Финансирование индустриального развития России в 1900-1914 годах

При рассмотрении индустриального развития России в 1900—1914 гг. важно выяснить, владела ли страна в начале XX века собственными источниками финансирования экономического развития, и каковы были объемы ее внутреннего накопления.

Показателями накопления в промышленности тогда являлись, во-первых, высота процента прибыли и дивиденда, а, во-вторых, проценты годового прироста основных фондов. На южных металлургических заводах процент прибыли в среднем составлял в годы подъема 34,1 % к основному капиталу, причем 20—25% шло на выдачу дивидендов, а остальные 9—14% — на собственное накопление, т.е. на расширенное воспроизводство основного капитала. В1911—1914 гг средний процент прибыли по стране достигал 13%, а на выдачу дивидендов — 6,6% [1]. На долю внутреннего накопления (в том числе и промышленного) приходилось почти 1,2 млрд. руб., или 50,9% всегб.прироста основных капиталов, что, соответственно, составляло 2,35 млрд. руб. прибылей и 1,1 млрд. руб. дивидендов [2].

По данным С.Г. Струмилина, норма чистой прибыли в промышленности России в 1885—1913 гг. ежегодно достигала 16,2% а темп прироста основного капитала — 7,2%. Такая разница в темпах роста прибыли и затрат на авансированный основной капитал .выражала огромные суммы, уходившие на потребление.

В России перед революцией потребление только городской буржуазии и помещиков выражалось в сумме 3 млрд. руб. золотом (20% национального дохода в 1913 г.) и было примерно равно всему фонду производственного накопления народного хозяйства в это время. Но поскольку для развития экономики нужны были капиталы, стали привлекать иностранные инвесиции.

Тогда большое значение приобрело вливание иностранного капитала в экономику через русские банковские монополии. Эти банки создавали фонды для промышленности, так как они координировали поступления иностранного капитала, отечественные сбережения и уровень цен на бирже. Таким образом, в финансировании народного хозяйства иностранный финансовый капитал выступал как соучастник русского.

В основе такой формы иностранных капиталовложений лежали следующие причины:

— осторожность иностранных финансистов, опасавшихся роста революционного движения в стране и стремившихся замаскировать свое участие в русских предприятиях;

— стремление иностранных финансистов использовать русскую банковскую систему в качестве посредника между собой и соответствующими отраслями хозяйства;

— растущая мощь русского финансового капитала, обойти который иностранные финансисты не могли и вынуждены были поэтому привлекать его в качестве партнера к долевому участию в своих предприятиях как в России, так и во многих случаях за ее рубежами.

Источниками роста внутреннего накопления сталихорошие урожаи 1909—1910 гг., реализованные по высоким ценам и давшие рынку сотни миллионов рублей. А.Е. Финн-Енотаевский показал, что большая часть выпущенных ценных бумаг в 1909-1913 гг. - на 3,8 млрд. руб. — была размещена в России (для сравнения: в 1904—1908 гг. — на 2,9 млрд. руб.). Это указывало на увеличение стоимости денежного рынка [4].

Как известно, индустриализация неотделима от быстрого роста основных производственных фондов и перераспределения национального дохода в пользу накопления. В России в 1913 г. доля всего накопления (производственного и непроизводственного) была равна 9%. По данным H.A. Грузмана, прибыль промышленности на основной капитал в 1913 г. равнялась 18,7% [5]. Как отмечал Б.М. Ческидов, к 1913 г. банки через владение контрольными пакетами акций распоряжались 88% собственности предприятий металлургической промышленности, 96% — судостроения, 81,2% — вагоностроения, 75% — угольной промышленности, 60% — всей нефтедобычи, 80% — добычи меди [6]. Прибыль предприятий складывалась из авансов, которые по контрактам причитались производителю. Эти авансы и шли на уплату дивидендов по акциям. Однако выполнение заказа еще предстояло, как и масса расходов в дальнейшем, часто не менее значительных, чем вся сумма контракта. Поэтому-то в ходе выполнения работ требовались дополнительные кредиты для оборотных средств. Так предприятия попадали в зависимость от банков. И несмотря на то что зависимость эта была и недешевой, и невыгодной производителю, выбора ему не оставалось: ни казна, ни ведомства не субсидировали частных производителей сверх контракта.

