Нота Народного Комиссара Иностранных Дел РСФСР и Председателя Совета Народных Комиссаров и Народного Комиссара Иностранных Дел УССР Министру Иностранных Дел Румынии Ионеску.

11 ноября 1921 г.

Принимая с удовлетворением декларацию, содержащуюся в Вашей радиотелеграмме от 29 октября, по которой Румы­ния желает сохранить по отношению к России и к Украине позицию мирного и лояльного соседства, Российское и Украин­ское Правительства очень желали бы, чтобы действительность более соответствовала этой декларации, чем это есть на са­мом деле в настоящее время. Мы ожидаем от Вас подтвер­ждения прибытия Махно в Румынию, чтобы приступить к по­следующим шагам юридического характера по этому пред­мету.

Российское и Украинское Правительства готовы отправить Румынскому Правительству через посредство своих предста­вителей в Варшаве документальный и даже фотографический материал. Однако уже теперь мы не можем обойти молча­нием Вашего заявления, что факты, относящиеся к Бессара­бии, являются вопросом внутренней политики Румынии. До тех пор, пока Россия и Украина не признали отделения Бес­сарабии и ее аннексии Румынией, все относящиеся к ней во­просы будут для них вопросами, интересующими Украину, союзницу России. Ни решение, к тому же и спорное, молдав­ского националистического общества, ни решения держав, которым Россия и Украина отнюдь не подчинены, не могут заменить для них их собственное решение и выражение их соб­ственной воли. Поэтому всякий акт, нарушающий интересы населения Бессарабии, должен нами рассматриваться как акт, нарушающий интересы России, в период времени, пред­шествовавший провозглашению УССР, и интересы Украины, в период, последовавший за этим провозглашением.

Российское и Украинское Правительства равным образом считают невозможным признать вопросами, не затрагиваю­щими их интересов, убийства по приказу румынского Гене­рального штаба граждан Одессы, так же как и убийство рос­сийского комиссара Рошаля, совершенное под руководством румынского военного претора полковника Стере. Попытка Румынского Правительства объявить внутренним делом Ру­мынии все, что касается Бессарабии, заставляет Правитель­ства России и Украины указать, что декларация Румынского Правительства, согласно которой вопрос о принадлежности Бессарабии для него якобы более не существует, после со­стоявшегося голосования «Сфатул-Церия», находится в яв­ном противоречии с попытками этого же самого Румынского Правительства добиться от держав Антанты признания ан­нексии Бессарабии. Ибо, если Румынское Правительство счи­тало необходимым для узаконения аннексии Бессарабии признание этой аннексии правительствами, не имевшими ника­кого отношения к Бессарабии, то уже одно это обстоятель­ство неопровержимо доказывает, что само Румынское Прави­тельство не считает голосование «Сфатул-Церия» достаточным международным основанием для аннексии Бессарабии.

Российское и Украинское Правительства многократно за­являли о своей готовности рассмотреть этот вопрос во всем его объеме на будущей конференции с Румынией, если бы только между ними и этой последней не состоялось соглаше­ния относительно исключения из порядка дня этой конферен­ции всех спорных вопросов общего характера, с тем чтобы ограничиться обсуждением лишь вопросов о торговле, судо­ходстве и обмене пленных. На будущей конференции можно будет поставить на обсуждение вопрос, действительно ли со­стоялось законное решение «Сфатул-Церия» в этом смысле, тем более, что имеющиеся в распоряжении Российского и Украинского Правительств документы, исходящие от делега­тов «Сфатул-Церия», заставляют нас думать, что никакого подобного решения не было принято.

С немалым удивлением мы также узнали о Вашем заявле­нии, по которому Вам казалось, что мы, согласившись обсу­ждать вопрос о судоходстве по Днестру, тем самым признали присоединение Бессарабии к Румынии. Напротив того, в це­лом ряде деклараций Российско-Украинской делегации, офи­циально принятых к сведению г-ном Папиниу, всегда с пол­ной и совершенной ясностью формулировалась точка зрения, что задача конференции состояла не в проведении границы между обеими странами, а лишь в проведении демаркацион­ной линии, считаясь с фактической оккупацией Бессарабии румынскими войсками. Лишь договор между Румынией, с од­ной стороны, и Россией и Украиной - с другой, будет в со­стоянии изменить нашу точку зрения по этому предмету.

