Письмо Уполномоченного Народного Комиссариата Иностранных Дел РСФСР в Германии Германскому Комиссару по делам военнопленных Штюклену.

4 апреля 1921 г.

Уважаемый господин Рейхскомиссар,

Ссылаясь на устную беседу, имевшую место 1-го числа сего месяца, нижеподписавшийся имеет честь изложить ре­зюме материалов об административных мерах рейхсвера в ла­герях для интернированных по следующим пунктам:

1. Прекращение общения между лагерями интернирован­ных и Бюро по делам русских военнопленных.

10 февраля 1921 г. распоряжением Ликвидационного управления армии использовавшиеся до сих пор пропуска на посещение лагерей были объявлены утратившими силу. Про­пуска были отобраны, причем было обещано заменить их но­выми. Однако это обещание до сих пор не выполнено. Правда, 8 марта 1921 г. отделом лагерей для интернированных Министерства рейхсвера было отдано распоряжение №54111 21 с обещанием выдать новые пропуска 1 апреля с. г. В этом распоряжении был дан образец пропуска, который настолько отличается от существовавшей до сих пор формы и так мало учитывает права Бюро по делам русских военнопленных, га­рантированные Дополнительным соглашением от 7 июля 1920 г., что нижеподписавшийся немедленно заявил протест Министерству Иностранных Дел по этому поводу ¹(см. приложение 1). Несмотря на этот протест, до сегодняшнего дня образец пропуска не изменен и никакие пропуска членам Бюро русских военнопленных не выданы.

Наряду с этой попыткой помешать членам Бюро военно­пленных воспользоваться своими правами по защите интер­нированных прекратились посещения интернированными Бюро по делам военнопленных в Берлине. За последние 4 не­дели ни один представитель лагерей для интернированных не имел возможности посетить Бюро по делам военнопленных в Берлине и доложить о положении в лагерях и пожеланиях интернированных. Нижеподписавшемуся известны проверен­ные факты, которые говорят о том, что какой-то центральный орган запретил впредь выдавать интернированным разреше­ния на посещение Бюро по делам военнопленных.

Дальнейшей мерой, направленной на срыв общения интер­нированных с Бюро по делам военнопленных, является введе­ние в большинстве лагерей цензуры писем.

2. Поощрение белогвардейских происков и преследование коммунистов.

Вопреки данным ранее заверениям германских властей со времени передачи Рейхсверу лагерей для интернированных началась концентрация в одном из лагерей (лагерь в Кот­бусе) и размещение в особых бараках враждебных Совет­скому Правительству элементов среди интернированных, в частности офицеров и донских казаков. К сконцентрирован­ным в лагере Котбус элементам проявляется совершенно другое отношение, чем к остальным интернированным; они пользуются правом свободного отпуска и поддерживают оживленные отношения с так называемой «русской делегацией», Берлин, Уландштрассе, 156. Члены этой делегации часто посе­щают остальные лагеря для интернированных. Рейхсвер раз­решает посещать лагеря и свободно общаться с интерниро­ванными также членам Межсоюзнической комиссии.

Поддержка белогвардейских происков тесно связана с преследованием коммунистов. Соответствующий материал дан в приложении 2. Относительно данного материала нижеподпи­савшийся позволит себе в принципе заметить, что присвоение германскими контрольными властями права вмешательства в политическое мировоззрение интернированных противоречит как тексту Дополнительного соглашения, так и общепринятым принципам обращения с интернированными. Из приведенных примеров каждый беспристрастный наблюдатель может сде­лать совершенно ясный вывод о том, что германские власти используют коммунистическое мировоззрение интернирован­ных в качестве предлога для уголовного преследования, по крайней мере для более строгого определения меры наказа­ния. Лучшим доказательством этого служит полученное из лагеря Зольтау сообщение об осуждении 6 интернированных на 20 дней ареста каждого. Весьма красноречивым является также отказ открыть школу в лагере Пархим, обоснованный тем, что [в школе] якобы будет проводиться коммунистиче­ская пропаганда.

3. Вмешательство во внутренний распорядок лагерей для интернированных.

