Спецсводка Секретно-Политического отдела Полномочного Представительства ОГПУ по Средне-Волжскому краю «О политнастроениях рабочих и служащих, связанных с затруднениями продовольственного снабжения» на 1 февраля 1934 г. 31 января 1934 г.

№ 268

Работа кооперативных организаций, в частности горПО, протекает не вполне удовлетворительно. Планы завоза товаров в январе не выполнены. Общее поступление товаров в январе мес. запроектировано в сумме 1 334 300 руб., фактически выполнено в сумме 929 108 руб. Деятельность коопорганизаций по децентрализованным и самозаготовкам протекает чрезвычайно слабо. Например, по плану в январе мес. горПО должно было заготовить товаров на сумму 564 700 руб., заготовило всего лишь на 69 700 руб. Причем необходимо отметить, что плановые проектировки завоза товаров производятся без учета ассортимента, нужного для потребителей. Например, горПО на январь мес. из общего поступления товаров в централизованном порядке в сумме 769 300 руб. запроектировало поступление одного вина на сумму 330 тыс. руб., или 43 % плана. Фактически вина поступило на 386 167 руб. Еще более разительное несоответствие выявляется между спросом потребителей и планами горПО при сопоставлении планов поступления продтоваров. Например, по плану на январь запроектировано поступление продтоваров в централизованном и децентрализованном порядке на сумму 608 тыс. руб., из которых одного вина на сумму 330 тыс. руб., или 54 %. Таким образом, возросшие потребности рабочих и служащих в продовольственных и промышленных товарах в значительной степени остаются неудовлетворенными.

С другой стороны, предложение продуктов на колхозном базаре значительно ниже потребительского спроса. Это обстоятельство вынуждает рабочих и служащих предъявлять коопорганизациям значительно большие требования на снабжение продтоварами, удовлетворение которых кооперация не обеспечивает²²⁰.

Торговых точек коммерческой продажи хлеба функционирует 48. У хлебных ларьков наблюдаются большие очереди, объясняемые тем, что 1) наблюдается наплыв из близлежащих сел за хлебом, 2) хлеб несвоевременно, не с начала рабочего дня, забрасывается в ларьки, вследствие чего продавцы в оставшееся рабочее время не справляются с реализацией хлеба, хлеб остается не реализованным при одновременном неудовлетворении очередей.

На почве неудовлетворительного обеспечения потребителей в снабжении со стороны коопорганизаций, недостаточной сети хлебных ларьков ГОРТа и больших очередей у ларьков, среди рабочих и служащих наблюдаются недовольства, характеризующиеся следующими суждениями:

«Скоро понимать все перестанут, что творится — хлеб то дают 3—4 дня, то перестанут. То появится один черный хлеб, белого не достанешь, то наоборот — один белый, черного нет. Этим только народ дергают, мучают, просто противно. Опять говорят, что хлеба давать не будут. Надавались, накормили, провались они. Разве можно жить на 60—70 руб., покупая все с рынка и коммерческий хлеб» (Полякова, счетовод шорно-седельной фабрики, б/п).

«Теперь нет ничего постоянного. Все течет, все изменяется. Только было наладилось дело с хлебом, и опять ерунда — за 19 и 20 января хлеба не дали. Коммерческого же черного не достанешь в городе, а белый очень дорог, жалованья на хлеб не хватает. Чудеса творятся» (Болховитинов, бухгалтер шорно-седельной фабрики, б/п).

«Умирая, т. Ленин приказывал т. Сталину не давать народу вдоволь хлеба, а мясо совсем не показывать, иначе строить социализм при сытом желудке будет тяжело. Выполняет этот приказ Сталин очень решительно, все это чувствуют на своей шкуре» (Вяхирев Л., зав. выбоем м[ельни]цы 26, б/п).

«Громадные очереди создаются благодаря колхозникам из близлежащих поселков, которых постиг неурожай. Они хлеба от колхозов не получают, а когда хлеб будет выдавать колхоз, то такого наплыва не будет» (Чачин К., колхозник, б/п).

