Запись беседы Заместителя Народного Комиссара Иностранных Дел СССР с Послом Японии в СССР Сигемицу. 19 декабря 1937 г.

19 декабря 1937 г.

Несмотря на то, что он был у меня 16 декабря, уже 17-го Сигемицу просил принять его 19-го.

Прежде чем излагать цель своего посещения, Сигемицу сказал, что мое заявление по вопросу о представителе ТАСС в Токио он сообщил в Токио, откуда, вероятно, скоро придет ответ. Кстати, он хочет по этому поводу сообщить мне, что его телеграмма, посланная отсюда в Токио по вопросу о представителе ТАСС, была получена в Токио с большим опозданием. В связи с этим посольство наводило справки и попутно установило, что некоторые телеграммы доставляются с опозданием на 20 часов. Возможно, что эти задержки объясняются погодой, но на всякий случай, он хочет просить меня, чтобы я обратил на это внимание.

Я тут же просил т. Андреева обратить на это внимание соответствующих органов.

После этого Сигемицу перешел к рыболовному вопросу, заявив сразу, что он хочет узнать результаты моего доклада СНК относительно его предложения.

Я ответил, что прошлую беседу мы имели только 16-го числа. Я послал доклад правительству, и, само собою разумеется, пока еще нет ответа. Посол понимает, что так быстро это дело не может идти, тем более что 18-го был выходной день. Кроме того, как я уже говорил послу, не ожидаю удовлетворительного ответа на предложение посла о бессрочном продлении конвенции. Я обращал внимание посла на то, что эта часть его предложения не может содействовать ускорению дела.

На это Сигемицу сделал следующее заявление.

Японская сторона ровно два месяца тому назад сделала конкретное предложение относительно переговоров по заключению новой конвенции. Кроме того, месяц назад она изложила свои обстоятельства в письменной форме и просила ускорить переговоры. После этого несколько раз японская сторона спрашивала, когда она может иметь ответ на свое предложение. Однако до сих пор японская сторона ни разу не услышала конкретного ответа на свои предложения. Ввиду того что рыболовные переговоры, которые должны были быть закончены в этом году, не могут быть закончены, встал вопрос об установлении модус вивенди, причем японской стороне казалось, что таковым является и наше мнение. В прошлый раз он сказал, что в целях не допустить создания бездоговорного положения, могущего образоваться вследствие отсрочки переговоров, наилучший способ, по его мнению, заключается в сохранении статус-кво до заключения новой конвенции. Его предложение вовсе не имело в виду бессрочного соглашения. По его мнению, статус-кво нужно сохранить до заключения новой конвенции. Таким образом, это предложение не является предложением о бессрочной конвенции. Оно предусматривает срок, а именно до заключения новой конвенции. Мое критическое отношение к его предложению он узнал еще в прошлый раз. Вместе с тем в прошлый раз он сказал, что если его предложение не будет одобрено, то он был бы очень рад выслушать мнение Советского правительства. Он думает, что Советское правительство, наравне с японским правительством, имеет обязанность не допустить такого положения, при котором осуществление рыболовных прав оказалось бы невозможным. Он хочет надеяться на сотрудничество советской стороны. Если же с советской стороны не будет сотрудничества, то, какие бы проекты японская сторона ни вносила, они окажутся бесполезными. Это дело простое, но вместе с тем очень важное, и японское правительство очень беспокоится по поводу этих переговоров. Поскольку я ему заявил, что его проект означает предложение бессрочной конвенции, и поскольку этот пункт стал препятствием к обсуждению его предложения, японская сторона не возражает против того, чтобы по примеру прошлого года заключить временное соглашение, а тем временем продвигать переговоры по заключению новой рыболовной конвенции. Из разговора со мной он понял, что у меня, кажется, нет возражений против того, чтобы в целях продления статус-кво заключить такое временное соглашение, имея в виду, что переговоры по заключению новой конвенции будут продолжаться. Как я смотрю на это новое предложение? Что касается срока, необходимого для обсуждения его предложения, то ему непонятно, «почему нужно слишком много времени на такие вопросы».

Я спросил Сигемицу, правильно ли я понимаю, что он предлагает заключение временного рыболовного соглашения, действующего в течение всего 1938 г.

Сигемицу ответил, что, имея в виду нынешнее положение переговоров о заключении новой конвенции, он предлагает заключить временное соглашение для продления статус-кво на следующий, 1938 г.

Я спросил: значит, до 31 декабря 1938 г.?

Сигемицу сказал, что если будет установлен модус на 1938 г., то в течение этого срока удастся заключить рыболовную конвенцию. Японская сторона желает, чтобы конвенция была заключена.

Я заявил Сигемицу, что его новое предложение облегчит мою задачу. Что касается остальных заявлений, которые он сегодня сделал, то я позволю себе совершенно откровенно сказать, что если бы я передал их правительству, то это вряд ли облегчило бы переговоры, В последний раз я виделся с послом 16 декабря. 17-го днем я послал свой доклад правительству. Совершенно естественно, что этот доклад мог быть получен правительством только 19-го числа, т. е. сегодня. Посол сам понимает, что СНК собирается не каждый день и имеет и другие дела. Совершенно естественно, что сегодня я не мог сообщить послу решение СНК. Посол просил о свидании в любой час на сегодня еще 17 декабря. Вряд ли тогда посол мог рассчитывать, что утром 19-го он получит ответ правительства. Я подробно останавливаюсь на этом потому, что упреки посла, когда он говорит, что не нужно много времени на такие вопросы, мне непонятны. Кроме того, посол знает, что временное соглашение истекает 31 декабря. Это показывает, что вопрос не является таким срочным. Посол не мог ожидать, что СНК соберется на экстренное заседание, чтобы рассмотреть его предложение по этому вопросу. Вследствие всего этого я думаю, что упреки посла неуместны. Советское правительство выказывает в этом деле много доброй воли, и если тем не менее создалось положение, вызывающее недовольство посла, то вину за это не может нести Советское правительство. Посол помнит, конечно, те обстоятельства, в результате которых в прошлом году не удалось закончить долгие переговоры о рыболовном соглашении. Я вынужден сопроводить свой ответ этими заявлениями ввиду неуместного и неприятного характера заявлений посла. Я со своей стороны все время делал и делаю все возможное для ускорения переговоров. Не в интересах дела делать упреки, которые обостряют положение без малейшей пользы даже для японской стороны. Я позволю себе доложить Советскому правительству новое предложение посла и не буду передавать его упреков.

На это мое заявление Сигемицу в подчеркнуто корректном тоне ответил, что он вполне согласен с тем, что, поскольку срок действия временного соглашения истекает 31 декабря, новый модус должен быть заключен до 31 декабря 1938 г. Однако японская сторона имеет свои внутренние обстоятельства, которые требуют много времени для оформления соглашения. Пожелание Японии заключается в том, чтобы все было сделано до 20 декабря. Поэтому он и торопил меня с этим вопросом. Он просил меня о свидании еще 17-го числа потому, что 18-го был выходной день и к сегодняшнему дню он рассчитывал получить ответ японского правительства, с которым он снесся после последней беседы со мной. Он признает и ценит мои усилия, но вместе с тем просит учесть их внутренние обстоятельства, вынуждавшие его торопить меня с рыболовными переговорами. Поэтому он и хотел узнать сегодня мнение Советского правительства.

Я коротко сказал, что, как только будет решение правительства, я сообщу его послу.

Сигемицу сказал, что будет ждать ответа. Уходя, он казался весьма сконфуженным имевшим место пререканием.

Б. Стомоняков