Введение

Жизненный уровень рабочих России (конец XIX - начало XX в.)

---

В монографии рассматриваются важнейшие стороны материального положения рабочих капиталистической России: заработная плата, питание, жилищные условия, а также соотношение рабочего и свободного времени; прослеживаются изменения жизненного уровня рабочих под влиянием различных факторов социально-экономического и политического развития страны.

Ответственный редактор

доктор исторических наук В. Я. Лаверычев

Издательство «Наука», 1979 г.

 

Введение

 

В некрологе «Фридрих Энгельс», написанном осенью 1895 г., В. И. Ленин уделил особое внимание классической работе молодого Энгельса «Положение рабочего класса в Англии», указав, что и до него «очень многие изображали страдания пролетариата», но только Энгельс первым пришел к выводу о революционизирующем значении позорного экономического положения пролетариата, которое «неудержимо толкает его вперед и заставляет бороться за свое конечное освобождение» ^[1] Вопросы положения и уровня жизни рабочих постоянно находились в поле внимания революционной социал-демократии, большевиков, В. И. Ленина. Уже в ранних своих работах В. И. Ленин указывал на необходимость сбора и обобщения данных о положении пролетариата с тем, чтобы использовать их для развития революционной борьбы самого рабочего класса и изменения экономических и социальных условий его жизни.

В конце XIX в., познакомившись с «Очерком состояния кустарной промышленности в Пермской губернии», В. И. Ленин заметил: «А... вот фактов о положении наемных рабочих, об условиях труда, о рабочем дне в заведениях разной величины, о семьях наемных рабочих и т. д. сообщено в «Очерке» до невероятия мало» ^[2]. А несколько позднее, обращая внимание на важность обобщения сведений об уровне жизни рабочих, он писал: «...примеры успешных стачек в одном районе, данные о более высоком уровне жизни, о лучших условиях труда в одной местности поощряли бы и рабочих других местностей к новой и новой борьбе...» ^[3].

В 1906 г., обозревая одну из работ, в которой характеризовалось положение трудящихся Германии второй половины XIX в., В. И. Ленин отмечал: «Было бы желательно по некоторым вопросам дополнить эти данные соответствующими русскими. Такая попытка и будет, вероятно, сделана...» ^[4]. Аналогичное пожелание прозвучало в ленинской рецензии на брошюру «Экспонаты по охране труда на Всероссийской гигиенической выставке в С.-Петербурге в 1913 г.» (СПб., 1913). «По целому ряду вопросов рабочей жизни, - отмечалось в рецензии, - издание дает массу ценных статистических данных - число рабочих... женский и детский труд рабочий день и заработная плата, санитарные условия и охрана труда, заболеваемость и смертность рабочих, алкоголизм, страхование рабочих и т. д., и т. д. ...

Все, интересующиеся рабочим вопросом, все профессиональные, страховые и прочие рабочие общества будут, несомненно, пользоваться этой книгой. При следующих изданиях она могла бы и должна бы превратиться в систематический свод материалов по вопросам положения и охраны труда в России» ^[5].

Классики марксизма разработали теорию вопроса, методологию и приемы изучения положения и уровня жизни рабочего класса. Их высказывания легли в основу разработок современных социологов, экономистов, историков ^[6].

Под уровнем жизни трудящихся в литературе понимается обеспеченность благами и жизненными удобствами, т. е. достигнутый уровень потребления и степень удовлетворения потребностей ^[7].

Об уровне жизни (благосостоянии) рабочего дает представление довольно многообразная система показателей: реальная заработная плата и ее соотношение со стоимостью рабочей силы, структура доходов и расходов рабочего, объем потребления и качество продуктов питания, одежды, товаров длительного пользования, жилищно-бытовые условия, транспортное обслуживание, здравоохранение, социальное обеспечение и страхование, обеспечение получения образования, соотношение рабочего и свободного времени, культурный досуг и некоторые др. ^[8]

Понятия «уровень жизни рабочих» и «экономическое положение пролетариата» близкие, но не тождественные. Последнее - шире, сюда входят и такие компоненты, как занятость на производстве, санитарные и другие условия труда, профессиональная заболеваемость, травматизм. Ряд компонентов положения пролетариата является условием определенного уровня жизни (обеспеченность работой) или его следствием (продолжительность жизни), косвенно свидетельствует о жизненном уровне, но, строго говоря, к понятию «удовлетворение потребностей» не относится.

Важнейшими компонентами уровня жизни рабочего класса являются заработная плата («доходы»), потребление рабочих (прежде всего питание), жилищные условия, медицинское обслуживание, соотношение рабочего и свободного времени.

«Сами естественные потребности, как-то: пища, одежда, топливо, жилище и т. д., - отмечал К. Маркс, - различны в зависимости от климатических и других природных особенностей той или другой страны. С другой стороны, размер так называемых необходимых потребностей, равно как и способы их удовлетворения, сами представляют собой продукт истории и зависят в большой мере от культурного уровня страны, между прочим в значительной степени и от того, при каких условиях, а следовательно, с какими привычками и жизненными притязаниями сформировался класс свободных рабочих. Итак, в противоположность другим товарам определение стоимости рабочей силы включает в себя исторический и моральный элемент. Однако для определенной страны и для определенного периода объем и состав необходимых для рабочего жизненных средств в среднем есть величина данная» ^[9].

На уровень жизни рабочих оказывали влияние особенности развития капиталистического производства и промышленности в стране, политическая система государства, степень сознательности и организованности пролетариата и развития его классовой борьбы. Нельзя не указать также на такие преходящие факторы, как экономические кризисы, депрессии, подъемы, урожайные или неурожайные годы, войны и др. ^[10]

В. И. Ленин указывал на то, что при капитализме улучшения положения и закрепления завоеваний пролетариат добивается в результате организованной и решительной борьбы, и отмечал, что развитие производительных сил создает определенные предпосылки для повышения жизненного уровня рабочих ^[11]. Характеризуя изменение условий жизни рабочих в связи с накоплением богатства и развитием производительных сил общества, В. И. Ленин отмечал: «...чем быстрее рост богатства, тем полнее развиваются производительные силы труда и обобществление его, тем лучше положение рабочего, насколько оно может быть лучше в данной системе общественного хозяйства» ^[12].

Вместе с тем В. И. Ленин указывал на рост нищеты в «пограничных областях» капитализма как в географическом, так и в политико-экономическом смысле (в первом случае имелись в виду страны, в которые только начинал проникать капитализм, порождая нередко не только физическую нищету, но и прямое голодание масс населения, во втором - кустарная промышленность и вообще отрасли народного хозяйства, в которых держались еще отсталые способы производства ^[13].

Существенное влияние на уровень жизни рабочих оказывали степень развития капиталистических отношений в той или иной сфере народного хозяйства, соотношение сфер народного хозяйства с различным уровнем экономического развития, отсутствие или сохранение пережитков феодализма в виде помещичьего землевладения. В России разоряемая деревня постоянно поставляла сотни тысяч и миллионы свободных рабочих рук, а громадная армия бедствующих и голодающих крестьян сбивала цены на труд в промышленности, положение крестьян тянуло вниз рабочего ^[14]. Но в России в сферах производства, являвшихся по своему развитию «пограничными областями» капитализма, была занята не только большая часть крестьянства, но и значительная часть непромышленного пролетариата (в конце XIX в. из 10 млн. наемных рабочих 3,5 млн. сельскохозяйственных рабочих, 3 млн. строительных, лесных рабочих, чернорабочих и т. п., около 2 млн. рабочих-«кустарей»). Не случайно, говоря о росте социальной и физической нищеты в «пограничных областях» капитализма, В. И. Ленин писал: «Всякий знает, что к России это приложимо вдесятеро больше, чем к какой-либо другой европейской стране» ^[15].

Существенное влияние на уровень жизни промышленного пролетариата оказывал тип непосредственно крупного капитала. Отмечая наличие передовых, развитых его форм, В. И. Ленин вместе с тем констатировал распространенность в России так называемого «октябристского», отсталого капитала. Буржуазию же октябристского типа он охарактеризовал как хищников первоначального накопления, грубых, жадных, паразитических ^[16].

В. И. Ленин указывал на определенную связь между уровнем экономического положения пролетариата, с одной стороны, и размерами предприятий, их технической оснащенностью, расположением предприятия в городе или сельской местности, работой в помещении предприятия или на дому, степенью оторванности рабочих от сельского хозяйства, соотношением постоянной и временной рабочей силы, работой непосредственно на предпринимателя или на скупщика - с другой. Он писал: «Если бы проследить различия в длине рабочего года в зависимости от технической постановки фабрик (ручные и механические двигатели и т. д.), то можно было бы найти, без сомнения, целый ряд интереснейших указаний на условия жизни населения, на положение рабочих, на эволюцию нашего капитализма и т. д.». В. И. Ленин отмечал, что мелкие фабрики «не способны создать постоянных кадров пролетариата, - значит, здесь рабочие более «связаны» землей, вероятно, хуже оплачиваются...» ^[17].