Все крупные экономические реформы в 1906—1909 гг. были осуществлены при участии иностранных инвестиций. Об этом говорит тот факт, что в акционерном капитале 22 крупнейших российских банков иностранный капитал составлял 44,4%. Овладевая банковской системой, иностранный капитал овладевал и внутренними внепромышленными накоплениями (вклады, сбережения). А потом этими , средствами финансировал развитие промышленности. 60—70% акций промышленных предприятий находились в портфелях банков и котировались на иностранных биржах. Иностранный капитал в России фактически владел промышленностью как через прямое участие в индустрии, так и через подчиненную ему «дочернюю» систему российских банков. К началу Первой мировой войны общая сумма иностранных капиталовложений в русскую промышленность составляла 1,32 млрд. руб., или около 47% всего акционерного капитала [6]. Вместо 4—5-процентного дивиденда, получаемого на родине, иностранные предприниматели получали в России от 20 до 30% [7]. С1887 по 1913 г. чистая прибыль иностранных предпринимателей на вложенный в России капитал составила более 2,3 млрд. руб., или на 30% больше инвестируемого капитала (1 783 млн. руб.) [8]. Если учесть, что весь основной капитал акционированной промышленности России составлял на 1 января 1917 г. примерно 3 185 млн. руб. [9], то на долю иностранного капитала падает более 50%.

Кроме того, для иностранного финансового капитала распоряжение российскими накоплениями было гарантировано системой взаимоотношений, которая создалась между этим капиталом и Министерством финансов России в результате огромной иностранной задолженности царского правительства. Дело в том, что правительство для обеспечения платежей дивидендов по займам и промышленно-банковским вложениям держало значительную часть золотого запаса и казенных вкладов в заграничных банках из процента, ниже официального. Размеры этих платежей колебались обычно между 400 и 500 млн. руб. в год. Естественно, что эти же платежи, выкачанные из народного хозяйства России, возвращались обратно либо в виде краткосрочного кредита для банков, либо в виде новых вложений в промышленность и в банки. Затем в результате биржевой спекуляции вздутые курсы акций понижались, угрожая финансовому равновесию страны. Тогда Министерство финансов подпускало «русский» банк к казенному сундуку для получения специальных фондов и кредитов, которых не хватало для всех банков. Потом заключался новый заем за границей, что, в свою очередь увеличивало там золотой запас.

После экономического кризиса 1900—1903 гг. иностранные предприниматели стали практиковать в промышленности России систему синдикатов. Это давало им возможность путем регулирования цен и распределения рынков сбыта устранять взаимную конкуренцию между предприятиями, входившими в синдикат. В ряде случаев синдикат охватывал целую отрасль и становился хозяином рынка — устанавливал цены, принуждая остальных предпринимателей продавать свои товары по Ценам синдиката. Политика монополий сводилась к тому, чтобы постоянно создавать на внутреннем рынке такое положение, когда бы спрос превышал предложение. Достигалось это, в частности, путем искусственного ограничения добычи угля, задержки его на складах, срывов договорных обязательств и т.д.

Инициатива создания монополий исходила от иностранного капитала, ибо высокая таможенная охрана оберегала внутреннюю монополию синдикатов, в известной мере тормозила технический прогресс не допускала конкуренции более дешевых импортных товаров. Таким образом, синдикаты диктовали цены и сдерживали рост производства. В этом была одна из опасностей влияния иностранного капитала. Другая опасность заключалась в захвате иностранцами торговли и посреднических операций (в торговле хлебом, мясом, спиртом, нефтью и т.д.). Через это посредничество у них появлялась возможность влиять на цены на хлеб, водку, мясо и т.д. А это позволяло той или другой иностранной группировке через прессу организовывать выступления народа в поддержку своих требований.

