Показания Вавилова Н.И. Установление антисоветской связи с ТКП. 27 декабря 1940 г.

УСТАНОВЛЕНИЕ АНТИСОВЕТСКОЙ СВЯЗИ С ТКП

В двадцатых годах, после Октябрьской революции в агрономических кругах, в том числе и среди научных работников, весьма распространены были идеи трудовой крестьянской партии в вопросах с/х политики, лидерами которой были антимарксистски настроенные профессора с/х экономики и организации сельского хозяйства А. В. ЧАЯНОВ, КОНДРАТЬЕВ, Н. П. МАКАРОВ и А. Н. ЧЕЛИНЦЕВ.

Корни этой идеологии ведут начало от народнических и эсеровской дореволюционных партий.

Основное ядро ТКП в опытной агрономии, так же, как ее лидеры (профессора Тимирязевской с/х академии), было в Москве. Участники ТКП агрономы — опытники группировались здесь около Московского о-ва сельского хозяйства, в котором руководящую роль играли А. Г. ДОЯРЕНКО (профессор Тимирязевской с/х академии) и А П. ЛЕВИЦКИЙ, на Московской областной с/х станции (директор А П. ЛЕВИЦКИЙ, агротехник С. С. ГЕРКЕН, зоотехник ГАРКОВА и фитопатолог С. БУРОВ) и в опытном отделе НКЗ РСФСР (заведующий — С. К. ЧАЯНОВ, до этого директор Воронежской областной станции).

В самом НКЗ РСФСР многие руководящие посты занимались членами ТКП (в Земплане — А. В. ЧАЯНОВ, КОНДРАТЬЕВ, Ф П. МАКАРОВ, А. В. ТЕЙТЕЛЬ). Линию ТКП проводил и бывш. Начальник управления сельского хозяйства СЕНИН, не скрывая, поддерживавший кулацкое хозяйство.

Мои политические воззрения в этот период в области с/х, политики примыкали к установкам ТКП. До 1925 года, занимаясь главным образом, преподавательской деятельностью (в качестве профессора селекции, генетики и частного растениеводства) и личной исследовательской работой по вопросам прикладной ботаники, я не имел случая и поводов к деловой и организационной связи с ТКП, хотя и разделял в основном те же воззрения.

Моя связь с ТКП в проведении вредительских мероприятий относится к 1925—1926 г.г. и позднейшим годам.

В 1925,1926 г.г. и позднее, организуя Всесоюзный Институт прикладной ботаники и новых культур, как первые крупные зерна с/х академии, и расширяя в нем агрономическую часть (заново был открыт большой отдел государственного сортоиспытания полевых и овощных культур, ряд опытных станций на периферии), исходя из своих политических воззрений я привлек на руководящие посты преимущественно единомышленников, в том числе ряд крупных местных известных мне лично агрономов-опытников, принадлежавших к ТКП (В. В. ТАЛАНОВА, В. Е. ПИСАРЕВА, Н. Н. КУЛЕШОВА, B. И. САЗАНОВА) или лиц, близко примыкавшим к ТКП. При этом им были поручены наиболее ответственные практически агрономические руководящие должности (В. В. ТАЛАНОВУ и В. И. САЗАНОВУ — отдел Государственного сортоиспытания, В. Е. ПИСАРЕВУ отдел селекции, Н. Н. КУЛЕШОВУ — директорство на Украинской станции Института).

К этому же времени относится и установление делового контакта по вопросам опытной агрономии моего личного и нашей группы с Москвой, персонально с А. Г. ДОЯРЕНКО, А. П. ЛЕВИЦКИМ и C. К. ЧАЯНОВЫМ, с которыми большинство из нас было хорошо знакомо по опытной работе, по частым встречам и беседам. Эти три лица в период 1925—1929 г.г. об’единяли всю опытную агрономическую работу по линии ТКП, в том числе и в областях, где ряд директоров опытных станций был представлен членами ТКП. Активное участие при этом принимал Н. М. ТУЛАЙКОВ, в то время состоявший заведующим отделом агротехники Саратовской опытной станции, регулярно приезжавший в Москву на все совещания по опытному делу. Его голос в это время имел большое влияние.

Договоренность и деловой контакт имел место на совещаниях по опытному делу, почти ежегодно происходивших в Москве при опытном отделе НКЗ при обсуждении программ и отчетов опытных учреждений. Официальными рецензентами обычно были А. Г. ДОЯРЕНКО и А. П. ЛЕВИЦКИЙ.

Одно из таких совещаний организационного порядка было при государственном институте опытной агрономии в Ленинграде, где я был в то время директором. На нем при активной поддержке со стороны ТУЛАЙКОВА, ЛЕВИЦКОГО, ДОЯРЕНКО, КОВАЛЕВСКОГО В И. и моей на пост заведующего опытным отделом в НКЗ был выдвинут С. К. ЧАЯНОВ, проводивший в руководстве линию ТКП.

