Доклад члена совета Металлообрабатывающего отдела Об-ва заводчиков и фабрикантов Московского района Н. М. Кутского на общем собрании членов отдела о результатах обследования работы металлообрабатывающих заводов района за 1917 —начало 1918 г.

По поручению совета было произведено обследование металлообрабатывающей промышленности Московского промышленного района с целью установить изменения, происшедшие со дня государственного переворота 27 февраля 1917 г., в объеме, материальном обеспечении, производительности труда, расценке труда, а равно установить обеспечение работой для ближайшего времени.

Для получения нужных сведений от отдельных предприятий был выработан анкетный лист. При выработке вопросных пунктов совет преследовал цель получить сравнительные сведения за время, предшествующее событиям 27 февраля 1917 г., по настоящее время. Заводы объезжать были приглашены инженеры; решено было давать лично нужные разъяснения, пояснять цель и характер анкеты и собирать сведения.

Заводы, расположенные в Москве, были объезжены все, и лишь заводам вне Москвы анкетные листы для заполнения были отосланы почтой. Опрошены были как все состоящие ныне в организации заводы, так и состоявшие ранее, всех — 238 предприятий.

Следует отметить, что почти все предприятия весьма охотно отозвались на анкету, и лишь в отдельных исключительных случаях встречались затруднения в получении сведений и прямой отказ дать таковые. Полученные по отдельным предприятиям сведения систематизированы в таблицах по группам, а затем сделана общая сводка.

Все заводы делятся на 9 групп: 1) крупные машиностроительные, 2) прокатно-литейные, 3) котельные, 4) арматурные, 5) малые машиностроительные, 6) штамповальные, 7) обозные, 8) снарядные, 9) подковно-шинные.

Ввиду того что последние три группы предприятий развились в связи с войной, а ныне малочисленны и имеют много закрытых заказов ((подковно-шинные заводы все закрыты, из снарядных работает один, из обозных — два), явилась необходимость при разработке материалов отнести предприятия этих групп к другим группам, а именно: обозные заводы — к группе малого машиностроения, снарядные заводы — к группе крупных .машиностроительных, подковно-шинные — к штамповальным.

Не все заводы давали ответы на все поставленные вопросы, и это обстоятельство заставило при разработке отдельных вопросов или получении средних цифр оперировать с меньшим числом данных. Надо заметить, что на вопросы о количестве рабочих и о размере заработной платы дали ответы все заводы, ныне производящие работы, а на вопросы о прибыли и убытке, ссудах, об обеспеченности заказами, о выпуске изделий в рублях — почти все за очень немногими исключениями. Сведения же о выпуске изделий в пудах и о выпуске изделий в количествах дали не все предприятия, почему эти сведения, представляющие известную ценность по отдельным предприятиям, общей разработке средних цифр не подверглись. Следует прибавить, что, стремясь дать наиболее объективные выводы, мы должны были устранить отдельные данные некоторых предприятий, которые казались не вполне обоснованными и могли быть даны либо вследствие неясного понимания анкеты, либо вследствие ошибочного понимания отдельного вопроса (выпуск изделий иногда понимался как вывоз их с территории предприятия и т. п.). Другим недостатком анкеты следует признать отсутствие обследования количества служащих и их материального положения. Это упущение было допущено вследствие стремления упростить обследование и иметь ответы только на самые волнующие вопросы. Признавая указанные дефекты, мы все же должны признать, что полученные средние цифры, а также отдельные примеры по отдельным предприятиям весьма поучительны и могут дать некоторые указания и обоснования для более правильной промышленной политики в дальнейшем.

Обследованию подлежало 238 предприятий. Не дали сведений 27 предприятий. 211 предприятий (89% общего числа) дали сведения. Из 211 предприятий закрытыми к 1 апреля 1918 г. оказалось 70 (38%). Причины закрытия: отсутствие средств, заказов, металла, топлива, непомерные требования рабочих в связи с низкой производительностью труда, отсутствие деловой дисциплины и т. п. С ликвидацией этих предприятий лишился работы 23 001 рабочий. В 132 продолжающих к 1 апреля 1918 г. работать предприятиях числился на 1 февраля 1917 г. 66 531 [рабочий]; на 1 апреля 1918 г. цифра рабочих понизилась до 43 тыс. Таким образом, общее число рабочих за год понизилось с 109 532 до 43 060, т. е. уменьшилось на 60 %.

Процесс сокращения предприятий и ликвидация их продолжается, так что для настоящего времени вычисленные выше 60% уменьшения от числа рабочих должны быть повышены.