«Крестьянство покупает хлеб в коммерческих ларьках по 1,5 руб., а на ближайших станциях продают по 4—5 руб. кусок, спекулируют. Вот они и стоят по целым дням в очередях, покупают по 10—15 кг. Рабочие же, не имея свободного времени, вынуждены перекупать. Весь народ ждет улучшения дела с хлебом, а его не предвидится. С громадными очередями увеличились карманные кражи денег. Даже вырывают из рук. Давно бы надо увеличить количество ларьков и не будет очередей» (Никулин, к/кормовой завод, б/п, рабочий).

«Несчастные 300 г хлеба и те не дают аккуратно. День дадут, два не дадут. Зарплату задерживают, не придумаешь, как жить» (Иванова, работница шорно-седельной фабрики, б/п).

Наряду с недовольством по поводу больших очередей у хлебных ларьков и дороговизны коммерческого хлеба наблюдаются выражения резких недовольств, переходящих на политические суждения по поводу общего кооперативного снабжения, характеризующихся следующими суждениями:

«Работаем полуголодные. Едим один хлеб. А так как заплату не всегда выдают вовремя, то и хлеб выкупать иногда не на что. За какого черта работаем. Бросить надо работу и все. Дома сидел бы голодным, но хоть знал, что не работаю. А то работаю и сижу голодный» (Чистоплетин П., Грязнов, Наумушкин З.В., Пальчиков А.А., б/п, рабочие шорно-седельной фабрики).

«Наши правители сыты, едят вдоволь, не разумеют, что окружающее большинство населения их государства влачит жалкое существование. Очень подходяща пословица: “Сыт голодного не разумеет”. Они сыты, а населению дают такую мизерную порцию питания, что люди все голодные, испитые, нервные. Дают, лишь бы не умерли с голода. Вот, например, я сейчас карточек не получаю, а в коммерческих ларьках не дождешься очереди. Служащим не нужно хлеба, а в столовых, где столуются правители, есть выпивка и какая угодно закуска. Мы доказывали загранице, что собака будет есть горчицу, и доказали. Когда ей помазали горчицей зад, то она стала лизать, наслаждаясь прелестью горчицы. Так и мы, хоть и не нравится все существующее, но приходится мириться и исполнять все, что нам диктуют, и лизать вроде той собаки. Наши правители очень умные на картинах, а в действительности не то. Читая газету, я иной раз прямо сержусь и злюсь тому, что в них пишут, а иной раз со смеху покатываюсь ничтожеству разных достижений» (Рябов Д.И., б/п, бухгалтер пивзавода).

«Меня всегда возмущают газеты. В них каждый день пишут о кризисе капиталистических стран, о голоде, безработице, обнищании в них и о хорошей жизни, благополучии, энтузиазме в СССР. На самом же деле у нас рабочие работают день и ночь голодные. Что раньше было, то и сейчас. В 1915 г. Николай II приехал в один город, а ему устроили там парад войск. Он посмотрел — войска много, и говорит: “Вас бьют много на фронтах, а вас еще очень много и, пожалуй, всех не перебьют”. Так и теперь. Калинину говорят, что нет даже сена для скота, нечем кормить скот²²¹. А он, указывая, говорит: “Как это нет, а вот сколько аметов”. Ему говорят: “Скиньте очки, М.И., а то вы в них не видите, ведь это солома, а не сено”. Калинин говорит с раздражением, что надо будет и колхозному скоту одеть очки, чтобы он ел солому, а видел сено» (Солдатов И.С., б/п, плановик пивзавода).

