Приложение №6. Протокол допроса В.Н. Дьячук-Чижевского о работе в качестве связного между Бандерой и Шухевичем, негативном отношении Бандеры к союзу с немцами, ориентировки ОУН на сотрудничество с англичанами и американцами, о переговорах немцев с УПА

г. Киев   

7 мая 1946 г.

Стенограмма

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА

обвиняемого ДЬЯЧУК-ЧИЖЕВСКОГО Василия Николаевича

7 мая 1946 г.. г. Киев

Допрос начат в 13.00

ВОПРОС: Какие новые задания Вы получили от ЛЕБЕДЯ после того, когда отчитались о своем пребывании в отрядах УПА?

ОТВЕТ: После сделанного ЛЕБЕДЮ отчета я некоторое время отдыхал, а затем ЛЕБЕДЬ поручил мне поехать в г. Криницы и через местных руководителей ОУН собрать данные о действовании в том районе неизвестного для ОУН отряде УПА.

Еще в Кракове от ОРЛИВА, а затем от ЛЕБЕДЯ я узнал, что немецкие разведчики ПУЛУЙ и ШЕВЧУК создали в районе Криница уголовную банду, которую также назвали УПА. Эта банда грабила местных жителей и использовалась немцами для борьбы против польских партизанских отрядов.

Из Братиславы я выехал вместе со связным ЛЕБЕДЯ «СЛАВКО», который направлялся в г. Пряшев к эмигранту ОЛЕКСЮК Роману для урегулирования с ним денежно-хозяйственных расчетов, возникших у них в период пребывания «СЛАВКО» и ЛЕБЕДЯ в Пряшове.

ВОПРОС: Как Вы выполнили это задание ЛЕБЕДЯ?

ОТВЕТ: Вместе со «СЛАВКО» мы посетили ОЛЕКСЮК Романа, проживающего в г. Пряшеве в женском монастыре василианок^I, игуменьей которого была его тетка. Оставив «СЛАВКО» в Пряшеве я выехал в Криницу, где в с. Злоцке через местного священника связался с руководителем ОУН (фамилии и псевдонима которого не помню), он подтвердил мне имевшиеся у ЛЕБЕДЯ и ОРЛИВА данные, что существующие там отряды УПА созданы немецким разведчиком ШЕВЧУКОМ под командованием некоего «ВОВКА».

Он также объяснил мне, что в составе отряда находятся эмигранты из Галиции, бывшие военнопленные Красной Армии, бывшие военнослужащие УВВ, бывшие полицейские и местная молодежь.

Он заявил, что ОУН ничего общего с этим отрядом не имеет.

Этот же руководитель ОУН сообщил мне, что в указанном отряде УПА есть люди, которые не хотят дальше в нем оставаться и их можно оттуда отозвать, если была бы возможность создать настоящий отряд УПА.

Обсудив с ним возможности создания такого отряда, я обещал прислать к нему человека, который поможет ему в этом.

После этого я поехал в г. Кошицу, где встретил СТРУТИНСКОГО Ярослава, вместе с которым вернулся в Братиславу.

Сообщив ЛЕБЕДЮ о результатах своей поездки в Криницу, я предложил послать туда СТРУТИНСКОГО и поручить ему создать там отряд УПА. С этим ЛЕБЕДЬ согласился и послал туда СТРУТИНСКОГО.

После этого ЛЕБЕДЬ сообщил мне, что я должен немедленно выехать в Краков, так как там обсуждается вопрос о моей новой поездке в Западную Украину.

ВОПРОС: Что Вам сказал ЛЕБЕДЬ о цели этой поездки?

ОТВЕТ: ЛЕБЕДЬ сказал мне, что он получил от ОРЛИВА извещение, что немцы настойчиво предлагают БАНДЕРЕ дать согласие на ведение переговоров с ними. Когда БАНДЕРА снова отказывался вести переговоры, мотивируя отсутствием у него связи с руководством УПА, немцы предложили ему помочь организовать связь с ШУХЕВИЧЕМ и другими руководителями УПА.

ЛЕБЕДЬ также сообщил мне, что немцы предлагали БАНДЕРЕ направить к ШУХЕВИЧУ ЛОПАТИНСКОГО Юрия, появление которого в Западной Украине подтвердило бы факт освобождения немцами из-под стражи руководителей ОУН.

Кроме того немцы знали, что ЛОПАТИНСКИЙ является личным другом ШУХЕВИЧА и рассчитывали, что он повлияет на него, чтобы вести переговоры с немцами.

ЛЕБЕДЬ сказал, что если и будет решен вопрос о направлении ЛОПАТИНСКОГО к ШУХЕВИЧУ для передачи ему предложения немцев, то вместе с ЛОПАТИНСКИМ должен выехать и я.

