Марксистская диалектика о взаимосвязи и взаимообусловленности явлений в природе и в обществе

МАРКСИСТСКАЯ ДИАЛЕКТИКА О ВЗАИМОСВЯЗИ И ВЗАИМООБУСЛОВЛЕННОСТИ ЯВЛЕНИЙ В ПРИРОДЕ И ОБЩЕСТВЕ

★

В. С. МОЛОДЦОВ

 

В труде «О диалектическом и историческом материализме» товарищ Сталин дал непревзойдённую по чёткости и глубине формулировку четырёх основных черт марксистского диалектического метода.

Изложение черт марксистского диалектического метода товарищ Сталин начинает с учения о связи и взаимообусловленности явлений в природе и обществе, указывая, что марксистский диалектический метод требует рассматривать каждое явление в природе и обществе в связи с другими явлениями. Это требование марксистского диалектического метода отражает существенные отношения предметов и явлений объективного материального мира. В мире нет ничего, что существовало бы изолированно, всё существует в отношении к другому, в связи с другим. «Тысячелетия прошли с тех пор, как зародилась идея «связи всего», «цепи причин»,— указывал Ленин, — Сравнение того, как в истории человеческой мысли понимались эти причины, дало бы теорию познания бесспорно доказательную». (В. И. Ленин, философские тетради, 1947, стр. 294.).

Марксистское учение о взаимосвязи явлений в природе и обществе в корне противоположно метафизике, которая рассматривает все предметы природы как изолированно существующие. Формулируя черты марксистского диалектического метода, товарищ Сталин противополагает диалектический метод метафизике, раскрывает её антинаучность и реакционную сущность.

 

Критика марксистской философией метафизического отрицания взаимосвязи явлений в природе и обществе

 

Марксистский диалектический метод выковывался в борьбе против идеализма и метафизики. «Диалектика созрела в борьбе с метафизикой, в этой борьбе она стяжала себе славу...» (И. В. Сталин, Соч., т. 1, стр. 303), — пишет товарищ Сталин. Основоположники материалистической диалектики Маркс и Энгельс решительно разоблачали всякого рода теории, враждебные пролетарскому социализму. Они подвергли критике различные буржуазные и мелкобуржуазные метафизические концепции (экономические, политические, философские) и в этой борьбе совершенствовали и развивали метод материалистической диалектики.

Особую остроту борьба против метафизики приобретает в эпоху империализма, когда проникающие в рабочее движение агенты буржуазии подменяют марксистскую диалектику метафизикой с целью навязать рабочему классу буржуазные взгляды и ограничить размах его революционной борьбы. Разоблачая враждебные марксизму теории и политические течения, Ленин и Сталин всегда вскрывали методологическую основу этих теорий и течений, их метафизичность.

Метафизическое отрицание взаимообусловленности явлений — характерная черта современных идеалистических систем. В этих системах метафизика неразрывно связана с идеализмом. С целью подорвать научные представления о действительности идеологи империализма, опираясь на метафизический метод, «изобретают» бесконечное множество «концепций», «картин мира», сводящихся к отрицанию независимого от сознания существования мира. К одной из таких концепций принадлежит махистская философия, которая и поныне имеет хождение в странах капитала. В произведении «Материализм и эмпириокритицизм», составившем эпоху в развитии марксистской философии, Ленин, разоблачая идеализм махистской философии, одновременно подверг решительной критике её метафизический метод. Махисты пытались доказать, что реально существуют только ощущения; они рассматривали ощущения сами по себе, в отрыве от действительности, вне связи с окружающими предметами и явлениями. Внешний материальный мир махисты объявляли, таким образом, иллюзией. На этой основе выросла чудовищная «безмозглая», как её назвал Ленин, философия махистов.

«Софизм идеалистической философии состоит в том, — писал Ленин,— что ощущение принимается не за связь сознания с внешним миром, а за перегородку, стену, отделяющую сознание от внешнего мира...». (В. И. Ленин, Соч., т. 14, изд. 4, стр. 40).

Из критики махизма Лениным наглядно видно, что махисты в обосновании своих идеалистических теорий и в борьбе против материалистического естествознания и материалистической философии опирались на метафизику как метод, дающий возможность извращать действительность.

Ленин и Сталин, ведя неустанную борьбу с враждебными марксизму теориями, показывают, как вырывание явлений из их взаимной связи неизбежно приводит к идеалистическому и метафизическому извращению действительности, а в области политики — к оппортунизму.

История борьбы Коммунистической партии против различных фальсификаторов марксизма даёт немало примеров, показывающих, как абстрактный, недиалектический подход к действительности неизменно служил гнусным целям врагов партии.

Разоблачая троцкистов и бухаринцев — злейших врагов пролетарской революции и социализма, — товарищ Сталин не раз указывал, что эта банда шпионов и убийц в своих гнусных целях, превратно истолковывая действительность, подменяла марксистскую диалектику метафизикой и схоластикой.

В 1925 году, когда под руководством Коммунистической партии в стране заканчивался восстановительный период, когда социалистическая промышленность стала преобладающей силой, троцкисты выступили с отрицанием социалистического характера нашей промышленности, пытаясь представить социалистическую промышленность как государственно-капиталистическую.

Выступая в 1925 году на XIV съезде партии, товарищ Сталин разоблачил отождествление троцкистами социалистической промышленности с госкапитализмом. Товарищ Сталин показал, что троцкисты рассматривали вопрос о госкапитализме «схоластически, не диалектически, вне связи с исторической обстановкой». (И. В. Сталин, Соч. т. 7, стр. 366).

Товарищ Сталин показал, что нельзя смешивать два разных периода в развитии советской промышленности: «...говорить теперь, в 1925 году, о госкапитализме, как преобладающей форме нашего хозяйства, значит искажать социалистическую природу нашей государственной промышленности, значит не понимать всей разницы между прошлой и нынешней обстановкой, значит подходить к вопросу о госкапитализме не диалектически, а схоластически, метафизически». (Там же, стр. 367).

Этот пример из истории борьбы нашей партии против врагов марксизма-ленинизма ярко показывает, как метафизика использовалась врагами пролетарского революционного движения в целях извращения действительности.

В современных условиях разносчиками антинародных, реакционных теорий являются идеологи американо-английского империализма; они же выступают и в роли пропагандистов идеализма и метафизики.

Наглядной иллюстрацией метафизического извращения действительности является так называемая семантическая философия современного американского империализма. Семантики ведут яростную борьбу против материализма вообще, против диалектического материализма в особенности. Представители этой субъективно-идеалистической философии (Карнап, Витгенштейн, Айэр, Чейз и др.) поучают, что все противоречия в жизни происходят из-за произвольного толкования слов, понятий. Айэр утверждает, что «нет философского вопроса об отношении духа и материи, есть лишь лингвистические вопросы об определении некоторых символов...». Семантики пытаются убедить, что понятия «капитализм», «фашизм» есть якобы выдуманные слова, не отражающие ничего реального.

Семантики метафизически отрывают понятия от предметов, рассматривают понятия как не связанные с предметами, не отражающие явлений материального мира.

Хотя эта философия весьма примитивна, однако ею довольно широко пользуются прожжённые политические дельцы, чтобы притупить сознание трудящихся масс. Идеологи империализма пытаются внушить массам, что если устранить слово «капитализм», то это избавит капиталистическую систему от бед и потрясений. Они тешат себя иллюзиями, что при помощи этой софистики им удастся обмануть трудящихся. Но как бы ни старались семантики одурачивать народные массы, капиталистическая система неизбежно рухнет, и только вместе с ней уйдёт в область истории такое ненавистное массам понятие, как капитализм.

Буржуазные метафизические и идеалистические теории проникают и в среду тех советских людей, которые ещё не освободились от пережитков капитализма.

Отмечая, что в советском обществе нет классовой базы для господства буржуазной идеологии и что у нас господствует социалистическая идеология, т. Маленков напоминает о наличии у нас остатков буржуазной идеологии, против которых необходима решительная борьба. «Мы не застрахованы, — говорит т. Маленков, — также от проникновения к нам чуждых взглядов, идей и настроений извне, со стороны капиталистических государств, и изнутри, со стороны недобитых партией остатков враждебных Советской власти групп. Нельзя забывать, что враги Советского государства пытаются распространять, подогревать и раздувать всяческие нездоровые настроения, идеологически разлагать неустойчивые элементы нашего общества». (Г. Маленков, Отчётный доклад XIX съезду партии о работе Центрального Комитета ВКП(б), стр. 94.).

За последние годы в ряд областей знания проникли чуждые марксизму метафизические и идеалистические теории, задерживавшие развитие советской науки. Иллюстрацией этого может служить проникновение в некоторые круги советских биологов метафизической и идеалистической концепции вейсманизма-морганизма. Рассматривая живой организм в отрыве от среды, вейсманисты-морганисты пытались доказать неизменяемость наследственности под влиянием условий жизни организма и невозможность целенаправленного изменения растительных и животных форм.

Великий русский преобразователь природы И. В. Мичурин и его последователи всесторонне показали, что организмы необходимо рассматривать только в их неразрывной связи с окружающей, обусловливающей их развитие средой, и обосновали возможность направленного изменения наследственности растений и животных. Разгромив вейсманистов-морганистов, мичуринцы открыли широкий простор для развития советской науки, для познания новых закономерностей в развитии органического мира и использования сил природы в интересах построения коммунизма в нашей стране.

Вейсманизм-морганизм в биологии демонстрирует реакционную сущность метафизики, тормозящей раскрытие закономерностей в развитии природы.

Метафизика и идеализм проникли также в советское языкознание. Разоблачая идеалистическую концепцию языкознания Марра, И. В. Сталин вскрыл и её метафизичность. Марр и его последователи не сумели применить диалектики к истолкованию такого общественного явления, как язык. Они в частности игнорировали диалектическую взаимосвязь языка с историей народа, взаимосвязь языка и мышления. Марр утверждал, что мышление может происходить без языка. Критикуя эту метафизическую теорию, товарищ Сталин показал, что марровцы отрывают мышление от языка, считают возможным общение людей без помощи языка. Метафизический отрыв языка от мышления, игнорирование диалектической взаимосвязи между ними в конечном итоге привели марровцев к идеалистическому истолкованию мышления, к попытке обосновать существование мышления вне связи с его материальной, языковой оболочкой.

