата также решила издать специальный памфлет для широкого распространения, содержащий речи и список присутствовавших на завтраке, а также итоги объезда Смита.

Этим активность палаты на этот год исчерпывается. Возможно, что удастся устроить большой митинг в Нью-Йорке с участием сенатора Бора приблизительно в апреле месяце, на котором он обещал выступить на тему “Почему он за признание”.

Я мог использовать Палату в этом направлении в силу, помимо общего улучшения нашего положения, того, что в этом деле помогал Гомбарг, который последние два месяца является активным и организующим началом деятельности Палаты. Но он намеревается, по крайней мере так он мне заявил, по окончании кампании Смита отойти от активной работы в Палате. Мы стоим перед трудным вопросом подыскать подходящего человека, который был бы достаточно активным, пользовался бы доверием деловых кругов Америки, был бы надежным для нас и работал бы по нашим директивам. Задача эта далеко не легкая. Подходящей является кандидатура находящегося сейчас в Москве работника аппарата Сквирского, м‑ра Келлога. Я поднимал вопрос перед т. Сквирским о том, чтобы он его уступил для работы в палате. Тов. Сквирский, однако, возражает, так как уход Келлога сильно скажется на работе аппарата Сквирского. Обсуждался также вопрос об оставлении на работе Палаты Смита, но это навряд ли правильно разрешит вопрос: для Смита будет полезно пробыть еще год-два в Москве, а для работы здесь он слишком стар и малоподвижен. Он достаточно хорош, чтобы его выпускать для отдельных докладов, но слаб для того, чтобы быть основным организующим работником здесь.

Если не удастся найти подходящую фигуру, то не исключена опасность возвращения Палаты в то состояние, в каком я ее застал, что было бы, конечно, нехорошо при настоящем нашем положении в Соединенных Штатах.

Меня тревожит та оценка положения в Соединенных Штатах, которая в отраженном виде доходит до нас по корреспонденциям Дюранти и по некоторым статьям в нашей прессе, в частности статье Шубина от 24 января. На основании этой информации, а также на основании отрывочной информации т. Полякова, складывается впечатление, что наша руководящая публика в Москве переоценивает значение отдельных фактов и отдельных успехов в нашем положении здесь и возможные положительные последствия для развития наших отношений с Америкой при теперешней депрессии в Соединенных Штатах.

Я счел необходимым устроить специальное совещание фракции правления, т. Сквирского и Коробкова, чтобы обсудить и попытаться сформулировать определенную установку нашего положения в Америке, как оно нам видно, и сигнализировать в Москву, если доходящая до нас информация верна, быть чрезвычайно осторожными в решительных оптимистических выводах.

Мы пришли к единогласному выводу, что ни общее политическое положение в Соединенных Штатах, ни характер и размеры депрессии, ни характер и размеры наших деловых отношений с Америкой, ни наше положение не дают основания быть слишком оптимистическими относительно наших возможностей, как политических, так и экономических, здесь на ближайшее время. Мы констатировали несомненное улучшение нашего положения; что общественное мнение делового мира, как и более широких кругов, значительно изменилось к лучшему; что интерес к Союзу значительно возрос, и что нет той изолированности и пустоты, при которых приходилось раньше работать; что есть возможность добиваться повседневных улучшений как в нашем общем положении, так и в нашей оперативной работе, и что все двери больших интересов и больших людей для нас открыты.

Но история с облигациями, которая Вам известна из моих телеграмм и из телеграмм Коробкова, трудности с золотом, активность враждебных нам элементов, выступления Стейт Департамента и разговоры с руководящими людьми в деловом мире Америки выяснили пределы наших возможностей при таких условиях. Эти пределы надо признать довольно узкими и ограниченными, не дающими возможности с надеждой на успех ставить и разрешать большие серьезные вопросы, предполагающие долгосрочные кредиты, доступ к денежному американскому рынку и серьезные, большие концессионные дела, не говоря уже о генеральных политических разговорах. Мы не имеем достаточно крупных дел и твердой поддержки руководящих организованных интересов. Это учитывается враждебными нам элементами, и не случайность, что в этот переходный период вопрос о пропаганде и все, что связано с ним, опять усиленно муссируется и преподносится в разнообразных формах и видах. Общественное мнение основательно обрабатывается в этом направлении.