Увеличение внешнего долга до 10 млрд. руб. (в годы подъема) еще больше укрепляло зависимость экономики России от иностранного капитала и вызывало повышение заграничных платежей. Как известно, уплата по займам и процентам по ним другими займами усиливает дисбаланс, вызывает рост налогов, чтобы покрыть эти долги. Эти налоги в виде роста цен падают на потребителей, сдерживают платежеспособный спрос населения. И если в конце XIX в. иностранный капитал способствовал ускорению индустриализации страны, то с начала XX века он стал постепенно превращаться в тормоз экономического развития России.

Ежегодно иностранный капитал вывозил из России огромные прибыли (значительно превышавшие инвестиции в русскую промышленность). Увеличивая долю своего участия в основных капиталах главных отраслей промышленности до 50% в 1914 г., иностранный капитал гарантировал себе обладание всей промышленностью и ее прибылями с вывозом последних за границу. Таким образом, экспорт дивидендов сокращал объем и темп накопления капитала в стране. Следовательно, сосредоточение внутреннего накопления в руках иностранного капитала позволяло ему оказывать влияние на развитие промышленности в целом.

Следует отметить, что в ходе проведения денежной реформы в России денежная масса в обращении сжалась. Возникла острая нехватка наличных у хозяйствующих субъектов. Недостаток денежной массы в обращении восполнялся частной эмиссией коммерческих банков (кредиты, векселя и т.п.). Это лишало казну доходов. Банковские займы имеют тенденцию поднимать общий уровень цен, потому что деньги, которые они создают, идут в обращение прежде, чем происходит соответствующий подъем в производстве. К тому времени, когда продукт, финансируемый займом, приобретает рыночную форму, денежный оборот уже не будет достаточным для реализации увеличенного выпуска товаров при поднятом ценовом уровне. Чтобы придать толчок денежному обращению, потребуются новые займы. А общим результатом будет постоянное колебание между спадом и подъемом экономики, указывающим на ее нестабильный рост и инфляционную тенденцию.

Монетарная система России стоила дорого из-за взимания процентов по всем займам и была неэффективна, так как способствовала постоянно растущей нехватке денежной массы. В результате превращения кредита в основное средство обмена, находящееся в обращении, прерогатива выпуска денег перешла от государства к банкам. Погашенные кредиты после оплаты банковских займов опять шли в новые займы. Банкиры ежедневно контролировали потоки инвестиций в промышленность и торговлю, включающие и возможность отбора видов деятельности. Они решали, насколько далеко и в каком направлении должна расширяться экономика. Сросшиеся с трестами и концернами банки образовали верхушку российского финансового капитала.

Эта ситуация предопределила переход французского финансового капитала (на его долю приходилась большая часть иностранных инвестиций) к новой стратегии, которая состояла в использовании российской кредитной системы для распространения экспансии на новые отрасли народного хозяйства страны. Такой тенденции способствовала и политика правительства России. Был ликвидирован отдел Государственного банка России, занимавшийся обеспечением внешнеэкономической деятельности частного сектора. Госбанк стал вести только операции, касающиеся казны. Вся масса сборов частных лиц, торговли и промышленности была сосредоточена в руках частных банков и банковских контор, которые попали под влияние иностранного капитала. Многие коммерческие банки в столице не имели своих отделений в провинциях. Деньги всей России шли в Петербург. Работал как бы «насос», высасывавший деньги из страны и перекачивающий их за рубеж. В России наблюдался постоянный отток капиталов за границу. Основными причинами этого стали снижение таможенных пошлин на импорт (конвенционные тарифы) и введение золотого стандарта. Последнее устанавливало, что Государственный банк России не мог увеличить бумажную денежную массу соответственно растущим потребностям товарооборота, если на эту сумму не,закупалось золота. Это вело к огромным потерям, поскольку на закупку золота шли деньги от продажи сельскохозяйственной продукции. Недостаток золота восполнялся таюке займами под высокие проценты на иностранных рынках, выплата которых увеличивала отток капитала. Таким образом, иностранные инвестиции в России преимущественно осуществлялись в форме займов под гарантии золота, переходившего в иностранные банки. По мнению С.Г. Струмилина, экспорт промышленных прибылей к 1913 г. из России за границу составлял 721 млн. руб. Следовательно, внутреннее накопление через «дочернюю» банковскую систему и через высокий (до 50%) процент иностранного участия в промышленности поступало в распоряжение иностранного финансового капитала для использования его в качестве источника новых промышленных инвестиций в других странах.

