Доклад [председателя полиции безопасности и СД Галиции гауптштурмфюрера СС криминального комиссара Паппе] о встрече с представителями центрального руководства ОУН, украинскими националистами Болюхом и Герасимовским для обсуждения вопроса о сотрудничестве

г. Львов. 6 марта 1944 г.

Перевод с немецкого [языка]

4Н-90/44 гРс   

Ценное письмо на 1050 марок

Три экземпляра

1 экземпляр

ДОКЛАД

После получения мной сообщения, что военный совет бандеровской группы желает вести переговоры с полицией безопасности, я, согласно распоряжению командира полиции безопасности и СД, отправился в Тарнополь, чтобы у руководителя Тарнопольской служебной инстанции СС — гауптштурмфюрера КРЮГЕРА узнать время и место встречи. Из-за задержки движения на 6-й магистрали, вызванной передвижением войск, мое прибытие в Тарнополь задержалось до 16.30 вечера. В Тарнополе я узнал, что посредник БОЛЮХ находится на частной квартире СС гауптштурмфюрера КРЮГЕРА. Когда я прибыл туда, СС-гауптштурмфюрер КРЮГЕР представил мне посредника БОЛЮХА и еще одного украинца, который назвался ГЕРАСИМОВСКИМ³¹. Посредник БОЛЮХ заявил, что ГЕРАСИМОВСКОМУ поручено вести со мной переговоры. Начальный план послать двух представителей военного совета не удался.

После того как мы познакомились, СС-гауптштурмфюрер КРЮГЕР и БОЛЮХ удалились, а я остался с ГЕРАСИМОВСКИМ на частной квартире СС-гауптштурмфюрера Крюгера. ГЕРАСИМОВСКИЙ начал переговоры с заявления, что при изложении мною доклада о ходе переговоров, я могу указать его фамилию и что ему поручено вести переговоры от имени центрального руководства ОУН-бандеровской группы, по уполномочию политического и военного секторов этой организации, а в территориальном отношении - от имени всех областей и частей страны, в которых жили и проживают украинцы.

Таким образом, он выступает не только от имени организации, находящейся в Галиции, но также от имени всей Великой Украины, Галиции и всех тех областей, где украинцы в меньшинстве. Поэтому я мог, назвав свою фамилию и уполномочившую меня служебную инстанцию, сказать ему, в чем будет заключаться суть переговоров.

Когда я назвал свою фамилию и фамилию командира полиции безопасности и СД в Галиции, как мою вышестоящую инстанцию, я вкратце заявил ГЕРАСИМОВСКОМУ, что должен вести переговоры не на политической базе, а только в интересах сугубо касающихся полиции безопасности. Основанием для переговоров является развитие, так называемых, военных отрядов ОУН, которые с лета 1943 г. насильственным путем причиняют все больше вреда немецким интересам в тыловых областях Восточного фронта и совершают массовые убийства поляков³². Для немецких оккупационных властей, которые ответственны за спокойствие и безопасность в занятых областях, желательно и необходимо устранить эти украинские эксцессы и практически выполняя это намерение, прежде всего, сделать попытку договориться мирным путем. Если же эта попытка не увенчается успехом, то немецким органам безопасности не останется ничего другого, как беспощадно военной силой и насилием выступить против этих, так называемых, военных частей бандеровской группы в лесах, которые нужно будет просто назвать бандами. Немецким органам безопасности кажется, что поведение нелегальных бандеровских групп и их боевых отрядов в Галиции и далее на восток могут привести к такому положению, какое можно сейчас наблюдать в Сербии, Хорватии и т.д. Также и там, после неудачи всех мирных увещеваний и указаний о лояльности по отношению к немецким интересам, целые народы, которые организовались в банды, разбиваются и беспощадно уничтожаются военной силой. Моя задача заключается в том, чтобы указать на эти обстоятельства и обратить внимание на то, что всецело зависит от бандеровских групп, встретит ли украинцев такое же отношение, как и к организованным в банды сербам и другим балканским народам. ГЕРАСИМОВСКИЙ может по этому вопросу высказать свое мнение.

