Телеграмма Полномочного Представителя СССР в США в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР. 26 октября 1937 г.

26 октября 1937 г.

Был сегодня у Хэлла, только что вернувшегося из Канады. Он спросил меня, каково мое мнение о международном положении. Я сказал: «Хуже, чем перед моим отъездом [в отпуск]. Особенно плохо, что агрессоры думают, что они могут безнаказанно делать что угодно». Хэлл стал по этому поводу возбужденно говорить, что хуже всего именно то, что глупые пацифисты стараются уверить Токио, что Америка ни при каких условиях не будет всевать, они обнадеживают наших друзей Японии больше, чем сами японские милитаристы, они изображают американцев как трусов (cowards).

Я заметил, что пацифисты не понимают, что многие страны сейчас находятся под большей угрозой в случае успеха агрессоров, чем во время последней мировой войны в случае победы Германии. Теперь речь идет о господстве Германии в Европе и Японии — в Азии. В случае их успеха Южная Америка тоже попадет под их влияние. Соединенные Штаты не будут себя чувствовать дома в своей стране.

Хэлл вполне согласился с этим, указав, что Соединенные Штаты не могут увести свой флот в трехмильную зону и оградиться железной сеткой от внешнего мира. К сожалению, по его словам, никто ничего не хочет сделать, его выступление в июле и в августе не нашло надлежащего отклика.

Я поправил, что Литвинов немедленно откликнулся положительным образом, но я не знаю, что Соединенные Штаты будут и могут делать, а также Великобритания.

Хэлл опять заволновался и заявил, что англичане ссылаются на то, что они не знают, что будет делать СССР. Я сказал, что я не уполномочен делать конкретных предложений, но я хотел бы знать намерения США.

Хэлл ответил, что сейчас преждевременно говорить о военных действиях или экономических санкциях, но следует думать о мобилизации мнений стоящих за мир стран, например на почве программы, привезенной им из Буэнос-Айреса[1]. Было бы большим плюсом, если бы США, Великобритания и Советский Союз объединились на почве этой программы, а вслед за ними к ней присоединились бы еще 35 стран.

Я сказал, что мое правительство, вероятно, не откажется обменяться мнениями по этому поводу и с США, и с Великобританией. Может быть, оно согласится обратиться вместе с Великобританией и США с воззванием к другим странам. Если г. государственный секретарь сделает подобное предложение, мы, вероятно, отнесемся к нему сочувственно.

Тогда Хэлл сказал мне, что подождем Брюссельскую конференцию, пусть она попытается найти мирные средства, а потом подумаем.

Далее он заметил: жаль, что некоторые микроскопические вопросы (намек на претензии) омрачают наши отношения. Я сказал, что, если мы их подымем, мы рискуем омрачить горизонт значительно сильнее. Он расспрашивал о положении в СССР.

На прощание он просил считать разговор конфиденциальным и, если у меня явится какая-либо идея, чтобы я пришел с ней к нему.

Я думаю, что форсировать не надо, но надо подумать о дальнейших разговорах.

Трояновский