«Япония собирается побить нам башку²²² и побьет, потому что воевать никто не пойдет за соввласть. Я первый не пойду, так и другие. Хватит, обманули один раз рабочих, другой не удастся. Обещали свободу, а теперь с голода морят сукины сыны, издеваются над рабочим, по 300 г хлеба дают и то не всегда, коммерческий покупать денег нет, ну вот и сиди на бобах. Сами себе коммунисты ответпайки придумали, живут хорошо, а рабочим шиш. После этого воевать за коммунистов, пошли они к черту, пускай сами воюют. Раньше попы обещали рай народу, теперь коммунисты обещают социализм. Работайте, мол, прилежно, стройте социализм, потом жизнь хорошая будет. На кой черт нам потом хорошую жизнь, нам теперь ее нужно.

Ведь человек один раз только живет — умрет, ему ничего не надо. Эх, язви в душу коммунистов, замучили рабочих. Взялись социализм строить, да дело не клеится, теперь уж и сами не рады, же деваться некуда. Но япошка придет, он им нахлопает. Лучше на япошек будем работать, они, может быть, будут кормить хлебом досыта. А нам, рабочим, разве не все равно, на кого работать» (Бабенов, б/п, кочегар маслозавода).

«У нас в ларьке проводится перерегистрация пайщиков, кто не пройдет ее, тем ничего давать не будут. А что кооперация дает кроме хлеба и тот с перебоями. У нас все плати да доплати, а толку мало. Зарплата низкая, и ту не дают вовремя, залезаешь в долги. Зарплату не дают — это ничего, никому до этого дела нет. А вот не заплати рабочий или служащий своевременно электротоку или квартплату, сейчас же пени начисляются. Вот сейчас в ларьке дают сахар нормированный, а фактически он выходит коммерческий, т.к. к твердой цене сахара нужно внести еще паевые да целевые, в результате получается коммерческая цена, за которую можно купить в любом магазине» (Воеводин, бухгалтер шорно-седельной фабрики, б/п).

Одновременно отмечаются недовольства низкой зарплатой, ее несвоевременной выдачей и вычетами из зарплаты.

«В настоящее время везде халатность, воровство и не только на нашей фабрике, но и на других. Никто не думает о производстве, все думают о том, дадут сегодня хлеба или нет, дадут зарплату или нет, и что купить на нее. Вот я, например, дожился до последнего, кругом задолжал, хотя и получаю как будто прилично в сравнении с другими, а все-таки не хватает. И не может хватить, т.к. все приходится покупать с рынка, кооператив ничего не дает. Уж если мне не хватает жалованья, то можно ли поверить, чтобы рабочий жил на 60—70 руб. Никогда этому не поверю. Все они или воруют, или же их жены спекулируют» (Болховитников П.И., б/п, бухгалтер шорно-седельной фабрики).

«Текучесть рабочей силы в солодовном цеху потому, что старший цеха Гуньков не заботится о своих рабочих. Да, в сущности разобраться, работать становится невозможно. Жалование зарабатывают 74 руб., разве на них можно жить. Пайка и спецодежды не дают, только работаешь на хлеб. На такое жалование нельзя жить, вот все и бегут. Я вот тоже работаю только до весны, а там тоже уволюсь» (Никулин Д.А., б/п, рабочий солодовного цеха).

«Все сдирают с трудового народа, то рубли, то полтинники. Вот сейчас удерживают на страхование жизни. И когда перестанут заниматься обдираловкой. Мерзавцы, карточки отобрали, извольте покупать коммерческий хлеб черный по 1,5 руб. Получаемых грошей на хлеб-то не хватит, а о другом и не думай, а тут разные удержания душат, настоящая обдираловка. Давно уж народ ждет снижения цен или повышения зарплаты, а правители об этом не думают. Жить дальше становится невозможным» (Кузнецов П.П., б/п, экономист к/к завода).

Пользуясь затруднениями в продснабжении и недовольством рабочих, классово чуждый элемент ведет среди них разлагающие разговоры:

«Дураки вы, что здесь работаете в такой грязи. Заработка нет, жалованье не платят вовремя, пайка нет хорошего, работаете голодными. За что работать здесь. Мы бы на вашем месте одного дня не стали работать здесь. Мы работаем здесь только до весны, а потом удерем» (Струков и Сальников — кулаки, работают] на сыромятном заводе).