Серьёзную опасность для развития советской науки представляет попытка некоторых экономистов протащить метафизику и идеализм в политическую экономию. В ходе дискуссии по экономическим вопросам, происходившей в ноябре 1951 года, выяснилось, что некоторые экономисты по коренным вопросам экономической науки заняли идеалистическую позицию. При этом, конечно, они полностью отступили и от марксистской диалектики, встав на позиции метафизического метода. Отступив от диалектики в целом, эти экономисты игнорировали и диалектическую взаимосвязь явлений экономической жизни.

Так, например, диалектический закон связи явлений игнорировался некоторыми экономистами и философами при рассмотрении проблемы взаимоотношений производительных сил и производственных отношений. Производительные силы рассматривались в отрыве от производственных отношений, последние просто растворялись в производительных силах. Этот отрыв производительных сил от производственных отношений являлся реставрацией идеалистической и метафизической богдановско-бухаринской концепции.

Отход некоторых экономистов от диалектики и сползание на позиции метафизики обнаружился и при подходе ко многим другим проблемам. Эти экономисты, например, рассматривали производство как самоцель, не в связи с потребностями человека, а в отрыве от них. Общественные формации они рассматривали изолированно, в отрыве друг от друга, вследствие чего недооценивалась роль общих для всех формаций экономических законов.

Товарищ Сталин разоблачил метафизическую и идеалистическую трактовку вопросов некоторыми экономистами и дал решение экономических проблем на основе раскрытия диалектики общественной жизни. При этом товарищ Сталин показал, что метафизика и идеализм в экономической науке приводят к авантюризму в хозяйственной политике.

Отрицая взаимообусловленность явлений в природе, метафизика подрывает возможность познания природы как единого целого. Отрицание метафизикой взаимосвязи явлений в природе и обществе неизбежно порождает ложный взгляд на природу и общественную жизнь как на случайное скопление изолированных друг от друга предметов и явлений.

 

Марксистская диалектика о связи и взаимообусловленности явлений

 

В противоположность метафизике марксизм-ленинизм выработал подлинно научный метод познания и изменения действительности. Этот метод прежде всего содержит требование рассматривать все явления природы и общества в их связи и взаимообусловленности.

Диалектика, писал Энгельс, «берет вещи и их умственные отражения главным образом в их взаимной связи, в их сцеплении, в их движении, в их возникновении и исчезновении...» (Ф. Энгельс, Анти-Дюринг, 1952, стр. 22). В незаконченной статье о диалектике Энгельс ставил задачей «развить общий характер диалектики как науки о связях в противоположность метафизике». (Ф. Энгельс, Диалектика природы, 1952, стр. 38).

Ленин придавал важнейшее значение диалектическому учению о связи предметов и явлений материального мира. Всесторонне разрабатывая марксистскую диалектику, Ленин указывал на необходимость рассматривать при анализе вещи всю «совокупность многоразличных отношений этой вещи к другим». В диалектический анализ действительности Ленин включал требование — раскрывать всестороннюю, всеобщую связь и взаимообусловленность всех явлений мира. Ленин указывал, что в познании явлений материального объективного мира наука идёт «от сосуществования к каузальности (причинности, — Ред.) и от одной формы связи и взаимозависимости к другой, более глубокой, более общей». (В. И. Ленин, Философские тетради, 1947, стр. 193).

Товарищ Сталин исчерпывающе раскрыл сущность марксистского положения о связи и взаимообусловленности явлений природы и общества, рассматривая учение о связи как первую основную черту марксистского диалектического метода. «В противоположность метафизике, — указывает товарищ Сталин, — диалектика рассматривает природу не как случайное скопление предметов, явлений, оторванных друг от друга, изолированных друг от друга и не зависимых друг от друга, — а как связное, единое целое, где предметы, явления органически связаны друг с другом, зависят друг от друга и обусловливают друг друга.

Поэтому диалектический метод считает, что ни одно явление в природе не может быть понято, если взять его в изолированном виде, вне связи с окружающими явлениями, ибо любое явление в любой области природы может быть превращено в бессмыслицу, если его рассматривать вне связи с окружающими условиями, в отрыве от них, и, наоборот, любое явление может быть понято и обосновано, если оно рассматривается в его неразрывной связи с окружающими явлениями, в его обусловленности от окружающих его явлений». (И. В. Сталин, Вопросы ленинизма, 1952, стр. 575).

Характеризуя учение о связи, о взаимообусловленности явлений природы и общества как основную черту марксистского диалектического метода, как важнейшее требование научного анализа действительности, товарищ Сталин развил дальше марксистскую диалектику, обогатил её новыми выводами, положениями.

Марксистская диалектика — единственно научный метод познания действительности; законы, положения диалектики не привнесены в природу и общественную жизнь извне, а представляют собой отражение объективного материального мира. Задача и в понимании природы и в понимании истории общества «заключается не в том, — писал Энгельс, — чтобы придумывать связи из головы, а в том, чтобы открывать их в самих фактах». (Ф. Энгельс, Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии, Госполитиздат, 1952, стр. 52).

Требование марксистского диалектического метода рассматривать явления в их взаимообусловленности определяется, следовательно, тем обстоятельством, что в самой природе и общественной жизни предметы и явления не существуют изолированно. В мире все предметы и события обусловлены друг другом, находятся во взаимодействии друг с другом и благодаря этому, как писал Энгельс, «вся доступная нам природа образует некую систему, некую совокупную связь тел, причем мы понимаем здесь под словом тело все материальные реальности, начиная от звезды и кончая атомом...». (Ф. Энгельс, Диалектика природы, 1952, стр. 45).

Только рассмотрение явлений в их взаимообусловленности даёт нам возможность понять природу как единое целое.

Учение марксистской диалектики о единстве природы, о связи и взаимообусловленности явлений природы находит яркое подтверждение во всех областях науки и в частности в естествознании. Уже в XIX веке естествознание развивалось в направлении познания взаимной связи процессов природы.

Энгельс писал, что естествознание, будучи до конца XVIII века наукой собирательной, наукой о законченных вещах, в XIX веке стало наукой о процессах, «о происхождении и развитии этих вещей и о связи, соединяющей эти процессы природы в одно великое целое». (Ф. Энгельс, Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии, Госполитиздат, 1952, стр. 38).

Огромное значение для доказательства взаимной связи процессов природы имеет закон сохранения и превращения энергии. «Единство всего движения в природе теперь уже не просто философское утверждение, а естественнонаучный факт» (Ф. Энгельс, Диалектика природы, 1952, стр. 155), — писал Энгельс по поводу этого закона.

Единство органической природы было наглядно показано открытием клеточного строения органической материи, установившим единство растительного и животного миров и взаимную связь между ними, а также теорией Дарвина, доказавшего, что все организмы произошли в результате длительной эволюции из простейших живых форм, которые в свою очередь (как было доказано позже), образовались в процессе длительной истории естественного развития материи.

В книге «Людвиг Фейербах» Энгельс, указывая на эти три великих открытия — на открытие клетки, на закон превращения энергии и на эволюционную теорию Дарвина, — подчёркивает их большое влияние на развитие диалектического понимания природы. Большой интерес Энгельс проявлял также к открытию Д. И. Менделеева. В «Диалектике природы» Энгельс отмечает, что созданием периодической системы элементов Менделеев «совершил научный подвиг».

Периодическая система химических элементов Д. И. Менделеева — важнейшее естественнонаучное открытие, доказывающее, что природа есть единое, связное целое.

Менделеев открыл связь между элементами, закономерность их взаимодействия. Он положил конец господствовавшему в науке метафизическому представлению о существовании обособленных и не связанных друг с другом элементов.

Отмечая особое значение открытий естествознания для диалектико-материалистических обобщений, Энгельс указывает, что данные, добытые эмпирическим естествознанием, позволяют «в довольно систематической форме дать общую картину природы как связного целого». (Ф. Энгельс, Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии, Госполитиздат, 1952, стр. 39).

Естествознание XX века дало в различных областях науки много новых фактов, наглядно подтверждающих положения диалектического материализма о единстве природы, о взаимообусловленности явлений и предметов природы.

Развитие наук в советском социалистическом обществе служит подтверждением жизненности и научной значимости принципов диалектического материализма. Советские учёные Павлов, Тимирязев, Мичурин, Лепешинская, Лысенко и многие другие своими научными исследованиями значительно обогатили наши знания о единстве природы и её бесконечных взаимосвязях.

Современная наука убедительно показывает, как каждое новое открытие подтверждает марксистское учение о взаимосвязях процессов природы. К числу таких открытий принадлежит учение великого русского физиолога И. П. Павлова.

Огромное философское значение имеет решение И. П. Павловым проблемы связи психических явлений и внешней среды. Идеалистическая психология пыталась «постигнуть» психические явления, не выходя за пределы внутреннего мира животных и человека. Такой подход к исследованию психической деятельности не позволяет выработать никакого объективного критерия для оценки психических явлений и приводит к истолкованию «души» как непостижимой сущности.

В противоположность психологам-идеалистам И. П. Павлов считал главной задачей — раскрыть «бесконечно сложное взаимоотношение организма с окружающим миром в виде точной научной формулы». (И. П. Павлов, Лекции по физиологии. 1912 – 1913, изд. Академии медицинских наук СССР, М. 1949, стр. 55).

Исследуя высшую нервную деятельность животного и человека, И. П. Павлов создал учение об условных рефлексах, убедительно доказавшее, что психический мир животного и человека складывается под влиянием внешней среды и что вообще жизнедеятельность организма представляет собой единство внешнего и внутреннего. Под рефлексами И. П. Павлов понимает закономерные реакции организма на внешние раздражения. С точки зрения физиологической совокупность рефлексов и составляет основной фонд нервной деятельности человека и животных. Так материалистическая основа исследования психических явлений была установлена И. П. Павловым через раскрытие механизма взаимосвязи между психическими явлениями и внешним миром.

Одним из новейших открытий, подтверждающих диалектическую взаимосвязь в природе, является теория О. Б. Лепешинской о неклеточных формах существования живой материи, о происхождении клетки из неклеточного живого вещества и роли доклеточного живого вещества в организме.

