Приложение №15. Из протокола допроса бывшего начальника отдела Абвер-ІІ полковника Э. Штольце о сотрудничестве руководителей ОУН А. Мельника и С. Бандеры с Абвером

15 октября 1946 г.

ШТОЛЬЦЕ Эрвин, 1891 г.р., уроженец г. Берлина, немец, из служащих, образование незаконченное высшее, беспартийный, полковник.

Вопрос: Являясь одним из руководителей германской военной разведки вы принимали активное участие в подготовке и осуществлении вероломного нападения фашистской Германии на Советский Союз.

Покажите, когда вы впервые приступили к организации подрывной работы против СССР?

Ответ: Начиная с 1928 г., я совместно с сотрудником Абвера майором Юст занимался агентурной разведкой против Чехословакии и балканских стран. В мою задачу входила непосредственная работа с агентурой, а также наблюдение и контроль за деятельностью абверштеллен «Мюнхен», «Бреслау», «Дрезден», проводивших разведку против стран юго-восточной Европы.

Майор ЮСТ также руководил разведкой против СССР и мне в то время иногда приходилось его замещать.

В тот период времени майор Юст пользовался агентурой, главным образом, из среды белоэмигрантов. Из числа их мне известен бывший полковник царской армии и армии Врангеля ДУРНОВО, проживающий в г. Белграде. Обстоятельства его вербовки мне неизвестны.

ДУРНОВО был представителем германской торговой фирмы, служившей прикрытием для его разведывательной деятельности.

Сбор шпионских сведений о дислокации частей Красной Армии и армии Югославии ДУРНОВО осуществлял через группу быв. врангелевских офицеров, имевших агентуру в России. Имена этих офицеров и их агентов я не знаю.

Примерно в 1934 г. связь с ДУРНОВО была прекращена, так как он не мог давать материалов, заслуживающих внимания.

Когда германская армия в 1941 г. оккупировала Югославию, ДУРНОВО был арестован гестапо по подозрению в принадлежности к агентуре югославской разведки, однако, вскоре был освобожден и до 1943—1944 гг. работал в качестве агента германской контрразведки.

Другим белоэмигрантом, работавшим по заданиям германской разведки, являлся белогвардейский генерал ДОСТОВАЛОВ — сотрудник ряда белоэмигрантских газет в Германии. ДОСТОВАЛОВ проживал в Берлине по ул. Айзе-нахштрассе, 17 (номер дома не точно). Как он говорил мне, шпионаж в России ведется им через своих «друзей», через кого именно не называл, а мы не требовали у него более точных данных. Кроме того, ДОСТОВАЛОВ черпал ряд сведений из различных советских военных брошюр и газет.

Первоначально доставляемые им сведения об организации и дислокации частей Красной Армии оценивались очень высоко, и им придавалось большое значение.

Позже ДОСТОВАЛОВ по неизвестным мне причинам не смог давать столь же ценные сведения и поэтому, как агент, он больше не представлял интереса.

Начиная с 1925 г. на германскую разведку стала работать группа «украинских националистов» во главе с быв. полковником петлюровской армии КОНОВАЛЬЦЕМ (кличка «Консул-1»), Первоначально КОНОВАЛЕЦ снабжал германскую разведку сведениями о военно-политическом положении Польши, а после 1939 г. его группа приступила к выполнению шпионско-диверсионной деятельности в Советском Союзе. Связником от КОНОВАЛЬЦА к Абверу являлся агент германской разведки ЯРЫЙ (кличка «Консул-2»).

Замещая сотрудника Абвера майора ФОСС, работавшего по руководству шпионской деятельности группы КОНОВАЛЬЦА, я неоднократно принимал ЯРОГО, получал от него донесения и передавал ему деньги для оплаты агентуры.

[...]^II

Проводя подготовку к нападению на Советский Союз, германская разведка была заинтересована в использовании «украинских националистов», являвшихся активной шпионско-террористической организацией, уже проверенной на службе интересам германского генерального штаба.

Нужно сказать, что в начале 30-х годов (когда точно, не помню) украинскими националистами на территории Польши было без ведома и согласия германской разведки осуществлено убийство польского министра внутренних дел ПЕРАЦКОГО. Начавшееся после этого активное преследование украинских националистов польскими властями могло привести к разоблачению связи украинских националистов с германской разведкой. Вследствие этого связь с ЯРЫМ и КОНОВАЛЬЦЕМ была временно прекращена.