Колоссальные вклады в сберкассах, достигшие в 1913 г. 1 594 млн. руб., и в коммерческих банках (1 635,5 млн. руб.), в общей сумме — около 3,1 млрд. руб., указывали на усиление темпа внепромышленного внутреннего накопления и роста его размеров, а таюке на подчинение его группе иностранных и российских банков (дочерних). Такая сумма внепромышленного накопления была достаточной для проведения индустриализации за счет внутренних источников накопления. Но так как иностранный капитал был фактически монополистом в банковской системе и в российской тяжелой промышленности (от 75 до 90%), где под его эгидой возникали тресты и синдикаты, использование внутреннего накопления Россией могло иметь место в двух случаях. Во-первых, если бы иностранные предприниматели отказались от заграничной котировки промышленных ценных бумаг и вывоза прибылей за границу. Во-вторых, если бы ресурсы внутреннего накопления, ставшие достаточными для скупки значительного процента акций предприятий тяжелой промышленности, находились в распоряжении отечественных предпринимателей и правительства, и если бы российские банки удалось освободить от заграничной зависимости. Но, как известно, около 60% российских фондовых промышленных ценных бумаг котировались в 1912—1913 гг. на иностранных биржах. Финансовый капитал Европы не позволил бы российскому капиталу скупить значительную часть промышленных акций и овладеть всей банковской системой и промышленностью в России. Политика привлечения иностранных инвестиций была нацелена не на накопление капиталов, а на формирование замещения отечественных инвесторов иностранными и отечественных собственников иностранными. Переход предприятий от одних владельцев к другим не увеличивал числа предприятий, и эти факты показывают, что нет оснований для вывода о какой-либо особой творческой роли иностранного капитала в промышленности России. Привлечение иностранных инвестиций в промышленность вылилась в создание узкого сектора, больше связанного с внешним, чем с внутренним рынком.

Проведение политики индустриализации в России не дало тех позитивных результатов, которые бы изменили положение широких слоев населения. В России преобладала идея, которая затем господствовала в СССР, о том, что для прогресса производства и общества главное — это развитие тяжелой промышленности за счет инвестиций в технику при экономии на человеке. При этом не учитывалось, что подлинный успех инновационной экономики есть функция охвата работающих инициативным новаторством.

Что же получал иностранный капитал? Вывоз прибылей за границу иностранными инвесторами, а также оплата процентов по иностранным займам измерялась суммой 800—900 млн. руб. золотом в год. Более того, иностранный капитал получал российские государственные субсидии и другие привилегии. Открытие границ для иностранного капитала и разрешение ему организовать свое производство на отечественном рынке позволили иностранному капиталу не тратить огромных средств на продвижение своих товаров на зарубежных рынках (в том числе и в России). Кроме того, его продукция не облагалась теперь высокими таможенными пошлинами, и он мог спокойно завоевывать российский рынок, не боясь конкуренции отечественной промышленности, а также иностранной, от которой он был защищен таможенными пошлинами.