О. Б. Лепешинская нанесла решающий удар длительное время господствовавшей в биологии метафизической теории Вирхова, который доказывал, что всё живое происходит только из клетки, что вне клетки якобы нет жизни, что живой организм представляет собой механическую сумму клеток, «федерацию» клеток.

Ещё Энгельс, опровергая подобные метафизические теории, указывал на существование бесструктурных монер, доклеточных формирований.

Руководствуясь принципами марксистско-ленинской философии, О. Б. Лепешинская преодолела метафизическую вирховианскую концепцию и экспериментально доказала существование неклеточных форм живой материи. В результате многолетних исследований желточных шаров куриного яйца она достигла таких научных результатов, которые убедительно свидетельствуют, что образование новых клеток происходит не только путём деления старой клетки, но и из живого неклеточного вещества. Не отрицая возникновения новых клеток из старых клеток в процессе их деления, О. Б. Лепешинская утверждает, что новые клетки могут возникать не только из клеток, но и из протоплазмы. Характеризуя протоплазму как деятельное, способное к обмену вещество, О. Б. Лепешинская доказывает, что «из неё возникают различные формы организованной материи — по крайней мере, первичные». (О. Б. Лепешинская, Происхождение клеток из живого вещества и роль живого вещества в организме, изд. Академии медицинских наук СССР, М. 150, стр. 13.). Данные о строении органической материи, добытые выдающимися исследованиями О. Б. Лепешинской, являются новым подтверждением положения марксистской диалектики о единстве природы, дальнейшим шагом вперёд на пути экспериментального раскрытия связи живой и неживой материи, превращения неорганической материи в органическую.

Ярким подтверждением учения марксистской диалектики о взаимосвязи и обусловленности предметов материального мира является история общества.

В отличие от идеалистических теорий общественного развития, сводивших общественную жизнь к хаосу случайностей, марксизм-ленинизм создал подлинную науку об обществе, рассматривая развитие общества как естественно-исторический процесс.

«Как Дарвин,— пишет Ленин,— положил конец воззрению на виды животных и растений, как на ничем не связанные, случайные, «богом созданные» и неизменяемые, и впервые поставил биологию на вполне научную почву, установив изменяемость видов и преемственность между ними, — так и Маркс положил конец воззрению на общество, как на механический агрегат индивидов, допускающий всякие изменения по воле начальства (или, все равно, по воле общества и правительства), возникающий и изменяющийся случайно, и впервые поставил социологию на научную почву, установив понятие общественно-экономической формации, как совокупности данных производственных отношений, установив, что развитие таких формаций есть естественно-исторический процесс». (В. И. Ленин, Соч., т. 1, изд. 4, стр. 124-125).

Исторический материализм, являясь распространением диалектического материализма на познание общественных отношений, раскрывает объективно существующую взаимосвязь между общественным бытием и общественным сознанием.

В работе «О диалектическом и историческом материализме» товарищ Сталин раскрывает взаимосвязь между условиями материальной жизни общества и общественным сознанием. Товарищ Сталин показывает, что источникам возникновения идей являются материальные отношения людей и что различия идей и политических учреждений в различное время объясняются различными условиями материальной жизни общества. С другой стороны, взаимосвязь общественного сознания и материальных условий жизни общества заключается также в обратном воздействии идей на материальную жизнь общества.

Раскрытие марксизмом взаимосвязи между материальными условиями жизни общества и общественными идеями, доказательство первичности общественного бытия и вторичности, производности общественного сознания, уяснение роли идей в развитии общества имеет огромное значение для практической деятельности марксистско-ленинской партии. «...Партия пролетариата, — пишет товарищ Сталин, — должна опереться на такую общественную теорию, на такую общественную идею, которая правильно отражает потребности развития материальной жизни общества и способна ввиду этого привести в движение широкие массы народа, способна мобилизовать их в организовать из них великую армию пролетарской партии, готовую разбить реакционные силы и проложить дорогу передовым силам общества». (И. В. Сталин, Вопросы ленинизма, 1952, стр. 586-587).

В труде «Марксизм и вопросы языкознания» товарищ Сталин подверг суровой критике примитивно-анархический взгляд на общество, как на сумму не связанных между собой явлений.

Представители примитивно-анархического взгляда рассматривали классовую борьбу как показатель распада общества, как разрыв связи между враждебными классами. Товарищ Сталин вскрыл несостоятельность подобного взгляда. «Пока существует капитализм,— указывает товарищ Сталин,— буржуа и пролетарии будут связаны между собой всеми нитями экономики, как части единого капиталистического общества». (И. В. Сталин, Марксизм и вопросы языкознания, стр. 19). Классовая борьба пролетариата против буржуазии не только не ведёт общество к распаду, а, наоборот, приводит к низвержению капитализма и к установлению высшей социально-экономической формации — коммунизма.

В этом труде, разрабатывая марксистскую теорию языка, товарищ Сталин показал также связь языка с историей народа. Товарищ Сталин показал, что язык есть средство общения людей, что язык и законы его развития можно понять только в связи с историей общества, с историей народа. Вульгаризаторы марксизма в языкознании, считая язык классовым и отождествляя его с надстройкой, создали теорию взрывов языка в процессе его развития. Критикуя эту вульгаризаторскую теорию, товарищ Сталин показал, что подобная внезапная ликвидация языка неуклонно привела бы к разрыву связей между людьми, «к полному расстройству дела общения людей между собой».

Показав несостоятельность марровской теории языка, товарищ Сталин глубочайшим образом раскрыл диалектику языка и мышления, указав, что язык и мышление существуют лишь в их взаимосвязи. Мышление обязательно совершается на базе языкового материала. «Оголённых мыслей, — пишет товарищ Сталин, — свободных от языкового материала, свободных от языковой «природной материи» — не существует. «Язык есть непосредственная действительность мысли» (Маркс). Реальность мысли проявляется в языке. Только идеалисты могут говорить о мышлении, не связанном с «природной материей» языка, о мышлении без языка». (И. В. Сталин, Марксизм и вопросы языкознания, стр. 39).

В труде «Экономические проблемы социализма в СССР» товарищ Сталин, решая сложнейшие проблемы политической экономии, даёт классические образцы диалектического анализа действительности. Рассматривая общественную жизнь в состоянии непрерывного развития, И. В. Сталин раскрывает взаимозависимость и взаимообусловленность общественных явлений. Разоблачая богдановско-бухаринскую концепцию, растворяющую производственные отношения в производительных силах, товарищ Сталин показывает её идеалистическую сущность. В то же время И. В. Сталин раскрывает диалектическую взаимосвязь между производительными силами и производственными отношениями, как двумя неразрывно связанными сторонами общественного производства. Они хотя и различны, однако взаимосвязаны между собой как содержание и форма и не существуют одно без другого. Взаимодействие между ними проявляется в том, что новые производственные отношения, будучи определяемы уровнем развития производительных сил, выступают в роли главного двигателя развития последних, а старые выступают в роли тормоза развития производительных сил.

«Это своеобразие развития производственных отношений от роли тормоза производительных сил к роли главного их двигателя вперёд и от роли главного двигателя к роли тормоза производительных сил,— составляет один из главных элементов марксистской материалистической диалектики». (И. В. Сталин, Экономические проблемы социализма в СССР, стр. 62).

Проявление диалектического закона взаимосвязи товарищ Сталин раскрывает при анализе и других экономических фактов. Например, указывая на то, что закон стоимости не является в условиях социализма регулятором производства, И. В. Сталин подчёркивает, что непрерывный рост социалистического производства невозможен без примата производства средств производства. Таким образом, раскрывается органическая связь между непрерывным ростом народного хозяйства и приматам производства средств производства. Диалектика связи и взаимообусловленности явлений вскрывается И. В. Сталиным при рассмотрении проблемы экономических законов и условий их действия, связи производства и потребления и при рассмотрении других экономических явлений.

Учение о взаимосвязи явлений в природе и обществе имеет принципиально важное значение для понимания процесса познания. В отличие от метафизики, которая сосредоточивает внимание только на отдельных предметах, на частностях, марксистская диалектика указывает на то, что в природе и обществе все явления взаимосвязаны, и поэтому даёт нам возможность постигать природу и общество как единое целое.

 

Марксистская диалектика о закономерности развития природы и общества

 

Рассматривая предметы природы и общественные явления в их многосторонних связях, мы открываем таким путём цепь взаимодействий вещей и исторических событий, последовательность их возникновения, обусловленность их существования. Это состояние всеобщей связи явлений в природе и обществе и характеризуется марксистским диалектическим методом как закономерность развития природы и общественной жизни. Товарищ Сталин указывает, что «многообразные явления в мире представляют различные виды движущейся материи, что взаимная связь и взаимная обусловленность явлений, устанавливаемые диалектическим методом, представляют закономерности развития движущейся материи...». (И. В. Сталин, Вопросы ленинизма, 1952, стр. 580-581). Марксистская философия, таким образом, признаёт объективную закономерность, необходимость в природе и обществе.

Марксистское учение о закономерности развития природы и общества является основой для развития познания. В. И. Ленин и И. В. Сталин всесторонне разработали проблему объективности законов науки и их использования в практической деятельности людей. Законы науки выражают объективную логику развития природы и общества, отражают взаимосвязь, взаимообусловленность явлений, предметов и исторических событий, их последовательное и преемственное развитие. В. И. Ленин отмечает, что «всякое отдельное тысячами переходов связано с другого рода отдельными (вещами, явлениями, процессами)». (В. И. Ленин, Философские тетради, 1947, стр. 329). Ленин указывает, что «естественная связь, связь явлений природы существует объективно...». (В. И. Ленин, Соч., т. 14, изд. 4, стр. 143.). Определяя понятие закона, Ленин пишет: «...понятие закона есть одна из ступеней познания человеком единства и связи, взаимозависимости и цельности мирового процесса». (В. И. Ленин, Философские тетради, 1947, стр. 126). Ленин характеризует закон как существенное, идентичное, прочное (остающееся) в явлении. Ленин указывает, что законы, формулируемые наукой, есть отражение сущности многообразных явлений объективного материального мира. «Закон есть отражение существенного в движении универсума» (В. И. Ленин, Философские тетради, 1947, стр. 127) — отмечает Ленин.