В 1937 г., с активизацией подготовки наступления на Польшу, связь с организацией КОНОВАЛЬЦА была возобновлена. В г. Баден (Австрия) на квартире австрийского генерала в отставке Курмановиц (украинца по происхождению), проживавшего по ул. Кайзера Вильгельма, была устроена первая встреча с КОНОВАЛЬЦЕМ. Со стороны германской разведки присутствовали начальник отдела «Абвер-2» майор ГРОССКУРТ и я, являвшийся его заместителем. Украинские националисты были представлены КОНОВАЛЬЦЕМ и КУРМАНОВИЦ^II. Окончательно связь с группой КОНОВАЛЬЦА мы восстановили несколько позже, во время совещания, происходившего в Италии в м. Беладино на берегу озера Комо.

На совещании присутствовали в качестве представителей «Абвера» ГРОССКУРТ, доктор ПЕЦОЛЬД и я, а со стороны украинских националистов КОНОВАЛЕЦ, ЯРЫЙ и КУРМАНОВИЦ. Во время этого совещания Коновалец от имени своей группы дал обязательство по организации повстанческих выступлений в Польше, которые должны были быть приурочены к началу нападения Германии на Польшу. Мы, со своей стороны, гарантировали КОНОВАЛЬЦУ далеко идущую финансовую поддержку.

ЯРОМУ, по желанию КОНОВАЛЬЦА, была поручена связь с «Абвером-2».

Разгром Польши носил молниеносный характер и «украинские националисты», не говоря о нескольких небольших выступлениях в Западной Украине, не успели себя проявить.

Сразу же после окончания польского похода «украинские националисты» были нацелены на создание повстанческих групп на территории Украинской ССР.

После убийства КОНОВАЛЬЦА в Голландии в 1938 г. ЯРЫЙ свел меня с двумя руководителями «организации украинских националистов» БАНДЕРОЙ и МЕЛЬНИКОМ, претендовавшими на роль преемника КОНОВАЛЬЦА. БАНДЕРА после разгрома Польши был освобожден германскими войсками из тюрьмы, куда он был заключен польскими властями.

Хочу отметить, что незадолго до начала войны с Советским Союзом обострилась борьба между МЕЛЬНИКОМ и БАНДЕРОЙ за руководство украинскими националистами. Эта борьба ослабляла нужную нам активность этой организации, отвлекая ее от борьбы с Советским Союзом.

Понятно, что мы не могли пройти мимо этой опасности раскола, когда дело шло к войне с Советским Союзом, требующей активизации всех антисоветских сил.

По поручению адмирала КАНАРИСА мною принимались меры к примирению МЕЛЬНИКА и БАНДЕРЫ с тем, чтобы устранить опасность раскола и объединить их для борьбы с Советским Союзом.

При очередной встрече с БАНДЕРОЙ я указал ему на необходимость совместной работы с МЕЛЬНИКОМ. БАНДЕРА стал обвинять МЕЛЬНИКА в пассивности, доказывал, что он — БАНДЕРА, является истинным руководителем, однако, для пользы дела он примет все меры к тому, чтобы примириться с МЕЛЬНИКОМ.

Несколько позже у меня состоялась встреча с МЕЛЬНИКОМ, во время которой произошел аналогичный разговор. МЕЛЬНИК обвинял БАНДЕРУ в карьеризме, утверждая, что БАНДЕРА не в состоянии руководить подпольными националистическими организациями на территории Украинской ССР.

О себе МЕЛЬНИК говорил, что он является подлинным преемником КОНОВАЛЬЦА, от которого получил руководство организацией, просил нашей помощи в том, чтобы за ним сохранилось это руководство и в интересах единства, обещал принять все меры к примирению с БАНДЕРОЙ.

Несмотря на эти обещания БАНДЕРЫ и МЕЛЬНИКА о взаимном примирении, я из бесед с ними пришел к выводу, что это примирение не состоится из-за больших противоречий между ними.

После этого МЕЛЬНИК и БАНДЕРА встречались, но к примирению не пришли. Наоборот, их взаимоотношения еще более обострились.