Он ответил, что его организация приветствует такое объяснение и поэтому направила его для переговоров с хорошими намерениями. Он, прежде всего, принял к сведению, что наши переговоры не будут вестись на политической базе. Такая основа переговоров очень кстати также и для организации, так как и по ее мнению сейчас не время вести политические переговоры.

Большая часть украинского народа из-за отступления немецких войск на Восточном фронте, снова попала под большевистское насилие. Среди попавших вновь под большевистское господство украинцев находится, конечно, и организация с ее нелегальной работой. Поэтому, если бы сегодня немецкая и украинская стороны приступили к политическим переговорам, в течение которых бандеровская группа получила бы от немцев какие-нибудь уступки и этим самым была бы политически признана, то СТАЛИНУ было бы выгодно назвать всех украинцев и членов ОУН, которые опять находятся под его насилием, немецкими союзниками или их агентами и [он] извлек бы себе право их совершенно физически уничтожить. Исходя из этого, его организация также не требует политической основы переговоров и скорее желает, чтобы все переговоры и встречи, а также возможно последующее после этого сотрудничество, проводились строго конспиративно. Но для того, чтобы иметь возможность защитить идеи и работу своей организации от моих упреков и оправдать украинские эксцессы и их бандитизм, он должен, однако, коротко коснуться политической линии.

Украинский народ является вторым по величине народом в Европе после немецкого. Его величина и сила возбудили издавна обоснованное требование к своей государственной самостоятельности. Но история доказала, что в этих требованиях всегда отказывалось украинскому народу и всегда с востока, т.е. русскими. Поэтому он констатирует, что его организация, которая представляет на сегодня идею государственной самостоятельности украинцев, видит своего единственного врага и противника в русских, или вернее, в большевиках, нелегальной борьбе с которыми посвящены все стремления организации. Этот пункт он должен со всей ясностью выставить и подчеркнуть, что бандеровская группа ни в коем случае не рассматривает ни немцев, ни поляков своими противниками. Нелегальная борьба касается только большевизма на востоке, а поляков только в том случае, если они намерены терроризировать украинское меньшинство. С украинской стороны имеется возможность жить вместе с поляками.

О вражде к Германии не может быть никакой речи, что подтверждает и история. Украинский народ и бандеровская группа совершенно ясно понимают, что свою самостоятельность они могут получить только при помощи самой великой нации Европы. Сознавая это, украинский народ стоял на стороне Германии еще в первую мировую войну и позже искал и нашел поддержку в Германии, обучался для немецких целей и, наконец, как в польской кампании, так и в немецко-русской войне внес свой вклад для Германии.

Традиционная опора на Германию, их дружественное отношение к немецкому народу, будет в дальнейшем, как и прежде, продолжаться со стороны его организации и нужно покончить с той ошибкой, что, якобы, бандеровская группа рассматривала Германию как своего противника.

Политическое развитие на территории Великой Украины стало бы, несомненно, также иным, если бы Германия, после освобождения украинцев от большевистского ига в 1941 г., согласилась бы на их собственное государственное управление. Бандеровская группа заявляет, что украинский народ, несомненно, удовлетворился бы государственной формой подобной протекторату. Но даже и тот шаг для самостоятельности украинцев не был совершен Германией, так что бандеровская группа, обязанная следовать своей идее, считала себя вынужденной продолжать работу для достижения своей политической цели нелегально. Однако, в нелегальной работе строго соблюдалось, чтобы не быть активными против Германии, но подготовляться для окончательной борьбы с русскими.

Это убедительно было доказано тем фактом, что бандеровская группа приступила к созданию и обучению своих боевых отрядов только в феврале 1943 г., т.е. в то время, когда в результате военных событий на Восточном фронте можно было констатировать, что немцы не сумеют побеждать большевизм так просто и так легко, как в начале войны.