По этому вопросу нижеподписавшийся ссылается на при­ложение 3. Особенно типичным нижеподписавшийся считает случай, имевший место в лагере Хафельберг, где 6 коммуни­стов, которые занимали в лагере ответственные посты, вне­запно, без всякой видимой причины были вывезены из ла­геря и переведены в другие лагеря. Сообщения, полученные из лагерей Хаммен от 27 декабря 1920 г., Зольтау от 14 ян­варя 1921 г., Эрланген от 12 января 1921 г., из того же лагеря от 20 января 1921 г., позволяют воссоздать весьма яс­ную картину и свидетельствуют о том, что администрация ла­герей повсеместно стремится вмешиваться во внутренний рас­порядок лагерей, не считаясь с заключенными до настоящего времени соглашениями между Бюро по делам русских воен­нопленных и германскими властями.

4. Случаи расстрелов.

Длинный список этих случаев приведен в приложении 4. Нижеподписавшийся своевременно доводил эти случаи до све­дения Министерства Иностранных Дел с просьбой как можно скорее расследовать их и привлечь возможных виновников к ответственности. До настоящего времени ни в одном из слу­чаев подобного расследования произведено не было и, не­смотря на некоторое смягчение приказа о применении огне­стрельного оружия, расстрелы интернированных продол­жаются. В марте месяце имели место пять случаев примене­ния огнестрельного оружия против интернированных.

Нижеподписавшийся просит как можно скорее изучить настоящий материал и устранить упомянутые в нем безобра­зия. Однако с учетом того факта, что проверка этих безобра­зий невозможна до тех пор, пока прервана связь интерниро­ванных с Бюро по делам военнопленных, нижеподписавшийся считает совершенно необходимым немедленное, неограничен­ное и полное восстановление этой связи в соответствии с принципами Дополнительного соглашения от 7 июля 1920 г. Нижеподписавшийся напоминает о том, что из сделанных ему г-ном Министром иностранных дел и имеющих обязательную силу заявлений вытекает, что вышеназванное Дополнительное соглашение должно в полном объеме применяться при обра­щении с интернированными.

Далее, нижеподписавшийся не может согласиться с тем, что правила применения огнестрельного оружия, которые при­казом от 6 декабря 1920 г. ограничены только случаями непо­средственной угрозы часовому со стороны интернированного, вновь толкуются таким образом, что каждый покидающий ла­герь интернированный подвергается опасности быть расстре­лянным без особого повода.

Нижеподписавшийся выражает сожаление по поводу того, что он вынужден назначить срок для устранения этих двух основных безобразий. Если до 15-го сего месяца в этом деле не произойдет изменений в духе устного заявления г-на Рейхскомиссара, то нижеподписавшийся будет вынужден констати­ровать, что Германское Правительство более не придержи­вается заключенного им 7 июля 1920 г. Дополнительного со­глашения. Вслед за этим нижеподписавшийся распорядится закрыть Бюро по делам военнопленных и будет рекомендо­вать своему Правительству принять меры для того, чтобы по­ставить деятельность Германского Бюро попечения военно­пленных в Москве в границы, определенные германскими властями для деятельности Бюро по делам военнопленных в Германии.

Я пользуюсь также этим случаем, чтобы возобновить Вам, г-н Рейхскомиссар, заверения в своем самом высоком уваже­нии.

Приложения:

1. Нота Министерству иностранных дел; распоряжение Министерства рейхсвера; образец прежнего пропуска.
2. Материал о преследовании коммунистов.
3. Материал о вмешательстве во внутренний распорядок лагерей для интернированных.
4. Материал о расстрелах.

[Копп]

Печат. по арх.

          ¹Речь идет о ноте уполномоченного НКИД РСФСР в Германии В. Л. Коппа МИД Германии от 14 марта 1921 г., в которой выражался протест против распоряжения министерства рейхсвера от 8 марта 1921 г. Это распоряжение устанавливало, что уполномоченные Российского бюро по делам военнопленных могут посещать лагеря только с целью распре­деления пожертвований, а новая форма удостоверения для посещения лагерей требовала закрепления уполномоченных за определенными лаге­рями. Нота указывала, что распоряжение министерства рейхсвера проти­воречит соглашению между РСФСР и Германией от 19 апреля 1920 г. (см. т. II, док. № 309) и дополнительному соглашению от 7 июля 1920 г. (см т. III, док. № 5).

«В соответствии с устными заявлениями г-на Министра Иностранных Дел, сделанными нижеподписавшемуся, — говорилось в ноте, — последний обращается к Министерству Иностранных Дел с просьбой обратить внима­ние Министерства рейхсвера на существование вышеназванных соглаше­ний между германским государством и Российской Советской Республикой и разъяснить ему необходимость уважать в полном объеме все вытекаю­щие из этих соглашений права здешнего Российского бюро помощи».