Но если такой договор еще не заключен, то ответственность за это падает исключительно на Румынию. Лишь юридическая щепетильность Румынского Правительства по отношению к возбужденному нами вопросу о бандите Махно заставила нас войти в оценку общего отношения Румынии к ее международ­ным обязательствам и, между прочим, указать на нарушение ею соглашения от 9 марта 1918 года, которым Румынское Правительство обязалось эвакуировать Бессарабию в двух­месячный срок.

Отношение Румынского Правительства к бандитам Махно приобретает для нас особенное значение ввиду тех докумен­тальных сведений, которыми мы располагаем относительно действий Махно, подготовляющего из своего румынского убежища одновременно с Петлюрой новые нападения своих банд чисто уголовного характера против Украинской Рес­публики.

Документальные данные, равно как и показания попавших в наши руки пленных во время нападения банд, направляю­щихся из Польши, свидетельствуют, что ареною действий Махно намечена Одесса, где он должен будет совершать свои преступные действия грабительского характера одновременно с операциями Гуляй-Гуленко. Это стоит в связи с планами, которые сторонники Петлюры вырабатывают на румынской территории и в Бессарабии. Перегруппировки их банд в Ру­мынии и в Бессарабии производятся в целях новых военных действий против Украины. Согласно их намерениям, группа петлюровцев, находившихся на Заржанском сахарном заводе, близ Хотина, и переведенная в Черновицы под командова­нием петлюровского агента Лугового, должна начать свои операции против Украины в середине ноября. Этот самый Лу­говой в беседе с корреспондентом выходящей в Яссах газеты «Лумя» признал 8 сентября, что им были сделаны приготов­ления против Украины. По мнению авторов этих планов, Ру­мыния также должна служить базой петлюровским группам, находящимся в настоящее время в балканских странах. Мы имеем в наших руках и мы можем показать Румынскому Пра­вительству текст следующего соглашения:

«Украинская демократическая республика. Канцелярия командующего армиями и канцелярия военного министра. 3 сентября 1921 г. № 273. Секретно. Дипломатическому агенту украинской демократической республики в Болгарии. В Со­фии находятся члены украинской организации «Сичь», кото­рые должны быть переведены в Румынию в распоряжение генерала Гулова. С этой целью г-н головной атаман поручил мне просить вас оказать ваше содействие «Сичи». Одновре­менно об этом доводится до сведения главы украинской де­мократической республики через посредство дипломатической миссии в Румынии. Подпись: генерал-хорунжий, начальник канцелярии Садовский».

Эти действия украинских белогвардейцев в Румынии и в Бессарабии вынуждают нас обратить более серьезное внима­ние на уголовных бандитов, вроде Махно, могущих восполь­зоваться этими обстоятельствами, чтобы попытаться совер­шить новые преступления против украинского мирного насе­лении.

Российское и Украинское Правительства, таким образом, будут считать, что позиция, которую займет Румынское Пра­вительство по отношению к этому вопросу, имеет существен­ное значение для отношений между Россией и Украиной, с одной стороны, и Румынией —с другой. В Вашем ответе от 29 октября мы не усматриваем достаточных оснований к из­менению точки зрения, высказанной нами в наших предыду­щих сообщениях, и мы, как и прежде, считаем, что занятая Вами по отношению к Махно позиция отличается таким при­страстием, что его нельзя было бы объяснить, если бы Ваше отношение к России и Украине было бы действительно таким, как Вы его определяете.

Народный Комиссар по Иностранным Делам РСФСР

Чичерин

Председатель Совета Народных Комиссаров и Народный Комиссар по Иностранным Делам УССР

Раковский

Печат. по арх. Опубл в газ. "Известия" №257(1400). 16 ноября 1921 г.