Нынешнее состояние операций на Восточном фронте дало право бандеровской группе строить такие свои планы. Поэтому, если немецкие органы безопасности относятся с возрастающим недоверием к имеющимся численно очень сильным военным отрядам бандеровской группы, то это ошибочно и несправедливо, так как войсковые отряды имеют принципиально только одну задачу: бороться против большевизма, как единственного врага украинцев. Он должен был признать, что войсковые отряды в прошедший период не ограничивались только этой задачей, а проводили также отчасти операции по нанесению вреда немецким интересам и, прежде всего, применяли острый террор против поляков. Относительно этих отклонений от основной военной задачи его украинской организации, он должен заявить следующее: как уже было им сказано, основным принципом для ОУН было ничего не предпринимать против немецких интересов и немецкого строя. Если же в отдельных служебных инстанциях и совершались акты саботажа, возможно даже и убийства немцев и другие попытки подрывной работы, то это никогда не было по приказу руководства бандеровской группы. Скорее всего, в подобных случаях имели место самовольные действия лиц, подчиненных организации или же действия аполитичных украинцев, которые имели уголовное побуждение или же были совершены из-за личных счетов или из чувства личной мести. Он ни в коем случае не хочет оправдать эти ошибки, но все же должен указать на то, что подобные ошибки допускались также лицами, подчиненными немецким служебным инстанциям против украинского народа, без указаний и согласия со стороны немецкого командования.

По польскому вопросу он должен сказать следующее:

Террор, имеющий место между украинцами и поляками нужно приписать исключительно вине поляков. Мир и спокойствие, существующие между украинцами и поляками после занятия бывших польских областей, подтверждают его прежние заявления о том, что украинцы терпят польское меньшинство на своей территории и были готовы мирно жить с ними. Затем поляки, по инициативе и указам Варшавы, нелегально организовались и думали, что имеют достаточно нелегальных сил, чтобы противопоставиться стремлениям немецких оккупационных властей к сохранению спокойствия и безопасности в стране путем террористических мероприятий против украинского меньшинства³³. Он не стал перечислять все случаи и напомнил только о случаях, имевших место в районе Грубешова. Бандеровская группа в точности следила за этим развитием и сперва пыталась по-хорошему образумить поляков. Но, очевидно, нелегальные польские организации думали, что бандеровские группы можно будет считать незначительным фактором и продолжать свой террор против невинных украинцев, без опасности и без украинских контрмер. Бандеровская группа не могла ничего другого сделать, как платить равным за равное и приказать своим боевым единицам путем мести расплачиваться за польский террор. Фактом является¹⁰⁶ и его организация ответственна за то, что эта месть до сих пор была жестокой и в будущем она будет продолжаться в таком масштабе; за каждого убитого поляками украинца должно умереть столько поляков, чтобы им стала понятной бессмысленность и невозможность их террора.

ГЕРАСИМОВСКИЙ вернулся к моему заявлению о том, что развитие военных отрядов ОУН - бандеровской группы может вызвать беспощадное немецкое обращение и сказал, что его организация желала бы и была бы склонна избрать другой и более благоприятный для немецких интересов путь, если бы ей эту дорогу указали и, если бы ей не препятствовали в ее главной цели — борьбе с большевизмом и защищали ее от польского террора. Эти два условия должны быть содержанием переговоров и по согласованности с их вышестоящими инстанциями, обе договаривающиеся стороны должны были бы найти способ и средства, чтобы дать возможность ОУН-бандеровской группе вести борьбу против большевизма и, чтобы польский террор был от нее устранен в такой форме, которая не была бы против немецких интересов.