При этом ЛЕБЕДЬ заявил, что ОРЛИВ более подробно меня проинформирует, но он, ЛЕБЕДЬ, имеет свое мнение по этому вопросу, которое и изложил мне.

ВОПРОС: К чему сводилось это мнение ЛЕБЕДЯ?

ОТВЕТ: ЛЕБЕДЬ считал, что соглашение с немцами заключать не следует, так как уже было ясно, что немцы войну проиграют.

Одновременно ЛЕБЕДЬ сказал, что, если УПА крайне нуждается в вооружении, обмундировании, в медикаментах и других материалах, можно вести такие переговоры с немцами, но тогда ШУХЕВИЧ и другие руководители УПА должны сами решать этот вопрос.

ЛЕБЕДЬ заявил, что УПА сейчас должна выступать только против местных органов Советской власти, но не против частей Красной Армии. Это он мотивировал следующим образом:

1. Красная Армия бьет немцев, которых ОУН—УПА также считают своими врагами.

2. Дальнейшее продвижение Красной Армии на Запад выгодно для УПА, ибо против нее не будет обращена сила Красной Армии.

3. Своим пребыванием на территории других стран Красная Армия больше приобретает себе врагов, что также выгодно для ОУН—УПА. Этим только увеличится так называемый «фронт поневоленных Москвою народов».

4. Чем скорее будет осуществлен разгром немцев, тем скорее возникнут разногласия между СССР и его союзниками, а эти разногласия ОУН использует в своих интересах.

При этом ЛЕБЕДЬ мне сказал, что он уже сейчас предпринимает ряд мер к тому, чтобы скорее связаться с англичанами и американцами, поэтому он против переговоров с немцами, которые могут только повредить ему в его дальнейшей политической деятельности.

ВОПРОС: Какие именно меры предпринимал ЛЕБЕДЬ, чтобы установить связь с англичанами и американцами?

ОТВЕТ: ЛЕБЕДЬ лишь сообщил мне, что он направил в Швейцарию и собирается направить в Хорватию своих людей, чтобы они готовили ему выезд в Италию, где он рассчитывал быстрее связаться с англичанами. Более подробно по этому вопросу ЛЕБЕДЬ распространяться не стал.

ЛЕБЕДЬ поручил мне все это от его имени передать руководителям ОУН—УПА.

Тогда же ЛЕБЕДЬ поставил меня в известность, что в октябре — ноябре 1944 г. немцы выбросили на территорию Западной Украины несколько диверсионных групп из числа украинцев восточных и западных областей Украины для проведения разведывательной и диверсионно-подрывной работы в СССР, что этих людей вербовали немецкие разведчики ПУЛУЙ, ШЕВЧУК, ГОРСКИЙ и другие и они же обучали их.

Со слов ЛЕБЕДЯ некоторые участники этих групп считали, что ШЕВЧУК и другие готовят их для УПА.

ЛЕБЕДЬ заявил, что УПА должна принять меры к розыску этих разведчиков и диверсантов, проверить их, после часть из них уничтожить, как германских разведчиков, а остальных использовать в УПА, не допустив их к исполнению возложенных на них разведывательных функций. Это я должен был передать ШУХЕВИЧУ.

При этом ЛЕБЕДЬ вручил мне письмо для ОРЛИВА, ШУХЕВИЧА и «ТАРАСА». Кроме того ЛЕБЕДЬ написал письмо Степану БАНДЕРЕ. Это письмо я должен был вручить ОРЛИВУ, а он БАНДЕРЕ.

ЛЕБЕДЬ мне также сказал, что, если после возвращения из Западной Украины я не найду его в Братиславе, то должен буду искать его в районе Рим-Триест. Мы условились, что в этих городах при входе в большие церкви будет написан условный знак «О -> 10». Это число должно было означать время, когда я смогу видеть знакомых мне его людей и свяжусь с ними.

Примерно, 10 декабря 1944 г. я выехал в Краков, где встретился с ОРЛИВЫМ, а затем и БАНДЕРОЙ.

ВОПРОС: О Вашей встрече с ОРЛИВЫМ и БАНДЕРОЙ в Кракове вы будете доброшены позже, а сейчас покажите, когда немцы начали вести переговоры с ОУН—УПА?

ОТВЕТ: В связи с приближением Красной Армии к территории Западной Украины немцы уже с начала 1944 г. во многих местах пытались установить контакт с отрядами УПА. Также попытки немцы предпринимали, как на Волыни, а также на территории Галиции. Немцы неоднократно освобождали из-под стражи пойманных ими участников ОУН-УПА, предлагая им явиться к своим командирам и сообщить, что они хотят разговаривать с ними или с вышестоящими руководителями ОУН-УПА.