Во всех разговорах с влиятельными людьми различных областей хозяйственной жизни, которых в последнее время я имел свыше десятка, эта тема, которая является органической, составной частью разговоров, не сходит с порядка дня. Я Вам телеграфировал содержание беседы с Янгом, который был наиболее осторожным в этих вопросах, послал Вам также проект меморандума Кента. Я мог бы привести целый ряд других примеров, но думаю, что Москва обладает достаточным количеством материалов документального порядка, посланных мною в течение последних месяцев, для того чтобы ясно было положение вещей.

Хочу Вам также сообщить вкратце содержание двух бесед, которые я имел на этой неделе с двумя очень влиятельными лицами.

Первая беседа была с известным банкиром немецкой группы, м‑ром Гольдманом, человеком очень близким к немецкому Министерству иностранных дел и к банкирам Германии, который ежегодно не меньше двух раз бывает в Германии, который был одним из организаторов создания денежного потока Соединенных Штатов в Германии. Организатором свидания и беседы был известный Вам Мак-Доналд, председатель “Форейн Палиси Ассосиейшн”, организации, которая считается органом Лиги наций в Америке, проводящей здесь определенную линию европейских интересов. С нашей стороны в беседе, кроме меня, участвовали т. Гуревич и Зив. Беседа длилась больше трех часов. Целью, очевидно, этой беседы является попытка определенных кругов, связанных с Германией, проверить, в какой мере реальна опасность для немецких интересов советско-американского сближения.

Для того чтобы облегчить свое положение, м‑р Гольдман подчеркнул, что он принадлежит к числу немногих людей в Америке, которые не только свободны от предрассудков в вопросе об отношении к советскому строю, но с большим интересом и симпатиями следят за всем тем, что происходит у нас в Союзе; что он счел необходимым сильно отмежеваться от Рокфеллера, который носится с американской капиталистической моралью, который говорит, что вопрос об отношениях к Советскому Союзу есть вопрос морального порядка. Он считает своим долгом предупредить нас быть очень осторожными к этой морали, ибо за ней кроется реальное вожделение хищнического характера.

М-р Гольдман полагает, что единственными друзьями, которые хотят и могут помочь разрешению нашей хозяйственной проблемы, являются немцы. Он не понимает, почему мы так недоверчиво относимся к немецкому сотрудничеству и так стремимся и хотим установить тесные отношения с американцами, с которыми можно договориться только путем признания их “моральных” принципов, что означает для нас необходимость политических уступок; последние будут истолковываться во всем мире как признание нашей слабости и невозможности, опираясь на наши внутренние ресурсы, выполнить нашу программу строительства и экономического развития страны.

Вывод его был таков: будьте независимыми, все придут к Вам на поклон с течением времени, так как все в Вас (Союзе) нуждаются; не пытайтесь во имя получения кредитов и расширения Вашей базы в Америке искать и найти общий язык со стопроцентной Америкой с ее моральными принципами, тем более что Америка достигла апогея своего развития и в настоящий момент является карточным домиком, который начинает валиться сверху, что в Америке наступил период, когда кривая развития будет идти все больше и больше вниз, и что Америка должна будет идти для сохранения своего положения на уступки европейскому миру, в том числе и Вам.

М-р Гольдман, очевидно, хотел из беседы с нами вынести впечатление, которое он мог бы использовать во время своего предстоящего пребывания в Германии. Во всяком случае, за этой беседой кое-какие намерения скрывались.

Вторая беседа была с очень видным и влиятельным человеком в деловом и политическом мире Америки, м‑ром Перкинсом, председателем Международного суда в Гааге, юрисконсультом “Дженерал электрик К°”, членом Репарационной комиссии, личным другом Куллиджа и близким человеком к Янгу. Перкинс является также очень видным бостонским адвокатом и членом правления целого ряда промышленных организаций, в том числе и “Сулливан машинери К°”. Тема разговора была однородна с темой нашего разговора с Янгом. С нашей стороны присутствовали те же, что и в беседе с Гольдманом.