Уровень жизни рабочего класса находился в определенной зависимости и от политической системы государства. В России, как отмечал В. И. Ленин в 1905 г., лишь революционно-демократическая диктатура «сможет... вырвать с корнем все азиатские, кабальные черты не только из деревенского, но и фабричного быта, положить начало серьезному улучшению положения рабочих и повышению их жизненного уровня...» ^[18]. Существование же в России царизма сдерживало развитие капитала, способствовало сохранению его отсталых форм и вместе с тем создавало для рабочих и крестьян «страшные трудности борьбы за освобождение» ^[19]. С царизмом были несовместимы обычные в других капиталистических странах так называемые демократические свободы. Между тем, как отмечал В. И. Ленин, «прежде всего, больше всего нуждается в этих свободах пролетариат, которого бесправие русской жизни связывает по рукам и ногам в необходимой для него борьбе за повышение заработной платы, за сокращение рабочего дня, за улучшение жизни» ^[20] .

Важнейшее влияние на повышение жизненного уровня рабочих оказывало развитие классовой борьбы пролетариата. «...В целом с ростом организованности рабочих растет и их сопротивление, так что общее положение рабочих - в среднем - несколько улучшается, - отмечал Ф. Энгельс в 1891 г., - и никакой кризис не может снова свести его на продолжительное время ниже или даже только до исходного пункта, то есть до того самого низкого уровня, к которому оно было низведено предыдущим кризисом» ^[21]. Подобного рода высказывания находим и у В. И. Ленина. «Повышение заработной платы за один год (1905 г. - Ю. К.) испытало такой толчок, что никакие последующие усилия капиталистов (которые, как известно, отнимали все завоевания пятого года одно за другим) не могли свести рабочего к прежнему низкому уровню жизни» ^[22]. «Чем сильнее натиск рабочих, - подчеркивал В. И. Ленин в другом случае, - тем больше улучшений жизни они добиваются... Улучшение жизни есть результат высокого развития борьбы». Более того, добиваясь в борьбе улучшения экономического положения, рабочий класс «поднимается вместе с тем и морально, и умственно, и политически, становится более способным осуществлять свои великие освободительные цели» ^[23].

Определенное положительное значение имела деятельность земских учреждений, способствовавшая некоторому улучшению санитарных условий жилищ, благоустройству поселков и рабочих кварталов, известному улучшению медицинского обслуживания рабочих ^[24]. В. И. Ленин заметил в 1901 г., что созданные земством врачебные учреждения принесли «значительную (сравнительно с бюрократией, конечно) пользу населению...» ^[25].

Равнодействующая факторов, влиявших на изменение жизненного уровня пролетариата, складывалась из многочисленных и весьма противоречивых тенденций развития, при этом в России сила факторов, тормозивших и сдерживавших повышение уровня жизни пролетариата, была особенно значительной.

Изучение положения пролетариата капиталистической России началось еще до Октябрьской революции.

В числе авторов, в той или иной мере исследовавших эту проблему в историческом плане, можно назвать В. И. Семевского, К. А. Пажитнова, В. В. Святловского, В. Тотомианца, С. Бернштейна-Когана, А. Финна-Енотаевского, А. Н. Опацкого и некоторых других ^[26].

Первым обобщающим исследованием положения рабочего класса России, выделявшимся в литературе по кругу затрагиваемых вопросов и хронологическим рамкам, было исследование К. А. Пажитнова «Положение рабочего класса в России», первоначально опубликованное на страницах журнала «Правда» (1905 г. № 5 - 12) и затем вышедшее двумя отдельными изданиями в 1906 и 1908 гг.

В монографии издания 1908 г. К. А. Пажитнов последовательно по трем периодам (1861 - 80-е годы, 80-е годы - 1904, 1905 - 1907 гг.) рассматривал вопросы численности и состава рабочих, производственных и санитарных условий труда, рабочего дня, заработной платы, жилищных условий, травматизма и обеспечения увечных, фабричного законодательства и стачечного движения. При этом каждый последующий период освещался менее обстоятельно, чем предыдущий (объем соответствующих глав - 162, 108 и 34 страницы). Исследуя изменения условий труда и быта рабочих с середины 80-х годов XIX в. по 1904 г., К. А. Пажитнов пришел к выводу, что в фабрично-заводской промышленности «номинальная заработная плата за последние 15 - 20 лет возросла, хотя и трудно определить точно размер этого роста. Но отсюда ни в коем случае нельзя делать заключения, что возросла и реальная плата, ибо одновременно увеличилась и дороговизна жизни» (с. 245); у шахтеров Донбасса «рост заработной платы за последние 15 - 20 лет совершенно ничтожен и если можно говорить в настоящее время о некотором увеличении заработка рабочих в каменноугольной промышленности, то только в силу увеличения рабочего периода» (с. 250); констатировалось «общее ухудшение» жилищных условий; промышленные центры «оказались совершенно неподготовленными к выполнению задачи: обеспечить вновь приливающим массам рабочего люда удовлетворительные в санитарном отношении условия существования. На этой почве и выросла страшная грязь, теснота и эксплуатация» (с. 216 и 217); в городах и фабричных поселках - «антисанитарные жилища, переполнение помещений и... квартирное ростовщичество» (с. 231).

Касаясь экономических завоеваний пролетариата в революции 1905 - 1907 гг., К. А. Пажитнов писал, что «наиболее успешной оказалась борьба за сокращение рабочего времени», хотя прогресс в этом отношении более или менее парализовался практикой сверхурочных работ (с. 295). Он отмечал увеличение заработков в период революции. Однако общее заключение сводилось к тому, что говорить о сколько-нибудь серьезных улучшениях положения рабочих масс нельзя (с. 300).

Самым существенным завоеванием пролетариата в экономической области в период капитализма К. А. Пажитнов считал сокращение рабочего дня. «Когда последнее (рабочее движение. - Ю. К.) только начиналось, - писал он, - 75 часов в неделю считалось средней нормой для фабрично-заводских рабочих; теперь же она колеблется между 50 и 60 час.; двадцать часов в неделю отвоевали они себе!» (с. 299).

В 1908-1914 гг. К. А. Пажитновым, кроме второго издания монографии, был опубликован ряд работ, учитывавших данные о положении пролетариата после первой русской революции ^[27]. Появились и работы других выше названных авторов.

Современные рецензенты указывали, что авторы собрали большой материал, но аналитическая сторона в работах была наиболее слабым местом. В этом отношении показательна оценка книги С. Бернштейна-Когана «Численность, состав и положение петербургских рабочих» (СПб., 1910). Один из рецензентов этой книги писал, что в главах о заработной плате и рабочем дне «больше вопросительных знаков, чем выводов. В общем, Коган-Бернштейн правильно отмечает повышение заработной платы в результате рабочего движения 1905 г. Что же касается его сводки изменения размеров рабочего дня в различных отраслях производства, то она может быть лишь какой-то предварительной ступенью для будущих заключений. Да и вообще вся работа скорее материал для будущего исследователя...» ^[28].

Все авторы констатировали улучшение положения пролетариата, которого он добился в результате революции 1905 - 1907 гг.: повышение не только номинальной, но и реальной заработной платы при сокращении рабочего дня ^[29].

Правда, в дальнейшем завоевания в области заработной платы вследствие повышения цен на предметы первой необходимости были сведены на нет. «...Завоевания 1905 - 1906 гг. в отношении заработной платы оказались уже в 1909 г. целиком съеденными вздорожанием жизни» ^[30]. При этом большинство авторов, рассматривая вопрос в узких рамках 1908 - 1909 гг., когда в промышленности продолжалась депрессия, расширительно толковало весьма ограниченные данные, к тому же не учитывая в своих заключениях ряд факторов (например, изменение рабочего времени).

К. А. Пажитнов писал в книге «Некоторые итоги и перспективы в области рабочего вопроса в России» (СПб., 1910), что рабочему классу после революции 1905 - 1907 гг. «не удалось воспользоваться плодами своих завоеваний...: в 1905 г., благодаря чрезвычайному количеству прогульных дней, фактический заработок не увеличился, между тем как товарные цены возросли: в 1906 и 1907 гг. плата более или менее значительно повысилась, но повышение цен на предметы потребления (животные и хлебные продукты) шло еще быстрее. В 1908 г. рост товарных цен приостанавливается, а заработная плата идет уже назад, и в настоящее время (1909 -1910 гг. - Ю. К.) экономическое положение широких масс нашего рабочего класса за некоторыми исключениями, должно быть признано худшим, чем до революции... И это несмотря на то, что им было затрачено колоссальное количество энергии (в забастовочном движении)...» И в другом месте: «В настоящее время положение преобладающей массы рабочего класса является более тяжелым, чем оно было до рокового (?) 1905 года» ^[31] Подобные заключения встречались тогда и в работах ряда меньшевистских авторов ^[32].