Так весной 1944 г. командир специальной боевки руководителя связи Главного «Провода» ОУН «ПОМСТЫ», «ОРЕЛ» по своей инициативе вел переговоры с Каменско-Струмиловским окружным немецким комиссаром НЕРИНГ. НЕРИНГ предлагал «ОРЛУ» легально создать отряды УПА на территории, этот «ОРЕЛ» вместе с НЕРИНГОМ днем разъезжал на легковой машине. По указанию руководителей Главного «Провода» ОУН «ОРЕЛ» был за это расстрелян.

В апреле — мае 1944 г. по предложению Станиславского окружного комиссара АЛЬБРЕХТА состоялась встреча между ним и руководителем Станиславского областного «Провода» ОУН МЕЛЬНИКОМ — «РОБЕРТ» и командиром группы УПА «РИЗУН».

Эти переговоры организовал представитель немецкого комиссариата доктор ЯШАН (украинец), который вместе с АЛЬБРЕХТОМ присутствовал на переговорах.

Об этих переговорах МЕЛЬНИК в моем присутствии в мае 1944 г. информировал ЛЕБЕДЯ, который категорически запретил ему вести такие переговоры. Между прочим, в первой половине 1944 г. на Станиславщине установилось такое положение, что немецкая армия против УПА не действовала, а УПА в свою очередь не выступала против немецкой армии.

ЛЕБЕДЬ считал, что поскольку немецкая армия не трогает УПА, последняя, будучи малочисленной, не должна по своей инициативе выступать против немцев.

Когда именно немцы установили связь с доктором ОРЛИВЫМ, я точно сказать не могу, но слышал, что эту связь установил немецкий доктор ФЕЛЬ через референта отдела Суспильной опеки^II УЦК СУПУЛЯКА.

В августе-сентябре 1944 г. независимо от переговоров, которые начал было вести ОРЛИ В с немцами, руководитель Самборского окружного «Провода» ОУН КУБАЙЧУК — «БОРИС» также, по своей инициативе, вел переговоры с немцами, за которые впоследствии, как я уже показал, был предан суду.

Знаю, что КУБАЙЧУК ссылался на то, что эти переговоры он вел с согласия члена Главного «Провода» ОУН ВОЛОШИНА Ростислава «ПАВЛЕНКО» (убит), который в то время был на Самборщине.

КУБАЙЧУК мотивировал необходимость переговоров с немцами желанием освободить из-под стражи ряд арестованных немцами членов ОУН и укрыть имевшиеся у него имущество и ценности организации.

В то же время в Карпатах недалеко от границы с Закарпатской областью член Главного военного штаба УПА ГАСИН Алексей также по своей инициативе вел переговоры с немцами.

Когда об этих переговорах, которые вели КУБАЙЧУК и ГАСИН с немцами, от меня стало известно ЛЕБЕДЮ, он поручил ОРЛИВУ отстранить ГАСИНА и КУБАЙЧУКА от дальнейших переговоров с ними и самому продолжать разговоры только на условии освобождения украинских политзаключенных из-под стражи.

ВОПРОС: Что Вам известно о переговорах, которые вели немцы лично с БАНДЕРОЙ?

ОТВЕТ: После освобождения БАНДЕРЫ из-под стражи он был помещен в здание, где проживали работники гестапо в Берлине. Учитывая, что с УПА, которую представлял ОРЛИВ, немцы ни к чему не договорились, они рассчитывали освобождением БАНДЕРЫ добиться от него согласия на заключение соглашения с ОУН—УПА о совместной борьбе против Советской власти. Немцы хотели найти себе дополнительно союзников в борьбе против СССР, которых можно было бы использовать как для физической, а также и для моральной поддержки своих войск и народа. С этой целью немцы решили создать так называемый «Украинский националистический комитет», который бы возглавил борьбу антисоветских сил украинцев против СССР.

Немцы собрались к БАНДЕРЕ с предложением возглавить такой комитет или войти в его состав с тем, чтобы подчинить этому комитету и УПА.

БАНДЕРА отказался возглавить этот комитет и входить в его состав, заявив, что он не является руководителем ОУН, а только частным лицом, недавно освобожденным из концлагеря. Он рекомендовал немцам с этим предложением обратиться к МЕЛЬНИКУ. Немцы действительно обратились к МЕЛЬНИКУ, и он согласился возглавить «Украинский национальный комитет».

МЕЛЬНИК требовал от немцев, чтобы они сразу же издали декларацию, в которой отрыто заявили, что признают необходимость создания украинского независимого государства и дали согласие на организацию самостоятельной украинской армии.