Полно и всесторонне проблема закона исследована в труде И. В. Сталина «Экономические проблемы социализма в СССР». Прежде всего И. В. Сталин подробно раскрывает марксистское учение об объективности законов науки. Природа и общество развиваются закономерно. Законы науки отражают объективные процессы, происходящие в природе и обществе. «Марксизм понимает законы науки, — всё равно идёт ли речь о законах естествознания или о законах политической экономии, — как отражение объективных процессов, происходящих независимо от воли людей» (И. В. Сталин, Экономические проблемы социализма в СССР, 1952, стр. 4), — учит И. В. Сталин.

Товарищ Сталин подчёркивает, что не только законы природы имеют объективный характер, но и общество развивается по объективным законам, в частности объективный характер присущ законам экономического развития общества. По объективным законам развивается и социалистическое общество, социалистическая экономика.

Марксистская диалектика исходит из материальности мира и закономерностей его развития.

Марксистское понимание закономерности коренным образом отличается от идеалистического её истолкования. Идеализм отрицает объективный характер закономерности. В наиболее ярко выраженной форме отрицают объективную закономерность и необходимость представители субъективно-идеалистической, в частности махистской философии. Махисты выступили проводниками неокантианской идеалистической точки зрения на необходимость. В своё время Кант доказывал, что в объективном мире нет необходимости, закономерности, что необходимость — это категория, присущая лишь рассудку. Эту линию идеалистического истолкования закономерности восприняли махисты. «Кроме логической, — писал Мах,— какой-нибудь другой необходимости, например, физической, не существует». Другой махист, Пирсон, утверждал, что «законы науки — гораздо больше продукты человеческого ума, чем факты внешнего мира».

К этой же группе махистов принадлежал небезызвестный Богданов, который также идеалистически истолковывал законы науки. Он писал, что «законы отнюдь не принадлежат к сфере опыта... они не даны в нём, а создаются мышлением, как средство организовать опыт, гармонически согласовать его в стройное единство». Разоблачая идеализм Богданова и других в понимании законов науки, В. И. Ленин показал, что махисты полностью порвали с наукой, встали на путь пропаганды мистики и фидеизма.

Особое усердие в замене объективной закономерности мистикой и символикой проявляют современные философствующие мракобесы. Лейтмотивом империалистической философии является таинственное, мистическое, потустороннее, непостижимое, непознаваемое. Например, глава американской философской школы персоналистов Флюеллинг заявляет, что природа существует по воле божественной личности, высшей и всемогущей персоны. Никакой объективной закономерности нет, заявляет он, всё направляется божественной персоной. О Флюеллинге можно с полным правом повторить то, что Ленин сказал о подобном ему философствующем мракобесе — американском философе Карусе: «Совершенно очевидно, что перед нами — лидер компании американских литературных проходимцев, которые занимаются тем, что спаивают народ религиозным опиумом». (В.И.Ленин, Соч., т. 14, изд. 4, стр. 213).

Современные правые социалисты также являются сторонниками и пропагандистами антинаучной субъективно-идеалистической философии. Проповедники агностицизма, они доказывают невозможность познания законов природы и тем более общества. Один из «теоретиков» английских лейбористов, Гордон-Уолкер, доказывает, что разум имеет якобы дело только с символами реальности и «было бы заблуждением допускать, что эти символы идентичны с реальностью». Социальный смысл этой теории совершенно ясен: её приверженцы пытаются доказать, что законы общественной жизни познать нельзя, что таких законов просто не существует.

Идеалистическое истолкование законов проникает и в сферу советской науки. Находятся и в условиях социализма идейно незакалённые, малоустойчивые и падкие на буржуазные теории люди, которые становятся проводниками субъективно-идеалистических взглядов. Некоторые экономисты стали, например, утверждать, что в условиях социализма якобы нет объективных законов развития, что экономические законы возникают по воле людей, следовательно, люди по своему усмотрению могут отменять одни законы, создавать другие или преобразовывать законы.

Подобную ошибку допускали и некоторые философы. Среди экономистов и философов имела хождение идеалистическая точка зрения на планирование. Доказывалось, будто бы планирование является экономическим законом советского общества. Так как планирование отождествлялось этими людьми с объективным законом, а планы, как известно, создаются государством, то получалось, что государство якобы может отменять, преобразовывать, создавать объективные законы. Это явно идеалистическое волюнтаристское истолкование объективных законов. Пропагандистами этих положений выступали как экономисты, так и философы.

Критикуя отрицание некоторыми экономистами объективного характера законов общественного развития, И. В. Сталин показал, что эти люди «рвут с марксизмом и становятся на путь субъективного идеализма». Раскрывая диалектический характер развития действительности, И. В. Сталин обосновал положение марксизма о том, что как законы природы, так и законы общества существуют объективно, независимо от воли и сознания людей и что люди в своей деятельности должны считаться с этими законами.

Марксизм учит, что задача людей заключается в том, чтобы познавать объективные законы развития природы и общества, овладевать ими и использовать их в своих целях. Задача строителей коммунизма состоит в том, чтобы познавать объективные законы развития социалистического общества и опираться на эти законы в своей деятельности.

Марксистская диалектика является научным методом познания, отображения законов природы и общества. Руководствуясь марксистской диалектикой, И. В. Сталин открыл новые законы общественного развития. Товарищу Сталину принадлежит открытие основного экономического закона современного капитализма и основного экономического закона социализма.

Опираясь на экономические законы социализма, овладевая ими и используя их,-Коммунистическая партия и Советское государство намечают планы экономического развития социалистического общества, планы, которые отражают требования объективных экономических законов развития социализма — основного экономического закона социализма и закона планомерного, пропорционального развития народного хозяйства.

Ярким документом эпохи социализма являются «Директивы XIX съезда партии по пятому пятилетнему плану развития СССР на 1951—1955 годы». В этих директивах Коммунистической партии находит всестороннее отражение действие в нашем обществе основного экономического закона социализма и закона планомерного, пропорционального развития народного хозяйства. Намечен новый мощный подъём всех отраслей народного хозяйства, дальнейшее повышение материального благосостояния и культурного уровня советского народа. Эти директивы раскрывают реальность наших планов, они составлены Коммунистической партией на основе знания законов экономического развития.

Марксистская диалектика отвергает как волюнтаристское истолкование законов, так и фетишистское отношение к ним. Волюнтаристы не считаются с объективными законами, идеалистически их истолковывают. Согласно пониманию волюнтаристов законы не имеют объективной основы, они якобы целиком зависят от людей. Это — антимарксистское, идеалистическое истолкование закона. Классики марксизма решительно разоблачали идеалистическое толкование закона различными философскими «школами».

Утверждая, что природа и общественная жизнь развиваются по законам, им присущим, независимым от воли людей, марксизм-ленинизм в то же время отрицает фетишистское истолкование закономерности и подчёркивает роль народных масс, классов, партий и личности в развитии общества.

Марксизм отвергает фатализм. Марксистское понимание закономерности содержит обязательное признание того, что люди способны влиять на ход общественного развития. Люди делают историю, народ является творцом истории. В процессе исторического творчества люди открывают объективно существующие законы, познают их и в своей практической деятельности опираются на эти законы, используют их. Давая диалектическое решение проблемы свободы и необходимости, Энгельс указывал, что «свобода, следовательно, состоит в основанном на познании необходимостей природы (Naturnotwendigkeiten) господстве над нами самими и над внешней природой...». (Ф. Энгельс, Анти-Дюринг, 1952, стр. 107).

Товарищ Сталин учит, что люди не могут произвольно миновать этапы закономерного развития общества, но они могут влиять на ход событий и использовать закономерности их развития в своих интересах. «Доказано,— пишет И. В. Сталин, — что общество не бессильно перед лицом законов, что общество может, познав экономические законы и опираясь на них, ограничить сферу их действия, использовать их в интересах общества и «оседлать» их...». (И. В. Сталин, Экономические проблемы социализма в СССР, 1952, стр. 107).

Ярким примером сознательного использования законов общественного развития является строительство коммунизма в СССР. Коммунистическая партия уверенно ведёт советский народ к коммунизму по пути, основанному на точном знании законов исторического развития.

 

Марксистская диалектика о причинной обусловленности явлений

 

Взаимосвязь предметов и явлений природы и общества существует в многообразных формах и отражается в познании в форме различных понятий и категорий. Связь явлений природы и общества выражается в отношениях между качеством и количеством, между формой и содержанием, новым и старым, положительным и отрицательным, необходимостью и случайностью. Существуют также причинные отношения явлений природы и общества. Причинные отношения тем и отличаются от всех других отношений, выражающих связь предметов, что они раскрывают происхождение явлений, предметов. Через отношения причины и следствия раскрывается непрерывная и бесконечная цепь событий в природе и обществе. Причинность выражает момент всеобщей связи явлений материального мира.

В истории философии истолкование причинности всегда составляло арену ожесточённой борьбы между материализмом и идеализмом. Ленин указывал: «Вопрос о причинности имеет особенно важное значение для определения философской линии того или другого новейшего «изма»...». (В. И. Ленин, Соч., т. 14, изд. 4, стр. 140). В «Материализме и эмпириокритицизме» Ленин подверг решительному разоблачению махистское, идеалистическое истолкование причинности. Махисты отрицали объективную значимость причинно-следственных отношений и восстанавливали юмистское представление о причинности. Они навязывали идейку о том, что в самих явлениях нет причинной зависимости, что ощущение и опыт будто бы ничего нам не говорят о причинных отношениях. Махистская субъективно-идеалистическая точка зрения на причинность является преобладающей в современной буржуазной философии и естествознании.

Буржуазные физики-идеалисты отрицают объективные причинные отношения в мире микрочастиц, пытаются опровергнуть наличие объективных закономерностей внутриатомных явлений.

Физики-идеалисты по-махистски утверждают, что мы имеем дело лишь с чувственным опытом и математическими расчётами, ничего не говорящими о существовании независимого от сознания материального, объективного мира. Подобные заявления со стороны буржуазных физиков есть не что иное, как измена науке, выражение безвыходного для буржуазного естествознания кризиса.