В «казенной» литературе того времени (например, брошюре профессора Киевского университета А. Билимовича) можно было найти и прямые утверждения, будто улучшение материального положения зависело исключительно от развития капиталистического производства, накопления капитала и интенсификации труда и по этой причине борьба пролетариата за повышение заработной платы в 1905 - 1907 гг. была не более чем растратой сил, бессмысленной ^[33].

Если «казенная» и буржуазная литература стремилась всячески приукрасить положение пролетариата страны, преследуя при этом цель примирения рабочих с капитализмом, то мелкобуржуазная литература (прежде всего меньшевистская) ограничивала свои выводы констатацией тяжелых условий труда и быта рабочих и возможности их улучшения на почве капитализма. Роль борьбы пролетариата в улучшении своего положения трактовалась с открыто реформистских позиций. Пажитнов, например, среди главных средств улучшения экономического положения рабочих масс называл организацию потребительских обществ, заключение не индивидуальных, а коллективных договоров найма и т. п. Показательно, что в рецензии большевистского журнала «Мысль» на его работу «Некоторые итоги и перспективы в области рабочего вопроса в России» (СПб., 1910) говорилось: «Постановка вопроса автором ограничивает все его рассуждения и выводы, заставляя рассматривать рабочий вопрос с точки зрения «тред-юнионистской» политики, да и то еще самой узкой» ^[34].

Реформисты всех мастей, с одной стороны, твердили о возможности улучшения положения пролетариата при капитализме, с другой - нередко «охаивали» борьбу, направленную на достижение этой цели, «доказывая», что в результате борьбы пролетариат ничего не добивается в материальном отношении и лишь понапрасну растрачивает силы. Отсюда - проповедь «концепции» «автоматического», стихийного процесса улучшения условий труда и быта рабочих вследствие развития капитализма и т. п. ^[35] . Вся экономическая и политическая программа сторонников подобного рода взглядов объективно была направлена на примирение трудящихся с капитализмом, ограничение борьбы пролетариата тредюнионистскими рамками.

В целом же в дореволюционной литературе лучше других получили освещение вопросы продолжительности рабочего дня, номинальной заработной платы, жилищных условий и некоторые другие. Слабо или совершенно неразработанными оставались вопросы реальной заработной платы, питания, обеспечения предметами первой необходимости, бюджетов рабочих, соотношения рабочего и свободного времени, представляющие особый интерес для характеристики уровня жизни пролетариата.

Вместе с тем нельзя не отметить, что вопросы положения рабочего класса рассматривались вне связи с социально-экономическим развитием страны, ростом сознательности и организованности пролетариата, его запросов и требований, вне связи с ростом социальной нищеты и необеспеченности существования. Хотя авторы и делали попытки сравнения во времени данных о тех или иных сторонах уровня жизни рабочих, общая картина в силу ряда причин оставалась фрагментарной. В хронологическом отношении хуже других периодов были освещены 60-е - начало 70-х годов XIX в. и канун первой мировой войны, что ограничивало возможности сопоставлений. Многие недостатки исследований проистекали из состояния источников. Ежегодный учет показателей, характеризовавших некоторые стороны положения рабочих страны или отдельных ее регионов (заработную плату, штрафы, типы жилых помещений), стал осуществляться лишь с 1900 г. («Сводами отчетов фабричных инспекторов», материалами Статистических бюро советов съездов горнопромышленников и др.). Сведения же о рабочем времени, жилищных условиях и некоторые другие носили отрывочный характер. Затруднением было и то, что учет ряда показателей (о заработной плате, рабочем дне, типе жилой квартиры) в различные периоды производился по разнородной программе. Некоторые же важные стороны уровня жизни рабочих подвергались обследованию редко (бюджеты, питание рабочих). К этому следует добавить крайне неточные, заниженные сведения официальных источников о размерах штрафов, продолжительности сверхурочного времени. В досоветской литературе эти показатели редко подвергались анализу и критике.

Но в противовес «казенной», буржуазной и мелкобуржуазной литературе уже в конце XIX - начале XX в. появились работы революционных социал-демократов, большевиков, в которых освещение условий труда и быта рабочих давалось с классовых позиций пролетариата, с позиций его революционной борьбы с царизмом и капитализмом. К их числу относились прежде всего произведения В. И. Ленина. Достаточно вспомнить такие его работы, как «Объяснение закона о штрафах, взимаемых с рабочих на фабриках и заводах» (1895), «Новый фабричный закон» (1897), «Развитие капитализма в России» (1896-1899), «О промышленных судах» и «О стачках» (1899), «Уроки кризиса» (1901), «Заработки рабочих и прибыль капиталистов в России», «Стачечная борьба и заработная плата», «Рабочий день на фабриках Московской губернии», «Рабочий день и рабочий год в Московской губернии» (1912), «Строительная промышленность и строительные рабочие», «Язык цифр», «Капитализм и женский труд», «Об одном открытии», «Дешевое мясо для «народа»» (1913), «Заработная плата сельских рабочих» (1914), статьи и материалы, связанные с разработкой первой и второй партийных Программ, и др.

По различным вопросам положения пролетариата выступали на страницах печати многие революционные социал-демократы, большевики - И. И. Скворцов-Степанов, Д. И. Курский, В. П. Ногин (М. Н-лов; М. Новоселов), А. В. Шестаков (Никодим), Н. А. Вигдорчик, А. М. Стопани, В. Я. Канель и др. ^[36]

Большевики, и прежде всего В. И. Ленин, дали образцы анализа и критики правительственных и предпринимательских документов (особенно по вопросу о заработной плате, рабочем дне, сверхурочных, штрафах) и использования содержащегося в них материала в интересах самого рабочего класса, развертывания и углубления революционной классовой борьбы ^[37].

Указывая на возможность известного улучшения условий труда и быта рабочих при капитализме, революционные социал-демократы подчеркивали весьма противоречивый характер изменения положения пролетариата, увеличение социальной нищеты и исходили из того, что в условиях капитализма рабочий всегда остается объектом эксплуатации, избавиться от которой можно было лишь путем революционного преобразования общества. Выступая против апологетов реформизма, В. И. Ленин писал в 1913 г.: ««Северная Правда» боролась за малейшее улучшение рабочей жизни и условий рабочей борьбы, но она делала это не по-либеральному...» ^[38]. В отличие от реформистов большевики подчеркивали, что экономическая борьба сама по себе, без сочетания с политической борьбой, не дает существенных результатов, не обеспечивает закрепление завоеваний пролетариата.

Вместе с тем революционные социал-демократы показывали на конкретных примерах, что пролетариат при капитализме в силу законов этого способа производства испытывает «необеспеченность существования» ^[39] : усиление эксплуатации и общественного неравенства; возрастание несоответствия между потребностями и запросами и ограниченными при капитализме пределами их удовлетворения; неустойчивость жизненного уровня вследствие угрозы потерь от безработицы и пауперизма, дисквалификации, производственного травматизма, а также стремления капиталистов выйти из экономических трудностей за счет рабочих.

Лишь революционные социал-демократы, большевики подчиняли освещение вопросов условий труда и быта пролетариата разоблачению эксплуататорской сути капиталистических производственных отношений, развертыванию и усилению рабочего движения, которое они направляли не только на улучшение положения рабочих, но и на уничтожение всей системы капиталистической эксплуатации.

Ленинские труды, а также работы революционных социал-демократов уже с середины 90-х годов XIX в. создали научные основы исследования условий труда и быта рабочих капиталистической России.

Изучение положения и жизненного уровня рабочего класса капиталистической России с подлинным размахом и глубиной развернулось лишь после Великой Октябрьской социалистической революции.

Уже в первое десятилетие Советской власти появились монографии и статьи Л. А. Либермана, К. А. Пажитнова, М. С. Балабанова, Ф. Семенова-Булкина, А. Гусева, В. Лаврентьева, Л. М. Клейнборта, Ю. В. Гессена, С. Г. Струмилина, Б. Г. Данского, Е. О. Кабо и др. ^[40]

Ряд авторов являлся большевиками с дореволюционным стажем (Б. Г. Данский), другие же до Октября 1917 г. примыкали к мелкобуржуазным течениям (К. А. Пажитнов, М. С. Балабанов, Л. А. Либерман), что нашло отражение и в их работах, вышедших уже в советское время.

Наиболее крупная из изданных в 20-е годы работ принадлежала перу К. А. Пажитнова. В начале 20-х годов К. А. Пажитнов расширил хронологические рамки и дополнил свою монографию 1908 г. Она вышла в виде трехтомного издания: т. I (Период крепостного права). Пг., 1923; т. II (1861 - 1905 гг.). Л., 1924; т. III (1905 - 1923 гг.). Л., 1924. Второй и третий тома были написаны по той же программе, что и книги 1906 - 1908 гг. (в III томе была лишь добавлена глава о рабочих организациях). Кроме того, им была выпущена монография Очерки по истории рабочего класса на Украине» (Харьков, 1927).