Когда немцы отказались выполнить эти условия, МЕЛЬНИК отказался возглавить комитет. В результате длительных переговоров, которые вели немцы с МЕЛЬНИКОМ, СКОРОПАДСКИМ, ЛЕВИЦКИМ и БАНДЕРОЙ, было достигнуто соглашение, что такой комитет будет создан и его председателем будет бывший петлюровский генерал ШАНДРУК.

Как раз перед моим отъездом в Западную Украину в начале января 1945 г. этот комитет комплектовался, и подготавливалось его провозглашение.

Мне было известно, что в комитете должны были быть референтуры: организационная, военная, хозяйственная, пропагандистская, общественной опеки, культурно-просветительная и другие.

Знаю также, что мельниковцы, гетманцы и УНРовцы согласились выделить своих представителей в этот комитет. Бандеровцы заявили Ш АНД РУКУ, что они не примут участия в комитете, но если комитет будет работать хорошо, они будут его молча поддерживать, а если плохо и во вред украинцам, будут бороться с ним.

Руководящие круги ОУН-бандеровцев имели в виду представить ШАНДРУКУ в качестве адъютанта или секретаря комитета члена ОУН, о принадлежности которого никто не должен был знать, с тем, чтобы этот человек оказывал на ШАНДРУКА свое влияние.

Мне неизвестно, был ли выделен такой человек и кто именно.

Персональный состав комитета мне также не был известен, так как после моего возвращения из Западной Украины комитет уже не существовал, и я им не интересовался.

Знаю лишь, что ШАНДРУК лично возглавлял военную референтуру этого комитета, и немцы согласились передать ему в подчинение находящиеся в их армии украинские части, а дивизия «СС-Галичина» была переименована в «Первую украинскую дивизию».

Военнослужащим этой дивизии было разрешено вместо знаков немецкой армии носить тризуб.

ШАНДРУКУ также было предложено создавать на территории оккупированных немцами европейских стран новые войсковые соединения из числа украинцев.

ВОПРОС: Кто персонально вел эти переговоры с БАНДЕРОЙ, МЕЛЬНИКОМ и другими лицами?

ОТВЕТ : Со слов БАНДЕРЫ мне известно, что переговоры по вопросу создания «Украинского национального комитета» с ним, МЕЛЬНИКОМ и другими руководителями украинских политпартий вели БЕРГЕР, руководитель одной из правительственных канцелярий Германии, СКОРЦЕНИ - должности его не знаю, и АРНСДТ - полковник германской армии.

ВОПРОС: Теперь покажите подробно о ваших разговорах с ОРЛИВЫМ и БАНДЕРОЙ, которые вы с ними вели при встрече в Кракове?

ОТВЕТ: Прибыв в Краков, я встретился с ОРЛИВЫМ, который рассказал мне, что немцы во время разговоров с ним выражали свое удивление, почему БАНДЕРА не хочет идти на переговоры с ними, в то время, когда немцы и ОУН-УПА считают основным своим противником Советскую власть и ведут борьбу с ней.

Немцы заявляли ОРЛИВУ, что в интересах немцев и ОУН-УПА - это объединиться для совместной борьбы с большевиками. Немцы согласны были признать УПА союзной армией и снабжать ее всем необходимым для более активной борьбы против Советской власти.

С этой целью немцы хотели бы начать переговоры с ШУХЕВИЧЕМ, ЛЕБЕДЕМ или другими известными руководителями ОУН—УПА.

Эти переговоры они согласны вести как на территории Западной Украины с таким условием, чтобы соглашение между немцами и ОУН—УПА было подписано в Берлине.

ОРЛИВ говорил, что немцы изъявляли готовность оказать УПА военную помощь с тем, чтобы соглашение было заключено как можно быстрее. В частности они обещали ежемесячно передавать для УПА обмундирование, снаряжение и вооружение на 2—3 тыс. человек, обещая, что в последующем это количество может увеличиться. Немцы настойчиво предлагали БАНДЕРЕ и ОРЛИВУ пойти на такие переговоры и соглашались помочь им установить связь с ШУХЕВИЧЕМ и другими руководителями УПА в Западной Украине.

ВОПРОС: К чему привели переговоры ОРЛИВА с немцами?

ОТВЕТ: ОРЛИВ с согласия ЛЕБЕДЯ и БАНДЕРЫ принял предложение немцев о посылке ЛОПАТИНСКОГО к ШУХЕВИЧУ для передачи ему всех условий, выдвигаемых немцами и получения от ШУХЕВИЧА его мнения. Было также решено, что я буду сопровождать ЛОПАТИНСКОГО.