В процессе переговоров последовала затем длинная дискуссия о возможности, при принципиальном сохранении немецких интересов, препятствовать польскому террору и предоставлении организации возможности продолжать борьбу с большевизмом. Наконец, обе договаривающиеся стороны согласились на следующие условия, которые с немецкой стороны должны быть предоставлены командиру полиции безопасности и СД в Галиции, а с украинской стороны Центральному «Проводу» бандеровской группы:

1. Требования ОУН-Бандеровской группы к немецкой

договаривающейся стороне

а)    В будущем немецкие органы безопасности не будут больше арестовывать украинцев из-за нелегальной политической деятельности, если она не будет выражаться в терроре, саботаже и покушениях и если ОУН-бандеровская группа будет придерживаться своего обещания активно действовать исключительно против большевизма.

б)    Немецкие органы полиции безопасности обязуются освободить всех политических украинских заключенных и пленных, чтобы они не потеряли физическую боеспособность для окончательной борьбы против большевизма.

При установлении этого пункта переговоров предупреждается, что по вопросу освобождения всех политических украинских заключенных должны последовать еще особые переговоры и что ОУН-бандеровская группа намерена доказать свою добрую волю и честные намерения для сотрудничества с немецкой договаривающейся стороной тем, что она отказывается от определенного количества или определенного рода украинских политических заключенных, если полиция безопасности по каким-либо причинам особо заинтересована в их задержании. Так, например, ОУН-бандеровская группа достаточно рассудительна для того, чтобы никогда не требовать освобождения БАНДЕРЫ. Он сможет без того, чтобы были нарушены начавшиеся с хорошими намерениями переговоры, остаться в руках немцев. Этими уступками ОУН-бандеровская группа хочет доказать, что она не настаивает на непременном освобождении всех политических украинских заключенных. Однако, организация непременно будет настаивать на требовании освободить всех заложников, женщин и детей.

С такой же настойчивостью организация требует дальше, чтобы украинцы, которые не могут быть освобождены и остаются в тюрьмах и концлагерях органов полиции безопасности, встречали бы такое обращение, имели бы такой жизненный уровень и работу, которые гарантировали бы их физическое сохранение, чтобы они позже, в подходящий момент, в полном умственном и физическом здоровье могли принять участие в окончательной борьбе против большевизма.

Вопрос практического проведения требуемого освобождения, будет обсужден особо. Предложение договаривающегося представителя полиции безопасности о том, что организация может подготовить освобождение путем внесения списков неприемлемо для организации, так как на основании этих списков полиция безопасности сможет усовершенствовать свой материал против ОУН. В практическом проведении освобождения организация также настаивает, чтобы всеобщее освобождение наступило в определенное время. Для бандеровской группы скорее достаточно, если освобождение будет предприниматься последовательно и в определенные промежутки времени. Таким образом, бандеровская группа на примере освобождения родителей членов группы или детей, арестованных с родителями, признает первый шаг доброй воли и честного намерения полиции безопасности и поверит в осуществление дальнейшего освобождения.

в)    Немецкая договаривающаяся сторона гарантирует, что она окажет свое влияние на официальные украинские инстанции, а также Центральный Украинский Комитет и Украинский Комитет Взаимопомощи, чтобы в будущем они в своей пропаганде больше не называли ОУН-бандеровскую группу зараженной большевизмом или большевистской агентурой, так как этот неверный и несправедливый упрек затрагивает честь бандеровской группы и является очень постыдным потому, что большевизм для ОУН-бандеровской группы и всего украинского народа является врагом № 1.

В такой же степени немецкая договаривающаяся сторона позаботится о том, чтобы также и другие немецкие и украинские официальные инстанции больше не выступали против ОУН с упреком в большевистской зависимости и послушности им.

г)    ОУН-бандеровская группа получает свободу действий в своей организационной деятельности.

Обеспечение свободной деятельности касается: пропагандистской, организаторской и военно-подготовительной работы, с категорическим ограничением затрагивания немецких интересов в пропагандистском, организационном или военном секторе организации ОУН. Подготовительная и военно-организационная работа распространяется исключительно на будущую борьбу против большевизма или на боевые задания, поставленные и указанные организацией со стороны немцев.