В рецензии А. В. Шестакова на 3-томное сочинение К. А. Пажитнова указывалось на необоснованность структуры исследования и на неприемлемость периодизации: 1) период крепостного труда; 2) период свободного договора в условиях самодержавного режима; 3) революционный период. А. В. Шестаков отметил, что автор подменил в своем исследовании социальную основу «юридической» и характеризовал период «свободного договора» (по терминологии К. А. Пажитнова) с неверных позиций старого «академизма», как ошибочно оценивал и результаты Манифеста 17 октября 1905 г. Рецензент указывал на недостаточно глубокое и всестороннее исследование эксплуатации труда и на неверное объяснение причин роста недовольства пролетариата, явившееся будто бы лишь следствием отсутствия в стране свобод и права коалиции ^[41]

Наиболее слабо в исследовании К. А. Пажитнова оказался освещенным период 1905 - 1913 гг. Основная часть 3-го тома была посвящена 1914 - 1923 гг. В томе отсутствовала глава, в которой подводились бы итоги изменению положения рабочего класса в капиталистическую эпоху (или в период 1905 - 1917 гг.).

Касаясь вопросов изменения положения пролетариата, К. А. Пажитнов писал, что с 80-х годов XIX в. по 1904 г. «движение заработной платы не отставало в общем от вздорожания жизни, а несколько даже обгоняло его», после революции 1905 - 1907 гг. имело место медленное улучшение жилищных условий, хотя «завоевания в области улучшения материального положения, за исключением разве некоторых категорий квалифицированного труда, составляющих, так сказать, рабочую аристократию, были в общем очень скромными» ^[42]

Круг источников в новом издании работы К. Л. Пажитнова остался прежним и представлялся уже весьма ограниченным. Здесь не были использованы многие уже хорошо известные публикации: о бюджетах рабочих, о продолжительности рабочего времени в 1913 г. и др. В исследовании фактически отсутствовала характеристика используемых источников, анализ их достоинств и недостатков. Вследствие этого автор в ряде случаев неправомерно сравнивал данные разнородных по своему происхождению источников (например, заработную плату за 1913 г. по данным «Сводов отчетов фабричных инспекторов», с заработной платой за 1900 г. по данным промышленной переписи 1900 г.), что приводило к неверным заключениям.

Главное же, однако, заключалось в том, что К. А. Пажитнов, как и большинство других авторов, не смог и в работах начала 20-х годов применить марксистско-ленинскую теорию вопроса при анализе конкретного материала.

Освещению вопросов положения пролетариата известное место отводилось в работах М. С. Балабанова «Очерки по истории рабочего класса в России» и «От 1905 к 1917 году. Массовое рабочее движение».

Балабанов констатировал неограниченную продолжительность рабочего времени после 1861 г., низкую заработную плату, бесконечные штрафы, широкую эксплуатацию женского и детского труда, плохие жилищные условия и др. «Преждевременная смерть...- к такому концу приводили все условия существования рабочего: и разрушительные свойства производства, и счет каждой копейки - при всех богатствах, создаваемых трудом для эксплуатирующих и командующих классов...», - говорилось в разделе о положении рабочих Центрального промышленного района. Эта стадия капиталистического развития, как и вся эпоха первоначального накопления капитала, была, по словам автора, «повсюду отмечена самой жестокой эксплуатацией труда и ухудшением положения рабочих...» ^[43]

В третьей части «Очерков» Балабанова, охватывавшей период с конца 80-х годов по канун революции 1905 - 1907 гг., также несколько глав было посвящено положению пролетариата. «Многое из того, что иллюстрировало положение рабочих в 70-х и 80-х годах, - писал автор, - может быть отнесено и к позднейшему времени, вплоть до 1905 г. ...Если исчезали более тяжелые формы эксплуатации, то их место занимали новые, не далеко от старых уходившие» ^[44] «...Как в 80-х, так и в 90-х и в начале 900-х годов заработная плата оставалась... платой, дававшей тот минимум, который необходим для того, чтобы до поры до времени поддержать рабочую силу чем придется - хлебом с водой, «купоросными щами», плохим обедом и отдыхом на полукровати, выполнявшей роль «квартиры»...» При этом отмечалось, что с середины 80-х по конец 90-х годов XIX в. цены на хлеб и мясо понизились на 15 - 17%, а заработная плата увеличилась на 15 - 20%, вследствие чего «увеличилась, хотя и в мало заметной степени, не только денежная заработная плата, но и реальная»; правда, «в годы собственно промышленного подъема это соотношение нарушилось и рост денежного заработка стал отставать от роста товарных цен». В 1900 - 1904 гг. положение рабочих в общем не улучшилось (временное улучшение наблюдалось лишь в 1903 г.). И далее: «...уровень жизни - материальный... - повышается лишь для меньшинства, при крайне пониженном уровне громадного большинства. Лишь с того момента, как рабочее движение начинает заполняться политическим содержанием, вовлекая в борьбу все большие массы, улучшается также положение последней...» ^[45] .

В книге «От 1905 к 1917 году» М. С. Балабанов фактически не рассматривал вопросов положения и уровня жизни рабочих, приводя лишь некоторые общие данные о продолжительности рабочего времени и заработной плате, относившиеся к 1904 - 1906 гг., и указывая на весьма значительные экономические завоевания рабочего класса в ходе революции («продолжительность рабочей недели сократилась на несколько часов, заработная плата повысилась на 25 - 30%, некоторые категории рабочих добились и большего сокращения рабочего времени, и большего повышения заработка») ^[46] . Вместе с тем он отмечал распространение сверхурочных работ, сводивших на нет сокращение рабочего дня, но способствовавших некоторому повышению заработков ^[47]

Таковы наиболее общие оценки уровня жизни рабочих России, повторявшиеся тогда во многих работах и сводившиеся к констатации тяжелых условий труда и неприглядных условий быта.

А. М. Панкратова, характеризуя исследования К. А. Пажитнова и М. С. Балабанова, справедливо отмечала, что основные работы К. А. Пажитнова были ущербны в методологическом отношении. «Они дают сводку фактов (от XVII века до 1923 г.), оторванных от социально-политической эволюции, от тех экономических и политических сдвигов, которые происходили на том или ином этапе как в стране, так и внутри самого рабочего класса. Вся борьба рабочего класса анализируется и расценивается под углом зрения только борьбы за улучшение его экономического положения.

Так же прагматичны работы Балабанова. Большой материал без продуманной концепции часто убивает анализ даже там, где автор пытается давать его... Балабанов не в состоянии подойти к историй пролетариата как марксист-диалектик и дальше экономического материализма... не пошел» ^[48]

Во второй половине 20 - 30-х годах появился ряд работ, отражавших повышенное внимание к методологическим и методическим вопросам исследования проблемы.

В 1926 г. С. Г. Струмилин опубликовал статью «Динамика оплаты промышленного труда в России за 1900 - 1914 гг.» Согласно приведенным в статье исчислениям, реальная заработная плата фабрично-заводских рабочих России в 1910 - 1913 гг. превысила уровень 1900 г., причем в 1913 г. - на 3,3% (исключение составлял лишь 1912 г.) ^[49]

В 1930 г. появилась вторая статья С. Г. Струмилина «Оплата труда в России. Девятнадцатый век», в которой автор, опираясь на бюджетный индекс проф. М. Е. Подтягина, исчислил изменение реальной заработной платы рабочих в конце XIX в. Согласно его подсчетам, реальный заработок фабрично-заводских рабочих страны увеличился с 1885 по 1900 г. на 9,8%, а дневной и годовой реальный заработок рабочих Коломенского машиностроительного завода с 1878 по 1901 г. - соответственно на 42,7 и 49,6% ^[50]

Одновременно вышла книга И. Г. Дроздова «Заработная плата сельскохозяйственных рабочих до и после Октября», в которой автор пришел к заключению, что увеличение реальной поденной заработной платы сельскохозяйственных рабочих в 1911 - 1916 гг. по сравнению с 1901 - 1910 гг. и 1891 - 1900 гг. составило соответственно 24,3 и 29,2% ^[51]

Попытку объяснения этого пусть незначительного повышения материального уровня жизни рабочего предпринял в 1925 г. В. Лаврентьев ^[52] Однако тот же С. Г. Струмилин, который редактировал книгу В. Лаврентьева, в 1930 г. писал: «Никакой устойчивой тенденции к повышению этого уровня за весь период капиталистического развития мы не находим. Скорее даже наоборот. В целом за большие периоды можно усмотреть, пожалуй, даже некоторую тенденцию к снижению» ^[53] Но если В. Лаврентьев, С. Г. Струмилин (по крайней мере в статье 1926 г.) и некоторые другие авторы в своих общих заключениях фактически говорили не о падении реальной заработной платы, а об ее отставании от роста стоимости рабочей силы, быстро растущих потребностей и запросов, то в других случаях утверждалось, что при капитализме, несмотря на некоторое увеличение номинальной зарплаты, реальная заработная плата непрерывно понижалась, а материальное положение рабочих в целом становилось все хуже и хуже ^[54]

На рубеже 20 - 30-х годов важную роль в развертывании исследовательской работы по изучению истории рабочего класса и его положения сыграла Первая Всесоюзная конференция историков-марксистов, проведенная в конце 1928 - начале 1929 г., где А. М. Панкратова выступила с докладом «Проблемы изучения истории рабочего класса в России» ^[55]. Кроме того, следует указать на создание в январе 1929 г. при Обществе историков-марксистов Комиссии по истории пролетариата, преемницей которой с октября того же года явилась Секция по истории пролетариата Института истории Коммунистической академии.