В связи с этим немцы предлагали направить вместе с ЛОПАТИНСКИМ своего радиста. Я возразил против этого и сказал ОРЛИВУ, что считал бы целесообразным выделить нам в качестве радиста известного мне члена ОУН СКОРОБОГАТОГО Сильвестра — «СИВЫЙ», который к тому времени находился в лагере «Освенцим». ОРЛИВ переговорил об этом с немцами, и, действительно, СКОРОБОГАТЫЙ вскоре был доставлен в Краков и начал готовиться к поездке.

ОРЛИВ рассчитывал, что перед поездкой в Западную Украину я выеду в Берлин для встречи с БАНДЕРОЙ, но немецкий капитан КИРН лично поехал в Берлин и в 20-х числах декабря 1944 г. привез БАНД ЕРУ в Краков.

БАНДЕРА поселился на квартире ОРЛИВА, где проживал и я по улице Вестринг № 41, кв. 9.

Встретившись с БАНДЕРОЙ, я вручил ему письмо от ЛЕБЕДЯ.

В процессе моих нескольких бесед с БАНДЕРОЙ он сказал, что для ОУН— УПА вести переговоры с немцами сейчас невыгодно и даже вредно. Однако, находясь под надзором немцев, он вынужден был дать им обещание на ведение таких переговоров с тем, чтобы, заигрывая с ними, добиться освобождения из-под стражи остальных политзаключенных украинцев.

Наряду с этим БАНДЕРА поручил мне передать ШУХЕВИЧУ, что если он и руководство ОУН—УПА в Западной Украине нуждаются в помощи для борьбы с Советской властью, тогда пусть они сами решают этот вопрос, а эмигрантские круги ОУН не хотят навязывать им своего мнения.

БАНДЕРА просил меня передать ШУХЕВИЧУ благодарность за то, что в трудное для ОУН время он руководил ее борьбой. БАНДЕРА заявил, что руководство ОУН он возьмет в свои руки лишь тогда, когда будет независим от немцев и сумеет лично переговорить с руководителями ОУН, которые возглавляли ее во время его отсутствия.

БАНДЕРА сказал, что, если ШУХЕВИЧ и остальные руководители ОУН-УПА не согласятся вести переговоры с немцами, тогда мы не должны устанавливать радиосвязь и для него будет ясен ответ ШУХЕВИЧА.

Я также имел беседу с СТЕЦЬКО, который проездом на Песчанский курорт остановился в Кракове. СТЕЦЬКО тогда высказал свою точку зрения, что ОУН не должна вести переговоры с немцами и полностью разделял мнение ЛЕБЕДЯ. Он заявил, что вопросами освобождения украинских политзаключенных должен заниматься «Украинский национальный комитет» и этот мотив не является причиной к тому, чтобы вести переговоры с немцами.

СТЕЦЬКО считал, что для ОУН самым актуальным вопросом является создание «фронта поневоленных Москвою народов», ибо тогда не только ОУН-УПА вела бы борьбу против СССР, но в эту борьбу включились бы антисоветские силы — Румынии, Венгрии, Польши и других стран.

ОРЛИВ был такого же мнения как и БАНДЕРА, но наряду с этим высказывал мнение, что эти переговоры ОУН не повредят, ибо никто из руководителей других стран не будет за это осуждать, так как она в этих переговорах защищала свои национальные интересы.

Он говорил, что, оставив территорию Украины, немцы тем самым перестали быть непосредственным врагом ее и, если бы немцы признали независимость Украины, это могло бы только популяризировать украинский вопрос в международном масштабе и привести к тому, что другие страны также признали бы «Самостийну Украину».

Мои беседы с БАНДЕРОЙ и СТЕЦЬКО ограничились обсуждением только этого вопроса.

Должен дополнить, что перед нашим отъездом из Кракова немецкий капитан КИРН пригласил ОРЛИВА, меня и ЛОПАТИНСКОГО к себе для беседы.

ВОПРОС: О чем именно КИРН разговаривал с вами?

ОТВЕТ: Он нам заявил, что был в главной квартире немецкой армии, разговаривал с генералом ГУДЕРИАНОМ и другими видными лицами, которые хотят исправить свои прошлые ошибки и свое отношение к украинскому вопросу.

Он выразил пожелание, чтобы до заключения соглашения с немцами, УПА своими силами ударила по тылам Красной Армии с тем, чтобы сорвать предполагаемое немцами новое наступление советских войск.

КИРН просил вас узнать у руководителей ОУН-УПА как бы они смотрели на то, чтобы немцы выбросили на территорию Украины свои вооруженные отряды, которые бы независимо от УПА вели диверсионно-подрывную работу в советском тылу.

При этом он нам заявил, что на территории Белоруссии немцы уже имеют такие вооруженные отряды.