Опровергая измышления физиков-идеалистов США и Англии, советские физики отвергают идеалистическую теорию индетерминизма (отрицание закономерности и причинности явлений). Они исходят из того, что принцип причинности, господствующий в классической механике, должен быть уточнён в применении к частицам микромира и ни в какой мере не опровергается новыми открытиями в физике.

Марксистская диалектика признаёт объективный характер причинности. Применение материалистического решения основного вопроса философии к пониманию причинности означает, что эта философская категория является отражением причинных отношений, присущих явлениям объективного мира. Причинные отношения являются всеобщими, они присущи всем явлениям мира; в природе и обществе нет причинно не обусловленных явлений.

О всеобщем характере причинности свидетельствует вся многогранная практическая деятельность человека. Энгельс указывает, что человек не только находит, что за известным движением следует другое движение, но и создаёт новые формы движения, например, промышленность. Зная причины, обусловливающие появление какого-либо явления, мы оказываемся в состоянии сами его вызвать. «Благодаря этому, благодаря деятельности человека и обосновывается представление о причинности, представление о том, что одно движение есть причина другого». (Ф. Энгельс, Диалектика природы, 1952, стр. 182).

Ленин указывал, что раскрытие причинных отношений вещей и предметов является важным условием постижения сущности их. Ленин писал, что «действительное познание причины есть углубление познания от внешности явлений к субстанции». (В. И. Ленин, Философские тетради, 1947, стр. 134).

В анализе явлений Ленин требовал раскрывать их причинные связи и не считал анализ полным, если не раскрыты причинные отношения явлений.

Марксистская диалектика учит также, что причинность выражает закономерность развития явлений природы и общества. Причинность выражает наиболее характерную сторону связи и взаимообусловленности явлений природы и общества, через причину вскрываются условия возникновения нового.

Ярким примером раскрытия закономерностей развития общественных событий является анализ причин стахановского движения, данный товарищем Сталиным в его речи на первом Всесоюзном совещании стахановцев. В своей речи товарищ Сталин показывает, что в социалистическом обществе стахановское движение есть явление закономернее, оно является наиболее жизненным и непреодолимым движением современности. Товарищ Сталин указывает на четыре причины, следствием которых явилось стахановское движение. К этим причинам товарищ Сталин относит коренное улучшение материального положения рабочих, отсутствие в нашей стране эксплуатации, наличие новой техники и, наконец, наличие людей, кадров рабочих и работниц, овладевших техникой и способных двигать её вперёд.

Характеризуя причинное отношение как выражение закономерности развития явлений объективного материального мира, марксистская диалектика рассматривает причинность как частицу, одну из сторон универсальной связи, существующей в действительности. «Причина и следствие, — писал Ленин, — егgо, лишь моменты всемирной взаимозависимости, связи (универсальной), взаимосцепления событий, лишь звенья в цепи развития материи». (Там же). Ленин указывал, что «каузальность, обычно нами понимаемая, есть лишь малая частичка всемирной связи, но (материалистическое добавление) частичка не субъективной, а объективно реальной связи». (В. И. Ленин, Философские тетради, 1947, стр. 134).

Марксистская диалектика признаёт многообразие форм причинности. Ленин и Сталин при анализе различных общественных явлений указывают на наличие внешних и внутренних причин, длительных и конъюнктурных, субъективных и объективных. Исследуя вопрос о вызревании революции в 1917 году, Ленин говорил, что «революции не делаются по заказу, не приурочиваются к тому или другому моменту, а созревают в процессе исторического развития и разражаются в момент, обусловленный комплексом целого ряда внутренних и внешних причин». (В. И. Ленин, Соч., т. 27, изд. 4, стр. 506).

При рассмотрении общественных явлений необходимо исследовать их субъективные и объективные причины. Так, например, в отчётном докладе XV съезду ВКП(б) товарищ Сталин, анализируя процессы развития сельского хозяйства, указывал, что тогда партией было осуществлено немало мероприятий для перевода сельского хозяйства на рельсы коллективизации, но было сделано далеко ещё не всё, что позволяли условия. Указав на то, что колхозы и совхозы давали тогда всего немногим более двух процентов всей сельскохозяйственной продукции, товарищ Сталин вскрыл как объективные причины этого отставания, так и субъективные и наметил конкретную программу вовлечения крестьянских хозяйств в русло социалистического строительства.

Причинные отношения характеризуются также по длительности их действия. В конкретном изучении общественных явлений важно бывает отличить основные причины от временных и конъюнктурных. Например, анализируя причины хлебных затруднений, возникших в 1928 году, товарищ Сталин отделил временные и конъюнктурные причины от основных причин, вызвавших хлебозаготовительные трудности, и указал реальный путь преодоления этих трудностей. (См. И. В. Сталин, Соч., т. 11, стр. 179 и сл.).

Исследуя общественные явления, классики марксизма-ленинизма всегда выделяли основные, коренные причины их. Ленин, вскрывая причины краха II Интернационала, утверждал, что «основной причиной этого краха является фактическое преобладание в нем мелкобуржуазного оппортунизма, на буржуазность коего и опасность давно указывали лучшие представители революционного пролетариата всех стран». (В. И. Ленин, Соч., т. 21, изд. 4, стр. 2).

Можно сослаться на многие другие работы Ленина и Сталина, из которых видно, что при анализе социальных событий Ленин и Сталин выделяют основные, коренные, глубокие причины. Это позволяет точно определять конкретные задачи практической деятельности партии.

В противоположность метафизическому противопоставлению причины и следствия, когда они рассматривались как неизменные и не превращающиеся друг в друга, марксистская диалектика устанавливает взаимопревращаемость причины и следствия. Излагая учение марксистской диалектики о причине и следствии, Энгельс пишет: «...причина и следствие суть представления, которые имеют значение, как таковые, только в применении к данному отдельному случаю; но как только мы будем рассматривать этот отдельный случай в его общей связи со всем мировым целым, эти представления сходятся и переплетаются в представлении универсального взаимодействия, в котором причины и следствия постоянно меняются местами; то, что здесь или теперь является причиной, становится там или тогда следствием и наоборот». (Ф. Энгельс, Анти-Дюринг, 1952, стр. 22).

Это положение легко проиллюстрировать на развитии стахановского движения. Одной из причин возникновения стахановского движения, как указывает товарищ Сталин, было коренное улучшение материального положения рабочего класса. Но, возникнув, стахановское движение значительно подняло производительность труда в народном хозяйстве и превратилось в причину дальнейшего роста материального благосостояния трудящихся.

Марксистская диалектика учит также, что явления природы или общественной жизни могут быть вызваны не одной, а несколькими причинами. Так, например, отмечая исключительно боевой и революционный характер ленинизма, товарищ Сталин указывает на две причины этого. «Но эта особенность ленинизма, — пишет товарищ Сталин, — объясняется двумя причинами: во-первых, тем, что ленинизм вышел из недр пролетарской революции, отпечаток которой он не может не носить на себе; во-вторых, тем, что он вырос и окреп в схватках с оппортунизмом II Интернационала, борьба с которым являлась и является необходимым предварительным условием успешной борьбы с капитализмом». (И. В. Сталин, Соч., т. 6, стр. 71).

В труде «Экономические проблемы социализма в СССР» товарищ Сталин показал, что при социализме средства производства не являются товарами. Однако говорят о стоимости средств производства, об их себестоимости, цене и т. п. Чем же это объясняется? Товарищ Сталин и здесь указывает на две причины, обусловливающие важность и жизненную значимость категории стоимости: «Во-первых, это необходимо для калькуляции, для расчётов, для определения доходности и убыточности предприятий, для проверки и контроля предприятий. Но эго всего лишь формальная сторона дела.

Во-вторых, это необходимо для того, чтобы в интересах внешней торговли осуществлять дело продажи средств производства иностранным государствам». (И. В. Сталин, Экономические проблемы социализма в СССР, стр. 52).

Из всего сказанного о причинности следует вывод, что марксистская диалектика обязывает конкретно изучать различные формы причинной зависимости в природе и обществе.

 

Марксистская диалектика о многообразии типов связи в природе и обществе

 

Типы и формы взаимосвязи предметов и явлений действительности чрезвычайно многообразны.

В своём труде «Марксизм и вопросы языкознания» товарищ Сталин указывает на существование косвенных и непосредственных связей явлений. Выясняя различие между надстройкой и языком, товарищ Сталин показывает, что язык непосредственно связан с производственной деятельностью человека. Язык непосредственно отражает изменения, происходящие как в производстве, так и в базисе и надстройке. Надстройка же связана с производством косвенно, она отражает изменения в производстве лишь через посредство базиса. Указав на наличие и роль непосредственных и косвенных связей в общественных явлениях, товарищ Сталин обогатил марксистскую диалектику новым положением, углубил и конкретизировал учение о связи и взаимообусловленности явлений действительности.

Важнейшим положением марксистской диалектики является также учение о существенных и несущественных связях в природе и обществе. Каждое явление природы и общественной жизни всегда связано многообразными сторонами с другими явлениями. Но только существенные связи раскрывают природу явлений. Поэтому марксистский диалектический метод обязывает находить в явлениях существенные связи и отличать их от связей несущественных. Ленин не раз указывал, что попытки характеризовать предмет через его несущественные связи, погоня за частностями неизбежно приводят к искажению действительности. Разоблачая эсера Чернова и других «критиков» экономического учения Маркса, игнорировавших существенные черты капитализма и сосредоточивших внимание на частностях, Ленин писал: «...как характерна эта, столь модная в настоящее время, quasi-реалистическая, а на самом деле эклектическая погоня за полным перечнем всех отдельных признаков и отдельных «факторов». В результате, конечно, эта бессмысленная попытка внести в общее понятие все частные признаки единичных явлений, или, наоборот, «избегнуть столкновения с крайним разнообразием явлений», — попытка, свидетельствующая просто об элементарном непонимании того, что такое наука, — приводит «теоретика» к тому, что за деревьями он не видит леса». (В. И. Ленин, Соч., т. 5, изд. 4, стр. 130).