С 1930 г. Секция начала выпускать специальные сборники «История пролетариата СССР». В одной из статей А. М. Панкратовой (переработанном докладе на конференции историков-марксистов) в числе основных проблем истории пролетариата России она называла и «эволюцию экономического положения рабочего класса в эпоху промышленного капитализма и империализма». При этом подчеркивалась необходимость изучения данной проблемы в связи с изменениями структуры и с общей экономической эволюцией России ^[56].

В результате работы Секции в начале 30-х годов появился ряд интересных работ, в большей или меньшей степени посвященных вопросам положения рабочих ^[57]. Но в качестве предмета специального исследования проблема тогда не привлекла внимания.
Оценки положения пролетариата в капиталистическую эпоху в работах 30-х годов не отличались от оценок, которые давала предшествовавшая советская литература, подчеркивавшая тяжелые условия жизни большинства рабочих, особенно текстильщиков ^[58]. Что же касается характеристики изменения положения пролетариата, то, как и в литературе 20-х годов, одни авторы констатировали некоторое повышение реальных заработков (например, М. К. Рожкова - у слесарей, отбельщиков Трехгорной мануфактуры с 1902 по 1913 г.^[59] ), другие - непрерывное ухудшение положения рабочих, которое даже революция 1905 - 1907 гг. смогла лишь замедлить ^[60].

С большим размахом изучение условий труда и быта рабочего класса капиталистической России развернулось после Великой Отечественной войны.

В конце 40-х - 70-х годах было защищено значительное число диссертаций и опубликовано немало монографических исследований и статей по этой проблематике. Среди исследований общего характера, написанных, правда, в большинстве случаев по материалам отдельных регионов, следует назвать работы И. А. Баклановой, С. Н. Семанова, Э. Э. Крузе (посвященные рассмотрению вопроса на материалах Петербурга), Т. В. Шанниковой (Зайцевой), Г. Ф. Семенюка, И. Ф. Угарова (ЦПР), Д. Шерстюка, П. С. Самойленко, А. А. Нестеренко, Ф. Е. Лося, О. А. Парасунько, П. А. Лаврова, С. И. Потолова, Ю. И. Кирьянова (Украина, Донбасс) и др. ^[61]

Эту «региональную» серию работ дополнили исследования об условиях труда и быта рабочих отдельных отраслей производства: К. А. Пажитнова (текстильщики страны), Н. А. Лещинской, А. П. Альбрута, Г. Д. Бакулева, Н. А. Стасенко, В. Р. Брызгалова, Д. Г. Векслер (горнозаводские и горные рабочие Юга и Урала), и др. ^[62]

Существенное место среди работ заняли исследования по периодам 1908 - 1914 гг. и 1914 - февраля 1917 г., ранее слабо изученным. Но в большинстве случаев положение рабочих рассматривалось в сравнительно узких хронологических рамках.

Правда, уже в начале 60-х годов были изданы обобщающие работы по истории рабочего класса: «Краткая история рабочего движения в России (1861 - 1917 годы)» (М., 1962), «Очерки истории российского пролетариата (1861 - 1917)» (М., 1963), «Iсторiя робiтничого класу УРСР» (т. 1. Киiв, 1967), «История рабочих Ленинграда» (т. 1, (1903 - февраль 1917). Л., 1972), монография А. А. Мухина «Рабочие Сибири в эпоху капитализма (1861 - 1917 гг.)» (М., 1972) и некоторые другие. Появление обобщающих работ создавало основу для «сквозного» рассмотрения различных вопросов на всем протяжении капиталистической эпохи.

Развертывание исследовательской работы было связано с расширением источниковой базы, введением в научный оборот новых сведений, в значительной мере архивных. Этому способствовала и большая публикаторская работа, которая оживилась особенно со второй половины 50-х годов. Именно тогда было издано или переиздано значительное число материалов партийных и государственных архивов, содержащих интересные сведения и о положении пролетариата.

Принципиально важным звеном изучения труда и быта рабочих в капиталистическую эпоху явилось пристальное внимание к теории вопроса. Понимание тезиса Маркса об обнищании пролетариата значительно углубилось. Этому способствовали работы академика А. А. Арзуманяна.

Как известно, в 40 - 50-х годах точка зрения о постоянном ухудшении материального положения пролетариата в эпоху капитализма была преобладающей среди экономистов ^[63].

Но в 1956 г. появилась статья академика А. А. Арзуманяна, в которой доказывалась теоретическая несостоятельность утверждения о том, что рабочий с каждым годом получал все меньше и меньше средств существования. А. А. Арзуманян отмечал, что многие исследователи при рассмотрении вопросов теории обнищания упускали из вида исторический и социальный моменты - важнейшие факторы формирования жизненного уровня рабочих на каждом этапе социально-экономического развития. Он писал: «Если рабочий стремится реализовать свою рабочую силу по стоимости, а капиталист пытается свести стоимость рабочей силы до ее минимального предела, не включающего исторический и социальный момент, то какова тенденция развития? Тенденция развития такова, что разрыв между заработной платой и стоимостью рабочей силы исторически увеличивается... Заработная плата не обнаруживает тенденции к заполнению бреши между минимальными пределами стоимости рабочей силы и высшей границей стоимости... Именно в этом факте наиболее отчетливо проявляется абсолютное обнищание рабочего класса» ^[64].

В другой работе академик А. А. Арзуманян отмечал: «...речь идет не о действительном снижении стоимости рабочей силы, а о низведении заработной платы рабочего ниже фактической стоимости его рабочей силы, включающей исторический и моральный элемент. Абсолютное обнищание пролетариата в результате такого «снижения» стоимости рабочей силы вполне очевидно» ^[65].

Тогда же академик А. М. Румянцев отмечал: «Основное проявление абсолютного обнищания пролетариата состоит в том, что с развитием капитализма увеличивается разрыв между жизненным уровнем рабочего класса, реальной заработной платой, с одной стороны, и стоимостью рабочей силы, потребностями трудящихся, которые растут вместе с ростом потребностей всего общества, с изменением условий труда рабочего класса, с другой стороны» ^[66]

В наиболее развернутом виде эта трактовка вопроса разработана в ряде коллективных монографий ^[67].

Вопрос об обнищании пролетариата в эпоху капитализма в теоретическом и конкретно-историческом аспектах (правда, на материале других стран) специально рассматривался академиком Е. С. Варгой ^[68]. Он показал, что утверждение о постоянном ухудшении материального положения рабочего класса не согласуется с многочисленными высказываниями В. И. Ленина. Эта точка зрения с трудом пробивала себе дорогу в исследованиях по истории рабочего класса России, причем определенные сдвиги наблюдаются только в литературе последних лет.

Большинство же авторов не только 50-х, но и 60-х годов интерпретировало собранный материал в традиционном плане господствовавшего тогда понимания марксовой теории обнищания и игнорировало призыв к более всестороннему и углубленному пониманию этой теории, высказанному А. А. Арзуманяном. В этой связи достаточно будет указать на специальное исследование А. Г. Рашина, а также на такие сводные труды, как «Краткая история рабочего движения» и «История рабочего класса Украинской ССР» ^[69] Но наряду с этой точкой зрения все четче проявлялась и другая, согласно которой в эпоху капитализма под влиянием различного рода социально-экономических факторов: усложнения производственных процессов, увеличения стоимости рабочей силы, роста сознательности и организованности пролетариата, повышения его потребностей и запросов и усиления борьбы - реальная заработная плата хотя и медленно, но росла, а следовательно, улучшался и жизненный уровень.

Так, по расчетам М. И. Гильберта, относившимся к трем крупнейшим металлообрабатывающим заводам столицы - Путиловскому, Невскому и Ижорскому и опиравшимся на петербургский бюджетный индекс (исчисленный С. Г. Струмилиным), средний годовой реальный заработок рабочих всех трех заводов с 1884 - 1886 гг. по 1894 - 1896 гг. увеличился на 12%, а рабочих Путиловского завода с 1885 по 1900 г. - на 14% ^[70]. К аналогичному заключению относительно изменения реальной зарплаты рабочих Коломенского машиностроительного завода Московской губ. в последней трети XIX в. пришел и С. Г. Струмилин ^[71].
Г. Д. Бакулев, изучавший положение рабочих Юга, констатировал, что в период империализма реальная заработная плата рабочих горнозаводской промышленности увеличилась на 8%, а шахтеров - на 17 - 18% ^[72].