Во время возникшего между ними конфликта ЯРЫЙ примкнул к БАНДЕРЕ, утверждая, что он наиболее подходящая фигура для руководства украинскими националистами.

Согласно моей рекомендации, КАНАРИС остановился на кандидатуре БАНДЕРЫ и ему была поручена организация антисоветских выступлений на территории Западной Украины²⁷⁴.

В этой деятельности БАНДЕРЕ должна была помочь «Абверштелле Краков», где работу по линии «Абвер-2» возглавлял майор ЭРНСТ-ЦУ-ЭККЕРН, а впоследствии капитан ЛАЗАРИК.

БАНДЕРА имел также свой оперативный штаб, в состав которого входил ЯРЫЙ, начальник разведки «украинских националистов» - быв. полковник петлюровской армии СУШКО и молодой фанатичный националист ЛЕБЕДЬ.

ЯРЫЙ по-прежнему осуществлял связь между мной и БАНДЕРОЙ.

По моему указанию БАНДЕРА приступил к организации повстанческих групп на Украине, с задачей вооруженной борьбы против Красной Армии и захвата некоторых важных объектов, в том числе Дрогобычских нефтяных источников.

Вначале предполагалось, что по единому паролю, отданному по радио, группы начнут открытые вооруженные выступления. Однако, это было признано нецелесообразным и мною совместно с БАНДЕРОЙ принято решение, согласно которому выступление групп должно было начаться автоматически с вторжением германских войск на советскую территорию.

Мне неизвестен конкретный состав нелегальных групп на Украине, однако могу сказать, что построение их носило строго конспиративный характер: они были разбиты на пятерки, руководители которых знали лишь эмиссаров центра.

Конспиративной связью с группами ведал упомянутый СУШКО.

БАНДЕРА информировал меня, что группы на Западной Украине имеют подпольные склады оружия, собранного, главным образом, после окончания войны в Польше.

В политическом отношении ни я, ни КАНАРИС не давали БАНДЕРЕ никаких гарантий, за исключением туманного обещания помочь «освободительным чаяниям» украинских националистов в случае их активной работы на германскую разведку. Впрочем, «украинские националисты» и без политических гарантий верой и правдой выполняли наши указания, так как они уже много лет существовали исключительно на деньги германского генерального штаба.

Наряду с украинскими националистами для проведения подрывной деятельности на территории Советского Союза решено было использовать националистические элементы прибалтийских советских республик из числа эмигрантов и их связей в Латвии, Литве и Эстонии.

«Абверштелле Кенигсберг», где всей работой по линии «Абвер-ІІ» руководил подполковник ГРЕБЕР, был завербован быв. полковник литовской армии СКИРБА, который одно время являлся послом Литвы в Берлине. Через него было приступлено к вербовке агентуры из числа литовских эмигрантов и созданию из них групп, перед которыми была поставлена задача захвата мостов и тоннелей около гг. Каунас и Вильнюс с началом военных действий на Восточном фронте и удержание их до подхода частей германской армии.

Помимо того, подполковник ГРЕБЕР установил связи с латышскими националистами и повел вербовочную работу среди них, создавая подрывные и диверсионные группы. Конкретные фамилии, через кого проводилась эта работа и кто был привлечен, я сейчас не помню. Помню, что одной из задач, которая ставилась при проведении этой работы — являлся захват мостов через р. Западная Двина, предотвращение их разрушения частями Красной Армии и удержание этих мостов до подхода германских войск.

Перед началом войны с Советским Союзом, в Финляндии был организован германский разведорган, работавший под прикрытием германского посольства и носивший условное название «КОФ» (Кригсорганизацион Финлянд) во главе с капитаном 1 ранга Целлариус. От «Абвера-ІІ» при нем работал лейтенант ШВАРЦЕ, которому финской разведкой были переданы на связь 16 эстонских офицеров, эмигрировавших ранее в Финляндию. С участием этих офицеров была укомплектована диверсионная группа с задачей вывода из строя Мурманской ж.д. Имена и клички агентов ШВАРЦЕ мне неизвестны.

Работа, проводимая ШВАРЦЕ, имела условное обозначение «Эрна».

Мною также незадолго до войны было дано задание «Абверштелле Варшава» сообщить о возможности установления связи с белорусскими националистами.