Раскрытие существенных связей предметов предполагает всестороннее их рассмотрение, выяснение их отношений к другим предметам, диалектический подход к действительности. Напротив, игнорирование существенных связей всегда сопровождается эклектическим соединением различных сторон явлений и неизбежно приводит к извращению действительности и к подмене диалектики эклектикой. Ленин и Сталин вели упорную борьбу с теми, кто заменял диалектику эклектикой. В ряде своих работ Ленин изобличает эклектический подход каутскианцев к вопросам о государстве. В предреволюционные годы, особенно накануне Великой Октябрьской социалистической революции, ренегаты II Интернационала Каутский и Вандервельде много «трудились» над извращением марксистского учения о государстве. Они пытались затушевать в этом учении самое главное — вопрос о насильственном сломе буржуазной государственной машины, о пролетарской революции. В этих целях Вандервельде всячески обходил марксистское определение государства как орудия насилия одного класса над другим и заменял его абстрактным эклектическим определением, заимствованным из буржуазных источников. «С одной стороны, под государством можно понимать «совокупность нации»... с другой стороны, под государством можно понимать «правительство»...» (В. И. Ленин, Соч., т. 28, изд. 4, стр. 299), — писал Ленин о взглядах Вандервельде на государство, характеризуя их как «ученую пошлость».

Ленин указывал, что эклектики, извращая действительность, сплошь и рядом «соединяют» несоединимые в жизни явления.

Вкривь и вкось цитируя Энгельса, оппортунисты «объединяли» рассуждения Энгельса о насильственной революции с его словами об «отмирании» государства, умалчивая о том, что последнее относится к пролетарскому государству.

Это и было соединением несоединимых в жизни сторон. «Обычно соединяют то и другое при помощи эклектицизма, — писал Ленин, — безидейного или софистического выхватывания произвольно (или для угождения власть имущим) то одного, то другого рассуждения, причем в девяносто девяти случаях из ста, если не чаще, выдвигается на первый план именно «отмирание». Диалектика заменяется эклектицизмом...». (В. И. Ленин, Соч., т. 25, изд. 4, стр. 372). В результате этих софистических ухищрений получалось, что буржуазное государство без насильственной революции и без слома государственной машины само по себе отомрёт, а капитализм мирно врастёт в социализм.

Восстанавливая марксистские положения о государстве, Ленин показывает, что Маркс и Энгельс указывали на необходимость насильственной революции по отношению к буржуазному государству и что их положение об отмирании государства относится лишь к пролетарскому государству, которое начнёт отмирать, когда создадутся необходимые для этого исторические условия.

Решительному разоблачению подверг Ленин троцкистско-бухаринскую вылазку по вопросу о профсоюзах. Троцкистско-бухаринские выродки противопоставляли хозяйственный подход политическому подходу, пытаясь доказать их равноценность и равнозначимость. Ленин, кричали они, подходит к профсоюзам политически, а надо, мол, подходить к ним с хозяйственной стороны. Ленин наглядно показал, что эти враги коммунизма эклектически решали вопрос о соотношении политики и экономики. ««И то, и другое», «с одной стороны, с другой стороны» — вот теоретическая позиция Бухарина. Это и есть эклектицизм» (В. И. Ленин, Соч., т. 32, изд. 4, стр. 69), — писал Ленин. Диалектическое решение вопроса требовало нахождения существенных сторон отношений между политикой и экономикой. Это существенное отношение между политикой и экономикой заключается в том, что политика, как указывал Ленин, есть концентрированное выражение экономики и поэтому «не может не иметь первенства над экономикой». (Там же, стр. 62).

Враг народа Бухарин эклектически решал вопрос о роли и задачах профсоюзов. Он определял профсоюзы, с одной стороны, как школу, с другой — как аппарат.

Ленин назвал такое определение эклектической пустышкой, показывая, что в эклектическом определении Бухарина нет ни грана марксизма.

На примере со стаканом Ленин показал различие между диалектикой и эклектикой. Эклектик не усматривает существенных сторон отношения предметов, а произвольно выхватывает отдельные черты явлений и механически их объединяет, например, говорит, что стакан это и стеклянный цилиндр и инструмент для питья. Эклектик рассматривает стакан безотносительно к его использованию. Диалектик же считает, что стакан имеет бесконечное количество свойств, сторон, взаимоотношений со всем остальным миром, и определяет своё отношение к стакану, исходя из конкретных практических потребностей.

Стакан может быть сосудом для питья, он может иметь значение как художественная ценность, он может служить предметом для бросания и т. п. Диалектик определяет отношение к стакану в зависимости от потребностей. Если нам необходим стакан как сосуд для питья, тогда главное значение приобретает то обстоятельство, чтобы этот стакан имел дно и не мог бы порезать губы. Если стакан важен как художественная ценность, то он может выполнить эту функцию и не будучи пригоден для питья. Диалектик требует рассматривать предмет в связи с конкретно-историческими условиями. Эклектик произвольно и безотносительно к практическим целям соединяет отдельные стороны предмета и не может поэтому найти главное в исследуемых явлениях.

Разоблачая эклектиков, Ленин сформулировал четыре правила диалектической логики, а именно: «Чтобы действительно знать предмет, надо охватить, изучить все его стороны, все связи и «опосредствования». Мы никогда не достигнем этого полностью, но требование всесторонности предостережет нас от ошибок и от омертвения. Это во-1-х. Во-2-х, диалектическая логика требует, чтобы брать предмет в его развитии, «самодвижении»... изменении. По отношению к стакану это не сразу ясно, но и стакан не остается неизменным, а в особенности меняется назначение стакана, употребление его, связь его с окружающим миром. В-З-х, вся человеческая практика должна войти в полное «определение» предмета и как критерий истины и как практический определитель связи предмета с тем, что нужно человеку. В-4-х, диалектическая логика учит, что «абстрактной истины нет, истина всегда конкретна»...». (В. И. Ленин, Соч., т. 32, изд. 4, стр. 72).

Показав существенные стороны отношений между профсоюзами, государством и партией, Ленин дал диалектическое определение профсоюзов и указал, что в системе пролетарского государства профсоюзы являются со всех сторон школой коммунизма, школой объединения, школой солидарности, школой защиты интересов рабочего класса, школой хозяйствования, школой управления.

Следовательно, несущественные связи предметов не раскрывают нам сущности явлений и не дают основы для формулирования законов развития природы и общества. «...Несущественное, кажущееся, поверхностное чаще исчезает, не так «плотно» держится, не так «крепко сидит», как «сущность»». (В. И. Ленин, Философские тетради, 1947, стр. 104). И наоборот, обнаружение существенных, органических связей явлений природы и общества позволяет открывать закономерности и формулировать законы развития материального мира.

 

Марксистская диалектика о соотношении необходимости и случайности

 

Закономерное развитие явлений природы и общества постигается нами через раскрытие существенных взаимосвязей, важнейших взаимоотношений исследуемых явлений с окружающим их миром. Однако, признавая закономерность развития объективного мира, марксистская диалектика не отрицает существования случайных явлений и признаёт влияние случайностей на ход событий.

Такое диалектическое понимание взаимодействия необходимости и случайности было недоступно для метафизического, механистического материализма.

Например, французские материалисты XVIII века совершенно отрицали случайность, а все явления природы рассматривали лишь как необходимые. «...Все, что мы наблюдаем, необходимо или не может быть иначе, чем оно есть...» (П. Гольбах, Система природы, 1940, стр. 35), — писал Гольбах. Тем самым Гольбах фактически проповедовал фаталистический взгляд на природу и общественную жизнь. «...Необходимость, — писал Гольбах, — управляющая движениями физического мира, управляет также движениями мира духовного, в котором, следовательно, все подчинено фатальности». (Там же, стр. 131). Но если всё только необходимо, то и сама необходимость сводится на уровень случайности, и «с необходимостью этого рода мы тоже еще не выходим за пределы теологического взгляда на природу». (Ф. Энгельс, Диалектика природы, 1952, стр. 173). Отрицание объективного существования случайности и утверждение фатальной необходимости всех процессов природы и общественной жизни приводит к признанию какой-то потусторонней по отношению к природе и обществу силы, навязывающей природе и человеку свою волю, предопределяющую судьбы человечества.

Марксистская диалектика не смешивает случайность с необходимостью, но и не абсолютно противопоставляет их. К. Маркс писал, что «история имела бы очень мистический характер, если бы «случайности» не играли никакой роли. Эти случайности входят, конечно, сами составной частью в общий ход развития, уравновешиваясь другими случайностями». (К. Маркс и Ф. Энгельс, Избранные письма, 1948, стр. 264). То же самое подчёркивал Ф. Энгельс, когда писал, что необходимость «прокладывает себе дорогу сквозь бесконечное множество случайностей...». (Там же, стр. 422).

Необходимость и случайность, хотя и не находятся в абсолютном разрыве, но отличаются друг от друга по своей роли в процессах объективного материального мира. Марксистская диалектика требует отличать необходимость, закономерность от случайности.

Классики марксизма-ленинизма, анализируя факты природы и общественной жизни, всегда рассматривают случайность в соотношении с необходимостью, закономерностью. Характеризуя расстановку классовых сил в России в начале 1907 года, Ленин писал: «Не случайность, а экономическая необходимость вызвала то, что после разгона Думы пролетариат, крестьянство и городская мелкобуржуазная беднота страшно полевели, революционизировались, кадеты же страшно поправели». (В. И. Ленин, Соч., т. 12, изд. 4, стр. 153). Характеризуя революционный подъём 1911—1912 годов, Ленин подчёркивал, что «в этом подъеме нет ничего случайного, что наступление его совершенно закономерно и с неизбежностью обусловлено всем предыдущим развитием России». (В. И. Ленин, Соч., т. 18, изд. 4, стр. 86).

В труде «Экономические проблемы социализма в СССР» товарищ Сталин подчёркивает, что если бы мы встали на точку зрения отрицания существования объективных закономерностей, то это привело бы к тому, что «мы попали бы в царство хаоса и случайностей, мы очутились бы в рабской зависимости от этих случайностей, мы лишили бы себя возможности не то, что понять, а просто разобраться в этом хаосе случайностей». (И. В. Сталин, Экономические проблемы социализма в СССР, стр. 85).

Марксистская диалектика признаёт объективный характер случайностей, но требует отличать случайное от необходимого.

