Письмо Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Полномочному Представителю СССР в Германии Я. З. Сурицу. 11 марта 1937 г.

11 марта 1937 г.

Дорогой Яков Захарович,

Сообщение чешского посланника о чешско-германских переговорах для нас не новость, ибо о них Крофта рассказывал т. Александровскому довольно подробно. Сначала в связи с новым Локарно предполагалось заключить договор о ненападении, который был бы расширением арбитражного договора, заключенного между Германией и Чехословакией одновременно со старым Локарно. Когда исчезла уверенность в заключении нового Локарно, возникла мысль о самостоятельном заключении договора о ненападении между Германией и Чехословакией, причем мысль эта принадлежит Гитлеру. За последнее время на эту тему велись неофициальные переговоры в Праге через личного доверенного Гитлера Траутмансдорфа. За такой договор будто бы стоят Гитлер и Шахт, против него высказывается Геббельс, Геринг и рейхсвер колеблются, а Нейрат ничего об этом не знает. Чехословакия настаивает на оговорках о ненарушимости всех существующих договоров Чехословакии, особенно с Францией, Малой Антантой и СССР, а также о невмешательстве во внутренние дела, в особенности в вопросе о нацменьшинствах. Ожидается, что после неофициальных разговоров Германия сделает предложение об официальных переговорах, которые Чехословакия не сможет отклонить, но она будет консультировать своих союзников, в том числе и СССР. Крофта дал заверение, что не будет допущено ничего угрожающего уровню и характеру нынешних взаимоотношений с СССР, которые в глазах Чехословакии являются единственной реальной гарантией безопасности.

Мне представляется сомнительным, чтобы Гитлер мог согласиться на чехословацкие условия, и поэтому если действительно эти условия являются окончательными, то вряд ли из переговоров что-либо выйдет. По-видимому, Гитлер действительно стремится продемонстрировать каким-либо пацифистским жестом свое миролюбие.

О визите Геринга в Варшаву нами получены следующие сведения. Цель визита заключалась будто бы в стремлении склонить руководство польской армии к заключению военного договора с Германией, иначе говоря, военного союза, каковая цель якобы не достигнута. Геринг считает, что ему удалось улучшить отношения между Германией и Польшей, основываясь на том факте, что Рыдз-Смиглы целиком и полностью принял политику Бека. Геринг будто бы предлагал в целях углубления германо-польских отношений полностью ликвидировать вопрос о Польском коридоре путем отказа от него со стороны Германии, если через коридор будет проложен прямой железнодорожный путь или автострада в виде узкой полосы отчуждения. Геринг не скрывал намерения Германии вернуть город Данциг, но обещал ничего не предпринимать без договоренности с Польшей. Германия ничего не имеет против улучшения польско-французских отношений и с удовлетворением констатирует совпадение отношений Германии и Польши к Чехословакии и приветствует выступления Польши против советско-чехословацкого пакта. Целью германской политики, говорил Геринг, остается раздел территории Советского Союза. Его дословные слова будто бы были: «Вы займете Украину, а нам — север». Поэтому дружба между Польшей и Германией должна быть еще больше укреплена и дополнена военным соглашением, Рыдз-Смиглы отвечал в дружеском тоне, но короче. Польско-французский союз носит исключительно оборонительный характер и является только двусторонним, доказательством чего служит отношение Польши к Чехословакии. В скором времени в Варшаве под председательством одного из бывших польских премьер-министров будет организовано германо-польское общество, целью которого будет дальнейшее сближение и улучшение отношений между этими странами. Оба, как Геринг, так и Рыдз-Смиглы, остались довольны беседами. Геринг говорил, что его еще никогда не встречали так дружески в Польше, как в этот раз, и он надеется, что путем упорной работы удастся включить Польшу в военный союз, Он очень доволен отсутствием расхождений между польскими военными кругами и Беком, который, по мнению Геринга, уже теперь не прочь был бы заключить военный союз с Германией. Рыдз-Смиглы будто бы в восторге от прямодушия и обаяния Геринга.

У меня тоже создалось впечатление, что новые полномочия, данные германскому минвнуделу в отношении иностранцев, целятся в наших граждан. Речь идет, очевидно, о сотрудниках торгпредства и членах приемочных комиссий, ибо других советских граждан в Германии как будто нет. На всякий случай необходимо заранее принять меры всем тем, кого это может касаться. Допускаю, что Шуленбург[1] не будет возвращаться в Москву до ликвидации вопроса об отозвании Баума и, может быть, даже до процесса над немцами[2].

Рекомендую Вам не принимать слишком близко к сердцу отказ немцев от посещения Ваших приемов и обедов и неприглашение Вас на их приемы. Мы здесь относимся к этому совершенно равнодушно.

Литвинов