В одной из последних общих работ - монографии Э. Э. Крузе - отмечалось, что при тенденции к понижению в годы реакции и депрессии «реальная заработная плата фабрично-заводских рабочих... за 1900 - 1914 гг. в целом несколько возросла» ^[73].

Итак, несмотря на множество работ, посвященных отдельным вопросам жизненного уровня рабочих, проблема в рамках капиталистической эпохи в целом исследована далеко не всесторонне.

За малым исключением, отсутствуют обобщающие работы по широким хронологическим периодам, что во многих случаях приводит к «статичному», иллюстративному освещению вопросов и дает мало оснований для изучения явлений в динамике. Некоторые важнейшие компоненты проблемы (например, питание, соотношение рабочего и свободного времени) выпали из поля зрения исследователей и фактически специально не изучались.

В работах верно констатировался общий низкий уровень жизни рабочих страны в период капитализма, правильно отмечались некоторые процессы, характерные для капиталистического производства (например, усиление эксплуатации рабочих, интенсификации труда). Однако целый ряд заключений относительно изменений условий труда и быта рабочих, о росте безработицы, ухудшении питания, жилищно-бытовых условий, медицинской помощи, как правило, аргументировался выборочным или случайным иллюстративным материалом, типичные показатели отсутствовали.

Нельзя не видеть и недостаточную разработанность методики исследования, что нередко приводило к суждениям о том или ином явлении по какой-либо из его сторон: о продолжительности рабочего времени - по рабочему дню без учета изменения рабочего года и т. п.

Исследовательскую работу затрудняло и отсутствие систематических данных за большие хронологические периоды о номинальной заработной плате и ценах на предметы первой необходимости и соответствующих индексов. Исчисление изменения индекса цен (и в конечном счете - реальной заработной платы) делалось нередко на основе данных не обо всем бюджетном наборе, а лишь о каком-нибудь одном из предметов первой необходимости, чаще всего о хлебе (А. Рыкачев), или, наоборот, - на основе слишком большого набора товаров, многими из которых рабочие не пользовались (А. Билимович).

Слабая разработанность источниковедческих вопросов имела следствием сопоставление данных разнородных источников, например, о заработной плате «Сводов отчетов фабричных инспекторов», промышленных переписей и страховых материалов (К. А. Пажитнов).

Все сказанное позволяет заключить, что, несмотря на обширную литературу и накопление материала, в освещении проблемы в целом остаются «белые пятна», а трактовка отдельных существенных вопросов дается далеко не однозначно. Это делает изучение положения и уровня жизни рабочих капиталистической России важным звеном разработки истории пролетариата.

Недаром Л. М. Иванов - один из самых авторитетных исследователей истории рабочего класса России, положительно оценивая изданные работы об условиях труда и быта пролетариата страны, вместе с тем констатировал, что «ряд статей и особенно кандидатских диссертаций носит описательный характер. Это сказывается и в узости документальной базы этих работ, и в отсутствии новых данных, полученных в результате кропотливой обработки опубликованных и архивных источников, и в стремлении уйти от сложных, требующих теоретического осмысления вопросов. Не хватает основного - аналитической оценки материала на основе марксовой теории об абсолютном и относительном обнищании пролетариата. Речь идет об изучении методов, характера, форм эксплуатации рабочего класса на различных этапах капиталистической эволюции России...

Решение этих вопросов и создание фундаментального марксистского труда о положении рабочего класса - важнейшая задача советских историков...» ^[74] Это заключение остается в силе и в настоящее время.

Историография проблемы обусловила выбор аспекта в исследовании, его хронологические рамки, а также структуру настоящей работы.

Как уже было отмечено, положение пролетариата России в широких хронологических рамках изучалось очень немногими исследователями. Вместе с тем вопросы уровня жизни рабочих не являлись предметом самостоятельного изучения. И если в исследованиях можно встретить специальные разделы о заработной плате, жилищных условиях, то вопрос о питании рабочих подробно не рассматривался.

В данной монографии сосредоточивается внимание па таких важнейших сторонах преимущественного материального уровня жизни рабочих, как заработная плата, потребление (питание), жилищно-бытовые условия, изучается также рабочее и свободное время - спутник материальных условий жизни, неразрывно с ним связанный и их дополняющий.

Ряд существенных, но все же не определяющих сторон уровня жизни - потребление одежды и предметов длительного пользования, медицинское обслуживание, социальное обеспечение и некоторые другие - остался за пределами данного исследования.

Начальная хронологическая грань исследования - время утверждения крупной промышленности, конечная - канун первой мировой войны, когда экономическое развитие России достигло своего высшего уровня.

С конца 70 - начала 80-х годов XIX в., благодаря созданию фабричной инспекции и публикации ее отчетов, а также появлению материалов городских и земских статистиков и санитарных врачей, источники становятся массовыми, что и позволяет осветить (в отличие от более раннего времени) уже довольно широкий круг вопросов материальных условий жизни пролетариата.

Автор ограничивает поле исследования уровнем жизни промышленных рабочих. Согласно официальной классификации, к их числу относились рабочие предприятий, находившиеся под надзором фабричной и горной инспекции, иными словами, рабочие фабрично-заводской, горнозаводской (металлургической) и горной промышленности.

Как известно, В. И. Ленин обращал внимание на важность изучения положения рабочих в отраслевом и районном разрезах. Он отмечал определенные различия в экономическом положении и уровне жизни не только промышленных и непромышленных рабочих, но и отдельных отрядов промышленного пролетариата (металлистов, текстильщиков, печатников, шахтеров) ^[75]. а также рабочих таких районов и центров, как Петербург, Москва, Украина, Юг, Урал, Рига, Польша и др. ^[76]. «Между отдельными странами, областями и даже местностями, - отмечал Ф. Энгельс, - всегда будет существовать известное неравенство в жизненных условиях, которое можно будет свести до минимума, но никогда не удастся устранить полностью» ^[77] . В такой же огромной стране, как Россия, существовало «особенно значительное разнообразие экономических условий... отдельных слоев пролетариата в разных районах» ^[78]. Эти различия в определенной мере обусловливались степенью индустриализации той или иной отрасли производства, того или иного района, отраслевой структурой производства, близостью к развитым сельскохозяйственным районам, а также историческими и географическими факторами развития.

В работах о положении пролетариата России всегда уделялось внимание отраслевому и региональному аспектам исследования. Это делается и в данной монографии. Географические рамки исследования охватывают Европейскую Россию, сведения о которой обеспечиваются по крайней мере материалами фабричной инспекции. Именно здесь были сосредоточены важнейшие промышленные районы и центры страны. Поскольку существовали различия в уровне жизни рабочих отдельных промышленных регионов, в монографии широко использован и общероссийский, и локальный материал (Петербург, Москва, Центральный промышленный район, Урал, Украина, Донбасс, Белоруссия, Прибалтика, Кавказ, Баку).

Структура монографии отвечает тематическому принципу. Каждая из глав посвящена уже названным важнейшим сторонам уровня жизни рабочих: бюджету времени рабочих, заработной плате, питанию и жилищно-бытовым условиям.

Круг источников но избранной тематике весьма широк ^[79].

Их анализ сделан нами в одной из специальных статей, где подробно характеризуются различные типы источников, их достоинства и недостатки, репрезентативность, место нахождения документов ^[80].

Поэтому в настоящем обзоре мы останавливаемся главным образом на тех источниках, которые имеют прямое отношение к предмету данного исследования и которые в той или иной мере были использованы при написании работы. Конкретная же их оценка в случае необходимости дается непосредственно в главах монографии.

К числу наиболее общих официальных источников, содержащих материал о различных сторонах условий труда и быта рабочих, уровне их жизни, относятся «Отчеты» первых фабричных инспекторов Московского и Владимирского округов за 1882 - 1883 гг. ^[81] и 8 фабричных округов за 1885 г. ^[82] , а также «Отчет» главного фабричного инспектора Я. Т. Михайловского ^[83]. Названные «Отчеты», а также работы фабричных инспекторов Петербурга, Московской, Владимирской, Костромской, Екатеринославской, Харьковской, Олонецкой губерний, Киевского фабричного округа и др. за конец 90-х гг. XIX в. - первое десятилетие XX в. дают богатый как цифровой, так и описательный материал по широкому кругу интересующих нас вопросов ^[84].

Данные о заработной плате и штрафах содержатся в ежегодных «Сводах отчетов фабричных инспекторов» за 1900 - 1914 гг., а также в материалах промышленных переписей за 1900 и 1908 гг. и специальных тематических публикациях (например, о продолжительности рабочего времени) Отдела промышленности Министерства финансов, а затем Министерства торговли и промышленности Продолжительность рабочего дня и заработная плата рабочих в 20 наиболее промышленных губерниях Европейской России. СПб., 1896; ^[85]

Кроме того, интересующие нас сведения приводятся в трудах, докладах, записках правительственных комиссий, занимавшихся обследованием условий труда и быта рабочих. Некоторые из этих материалов были опубликованы ^[86]

Значительный по объему фактический материал был опубликован на страницах различного рода изданий Статистических бюро Советов съездов горнопромышленников Юга России, Баку, Урала, посвященных главным образом обзору отдельных отраслей промышленности («Каменноугольная промышленность России», «Железная промышленность Южной России» и др.). Предпринимательские организации издавали также сборники материалов о рабочем времени, заработной плате, травматизме, страховании рабочих и др.