КИРН нас также просил представить ему сведения, в каких районах УПА не действует, с тем, чтобы немцы могли выбросить туда свои группы. Я сразу же сказал КИРНУ, что в районы деятельности УПА сбрасывать немецкие вооруженные силы не следует, так как это может привести к недоразумениям между ними и УПА.

Как то в одной из бесед ОРЛИВ мне рассказывал, что предшественник КИР-НА, начавший переговоры с ОРЛИВЫМ, говорил ему, что немцы в период своего пребывания на Украине заложили там около 150 тайных складов с оружием и взрывчатыми веществами. Эти склады впоследствии должны были быть использованы специально направленными туда диверсионными группами. В каждом из таких складов находилось вооружение, взрывчатые вещества и другие материалы для группы в количестве около 100 человек.

Это оружие и взрывчатые материалы немцы тщательно запаковывали, делали опись содержимого, фотографировали местность, где был заложен тайник с тем, чтобы его легче было разыскать.

Перед нашим отъездом, когда КИРН просил нас склонить руководителей ОУН—УПА к переговорам с немцами, он просил также сообщить им, что отношения между представителями ОУН и немцами за границей налажены, и многие политзаключенные освобождены из лагерей. Я заявил, что это не совсем так, ибо большинство членов ОУН еще находится в лагерях, при этом назвал фамилии нескольких руководящих участников ОУН.

В тот же вечер к ОРЛИВУ явился оберлейтенант МАКЕРТ и предложил назвать по своему усмотрению 5 членов ОУН, которых немцы согласны немедленно освободить из-под стражи.

Вместе с ОРЛИВЫМ мы представили МАКЕРТУ список, в котором включали КРАПЦИВА Михаила, ЛЕВКАВСКОГО Степан, РАК Ярослава, РЕБЕТ Льва (муж Дарки РЕБЕТ), КЛЫМЫШИНА, СТАХИВ Марию и ПЛАТКИВ, имени не знаю.

На следующий день все эти лица действительно были освобождены и доставлены в Краков.

ВОПРОС: Как вы уславливались осуществлять связь с БАНДЕРОЙ и немцами?

ОТВЕТ: Для связи с немцами мы имели условленный шифр. Кроме того, я предложил радисту СКОРОБОГАТОМУ разработать специальный шифр, при помощи которого можно было бы по радио связаться с ЛЕБЕДЕМ. Такой шифр он составил и через ОРЛИВА и передал его ЛЕБЕДЮ.

ВОПРОС: Каким образом немцы доставили вас на Украину?

ОТВЕТ: В первых числах января 1945 г. я, ЛОПАТИНСКИЙ ЮРИЙ и СКОРОБОГАТЫЙ были посажены в немецкий самолет и около села Гринь Галицкого района Станиславской области выброшены на парашютах. Эту местность я выбрал потому, что она хорошо была мне известна, и я рассчитывал через знакомых мне людей быстрее связаться с ОУН.

Спустившись на парашютах около села Гринь, я явился в свое село Вабин-Заричный и через жителя этого села ИЛЬКИ В Николая связался с находящимся в соседнем селе Перевовец сотенным УПА «ЧЕРНЫК» и руководителем Галицкого побитового «Провода» ОУН — КОЗАК «ДОВБУШ». Через них и связывался с ЖУРАКИВСКИМ Михаилом «СИРЫМ» - заместителем хозяйственного референта Станиславского областного «Провода» ОУН и ФЕДЮШКА Петром -«КОМАР» — Калушским окружным проводником ОУН.

ЖУРАКИВСКОМУ мы передали свои парашюты, медикаменты, закупленные мною для УПА, радиоприемник для Станиславского областного «проводника» ОУН МЕЛЬНИКА, пишущую машину для его заместителя «ГРОМА» и другие материалы.

Случайно приехавший в село Перевовец начальник главного военного штаба УПА ГАСИН — «ЛЫЦАРЬ», узнав от «ДОВБУША» о том, что я прибыл, написал записку, чтобы я явился к нему.

5 или 6 января 1945 г. в с. Перевовец я встретился с ГАСИН Ы М. Он сообщил мне, что ЛУЦКИЙ, КУБАЙЧУК и он отданы под суд революционного трибунала ОУН за связь с немцами в Карпатах и что меня СБ также обвиняет в том, что я самовольно привел немцев в расположение УПА. Он рекомендовал мне сразу же ехать к руководителям Главного «Провода» ОУН, ибо руководитель СБ АРСЕНИЧ дал указания задержать меня.

От ГАСИНАяузнал, что ШУХЕВИЧ должен находиться в Вибрском районе Львовской области и что по пути около села Пидмихайливцы Букачивецкого района Станиславской области я могу встретиться с ГРИЦАЕМ и ЛУЦКИМ.