Что же такое случайность? Как охарактеризовать явления случайные в отличие от явлений необходимых? На этот вопрос мы получим исчерпывающий ответ, если внимательно проследим, в каком смысле употребляется понятие случайности классиками марксизма-ленинизма при анализе ими общественно-исторических явлений.

Раскрывая признаки капитализма, Ленин указывал, что «продукт принимает форму товара в самых различных общественных производственных организмах, но только в капиталистическом производстве такая форма продукта труда является общей, а не исключительной, не единичной, не случайной». (В. И. Ленин, Соч., т. 1, изд. 4, стр. 417). Таким образом, случайность характеризуется тем, что она, во-первых, противопоставляется общему, а, во-вторых, отождествляется с единичным, исключительным. Такую же характеристику случайности даёт Ленин, когда критикует выпад струвистов против учения Маркса о стоимости. Ленин пишет: «Если цена есть меновое отношение, то неизбежно понять разницу между единичным, меновым отношением и постоянным, между случайным и массовым, между моментальным и охватывающим длительные промежутки времени. Раз это так, — а это несомненно так, — мы столь же неизбежно поднимаемся от случайного и единичного к устойчивому и массовому, от цены к стоимости». (В. И. Ленин, Соч., т. 20, изд. 4, стр. 182). Мы видим, что Ленин и здесь характеризует случайность как выражение единичности и противопоставляет случайность общим и массовым явлениям, действующим длительно.

В статье «О карикатуре на марксизм и об «империалистическом экономизме»» Ленин показывает, что империалистическая война 1914—1918 годов была не случайным явлением, не исключением, не отступлением от общего и типичного, а закономерным порождением империалистической эпохи. В данном случае Ленин характеризует случайность как отступление от общего и типичного. (См. В. И. Ленин, Соч., т. 23, изд. 4, стр. 19). Следовательно, под случайным следует понимать отступление от общего, нетипичное, индивидуальное, не имеющее органической связи с целым.

Выступая как нетипичное, внешнее по отношению к закономерности, случайное не раскрывает сущности предметов и явлений. Исследуя вопрос о диалектике общего и особенного, случайности и необходимости, сущности и явления, Ленин указывал, что при определении понятий «мы отбрасываем ряд признаков, как случайные, мы отделяем существенное от являющегося и противополагаем одно другому». (В. И. Ленин, Философские тетради, 1947, стр. 329). Случайные признаки отбрасываются потому, что они не раскрывают сущности предметов.

Ленин и Сталин, характеризуя случайные явления, указывают также на то, что случайное не имеет прочных корней в явлениях. Товарищ Сталин противополагает случайное как скоропреходящее и временное длительному. В работе «Ленин и вопрос о союзе с середняком» товарищ Сталин писал: «...Ленин и партия считают политику соглашения с середняком не случайной и скоропреходящей, а длительной политикой...» (И. В. Сталин, Соч., т. 11, стр. 110). Таким образом, мы можем сделать заключение, что случайное не имеет прочных корней в предметах и событиях, является выражением временных связей явлений.

Товарищ Сталин отметил, что, например, государства Кира или Александра нельзя считать нациями, так как это были «случайные и мало связанные конгломераты групп, распадавшиеся и объединявшиеся в зависимости от успехов или поражений того или иного завоевателя». (И. В. Сталин, Соч., т. 2, стр. 293).

В то же время случайность выступает и как форма проявления необходимости и дополнение к необходимости. Необходимость не всегда себя проявляет в форме случайности, но бывают и такие отношения между событиями, когда случайность выступает как форма проявления необходимости. Ф. Энгельс указывает, что в капиталистическом обществе люди делают историю, не руководствуясь при этом единой волей, не имея единого плана, поэтому экономическая необходимость там пробивает себе дорогу через множество случайностей, выступает в форме случайности. (См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Избранные письма, стр. 422, 470).

Под случайными вещами и событиями Энгельс понимает и такие, внутренняя связь которых весьма отдалённа. (См. там же, стр. 422-423).

Таким образом, случайное выступает в многообразных формах, под случайным марксистская диалектика понимает то, что не имеет в явлениях прочных корней, не выражает сущности предметов, является отступлением от общего и типичного, не имеет органической связи с явлениями, а в некоторых явлениях выступает как форма проявления необходимости и её дополнение.

Следует также отметить, что случайное явление — не беспричинное, всякая случайность имеет причину.

Марксистская диалектика отвергает какие-либо беспричинные явления, в мире всё имеет свои причины, и в этом отношении случайности также причинно обусловлены. Грань между случайностью и необходимостью не является абсолютной. Случайное в одних условиях может стать необходимым в других условиях, случайность может превратиться в необходимость. Например, Маркс в первой главе «Капитала» показывает, как обмен продуктов труда из случайного экономического явления превратился в условиях товарного производства в историческую необходимость, без которой современное общество не может существовать.

Правильное понимание роли случайности в объективной действительности имеет огромное значение в познании, в раскрытии закономерностей природы и общества. Разоблачая вейсманистов-морганистов, Т. Д. Лысенко показал, что все «законы» менделизма-морганизма построены исключительно на идее случайности. «...Живая природа, — говорит Лысенко, — представляется морганистам хаосом случайных, разорванных явлений, вне необходимых связей и закономерностей. Кругом господствует случайность». (Т. Д. Лысенко, Агробиология, изд. 4, Сельхозгиз, 1948, стр. 652).

Советская биология в противоположность вейсманизму-морганизму развивается на основе овладения закономерностями природы, она руководствуется правилом, говорящим, что наука — враг случайностей.

Поскольку случайности представляют собой явления, присущие объективной материальной действительности, и находятся в определённом соотношении с необходимостью, закономерностью, то первейшая задача состоит в том, чтобы отличить случайное от необходимого.

В работе «О правом уклоне в ВКП(б)» товарищ Сталин показал, как враги народа, Бухарин и его сообщники, пытались обострение классовой борьбы в период перехода от капитализма к социализму трактовать как случайное явление. Они подменяли необходимость случайностью. Товарищ Сталин показал, что обострение классовой борьбы в стране не являлось случайностью.

Обострение классовой борьбы в переходный период — это историческая закономерность, отражающая сопротивление классовых врагов строительству социализма.

Рассматривая обострение классовой борьбы как закономерное явление, товарищ Сталин сделал отсюда важные практические выводы.

«В чём должна состоять политика партии ввиду такого положения вещей?

Она должна состоять в том, чтобы будить рабочий класс и эксплуатируемые массы деревни, подымать их боеспособность и развивать их мобилизационную готовность для борьбы против капиталистических элементов города и деревни, для борьбы против сопротивляющихся классовых врагов.

Марксистско-ленинская теория борьбы классов тем, между прочим, и хороша, что она облегчает мобилизацию рабочего класса против врагов диктатуры пролетариата». (И. В. Сталин, Соч., т. 12, стр. 38).

 

Практическое значение положения о взаимосвязи и взаимообусловленности явлений природы и общества

 

Коренной особенностью марксистско-ленинской философии является её неразрывная связь с практикой, с борьбой за коммунизм. Теоретические положения марксизма-ленинизма возникают на основе обобщения опыта практической деятельности и, возникнув, становятся инструментом познания действительности и её изменения. В труде «О диалектическом и историческом материализме» товарищ Сталин наглядно показывает, какие важные выводы следуют из каждой черты марксистского диалектического метода и философского материализма для деятельности марксистско-ленинской партии.

Из первой черты марксистского диалектического метода вытекает необходимость конкретно-исторического подхода к явлениям действительности. «Если нет в мире изолированных явлений, если все явления связаны между собой и обусловливают друг друга, — пишет товарищ Сталин, — то ясно, что каждый общественный строй и каждое общественное движение в истории надо расценивать не с точки зрения «вечной справедливости» или другой какой-либо предвзятой идеи, как это делают нередко историки, а с точки зрения тех условий, которые породили этот строй и это общественное движение и с которыми они связаны». (И. В. Сталин, Вопросы ленинизма, 1952, стр. 578). Товарищ Сталин указывает на особенную важность исторического подхода к общественным явлениям, ибо всё зависит от условий, места и времени.

Метафизика, отрицая взаимосвязь явлений, неизбежно порождает абстрактный подход к действительности, на деле приводящий к искажённому истолкованию явлений природы и исторических событий.

Заклятые враги народа — троцкисты и бухаринцы, извращая в своих гнусных целях исторические события, использовали метафизику для превратного истолкования явлений общественной жизни. Схоластически, догматически используя положения марксизма, троцкисты произвольно переносили из одних условий в другие оценки исторических событий, сделанные Марксом.

Товарищ Сталин указывал, что враги марксизма подменяют точку зрения Маркса «цитатами из отдельных положений Маркса, взятых вне связи с конкретными условиями определённой эпохи». (И. В. Сталин, Соч., т. 9, стр. 89).

Марксистская диалектика требует исторического подхода к событиям, конкретного анализа их. При рассмотрении любого вопроса, любого исторического события необходимо исходить из конкретных исторических условий, и только такой анализ действительности является подлинно научным анализом, даёт возможность правильно отображать события и определять своё отношение к ним.

Ленин указывал, что конкретный анализ конкретной ситуации есть живая душа марксизма. (См. В. И. Ленин, Соч., т. 31, изд. 4, стр. 143).

«Необходимо, чтобы партия вырабатывала лозунги и директивы не на основе заученных формул и исторических параллелей, — говорил товарищ Сталин, — а в результате тщательного анализа конкретных условий революционного движения, внутренних и международных, при обязательном учёте опыта революций всех стран». (И. В. Сталин, Соч., т. 7, стр. 38).

Так как все явления в природе и обществе взаимосвязаны и взаимообусловлены, то, следовательно, и понять эти явления возможно лишь при рассмотрении конкретных условий их существования и развития.

В труде «Марксизм и вопросы языкознания», критикуя начётчиков и талмудистов, товарищ Сталин ещё раз обращает наше внимание на важность конкретно-исторического подхода к общественным явлениям.

Положение Маркса и Энгельса о невозможности победы социалистической революции в одной стране и положение Ленина о возможности такой победы хотя и исключают друг друга, указывает товарищ Сталин, но они оба верны — каждое для определённых исторических условий.