Конкретные данные об условиях труда и быта рабочих встречаются в апологетической литературе - официальных изданиях правительственных ведомств и чиновников, «рекламных» и «юбилейных» изданиях об отдельных предприятиях ^[87]

Отличительная черта большинства правительственных и прежде всего предпринимательских изданий - сравнительно узкие тематические и хронологические рамки, отрывочность сведений, разнородность, несопоставимость некоторых показателей, отсутствие данных по ряду важнейших показателей (питание рабочих, их бюджет, жилищные условия), занижение данных по ряду вопросов (штрафы, сверхурочное время и др.), приукрашивание действительного положения рабочих. Все это обусловливает необходимость критического к ним отношения, тщательного отбора используемых данных и в ряде случаев их переработки и специальных оговорок.

Значительная часть материалов хранится в архивах. Документы фабричной инспекции и горного надзора отложились в ЦГИА СССР в фондах: Департамента торговли и мануфактур Министерства финансов за 1885 - 1900 гг. (ф. 20), Центральных учреждений по части торговли и промышленности за 1900-1905 гг. (ф. 22), Министерства торговли и промышленности за 1905- 1917 гг. (ф. 23), Горного департамента МТиП за 1733-1918 гг. (ф. 37). Вместе с тем материалы санитарных обследований, обзоров, а также сводки данных об условиях труда и быта рабочих, составленные различного рода учреждениями и организациями, можно встретить в фондах: Медицинского департамента МВД за 1811 - 1904 гг. (ф. 1297), Управления Главного врачебного инспектора за 1904 - 1917 гг. (ф. 1298), Медицинского совета МВД за 1803 - 1917 гг. (ф. 1294), Канцелярии министра внутренних дел (ф. 1282), Совета Министров (ф. 1276), в фондах предпринимательских организаций (например, Петербургского общества заводчиков и фабрикантов - ф. 150).

Среди наиболее общих материалов по интересующей нас тематике, хранящихся в указанных фондах, назовем заполненные предприятиями «Вопросные листы» для Комиссии по устройству художественно-промышленной выставки в Москве в 1882 г. со сведениями о заработной плате и жилищных условиях рабочих (ф. 20, оп. 12, ед. хр. 127 и др.), заполненные бланки «Анкеты» Отдела промышленности Департамента торговли и мануфактур Министерства финансов с данными о продолжительности рабочего дня и заработной плате в 20 наиболее промышленных губерниях страны за 1894/95 г. (ф. 20, оп. 12, ед. хр. 395 и др.), «Дневник» Комиссии А. А. Штофа за 1900 г. (ф. 37, оп. 57, ед. хр. 299), материалы межведомственного совещания 1903 г. о положении марганцевой промышленности (ф. 37, оп. 55, ед. хр. 609), заполненные предприятиями «Анкетные листы» в связи с циркуляром Горного департамента от 17 августа 1912 г. представить статистические сведения о жизни и быте рабочих (ф. 37, оп. 75, ед. хр. 199 и др.), «Записку» московского губернатора А. А. Ливена о положении рабочих в Московской губ. от 24 ноября 1871 г. (ф. Канцелярии министра внутренних дел, оп. 1, 1871 - 1875 гг., ед хр. 319), «Записку» помощника шефа жандармов генерала А. И. Пантелеева, излагавшую результаты обследования Владимирской, Костромской и Ярославской губерний, подготовленную в марте 1898 г. (ф. 1282, оп. 1, ед. хр. 694 и 696), «Справку» МТиП о среднем числе рабочих дней рабочего Петербургской, Московской, Владимирской и Петроковской губерний в 1910 г. (ф. 1276, оп. 4, ед. хр. 125).

Кроме того, ряд интересных материалов сводного характера об условиях труда и быта рабочих хранится в фондах 2-го, 4-го и 6-го делопроизводств ДП МВД ЦГАОР СССР. Так, например, в материалах 2-го делопроизводства нами обнаружена сводка цифровых данных о численности фабричного населения Европейской России в 1897 г. и распределении его по проживанию в жилищах, предоставлявшихся предприятиями, и в иного рода жилых помещениях. Данные этого источника нами обработаны и опубликованы ^[88].
В фонде «Царскосельский дворец» ЦГЛОР СССР отложился «Всеподданнейший отчет о произведенной в 1905 г. по высочайшему повелению сенатором Кузминским ревизии г. Баку и Бакинской губернии», содержащий сведения о положении рабочих по довольно широкому кругу вопросов (ф. 543, оп. 1, ед. хр. 402).

Некоторые документы МФ, МТиП, а также МВД в виде перепечаток представлены в нескольких десятках фондов комиссий истпрофов и «Издательства «Истории фабрик и заводов»» ЦГАОР СССР (ф. 6935, 7952 и др.).

Значительный интерес представляют «Статистические бланки» о предприятиях Всероссийской промышленной переписи 1918 г. со сведениями об общей сумме выплаченной заработной платы, общем числе рабочих, расходах предприятий в связи с болезнью, увечьем и старостью рабочих за 1913/14 и последующие годы. (Указанные данные в известной публикации переписи не отражены.) Этот ценный источник находится в ЦГАНХ СССР (ф. 1562 (ЦСУ), оп. 5, ед. хр. 431, 433 и др.).

В областных и городских архивах документы по интересующей нас тематике отложились прежде всего в фондах фабричной инспекции, горного надзора, губернской земской управы, городской думы, городской управы, врачебного управления, канцелярий губернатора и градоначальника, а также в фондах общества фабрикантов и заводчиков, общества для содействия улучшению и развитию мануфактурной промышленности, Биржевого комитета и отдельных предприятий.

При работе над монографией нами были использованы документы следующих фондов ЦГИА г. Москвы: «Канцелярия московского градоначальника» (ф. 46, оп. 2 (Хозяйственный отдел), 1873 - 1917 гг.); «Московская губернская земская управа» (ф. 184, оп. 5 (Санитарный отдел), 1871 - 1918 гг.), «Московское городское общественное управление, Московская городская управа» (ф. 179, оп. 3 (Статистический отдел); оп. 46 (Административный отдел..., санитарный отдел); оп. 58 (9 отделение - санитарное), 1875-1917 гг.); «Московский столичный и губернский статистический комитеты» (ф. 199, оп. 1 - 2, 1835 - 1917 гг.); «Комиссия для осмотра фабрик и заводов в Москве» (ф. 1780, оп. 1, 1880 - 1886 гг.); «Московский биржевой комитет» (ф. 143, оп. 1 - 2, 1839 - 1917 гг.); «Правление общества Коломенского машиностроительного завода» (ф. 318, оп. 1, 1863 - 1918 гг.); «Промышленное и торговое товарищество П. Малютина сыновья» (ф. 340, оп. 1, 1787 - 1926 гг.) и некоторых других. Заметим, что фонды старшего фабричного и участковых фабричных инспекторов оказались в данном архиве весьма бедными.

Особую и важную группу источников составляют материалы санитарных обследований различных сторон условий труда и быта рабочих, проводившихся в большинстве случаев земскими, городскими и фабрично-заводскими санитарными врачами и статистиками.

В России наиболее известные санитарные обследования фабрик и заводов и условий труда и быта занятых на них рабочих были проведены в 70 - 90-х годах XIX в. в Петербургской, Московской, Владимирской, Костромской, Тверской, Смоленской, Екатеринославской и некоторых других губерниях ^[89]. В. И. Ленин высоко оценивал достоинства земских статистических источников. По поводу «Сборника статистических сведений по Московской губернии. Отдел санитарной статистики» (т. IV, ч. 1, М., 1890) он писал, что это издание «лучшее в современной литературе фабрично-заводской статистики...» ^[90].

Материалы земских, городских, фабрично-заводских и рудничных санитарных врачей несравненно шире освещали условия труда и быта рабочих, чем официальные материалы фабричной инспекции и горного надзора. Ценным являлось и то, что они основывались на самостоятельных первичных данных. Это обстоятельство создает основу для сопоставления данных материалов санитарных обследований с данными правительственных и предпринимательских документов, их взаимопроверки. К этому следует добавить, что статистические материалы санитарных врачей в противоположность материалам иного происхождения, как правило, подробно комментировались. Эти качества названных источников позволяют ставить их выше правительственных и предпринимательских. Материалы санитарных врачей не только шире освещали условия труда и быта рабочих, касаясь таких вопросов, которые в правительственных и предпринимательских документах не рассматривались, но давали и более полное и точное представление об исследуемом предмете. Правда, существенным их недостатком (прежде всего материалов, относящихся к началу XX в.) является узость масштаба исследования (в большинстве случаев - предприятие).

