Нота Народного Комиссара Иностранных Дел РСФСР и Председателя Совета Народных Комиссаров и Народного Комиссара Иностранных Дел УССР Министру Иностранных Дел Румынии Ионеску.

22 октября 1921 г. № 7529

Ответ, который глава вашего Правительства генерал Аве- реску соблаговолил дать 27 сентября на наше требование о выдаче бандита Махно и его сообщников, сопровождавших его, является скорее декларацией принципов юридического порядка, чем сообщением практического характера, и не выясняет нам действительного положения этого дела *. В этой декларации даже не содержится подтверждения о прибытии Махно в Румынию. Как только будут собраны необходимые материалы и будут выполнены требуемые Вами юридические формальности, Вам будет сообщено о результатах.

Однако Российское и Украинское Правительства считают, что формальности процедуры имеют лишь второстепенное значение и совершенно меркнут перед тем фактом, что бан­да преступников, долгое время терроризировавшая мирное население Украины, нашла себе убежище под защитой Ру­мынского Правительства. Юридическая щепетильность, прояв­ленная в этом случае Румынским Правительством, не всегда была отличительной чертой его поведения даже при более важных обстоятельствах, как, например, при соблюдении договоров. Нам достаточно указать на подписанный от имени Румынии генералом Авереску Договор от 9 марта 1918 г., которым Румыния обязалась эвакуировать Бесса­рабию в двухмесячный срок. Этой юридической щепетиль­ности совершенно не было и при так называемой аннексии Бессарабии Румынией 27 ноября 1918 года, когда после при­бытия в Кишинев генерала Вайтояну 46 делегатов из об­щего числа 162 молдавского националистического собрания «Сфатул-Церий» были захвачены врасплох чтением теле­граммы румынскому королю, провозглашающей эту анне­ксию и когда председатель собрания сообщил о признании этой аннексии, в то время как никакого голосования по этому вопросу не состоялось.

Мы вынуждены признать довольно мало соответствующим действительности Ваше утверждение о том, что смертная казнь не существует в Румынии. Наоборот, смертная казнь очень часто применяется в Румынии на основании военных законов в области, где объявлено осадное положение. После занятия Бессарабии румынскими войсками, чтобы заставить население подчиниться румынской оккупации, смертная казнь применялась в ужасающих размерах. С первого же дня прибытия румынских войск в Кишинев, в самом центре этого города, в здании духовной семинарии, румынским командо­ванием было устроено особое помещение для пыток, в кото­ром бессарабских граждан пытали и умерщвляли по малей­шему подозрению в попытке оказать сопротивление Румынии, 17 солдат молдаванского полка, отказавшиеся тогда при­нести присягу румынскому королю, были казнены публично в присутствии толпы народа. Эти факты были отмечены орга­низацией, охватывающей народные массы Бессарабии, под названием «Союз освобождения Бессарабии». В декларации этого союза констатируется, что число бессарабских граж­дан, потопленных в Днестре румынами, не поддавалось ника­кому учету. Граждане, изгонявшиеся из Бессарабии, расстре­ливались на Бендерском мосту и трупы их сбрасывались в Днестр. Число расстрелянных по всей стране нельзя опреде­лить. Бесчисленные восстания, характеризовавшие внутрен­нее положение Бессарабии за время этой насильственной аннексии, равным образом были потоплены в крови.

В 1919 г. после подавления восстания в Хотинском уезде румынские власти не оставили ни одной деревни без того, чтобы не совершить массовых смертных казней. В деревне Долиняны румыны набросились на крестный ход, убили свя­щенника и открыли огонь по участникам процессии. В лесу близ Шероуца румынские власти, найдя в доме лесника около 60 бежавших женщин и детей, подожгли его, так что несчастные сгорели заживо. 21 января в самом городе Хо­тине румынский комендант созвал население для выслуши­вания чтения одного приказа. Около 500 человек, прибыв­ших на площадь, были окружены солдатами и расстреляны из пулеметов.