Я разъяснил ему, что наша система монополии внешней торговли и наша централизованная кредитная и финансовая система вполне удовлетворительно решают для нас вопрос о регулировании наших заграничных обязательств в разных странах, в той мере, в какой они связаны с нашей текущей внешней торговлей и краткосрочными кредитами; что наша система монополии торговли и централизованная кредитная система в большей мере обеспечивают и делают надежным выполнение наших заграничных обязательств, чем план Дауэса в состоянии был это сделать для Германии. Непониманием этих фактов, я сказал, мы и объясняем попытки Янга и других, в том числе и его, подойти к проблеме так, что подход этот является неправильным и абсолютно для нас неприемлемым. Он согласился со мной, что американцы очень мало знают эту сторону дела, что если это так, то мы правильно ставим вопрос, и что он соответственно будет информировать Янга и других своих друзей, интересующихся вопросом советско-американских отношений. В частности, он прибавил, он полагает, что в течение ближайшего времени проблема краткосрочных кредитов в Америке, если под краткосрочными кредитами понимать то, что укладывается в полтора-два года, будет разрешена и что он готов разрешить этот вопрос по отношению к “Сулливан”. Достаточными для этого являются наши шаги по созданию легального статуса для наших банков здесь, по усилению связей с американскими банками, увеличению наших депозитов и депозит золота. Для краткосрочных кредитов эти шаги, наряду с общим признанием надежности в области наших обязательств, создают достаточную базу для необходимого доверия.

На поставленный нами вопрос, как он оценивает положение и наши возможности в области долгосрочных кредитов, в области размещения займов и привлечения крупного концессионного капитала, он высказался пессимистически. Он видит трудности для этого самого разнообразного характера, как политические, так и экономические. Он сказал, что для этого требуется весьма длительный и тяжелый процесс и что он и его друзья полагают, что навряд ли можно рассчитывать на реальные успехи в этом направлении в данной обстановке на ближайшее время; что, помимо отсутствия достаточного знания и понимания того, что происходит в Союзе, большим препятствием является столкновение принципов, что у него сложилось впечатление, что американцы предпочтут ждать; что ничто их не вынуждает торопиться, делать серьезные шаги и проявлять инициативу для облегчения решения этого вопроса. Для иллюстрации он привел то обстоятельство, что последнее вмешательство Стейт Департамента получило безоговорочную поддержку всего делового мира, и даже не было того раздражения, какое было бы, если бы Стейт Департамент по аналогичному делу поступил так с другой страной. Поэтому, по его мнению, мы должны или иметь выдержку и не отступать от наших принципов, пока не изменится вся обстановка, что, с его точки зрения, является наилучшим для нас, или, если мы так хотим получить американскую поддержку в вопросе о темпе развития, в смысле получения капиталов и кредитов, мы должны будем все время делать первые шаги, ибо маловероятно, чтобы американцы их делали.

Я счел необходимым подробно остановиться на всех этих моментах, так как считаю весьма важным, чтобы в Москве знали по возможности все уклоны и оттенки видных и влиятельных деловых кругов Америки, как они понимают и как они ставят проблему американо-советских отношений.

Этот же Перкинс на другой день после нашей беседы, которая длилась около четырех часов, принял участие в совещании между нами и “Сулливан машинери К°” и провел для общих наших сделок кредитную схему на принципе 25% наличными, а все остальные платежи с таким расчетом, чтобы фактически средний кредит был год, что является для столь консервативной фирмы серьезным достижением.

Калнин приехал и начал переговоры с нефтяными группами. Подробно буду Вас информировать телеграфно и следующей почтой.

Прилагаю также меморандум Турбина о переговорах с фирмой “Велман Сивер Морган К°”. Этот меморандум может также служить документальной иллюстрацией нашего общего положения.

С товарищеским приветом С. Брон

Примечание:

[1] Это и последующие упоминаемые в тексте приложения в деле отсутствуют.

РГАЭ. Ф.5240. Оп. 18. Д. 241 Л. 175-179. Подлинник.