Таким образом, иностранный капитал, попадая в Россию, получал возможность расти быстрее, чем у себя дома. Но при этом не надо забывать, что он по-прежнему был не российским, а французским, английским, и т.п. капиталом. Если же срок действия иностранного предприятия истекал, право собственности На капитал не исчезало, и за все построенное иностранцами надо было платить российским налогоплательщикам, то есть выкупать эту собственность.

Иностранный капитал покупал или открывал свои производства в других странах, во-первых, для их расширения и увеличения сбыта товаров на рынках этих стран, т.е. для завоевания новых рынков, а, во-вторых, для повышения эффективности своего производства, так как, в частности в РосСии, издержки были ниже, чем в развитых европейских странах. Новейших технологий и оборудования в Россию не завозилось, зато рос масштаб применения более старых технологий и устаревших машин. Тем самым Россию ставили в положение догоняющей.

В проигрыше оказывался и отечественный капитал, который не увеличивался, а наоборот, иностранный капитал его подрывал, потому что имел конкурентные преимущества (например, мог пользоваться дешевым кредитом своей страны). Поэтому он захватывал у отечественного капитала одно производство за другим, особенно за счет контроля через банковскую систему и монополизацию производства ряда отраслей тяжелой и добывающей промышленности. Несомненно, иностранный капитал позволял России быстрее оказаться в так называемом цивилизованном обществе. Но этими благами цивилизации могла пользоваться лишь элита, а платить должно было все население страны. Российский внутренний рынок за счет нового производства оживился, но наибольший процент прибыли от этого оживления уходил за границу.

Сегодня Россия также переживает этап экспансии иностранного капитала. Стимулом для его привлечения по-прежнему остается желание создать и сохранить в стране рабочие места, повысить культуру производства, использовать высокие технологии и т.д. Одновременно получают распространение и негативные факторы, к числу которых следует отнести:

— методы устранения конкурента на территории России путем приобретения контрольного пакета акций этого конкурента с последующей ликвидацией производственных мощностей;

— продвижение иностранного капитала и основанных на нем финансовых, материальных и интеллектуальных ресурсов на территорию России для организации производств преимущественно так называемого отверточного типа.

Сегодня встречается мало подтверждений тому факту, что иностранные инвестиции являются источником передачи российскому производителю новейших технологий. Приоритетное внимание иностранных фирм — к добыче и экспорту энергоносителей, что способствует гипертрофии добывающих отраслей.

На наш взгляд, следовало бы учесть опыт других стран , в частности Японии, которая тратила огромные суммы в основном на закупку иностранных лицензий для создания своей промышленности. Сегодня важно идти путем опережающего развития, чтобы возобновить модернизацию России через создание собственных высокотехнологичных производств и стимулировать развитие в стране массового изобретательства. Без этого отечественный бизнес и капитал не смогут не только копировать освоенные в развитых странах технологии и продукцию, т.е. идти по пути догоняющего развития, но и работать на опережение.

Литература:

1, Экономическое развитие России. Вып. 2. С. 190.

2. Там же.

3. Вайнштейн А.Л. Народное богатство и народнохозяйственное накопление предреволюционной России. М.: Госстатиздат, 1960. С. 8, 403, 418.           

4. Финн-Енотаевский А.Е. Капитализм в России (1890-1917гг.) 2-е изд. Т. 1. М., 1925.

5. Грузман Н.А. Проблемы долгосрочного кредитования промышленности. М.: Изд-во Наркомторга, 1927. С. 44.

6 Финансы. 1995. № 3 С. 18-19.

7. Эвентов Л.Я. Иностранные капиталы в русской промышленности. М. 1931, с. 20, 71.

8. Бакулев Г.Д. Развитие угольной промышленности Донецкого бассейна. М. 1955, С. 156—157.

9. Струмилин С.Г. Проблемы промышленного капитала в СССР. М.-Л. 1925, С. 52