д)    Немецкая договаривающаяся сторона дает гарантию, что украинский народ и ОУН-бандеровская группа будут защищены от террора польских организаций и польских провокаций.

2. За соблюдение этих условий бандеровская группа обещает

со своей стороны немецкой стороне следующее:

а)    Бандеровская группа соблюдает полную и безоговорочную лояльность ко всем немецким интересам, как подвоз, немецкое строительство на востоке и необходимые требования в тыловых военных районах.

б)    ОУН-бандеровская группа предоставляет в распоряжение немецкой договаривающейся стороны собранный своей разведкой агентурный материал против поляков, коммунистов и большевизма и предоставляет немецкой договаривающейся стороне возможность использовать этот материал и проводить карательные операции соответствующим немецким интересам способом.

в)    ОУН-бандеровская группа не предпринимает больше никаких самовольных и самостоятельных действий при помощи своих военных отрядов против польских провокаций и террора, направленных по адресу украинцев. Она будет удовлетворяться тем, что поставит в известность немецкую договаривающуюся сторону о враждебных немцам и украинцам действиях поляков, предоставляя ей наказание виновных, а также предотвращение в дальнейшем подобных террористических мероприятий поляков, согласно § 1-д.

г)    В проведении своей подготовительно-военной деятельности, согласно § 1-г, которая должна быть направлена исключительно против большевизма, с немецкой стороны будет предоставлена бандеровской группе возможность вводить свои войсковые единицы против советских банд и против советских военных мероприятий.

Еще раз подчеркивается, что военные отряды не будут действовать самостоятельно и самовольно против немецких интересов и без немецкого разрешения против поляков и, в особенности, должны прекратить всякие карательные мероприятия против польских провокаций и террора, так как немецкие органы безопасности сами должны наказывать виновных поляков.

3.    Предложения обеих договаривающихся сторон по §§ 1 и 2 будут представлены для разрешения своих компетентных инстанций. Они получат от компетентных инстанций директивы, которые будут обсуждаться во время последующих переговоров во Львове.

4.    Немецкая договаривающаяся сторона должна внести ясность уполномочена ли она вести переговоры от имени Галиции, или же как украинский партнер — действовать от имени общей Велико-украинской территории.

5.    Обе договаривающиеся стороны условились о точном времени и месте следующей встречи во Львове.

СС-гауптштурмфюрер и криминальный комиссар³⁴

Переводчик 2 Отдела УНКГБ ЛО    

ГОЛУБОВ

________________________

³¹    Под псевдонимом «Герасимовский» скрывался известный деятель ОУН(Б) о. И. Гриньох, член бандеровского Провода в 1942—1943 гг., участник III Чрезвычайного съезда ОУН, выбранный членом Головной рады ОУН (Содоль П. Указ. соч. С. 74). О переговорах «Герасимовского» см. также док. 3.17, 3.24, 3.26, 3.47, 3.143.

³²    В феврале 1943 г. антипольские акции охватили восточные районы Волыни, к концу лета распространились на всю Волынь, а к осени — на Холмщину и Подляшье. К началу 1944 г. украинско-польское противостояние значительно обострилось, и конфликт распространился на территорию Восточной Галиции.

³³    С 1942 г. во Львове проводились консультации между представителями бандеровцев и поляками (в них принимали участие как аковцы, так и представители Делегатуры эмигрантского правительства), причем во второй половине 1943 г. и в первом квартале 1944 г. в них принимал участие и «Герасимовский». Представители ОУН добивались, прежде всего, прекращения борьбы между формированиями УПА и Армии Крайовой и дальнейшей совместной борьбы «с Москвой». Кроме того, по мнению командующего УПА-Запад Луцкого, который, впрочем, не принимал непосредственного участия в этих переговорах, руководство ОУН стремилось через польских подпольщиков установить контакт с польским эмигрантским правительством, а через него - уже с правительством Великобритании. Руководство ОУН стремилось добиться от польского правительства официального отказа от претензий на Западную Украину, а также признания за ОУН права на руководящую роль в будущей независимой Украине. Польская сторона не верила в уверения украинцев в непричастности УПА к массовым убийствам поляков и была уверена в том, что антипольские акции носили спланированный характер. Поляки добивалась от представителей ОУН публичной декларации с осуждением антипольских акций, считая это необходимым условием предварительных договоренностей на переговорах. Однако, как считают исследователи, весной и летом 1943 г. такой декларации не появилось.