Представитель «Абвер-2» в Варшаве - капитан ГЕРУЛЕС спустя некоторое время сообщил мне, что имеет агентуру из числа белорусов, однако, их связи не представляют интереса и он считает необходимым воздержаться от использования этих агентов. Имена агентов мне неизвестны.

Вопрос: Почему вы не показываете о том, что перед агентурой, вербуемой для проведения подрывной работы в Прибалтийских Советских республиках, ставилась задача организации повстанческой деятельности?

Ответ: К вербовке этой агентуры мы приступили незадолго до войны. Имея короткий срок, было трудно рассчитывать на то, что она смогла бы реализовать эту задачу и организовать спешные повстанческие выступления. Вместе с этим, вполне реальным было наше опасение возможности расконспирации всей проводимой подготовки, а, следовательно, и приближающегося нападения Германии на Советский Союз.

Такая задача, как организация повстанческих выступлений, требует длительной подготовки; при наличии коротких сроков, торопливости, наиболее вероятен провал, а, следовательно, противник мог получить определенное предупреждение.

Исходя из всех этих обстоятельств, мы не ставили перед своей агентурой в Прибалтике повстанческих задач.

Вопрос: Вы говорите неправду. Известно, что «Абвер-2» поддерживал тесный контакт с нелегальными фашистскими организациями на территории Прибалтийских Советских Республик и ориентировал их на подготовку вооруженного мятежа.

Покажите об этом.

Ответ: Повторяю, что националистические элементы в Литве, Латвии и Эстонии не готовились «Абвером» для вооруженных выступлений, ибо такая подготовка неминуемо расшифровала бы вступление в действие плана «Барбаросса», т.е нападения на Советский Союз.

Вопрос: Назовите известные вам нелегальные фашистские организации в Эстонии, Литве и Латвии и их руководящий состав?

Ответ: Я затрудняюсь в настоящее время вспомнить названия фашистских организаций в этих странах и их руководителей.

Вопрос: Что предпринималось германской разведкой в целях использования немцев, проживающих в Советском Союзе?

Ответ: По линии «Абвер-ІІ» никаких мероприятий по использованию немцев, проживающих в Советском Союзе не проводилось. Я могу только высказать предположение, что они могли быть использованы для шпионажа, т.е. по линии «Абвер-1».

Наиболее же вероятно то, что среди немцев, проживающих в Советском Союзе, проводилась антисоветская работа через штаб имперского руководителя СС Гиммлера.

Вопрос: Как были реализованы подготовленные вами мероприятия в момент нападения гитлеровской Германии на Советский Союз?

Ответ: Сразу же после вторжения германских армий на советскую территорию вспыхнул мятеж «украинских националистов» в г. Львове и некоторых небольших районных центрах Западной Украины.

Непосредственное руководство мятежниками осуществлял СУШКО.

Однако, бандеровцы поторопились и германские войска не смогли своевременно оказать им помощь, так что части Красной Армии после двухдневных боев ликвидировали мятеж. Дальнейшая судьба СУШКО мне неизвестна.

После оккупации г. Львова германскими войсками БАНДЕРА со своим штабом переехал в Львов и без ведома германских властей, в том числе «Абвера», объявил об организации «самостоятельного» украинского правительства. Поскольку действия БАНДЕРЫ противоречили планам германского правительства, отнюдь не намеренного предоставлять «украинским националистам», не говоря уже об украинском народе, даже тени самостоятельности, КАНАРИС предложил мне прекратить сотрудничество с БАНДЕРОЙ.

Об этом я заявил БАНДЕРЕ, сказав, что его самовольные политические мероприятия свидетельствуют о нелояльном отношении к Германии. БАНДЕРА оправдывался, утверждая, что он стремился принести пользу Германии, но после этой встречи дальнейшая связь с ним была прекращена.

Спустя некоторое время БАНДЕРА был арестован гестапо, и, как мне позднее сообщил командующий «добровольческими» соединениями германской армии — генерал КЕСТРИНГ в январе 1945 г., БАНДЕРА был освобожден и привлекался КЕСТРИНГОМ для выполнения каких-то, мне неизвестных заданий.

Ближайший сподвижник БАНДЕРЫ - ЯРЫЙ, был также краткое время арестован, а затем направлен в Австрию, где у него в м. Гастайль около г. Глопнитц имелось небольшое крестьянское хозяйство, купленное им ранее на средства его жены. Там он проживал до капитуляции Германии, находясь под надзором полиции.