Прибыль за 1917 г. показали 42 предприятия. Число рабочих в них составляет 18% общего числа. Остальные предприятия с 82% рабочих дали убыток. Предприятия, получившие прибыль, в громадном большинстве указывают, что прибыль давало производство лишь в первых месяцах 1917 г. и что, кроме того, она вся поглощена убыточностью конца 1917 г. и начала 1918 г. Сравнительно лучшие финансовые результаты дали предприятия небольших размеров (около 150 рабочих в предприятии в среднем), которые сумели вовремя перейти на работу для свободного сбыта на рынок и воспользоваться высокими ценами при свободе торговли. В число прибыльных производств можно указать: пуговицы, ордена, шпаги, иетли, кнопки, булавки, банки для политуры, вакса, гвозди, винты, кровати, несгораемые шкафы, мельничные машины, колбасные машины...[1] вагонетки, рессоры, ремонт автомобилей и велосипедов. Само собой разумеется, что основное значение металлической промышленности не в перечисленных производствах. Наиболее тяжела была работа для отдельных небольших предприятий с недостаточно резко проведенной специализацией производства. В группе малого машиностроения число рабочих уменьшилось на 81%. В группе крупных заводов число рабочих уменьшилось не так сильно — на 46%; это объясняется беспрерывной и усиленной финансовой помощью государственной власти; 70% всех рабочих пользовались субсидией государства. Средний размер предприятий, получивших ссуды, превосходит 1250 чел. Мы видим, что государственная власть поддерживала главным образом крупную промышленность.

Средний заработок рабочего, включая женщин, подростков, чернорабочих, на 1 февраля 1917 г. был равен  86 руб. в месяц, а на 1 апреля 1918 г. дошел до 284 руб., т. е. увеличился в 3¹/₂ раза. Если принять во внимание рост дороговизны на предметы первой необходимости, то такое повышение заработной платы можно бы считать недостаточным, но при этом надо иметь в виду следующее обстоятельство: в начале 1917 г. один рабочий .выпускал в месяц изделий на 312 руб. и рабочая плата составляла 2% цены выпускаемых изделий. Ныне же месячный выпуск изделий на одного рабочего равен 323 руб., и рабочая плата поглощает 88% ценности выпускаемых изделий. Если оплату труда служащих считать в 5—6 раз меньше расходов на рабочую плату, т. е. равною ныне примерно 17% выпуска, то сумма расходов на рабочих и служащих составит уже 105%, т. е. превысит всю ценность выпускаемых изделий. Таким образом, на металл, топливо, вспомогательные материалы, инструмент, возобновление оборудования, ремонт машин и на все это ничего не остается.

Если считать нормальным соотношение между рабочей платой и выпуском изделий в начале 1917 г., то для возвращения к этому нормальному положению, при сохранении существующей оплаты труда, месячный выпуск на одного рабочего должен подняться с 325 руб. до 1015, т. е. увеличится в 3¹/₇ раза.

Рост дороговизны вызывает усиленные требования прибавок и вознаграждений. Предприятия не в состоянии их удовлетворить. Отсутствие продовольствия, денег, недостаточное и нерегулярное снабжение металлами и топливом, расстройство транспорта, невозможность вывозить готовые изделия, невозможность вовремя получить деньги за сданный товар и. наконец, все еще недостаточная дисциплинированность рабочих низов — все это углубляет и расширяет катастрофу.

Падение производительности труда не могло быть учтено в средних цифрах для всей промышленности. Этого не допускает разнообразие производства не только в разных предприятиях, но и изменения на производстве одного и,того же предприятия. При исследованиях пришлось выбирать наиболее типичные примеры с однородным производством, предприятия, достаточно известные но своему оборудованию и ведению дела. и но ним делать выводы.

Известный, лучший котельный завод в Москве, прекрасно оборудованный, не менявший характера производства, дал падение производительности труда в 4 раза на каждого рабочего (в пудах). Другой котельный завод дал понижение производительности труда почти в 7 раз. В меньшей степени понизилась производительность в прокатном деле. Оно и понятно, так как здесь роль рабочего сравнительно незначительная. В крупном машиностроении, там, где ход работ сохранился сколько-нибудь нормальным, производительность труда понижена обычно в 4—5 раз. Для отдельных предприятий это соотношение резко ухудшается; в тех случаях, где технический надзор, план производства, общее управление расшатаны, в особенности, где управление переходит в руки людей невежественных, там падение производительности труда доходит до степеней невероятных. На крупном заводе, изготовляющем исключительно дистанционные трубки, высота рабочей платы для одной трубки доходит до 66 руб. 70 коп. Надо сказать, что в начале войны стоимость рабочей платы для дистанционной трубки была около рубля, вся она стоила около 4 руб., а к '1917 г. цена за всю трубку была поднята до 7 руб.