«Какие-нибудь начётчики и талмудисты, которые, не вникая в существо дела, цитируют формально, в отрыве от исторических условий, — могут сказать, что один из этих выводов, как безусловно неправильный, должен быть отброшен, а другой вывод, как безусловно правильный, должен быть распространён на все периоды развития. Но марксисты не могут не знать, что начётчики и талмудисты ошибаются, они не могут не знать, что оба эти вывода правильны, но не безусловно, а каждый для своего времени: вывод Маркса и Энгельса — для периода домонополистического капитализма, а вывод Ленина — для периода монополистического капитализма». (И. В. Сталин, Марксизм и вопросы языкознания, стр. 49-50).

В этом же труде товарищ Сталин подвергает критике тех, кто талмудистски извращал положение Энгельса об отмирании государства.

Энгельс утверждал, что после победы социалистической революции государство должно отмереть. Исходя из этого, начётчики и талмудисты требовали принятия мер к отмиранию Советского государства. Наша партия, товарищ Сталин разоблачили талмудистов и начётчиков и доказали, что положение Энгельса об отмирании государства после победы социалистической революции не может быть применено в условиях, когда эта победа произошла лишь в одной стране. Товарищ Сталин показывает, что советские марксисты, исходя из того, что социалистическая революция победила в одной стране, сделали вывод о необходимости укреплять Советское государство, органы разведки, армию, чтобы наша страна не была разгромлена капиталистическим окружением. «Русские марксисты пришли к выводу, — пишет товарищ Сталин, — что формула Энгельса имеет в виду победу социализма во всех странах или в большинстве стран, что она неприменима к тому случаю, когда социализм побеждает в одной, отдельно взятой стране, а во всех других странах господствует капитализм».

Из двух различных формул о судьбах социалистического государства талмудисты не могли сделать правильного вывода, они требовали одну из этих формул отбросить, а другую распространить на все времена и периоды истории. Товарищ Сталин далее указывает, что «начётчики и талмудисты ошибаются, ибо обе эти формулы правильны, но не абсолютно, а каждая для своего времени: формула советских марксистов — для периода победы социализма в одной или нескольких странах, а формула Энгельса—для того периода, когда последовательная победа социализма в отдельных странах приведёт к победе социализма в большинстве стран и когда создадутся, таким образом, необходимые условия для применения формулы Энгельса». (И. В. Сталин, Марксизм и вопросы языкознания, стр. 50, 51).

Отвечая А. Холопову, И. В. Сталин критикует талмудистский подход к вопросу о скрещивании языков. В своём произведении «Относительно марксизма в языкознании» товарищ Сталин, анализируя прошлую историю языка, указал, что в результате скрещивания языков один из них обычно бывает победителем, вследствие чего при скрещивании двух языков не возникает какой-то третий язык, а сохраняется один из существующих языков. А. Холопов сопоставил это положение товарища Сталина с положением, выдвинутым товарищем Сталиным в докладе на XVI съезде партии, где указывалось, что при коммунизме языки сольются в один общий язык. Будучи начётчиком, Холопов решил, что одно из этих положений надо отбросить, а другое признать правильным абсолютно, независимо от конкретных условий, и, таким образом, попал в безвыходное положение. «Так бывает всегда с начётчиками и талмудистами, — пишет товарищ Сталин, — которые, не вникая в существо дела и цитируя формально, безотносительно к тем историческим условиям, о которых трактуют цитаты, неизменно попадают в безвыходное наложение». (И. В. Сталин, Марксизм и вопросы языкознания, стр. 53-54).

Товарищ Сталин разъясняет, что обе формулы правильны при условии конкретно-исторического рассмотрения их. Формула о невозможности при скрещивании двух или более языков возникновения одного нового языка относится к периоду до победы социализма в мировом масштабе, «когда нет ещё национального равноправия, когда скрещивание языков происходит в порядке борьбы за господство одного из языков, когда нет ещё условий для мирного и дружественного сотрудничества наций и языков, когда на очереди стоит не сотрудничество и взаимное обогащение языков, а ассимиляция одних и победа других языков. Понятно, что в таких условиях могут быть лишь победившие и побеждённые языки». (Там же, стр. 53).

К совершенно иным историческим условиям относится положение товарища Сталина, высказанное им на XVI съезде партии, о том, что слияние языков приведёт к одному общему языку. Это положение товарища Сталина относится к периоду после победы социализма в мировом масштабе, когда не будет империализма, когда эксплуататоры будут низвергнуты, национальный и колониальный гнёт будет уничтожен и установится взаимное доверие между нациями. Это будет период, когда «национальное равноправие будет претворено в жизнь, политика подавления и ассимиляции языков будет ликвидирована, сотрудничество наций будет налажено, а национальные языки будут иметь возможность свободно обогащать друг друга в порядке сотрудничества. Понятно, что в этих условиях не может быть и речи о подавлении и поражении одних и победе других языков. Здесь мы будем иметь дело не с двумя языками, из которых один терпит поражение, а другой выходит из борьбы победителем, а с сотнями национальных языков, из которых в результате длительного экономического, политического и культурного сотрудничества наций будут выделяться сначала наиболее обогащённые единые зональные языки, а потом зональные языки сольются в один общий международный язык, который, конечно, не будет ни немецким, ни русским, ни английским, а новым языком, вобравшим в себя лучшие элементы национальных и зональных языков». (И. В. Сталин, Марксизм и вопросы языкознания, стр. 53-54).

Анализируя явления общественной жизни, характеризуя законы общественного развития, И. В. Сталин всегда указывает на необходимость исходить из конкретно-исторических условий общественного развития. В труде «Экономические проблемы социализма в СССР», обобщая процессы развития социалистического общества, И. В. Сталин показывает историческое своеобразие проявления законов общественного развития в условиях социалистического общества.

Например, закон стоимости действует в общественно-экономических формациях, где существует товарное производство. Однако конкретные исторические условия видоизменяют действия этого закона. Так, при социализме действие закона стоимости ограничивается новыми экономическими условиями. Наличие общественной собственности на средства производства, действие закона планомерного, пропорционального развития народного хозяйства ограничивают сферу действия закона стоимости. Товарищ Сталин указывает, что «отсутствие частной собственности на средства производства и обобществление средств производства как в городе, так и в деревне не могут не ограничивать сферу действия закона стоимости и степень его воздействия на производство». (И. В. Сталин, Экономические проблемы социализма в СССР, стр. 22).

Закон стоимости является объективным экономическим законом, его нельзя отменить или преобразовать. Задача исследователя; заключается в том, чтобы изучить конкретные условия действия этого закона. Некоторые экономисты, игнорируя конкретно-исторический анализ экономических явлений социалистического общества, пытались отождествить действие закона стоимости в условиях капитализма с его действием при социализме. Они утверждали, что якобы и в условиях социализма закон стоимости действует так же, как при капитализме, т. е. является регулятором производства, регулятором пропорций в деле распределения труда и средств производства между различными отраслями производства. Такой метафизический подход приводил к отказу от примата производства средств производства, к недопониманию действия закона планомерного развития народного хозяйства и к недооценке роли годовых и пятилетних планов развития народного хозяйства.

Таким образом, только конкретно-исторический подход к анализу товарного производства при социализме даёт возможность правильно познать сущность закона стоимости, изучить действия этого закона в условиях социализма и, вооружившись этими знаниями, использовать этот закон в целях дальнейшего развития народного хозяйства страны.

Другим положением марксистской диалектики, вытекающим из первой черты марксистского метода и чрезвычайно важным для практической деятельности марксистско-ленинской партии, является учение об основном звене в цепи исторического развития. Поскольку исторические события представляют собой цепь взаимосвязанных общественных явлений, то в практической деятельности очень важно умение найти в этой цепи особые, решающие звенья. Раскрывая сущность тактического руководства, товарищ Сталин учит, что необходимо находить в каждый данный момент то особое звено «в цепи процессов, ухватившись за которое можно будет удержать всю цепь и подготовить условия для достижения стратегического успеха». (И. В. Сталин, Соч., т. 6, стр. 163).

Анализируя историю большевистской партии, товарищ Сталин указывал, что в период образования марксистской рабочей партии основным звеном в цепи задач русских марксистов была задача создания общерусской нелегальной газеты «Искра».

В послеоктябрьский период, при переходе от гражданской войны к хозяйственному строительству, основным звеном оказалось развитие торговли, так как только через торговлю можно было наладить связь между индустрией и крестьянским хозяйством.

Особыми звеньями в цепи исторического развития, позволившими поднять нашу страну на более высокую ступень, являлись индустриализация страны и коллективизация сельского хозяйства. Выдвигая последовательно эти особые звенья в цепи развития советского общества как ведущие и решающие, Коммунистическая партия поднимала советский народ на героические трудовые подвиги, завершившиеся знаменательной победой социализма.

Исторические решения XIX съезда партии определили перспективы дальнейшего движения советского общества, движения к коммунизму; в них выражены конкретные задачи борьбы советского народа за коммунизм. Под неослабным руководством Коммунистической партии, вооружённые глубоким знанием марксистско-ленинской науки, решений съезда и новых трудов И. В. Сталина, советские люди успешно осуществят великую цель человечества — построение высшей формы организации общества — коммунизма.

Требование марксистской диалектики конкретно-исторически подходить к действительности, находить и выдвигать особые, ведущие звенья в цепи исторического развития помогает правильно ориентироваться в событиях, успешно решать конкретные задачи коммунистического строительства и вести борьбу против империалистического лагеря.

В настоящее время основным звеном деятельности прогрессивных людей мира является борьба за мир, расширение движения народов в защиту мира, увеличение числа участников борьбы за мир и национальную независимость своих государств.

В исторической речи на XIX съезде партии И. В. Сталин подчеркнул, что современная буржуазия продаёт права и независимость своих наций за доллары и что она знамя национальной независимости, так же как и знамя буржуазно-демократических свобод, выбросила за борт. Коммунистические и демократические партии призваны поднять это знамя и понести его вперёд, выражая патриотические чувства своего народа, борясь против поджигателей войны, за мир между народами всех стран мира. «Что же касается Советского Союза, то его интересы вообще неотделимы от дела мира во всём мире» (И. В. Сталин).

Учение материалистической диалектики о взаимосвязи и взаимообусловленности явлений в природе и обществе служит могучим средством познания действительности и её революционного преобразования.