По отношению к политической партии, члены которой на­ходятся во главе правительства России, — смертная казнь в Румынии применяется сплошь и рядом. Уже в июле 1918 г. по приказанию лейтенанта Ромело был убит социал-демо­крат Векслер. Около того же времени по приказу румын­ского Генерального штаба три коммерсанта из Одессы, при­бывшие в Яссы, там были расстреляны. Организатором этого убийства был военный претор, полковник Стере, который за­тем, по показанию самой румынской печати, отдал приказ об убийстве комиссара Рошаля, представителя Российского Правительства в Бессарабии. Председатель съезда бессараб­ских Советов Руднев, русский социалист Гринфельд и другие были расстреляны. Велико было число бессарабских комму­нистов, казненных румынскими властями. Еще недавно за­падная печать, несмотря на опровержение Румынского Пра­вительства, утверждала, что во время якобы имевшей место попытки бежать депутат Борис Стефанов, секретарь Гене­ральной комиссии профессиональных союзов Константин По­пович и редактор центрального органа социалистической партии Фабиану были убиты. Систематическое уничтожение коммунистов продолжается. 24 сентября газета «Диминяца» опубликовала сообщение, что в деревне Клещици, близ Ки­шинева, два лица, заподозренные в коммунизме, были аре­стованы и убиты на дороге в Кишинев под мнимым предло­гом попытки к бегству. Газета добавляет, что многие другие арестованные лица погибли таким же образом и что попытки к бегству существуют лишь на бумаге.

Ввиду применения Румынским Правительством подобных методов к бессарабскому народу, борющемуся против окку­пации, и к лицам, заподозренным в коммунизме, приходится удивляться той юридической щепетильности, которую демон­стрирует это Правительство, когда речь идет об украинских бандитах, бежавших на его территорию. Для Российского и Украинского Правительств дело идет о безопасности их тер­ритории и населения.

Изъявляя полную готовность выполнить формальную про­цедуру, на которой настаивает Румынское Правительство, Российское и Украинское Правительства тем не менее подхо­дят к вопросу с точки зрения их безопасности прежде всего. Не подлежит сомнению, что если бы бандит Махно и его сообщники были судимы румынским трибуналом в Бессара­бии, они были бы приговорены к смертной казни. Российское и Украинское Правительства ограничиваются требованием о выдаче этих преступников и питают надежду, что по выпол­нении формальностей Румынское Правительство сочтет своим долгом удовлетворить это требование, столь справедливое и столь элементарное.

Народный Комиссар по Иностранным Делам РСФСР

Чичерин

Председатель Совета Народных Комиссаров и Народный Комиссар по Иностранным Делам УССР

Раковский

Печат. по арх. Опцбл. в газ. «Известия»

М 241(1384), 27 октября 192] г.

* См. док. № 234.

В упоминаемой ноте Авереску от 27 сентября 1921 г. говорилось:

«Я получил Вашу радиограмму № 2467 от 22 числа * текущего месяца, форму и содержание которой я не могу принять. Если уголовные преступ­ники действительно укрылись на территории Королевства, ваши судебные власти могут направить требование о выдаче, и, хотя между нашими двумя странами не существует конвенции в этой области, Румынское Пра­вительство могло бы на основе взаимности дать ход этой просьбе. Но для этого необходимо действовать в соответствии с международными прави­лами, то есть выслать мандат на арест, выданный соответствующим судом и снабженный статьями уголовного кодекса, применимыми к преступникам. Кроме того, необходимо полное описание примет, и, поскольку смертной казни в Румынии не существует, необходимо равным образом, чтобы Вы взяли официальное обязательство не применять эту меру. После того как эти условия будут выполнены, Румынское Правительство изучит дело бан­дита Махно и его сообщников и примет решение, следует ли дать ход тре­бованию о выдаче».

* Дата плучения. См. док. № 234.