ІІа другом очень крупном снарядном заводе правление, составленное из рабочих завода, решило перейти на работы мирного времени и, принимая заказы на литье по 60 руб. за пуд, начало производство, которое обходится ему в 972 руб. пуд, т. е. в 16 слишком раз превышает продажную стоимость. Надо прибавить, что это предприятие воспользовалось крупной ссудой от государства (ссуда, разделенная на количество рабочих, дает 15 200 руб. на каждого рабочего).

Такие случаи все же исключительны. Считая общее понижение производительности труда примерно четырехкратным, а оплату труда возросшей в ЗѴз раза, мы получаем рост стоимости рабочего труда в 13 ¹/₃ раз.

Продажная цена выпускаемых изделий возросла примерно в 3—4 раза, п при этом большинство предприятий жалуется на отсутствие заказов: 43 предприятия совсем не обеспечены заказами; 39 предприятий обеспечены на срок от 1 до 4 месяцев, что является далеко не достаточным для нашей отрасли промышленности (необходимость своевременной заготовки материалов, применение обдуманных методов производства и т. д.); 21 предприятие имеет заказы на срок свыше 4 месяцев, но и у них нет уверенности в устойчивой работе, так как многие заказы будут еще аннулированы. Только 17 предприятий с небольшим количеством рабочих (2586) находятся в лучшем положении: они работают для рынка и сбыт изделий обеспечен.

Постоянные жалобы на отсутствие топлива, металла; положение в этом отношении с каждым днем ухудшается. Подвоза нет никакого. Промышленность держится небольшими запасами, которые иссякают. Только на днях Москвотоп заявил официально, что промышленность может рассчитывать получить не свыше 30% всей электрической энергии, в которой она нуждается.

На убыточности предприятий сильно сказывается расточительность, наблюдаемая там, где управление переходит в неумелые руки случайных людей, будь то рабочие предприятия или лица по назначению существующих организаций. В заводе с 180 рабочими правление состоит из 7 рабочих, получающих в месяц 7250 руб. Само собой разумеется, что общее ведение работ и все техническое руководство остается за техническим персоналом, в свою очередь оплачиваемым.

Другой завод, ликвидируемый, весь в долгах государству, попадает в ведение ликвидационной комиссии (представитель от заводского совещания и несколько рабочих), которая не скупится на щедрое суточное добавочное вознаграждение, на большие расходы по деловым поездкам. Третий случай: заводское совещание не соглашается на закрытие предприятия, работу которого оно считает нужной. Заводской комитет рабочих настаивает на ликвидации, чтобы получить деньги при расчете за 1¹/₂—2 месяца вперед, а спустя несколько дней после расчета тот же заводской комитет является в заводское совещание и настаивает на национализации предприятия.

Во всех вообще случаях, когда предприятие секвестрируется, национализируется, основной причиной является настояние рабочих, чтобы государство им платило сколько они хотят, а работы они давали бы тоже сколько хотят.

В отдельных предприятиях процент оплачиваемых рабочих, но не работающих, а посвятивших себя общественной деятельности, достигает большой цифры — иногда 10%.

Правда, за последнее время в отдельных предприятиях наблюдается поворот к трудовой дисциплине. Растет авторитет технического персонала. Крепнет настроение, что каждый должен заниматься тем делом, которое он понимает. Улучшение особенно замечается сейчас, когда из среды настоящих рабочих ушел случайный элемент, так называемые рабочие военного времени, не заинтересованные в жизни предприятия, и после того как оставшиеся рабочие стали с большим разбором выдвигать вождей из собственной среды. Это отрадно отметить, так как роль металлической промышленности Московского района громадна, по крайней мере для ближайшего времени. Петроградская промышленность разрушена. Юг отрезан. Каковы бы ни были надежды на Урал, всем должно быть понятно, что приспособить его для обслуживания нужд страны можно лишь упорной работой на протяжении многих лет.

Если всеми, наконец, признается необходимой оборона страны, нельзя легкомысленно разрушать окончательно тот аппарат, который с таким трудом создавался. Кроме того, московская металлическая промышленность обслуживает далеко не одно военное дело: вагоны, паровозы, станки для подвижного состава, весь транспорт, машины для разработки угля, торфа, дров, машины для текстильной промышленности, химической, для обработки пищевых продуктов, разные предметы широкого обихода — все это необходимая отрасль хозяйства. Многие заводы монопольно снабжают страну тем или другим фабрикатом. Остановка их невозможна. Спасти остатки металлической промышленности необходимо. Но спасти ее можно только в том случае, если в стране окажутся разумная государственная власть, разумные промышленники и разумные рабочие.