В сентябре 1943 г. украинская сторона вновь обратилась к польской с предложением продолжить переговоры. В октябре 1943 г. ОУН(СД) в специальном документе выразила сожаление по поводу взаимных убийств, в очередной раз подчеркнув, что напряженность в украинско-польских отношениях вызвана предшествующей политикой польского правительства, стремлением поляков захватить украинские земли, убийствами польскими боевиками украинского населения наХолмщине и Грубешовщине, сотрудничеством поляков на Волыни с немцами в составе вспомогательной полиции и большевистскими агентурными группами в уничтожении украинцев. Украинско-польская вражда, по мнению руководителей ОУН(СД), была следствием провокаций со стороны Москвы и Берлина. В документе подчеркивалось, что ни украинский народ, ни ОУН ничего общего с этими массовыми убийствами не имеют, ОУН(СД) осуждает их и призывает украинцев не поддаваться на провокации и руководствоваться интересами «национально-освободительной борьбы украинского народа». Этот документ, возможно, и был ответом на требования поляков, но вряд ли был тем, чего они добивались. Напротив, в конце 1943 — начале 1944 г. антипольский террор распространился и на Восточную Галицию.

В начале 1944 г. консультации продолжились. 8 февраля во Львове состоялись переговоры, посвященные выработке совместной украинско-польской декларации в отношении территориальных претензий «советов», а также мерам, которые сделали бы невозможными дальнейшие убийства как поляков, так и украинцев. 8 марта состоялась еще одна встреча, однако результатов она также не принесла. См. Ільюшин 1.1. Украінська повстанська армія і Армія Крайова. Протистояння в Західній Украіні (1939-1945 pp.). Киів, 2009. С. 303-308.

³⁴    13 марта 1944 г. командующему полиции безопасности и СД в генерал-губернаторстве СС оберфюреру и полковнику полиции Биркампу, находящемуся в Кракове, было доложено о встрече с представителями ОУН Болюхом и Герасимовским и предложениях Герасимовского о сотрудничестве. Автор документа просил «представить этот доклад начальникуПолиции безопасности и СД для решения вопроса о дальнейшем поведении». Далее он отмечал, «что некоторые желания ОУН — бандеровской группы выполнимы» и от дальнейших переговоров ожидал поддержки интересов Полиции безопасности в этом вопросе. Также автор предложил «при следующих переговорах дать ОУН — бандеровской группе следующие требования для выполнения в доказательство лояльности: 1. ОУН - бандеровская группа немедленно прекращает всякий террор против польского населения и всякую деятельность против немецких интересов; 2. ОУН — бандеровская группа обязуется представить в распоряжение полиции безопасности все результаты разведки о большевизме, коммунизме и польском повстанческом движении.

С нашей стороны, по-моему, мы можем сделать следующие уступки: 1. При полной лояльности украинского повстанческого движения прекращаются аресты, однако даже незначительная наступательная деятельность даст нам полную свободу действовать всеми средствами; 2. Освобождение всех украинских политических заключенных не может быть пунктом переговоров. Все же мы охотно готовы освободить из заключения отдельных украинцев, в особенности женщин и детей; 3. Прекращается всякая травля против украинцев, если они со своей стороны гарантируют полиции солидарность; 4. Дальнейшие действия УПА будут обсуждаться особо» (ЦА ФСБ Ф. 100. Оп. 11. Д. 14. Л. 91-95; ЦГАВОВУ. Ф. 4628. Оп. 1.Д. 10. Л. 170-179).