Нач. 00 ОГПУ и 00 XI к/д Мальцев

Начальник СПО О/О Ермолаев

²²⁰ О тяжелом положении снятых с планового снабжения хлебом рабочих СВК свидетельствует подготовленная для печати в «Правде» статья председателя Оренбургской межрайонной госкомиссии СНК СССР по урожайности Н. Симонова и уполномоченного Комитета заготовок П. Дедюгина «Как снабжается трудящееся население города Оренбурга хлебом» от 4 января 1934 г. В статье сообщалось: «Снятие с планового снабжения хлебом произведено без достаточной подготовки, что создало огромные очереди у коммерческих магазинов. Недород в колхозах Левобережья С. Волги в 33 году вызвал движение в город за хлебом сельского потребителя. Наплыв этого потребителя к коммерческим магазинам еще более увеличил очереди у магазинов. В результате плохой организации дела городской потребитель или вынужден сутками стоять в очередях или оставаться совершенно без хлеба» (ЦДНИ Оренбургской обл. Ф. 267. Oп. 5. Д. 66. Л. 2—3).

²²¹ О продаже и резке крупного рогатого скота и молодняка в связи с продовольственными трудностями Средней Волги говорилось в политдонесении № 11 начальника политотдела Новоспасской МТС Принцева председателю Средне-Волжского крайисполкома Полбицину от 7 февраля 1934 г. (ЦГА Самарской обл. Ф. Р-779. Oп. 2. Д. 1190. Л. 35-36).

²²² С первых дней советской власти Япония активно готовилась к нападению на Советский Союз. Преследовалась цель оккупации и в дальнейшем отторжения территории Дальнего Востока. Отношения с Японией регулировались и строились в соответствии с Пекинской конвенцией 1925 г., устанавливавшей основы взаимоотношений между двумя странами. Однако их нельзя назвать дружественными. В первой половине 1931 г. японский Генеральный штаб приступил к непосредственной подготовке захвата Северо-Восточного Китая. 18 сентября 1931 г. Квантунская Армия Японии начала вооруженную оккупацию северо-восточной провинции Китая Маньчжурии. Именно это событие, по мнению авторитетного японского исследователя Киосукэ Тэраяма, привело к тому, что «Советский Союз начал серьезно готовиться к войне по всем линиям» (Киосукэ Тэраяма. Маньчжурский инцидент и СССР. Acta Slavica Iaponica. Tomus XIV, 1996. Sapporo, Japan. C. 194).

Оккупировав Маньчжурию, японцы большое внимание стали уделять активизации разведывательно-подрывной деятельности спецслужб, стремясь максимально использовать их возможности в подготовке и ведении будущей войны против СССР. На оккупированной территории Маньчжурии стал создаваться плацдарм для нападения на СССР. Интересы Советского Союза в Китае после «маньчжурского инцидента» оказались под угрозой. Северная Маньчжурия, бывшая сферой влияния России, была фактически включена в состав японской империи. В марте 1932 г. было объявлено об образовании независимого маньчжурского государства (Маньчжоу-го), а в марте 1934 г. это государство превратилось в империю, которая во всех отношениях зависела от Японии.

Сталинское руководство осознавало угрозу Японии СССР на Дальнем Востоке. Об этом, например, указывалось в речи В.М. Молотова на IV сессии ЦИК СССР 28 декабря 1933 г.: «Мы не имеем права закрывать глаза на опасность войны, на опасность нападения» (Правда. 1933. 31 декабря). Для подобных заявлений были основания. В 1933 г., чтобы развязать себе руки в Китае, Япония вышла из Лиги Наций. Начиная с 1931 г. между СССР и Японией происходил обмен нотами по поводу расширения действий японской армии в Северной Маньчжурии.