ГАСИН написал мне записку к районному проводнику ОУН «ГУЦУЛУ», уроженцу села Пидмихайливцы, чтобы он организовал мне встречу с ГРИЦАЕМ и ЛУЦКИМ.

По линии связи мы с ЛОПАТИНСКИМ направились к «ГУЦУЛУ», а затем к сотнику БРИЛЕВСКОМУ — «БОРОВЫЙ», при помощи которого около села Пидмихайливцы связались с ГРИЦАЕМ и ЛУЦКИМ, которым сообщили все заграничные новости, в общих словах рассказывали о цели своего приезда, и просили их дать нам связь к ШУХЕВИЧУ.

От них мы направились к руководителю центральной связи ОУН-УПА — «МАРКИНЫМ», который 16—18 января 1945 г. вс. Юшкивцы Ново-Стрилисского района Дрогобычской области организовал нам встречу с ШУХЕВИЧЕМ.

ВОПРОС: Кто, кроме ШУХЕВИЧА присутствовал на этой встрече?

ОТВЕТ : Встреча произошла вдоме неизвестного мне крестьянинас. Юшкивцы. Кроме ШУХЕВИЧА, меня и ЛОПАТИНСКОГО на встрече присутствовали «ТАРАС» — руководитель пропаганды Главного «Провода» ОУН, «ДОРОШ» и редактор газеты УПА «Повстанець», сотник «ВЫРОВЫЙ».

После этого они уехали из села Юшкивцы и на второй день вечером снова прибыли туда и, забрав нас с собой, выехали в село Голдовичи Ново-Стрилисовского района. Там мы встретили СТАРУХА Ярослава, «КАРПОВИЧА» и референта УЧХ Краевого «Провода» ОУН²⁵⁶ ЗАРИЦБКУ — «МОНЕТУ».

Мы вместе отпраздновали крещенский вечер, во время которого ЛОПА-ТИНСКИЙ рассказал присутствовавшим о жизни в немецких концлагерях и другие новости из заграничной жизни.

В ту же ночь мы возвратились в с. Юшкивцы, где по предложению «ТАРАСА» я написал и передал ему подробный отчет о своих полномочиях, о содержании полученных мною указаний от БАНДЕРЫ, ЛЕБЕДЯ, СТЕЦЬКО и ОРЛИВА, о предложениях немцев ОУН-УПА.

Получив мой отчет, «ТАРАС» выехал собирать заседание Главного «Провода» ОУН, а меня и ЛОПАТИНСКОГО оставил в селе Юшкивцы, откуда мы перешли в село Голдовичи.

Во время нашего пребывания в этих селах ШУХЕВИЧ в течение нескольких вечеров приезжал к нам, и мы целыми ночами рассказывали ему подробно о наших разговорах с БАНДЕРОЙ, ЛЕБЕДЕМ, СТЕЦЬКО, ОРЛИВЫМ и в деталях о предложениях немцев.

Через некоторое время ШУХЕВИЧ, видимо, желал поговорить с ЛОПАТИНСКИМ наедине, уехал с ним и через 3 дня возвратился.

Во время этих встреч ШУХЕВИЧ информировал нас о положении ОУН-УПА в Западной Украине.

ВОПРОС: К чему сводилась эта информация?

ОТВЕТ: ШУХЕВИЧ сообщил нам, что, несмотря на репрессии со стороны органов Советской власти, ОУН-УПА является сильным, что националистическим движением охвачены почти вся Волынь и Галиция, а отдельные отряды УПА совершают рейды на территорию восточных областей Украины.

ШУХЕВИЧ рассказал нам, что УПА приобрела большое количество оружия, оставленного немцами во время окружения их под Бродами²⁵⁷. Это оружие части Красной Армии не успели подобрать, оно было подобрано участниками УПА и в большом количестве попало в руки местных жителей, которые передали его УПА.

ШУХЕВИЧ завил, что опубликованное Украинским Советским правительством обращение к участникам ОУН-УПА о явке с повинной не достигло своей цели. В органы Советской власти с повинной явилось малое количество участников ОУН-УПА, которые большой ценности для организации не представляют.

ШУХЕВИЧ также рассказал нам, что за ведение переговоров с немцами он отдал под суд ГАСИ НА, ЛУЦКОГО и КУБАЙЧУКА и спрашивал меня, что мне известно об этих переговорах. Я рассказал ему все, что мне было известно по этому вопросу, после чего ШУХЕВИЧ заявил, что ЛУЦКОГО он не будет предавать суду. В это время ЛУЦКИЙ уже был арестован органами НКГБ, о чем ШУХЕВИЧ и я еще не знали.