К названному источнику примыкают исследования земских и городских статистиков. Наиболее существенным изданием подобного рода следует считать материалы по оценке недвижимых имуществ и промышленных заведений различных губерний, проводившейся на основании утвержденных царем «Правил» от 8 июня 1898 г. В этих материалах содержались сведения о характере жилых построек, размерах квартир, санитарно-гигиенических условиях, благоустройстве жилищ, а также городских кварталов и районов.

Заслуживает внимания также разработка материалов городских переписей населения. Как показывает опыт С. Н. Семанова, они дают если не всегда прямые, то косвенные сведения о жилищных условиях рабочих ^[91].

Ценным источником по избранной нами теме являются материалы специальных обследований бюджетов рабочих, проводившихся Отделом содействия труду Русского Технического общества или отдельными статистиками и содержавших в ряде случаев, кроме основных, и сведения о питании, жилищных условиях, продолжительности рабочего времени. Но данные этого источника нуждаются в известной корректировке, поскольку контингент учтенных рабочих не всегда был типичным (так, средний заработок обследованных в 1908 г. петербургских рабочих оказался в 1,5 раза выше, чем заработок, показанный фабричной инспекцией). К сожалению, в России бюджетных обследований было проведено всего лишь шесть, причем все они относились к 1908 - 1913 гг. и к тому же характеризовали положение рабочих различных районов ^[92]. Правда, кроме материалов специальных обследований, имеются также описания бюджетов, сделанные фабричными инспекторами (И. Горбуновым, Л. Н. Опацким), санитарными врачами (П. А. Песковым), городскими статистиками (П. Кедровым) ^[93].

Среди источников о положении и уровне жизни рабочих важное место занимают материалы рабочей печати, и прежде всего рабочие корреспонденции. В. И. Ленин ценил непосредственные свидетельства рабочих и не раз использовал их в своих произведениях , хотя и указывал на известную ограниченность и «узость» конкретных данных рабочих корреспонденции ^[94].

Круг вопросов, затрагивавшихся газетным материалом и прежде всего рабочими корреспонденциями, был весьма широк: производственные и санитарно-гигиенические условия труда, продолжительность урочного и сверхурочного времени, заработная плата, штрафы, бюджеты рабочих, жилищно-бытовые условия и др. Однако из этого круга следует особо выделить те вопросы, освещение которых в рабочей печати существенно расходилось с освещением их в правительственных и предпринимательских источниках. К их числу относятся штрафы, различные приемы и формы снижения заработка и удлинения рабочего дня, сверхурочные работы, деятельность продовольственных лавок, интенсификация труда и др. Сведения рабочей печати по этим вопросам бесспорно являются оригинальным и ценным источником, корректирующим показания официальных материалов.

Обширные и разнообразные сведения по всем этим вопросам разбросаны прежде всего по страницам печати революционной социал-демократии, большевиков: «Искры» (1900 - 1903 гг.), «Вперед» и «Пролетария» (1905 г.), «Новой жизни» (1905 г.), «Рабочей газеты» (1910 г.), «Звезды» (1910 - 1912 гг.), «Правды» (1912 - 1914 гг.) и некоторых других газет.

Представляют интерес как источник о положении, уровне жизни рабочих нелегальные социал-демократические брошюры, в которых был собран различного рода материал о рабочих отдельных городов ^[95].

Следует указать также на доклады и отчеты социал-демократических комитетов съездам партии: «Доклад социал-демократического союза горнозаводских рабочих Юга России», «Отчет Тульского комитета II съезду РСДРП», «Отчет Тверского комитета III съезду РСДРП» и др. В докладах и отчетах содержались характеристики условий труда и быта местных рабочих.

Ряд ценных материалов по интересующей нас тематике хранится в ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС. Это прежде всего некоторые книги и брошюры об условиях труда и быта с пометками на полях В. И. Ленина (ф. 2). Среди них - брошюра Г. Наумова «Бюджеты рабочих гор. Киева» (Киев, 1914) ^[96] . Документы с информацией о положении рабочих в ряде городов имеются в фонде ЦК РСДРП (ф. 17) ^[97]. Некоторые корреспонденции и статьи по указанной тематике, предназначенные для печати, отложились в фондах редакций большевистских газет, и прежде всего редакции газеты «Правда» (ф. 364).

В связи с разработкой законопроекта о 8-часовом рабочем дне РСДР фракция IV Государственной думы поместила в «Пути Правды» за 19 января 1914 г. обращение к рабочим с просьбой помочь собрать материал об условиях их труда и быта. В «Анкете» содержались вопросы о продолжительности рабочего дня, применении сверхурочных, преимущественной форме и средних размерах оплаты труда, изменении рабочего дня в ходе революции и в последующие годы, обеденных перерывах и характере дневного питания рабочих и т. п. С января по июнь 1914 г. РСДР фракцией было получено 611 ответов, во многих случаях коллективных (в составлении которых принимали участие даже профсоюзы). 101 ответ принадлежал рабочим металлических предприятий различных городов страны, 41 - текстильщикам, 38 - деревообделочникам, 26 - типографам, 8 - шахтерам ^[98]. Частично ответы были опубликованы, но значительная их часть не увидела света, так как газета в июле 1914 г. была закрыта. Эта интересная коллекция документов сохранилась и находится в настоящее время в фонде РСДР фракции IV Государственной думы ЦПА ИМЛ (ф. 448, оп. 1, ед. хр. 20-24).

Кроме того, подборка писем рабочих корреспондентов об условиях труда на предприятиях Петербурга и некоторых других городов за 1900 - 1902 гг. хранится в одном из дел фонда «Библиотека РСДРП им. Г. А. Куклина в Женеве» ЦПА ИМЛ (ф. 33, оп. 1, ед. хр. 22).

В 1905 - 1907 гг. родились профессиональные союзы и легальная профессиональная печать.

Материалы органов профессиональной печати ^[99] , протоколы профсоюзных конференций ^[100], ответы профсоюзов, материалы специальных обследований, проводившихся профсоюзами ^[101], - разносторонний и ценный источник о положении рабочих различных отраслей производства в различных городах страны. Здесь можно найти сведения о заработках и расходах рабочих, продолжительности рабочего дня, применении сверхурочных, интенсификации труда, питании рабочих, влиянии тех или иных социально-экономических явлений на положение пролетариата.

Различного типа «профсоюзные» источники, в частности отчеты профсоюзов, хранятся в фондах истпрофов ЦГАОР СССР (ф. 6935 и др.) ^[102]
Важным источником изучения темы является периодическая печать. Благодаря «Указателям» Ульяновых и Виткинд ^[103] легко найти необходимые материалы по интересующей нас тематике, опубликованные в общественно-политических журналах.

Большое число перепечаток статей и заметок об условиях труда и быта рабочих из печати буржуазно-либерального характера (газет типа «Приднепровский край», «Приволжский край») хранится в фондах истпрофов ЦГАОР СССР. Этот материал обследован нами и использован при написании монографии.

Дополнительным источником для исследователя условий труда и быта пролетариата являются «записки» рабочих ^[104], а также их мемуары и автобиографии. Подобного рода материал при всей своей неизбежной субъективности и фактических неточностях дает тот элемент конкретности, которого нередко недостает статистико-экономическим документам.

После Октября 1917 г. были изданы написанные как в досоветское, так и в советское время воспоминания многих рабочих, в том числе выдающихся революционеров-большевиков - И. В. Бабушкина, П. А. Моисеенко, Р. И. Петровского, Ф. П. Самойлова и др., где заметное место отводилось характеристике положения рабочих капиталистической России. Дополняют эти мемуары сборники рассказов рабочих отдельных предприятий о «старой жизни» ^[105]. Значительное число воспоминаний и автобиографий рабочих хранится в партийных и государственных архивах, а также в музеях.

Некоторые из материалов фабричной и горной инспекции, правительственных комиссий, предпринимательских союзов, администрации предприятий, а также рабочие корреспонденции, большевистские листовки, содержащие сведения о положении и уровне жизни рабочих, собраны в ряде публикаций советского времени. К числу таких наиболее общих публикаций относятся сборники «Рабочее движение в России в XIX в.» (в 4-х томах, изданных в 50 - 60-х годах), «Рабочее движение в России в 1901 - 1904 гг.» (Л., 1975). Ряд документов по интересующей нас тематике приводится в многотомной публикации «Революция 1905 - 1907 гг. в России», выпущенной в 50 - 60-х годах, а также в публикациях о рабочем движении в отдельных промышленных и национальных районах страны. Сведения о положении рабочих содержатся также в документальных изданиях, посвященных истории отдельных предприятий (Путиловского завода, Харьковского паровозостроительного завода и др.) ^[106].

Таков в общих чертах круг источников по интересующей нас проблематике. В связи с задачами исследования данные ряда источников были подвергнуты специальной предварительной обработке, что особо оговаривается в каждом случае.

Примечания