Я припоминаю, что в 1943 г. ЯРЫЙ обращался в гестапо с просьбой о разрешении ему более свободного передвижения. Результат его просьбы мне неизвестен.

МЕЛЬНИК, после ареста БАНДЕРЫ, пытался возглавить «организацию украинских националистов», неоднократно приходил ко мне и просил денег, но я, согласно указания моего начальника ЛАХУЗЕНА, воздержался от оказания ему помощи.

В 1943 г. начальник IV Управления СД - МЮЛЛЕР предупредил ЛАХУЗЕНА и меня, что МЕЛЬНИК проводит сепаратистскую политику, и что его использование нежелательно. Связь с МЕЛЬНИКОМ была поэтому прекращена. Его дальнейшая судьба мне неизвестна.

После оккупации Западной Украины германскими войсками «Абвер» вступил в контакт с архиепископом г. Львова - ШЕПТИЦКИМ, о котором было известно, что он близок к «украинским националистам» и еще до войны поддерживал с нами нелегальные связи.

Учитывая его авторитет среди определенных слоев населения Украины, сотрудник «Абвер-П» капитан КОХ устроил в июне 1941 г. встречу ШЕПТИЦКОГО с КАНАРИСОМ и ЛАХУЗЕНОМ в г. Львове. Как мне рассказал Лахузен, встреча эта осталась безрезультатной, т.к. ШЕПТИЦКИЙ решительно высказался за предоставление Украине самоуправления, что было несовместимо с требованиями германской разведки.

Проезжая через Львов в июне 1941 г., я намеревался встретиться с ШЕПТИЦКИМ, однако он был болен и не смог меня принять.

Насколько мне известно в дальнейшем Абвер не пытался использовать ШЕПТИЦКОГО.

[...]^III

Протокол допроса записан с моих слов верно, мне прочитан в переводе на немецкий язык.

ШТОЛЬЦЕ

Допросил: оперуполномоченный] 4 отдела 3 Г[лавного|

Управления контрразведки — капитан    

КОПЕЛЯНСКИЙ

______________________

^I Не публикуется информация о различных видах шпионской деятельности Германии против СССР.

^II Имеется в виду Курманович.

^III Не публикуются сведения об организации Абвером диверсионной деятельности в Прибалтике и на Кавказе.

²⁷⁴ В протоколе допроса от 25 декабря 1945 г., представленном на Нюренбергском процессе, Э. Штольце отмечал, что в марте или апреле 1941 г. он получил указание от своего начальника — руководителя отдела «Абвер-2» полковника Лахузена — «организовать и возглавить специальную группу под условным наименованием “А”, которая должна была заниматься исключительно подготовкой диверсионной и разложенческой работы в советском тылу в связи с намечавшимся нападением на СССР».

В соответствии с приказом, поступившим из оперативного штаба вооруженных сил, подписанным фельдмаршалом Кейтелем и генералом Иодлем, «Абвер-2» при проведении диверсионной и разложенческой работы против России должен использовать возможности, вытекающие из многонационального состава населения СССР для разжигания национальной вражды и политического разложения Красной армии.

Для выполнения указаний Кейтеля и Иодля, а также Канариса, Штольце связался с находившимися на службе германской разведки украинскими националистами и другими участниками фашистских группировок.

Штольце далее показал: «... мною лично было дано указание руководителям украинских националистов германским агентам Мельнику (кличка «Консул-1») и Бандере организовать сразу же после нападения Германии на Советский Союз провокационные мятежи на Украине с целью подрыва ближайшего тыла советских войск, а также для того, чтобы убедить международное общественное мнение о происходящем якобы разложении советского тыла. Мне также известно о том, что специальные германские разведорганы, так называемые Абверштеллен, Кенигсберг, Варшава, Краков и Крисорганизацион Финлянд в связи с подготовкой нападения на СССР получили указания Канариса максимально активизировать свою разведывательную деятельность против Советского Союза в целях перепроверки и сбора разведывательных данных о Красной Армии (см.: Нюрнбергский процесс над главными военными преступниками. Сборник материалов в 7 томах. Т. 2. М., 1958. С. 643-646; ЦА ФСБ России. Н-20944. Т. 1. Л. 79-81).