Обсуждая вопрос о целесообразности ведения переговоров с немцам, ШУХЕВИЧ заявил, что он не видит необходимости для ОУН-УПА вести такие переговоры. Однако, сказал, что было бы выгодно временно заигрывать с немцами, чтобы добиться освобождения из концлагерей остальных членов ОУН.

ШУХЕВИЧ выразил пожелание связываться с БАНДЕРОЙ и лично с ним переговорить по всем интересующим их вопросами, но сам ехать к БАНДЕРЕ не хотел, так как опасался, что может попасть в руки к немцам.

Во второй половине января 1945 г. началось новое вступление Красной Армии, которое привело к изгнанию немцев из Кракова и других польских территорий и вопрос о переговорах с немцами потерял свою актуальность.

Обсуждая предложение ЛЕБЕДЯ о том, чтобы не воевать против Красной Армии, ШУХЕВИЧ сказал, что УПА придерживается этой тактики и будет наносить удары по линии передвижения и связи Красной Армии только тогда, когда Советская власть будет в массовом порядке выводить жителей Западной Украины на Восток. Пока этого не было ШУХЕВИЧ считал, что УПА не должна портить железнодорожный транспорт и связь.

В начале февраля 1945 г. ШУХЕВИЧ выехал на заседание Главного «Провода» ОУН, а мы с ЛОПАТИНСКИМ остались в селе Воскресенцы и Подмихай-ливцы у ГРИЦАЯ.

Перед отъездом он заявил, чтобы мы ожидали от него дальнейших указаний.

ВОПРОС: Что Вы делали после отъезда ШУХЕВИЧА?

ОТВЕТ: ШУХЕВИЧ и «ТАРАС» сказали нам, что на заседании Главного «Провода» ОУН будет решен вопрос, какой ответ передать БАНДЕРЕ и ОРЛИВУ, и мы должны ожидать ответа. Однако, в течение двух месяцев мы никаких указаний не получали. Во время нашего пребывания у ГРИЦАЯ я и ЛОПАТИН-СКИЙ ничего не делали. В это время ГРИЦАЙ составлял военные учебники для УПА, а мы с ЛОПАТИНСКИМ оказывали ему небольшую помощь в этом.

Лишь во второй половине марта мы получили письмо от ШУХЕВИЧА, в котором он предлагал явиться к нему по известной нам линии связи за дальнейшими указаниями.

ВОПРОС: Где вы вторично встречались с ШУХЕВИЧЕМ?

ОТВЕТ: Прибыв в с. Юшкивцы, ШУХЕВИЧА и «ТАРАСА» мы не застали. Нам сообщили, что ШУХЕВИЧ выехал в Тернопольскую область, а «ТАРАС» пришлет за нами связных.

Вскоре связные прибыли и доставили нас в бункер, находящийся приблизительно в 10 км от г. Львова в лесу около с. Лопушина, где приблизительно 10 апреля 1945 г. мы и встретились с «ТАРАСОМ».

ВОПРОС: Где в это время находился ваш радист СКОРОБОГАТЫЙ?

ОТВЕТ: СКОРОБОГАТЫЙ все время находился недалеко от нас, с охотником «БОРОВЫМ». Когда я и ЛОПАТИНСКИЙ были вызваны к ШУХЕВИЧУ, СКОРОБОГАТЫЙ был назначен руководителем технической связи Главного «Провода» ОУН. Между прочим, вскоре после нашего прибытия в Западную Украину СКОРОБОГАТЫЙ связался с немцами, слушал их вызовы, но по указанию ШУХЕВИЧА не отвечал на них. Позже он даже пытался связаться с ними.

ВОПРОС: Какие указания дал вам «ТАРАС»?

ОТВЕТ: «ТАРАС» сообщил мне и ЛОПАТИНСКОМУ, что вопрос о переговорах с немцами потерял свою актуальность, и что он с ШУХЕВИЧЕМ решили дать нам новые задания.

Допрос окончен в 2 часа 30 минут. 8 мая 1946 г.

(перерыв с 17 часов 10 минут до 21 часов 35 минут)

Записано с моих слов правильно, мною прочитано. Дьячук-Чижевский.

Допросили:

Нач. следчасти МГБ УССР,

полковник    

ПАВЛОВСКИЙ

Нач. отделения следчасти МГБ УССР,

Капитан    

ДУБОК

Стенографировала    

КУЛАГИНА

_________________________

^I Имеются в виду сестры Ордена святого Василия Великого (ОСВВ — василианки).

^II Суспільная опека (укр.) — общественная опека.

²⁵⁶ УЧХ — сокр. от Украінський Червоний Хрест (имеется в виду «Служба здоровья» УПА).

²⁵⁷ В июле 1944 г. дивизия СС «Галичина» принимала участие в бою под Бродами, где была разбита.