Самое распределение средств на научную работу в значительной мере определялось лицами, принадлежавшими к ТКП, проводившими преимущественное направление их на обслуживание «крепкого» крестьянского хозяйства.

Вредительство членов ТКП и примыкавших к ним проявлялись в этот период в общей направленности опытного дела на службу кулацкого («крепкому») хозяйству на отрыв его от широких практических запросов, на замкнутость исследовательской работы в лабораториях и на делянках. Влияние опытных станций на крестьянское хозяйство в этот период, в целом, в области полеводства и животноводства и с. х. механизации было ничтожным. Опытное дело в смысле внедрения его результатов в жизнь, носило характер палиативов, продолжая тенденции дореволюционной агрономии.

Опытный отдел НКЗ был фактически в руках членов ТКП, собиравшихся часто на совещания областного или более широкого характера.

И я лично и руководящие работники нашей антисоветской группы принимали активное участие в этих совещаниях (особенно более широкого характера), разделял, как правило, те же установки. Часть совещаний более научного характера созывались также при Институте Опытной агрономии в Ленинграде.

В Государственном Институте Опытной агрономии, наиболее тесно был связан с ТКП профессор И. Ф. МАКАРОВ, заведующий отделом с. х. статистики, выполнявший по поручению Земплана (персонально ТЕЙТЕЛЯ), исследовательские работы по организации сельского хозяйства на специальные средства, о чем мне известно от самого И. Ф. МАКАРОВА.

Близких взглядов к ТКП или еще более правых, в то время держался и заведующий отделом животноводства профессор Е. Ф. ЛИСКУН, явно выявлявший антисоветские настроения в беседе со мной.

Сущность антисоветской работы, проводившейся в этот период под моим руководством, проявилась в следующих главных направлениях:

1) В подборе мною руководящих кадров на посты заведующих лабораториями, отделами во Всесоюзном Институте прикладной ботаники и новых культур (ныне Ин-т Растениеводства), а также на Директорские посты на периферийных станциях института, преимущественно агрономов-членов ТКП или примыкавших к ней по политическим воззрениям лиц (ТАЛАНОВ В. В., ПИСАРЕВ В. Е., САЗАНОВ В. И., КУЛЕШОВ Н. Н. , КОСТЕЦКИЙ Н. Д., С. Л. СОБОЛЕВ, ЗВОРЫКИН П. П., КУЗЬМИН В. П., Л. И. ГОВОРОВ, К. И. ПАНГАЛО, с. А. ЭГИЗ).

2) В направлении научной работы преимущественно на обслуживание кулацкого хозяйства, что особенно выявилось в организации при отделе государственного сортоиспытания сети крестьян-опытников, состоявшей главным образом, из крестьян-кулаков, которые снабжались в первую очередь улучшенными семенами из государственного фонда и агрономическими инструкциями.

Значительные средства, щедро отпускавшиеся СНК СССР Институту (в то время состоявшему непосредственно в ведении отдела науки при СНК СССР), были направлены в этом направлении при моей поддержке, также как при особой симпатии к этому делу со стороны бывшего председателя совета института Н. П. ГОРБУНОВА, состоявшего в то время управляющим делами СНК СССР и уделявшего институту много внимания.

3) В пропаганде нами, применительно к задачам сортового семеноводства, американского фермерства, т. е. кулацкого механизированного хозяйства (см. книги В. В. ТАЛАНОВА. Селекция и семеноводство в С. Америке, перевод под моей редакцией книги БУЛЛЕРА, «Селекция пшеницы в Канаде»),

В этом отношении мы развивали труды профессора Н. П. МАКАРОВА (см. его книгу «Как хозяйствуют фермеры в Америке»).

4) В сосредоточии ряда важнейших лабораторий и отделов (как лаборатория генетики, селекции, физиологии от запросов широкой практики, путем проведения соответствующей тематики и расстановки сил. Институт Прикладной ботаники и Новых культур, продолжая в этом отношении дореволюционную традицию ботанического учреждения, вместо решительного поворота к задачам практической селекции и сортового семеноводства. Руководители генетической и физиологической лаборатории (Г. Д. КАРПЕЧЕНКО, Н. А. МАКСИМОВ), равно как старые работники «бюро по прикладной ботанике» — К. А. ФЛЯКСБЕРГЕР, А. И. МАЛЬЦЕВ, всемерно поддерживали и развивали эту установку, концентрируя работу или на вопросах сугубо методических, без доведения их до практической значимости, или на описательных трудах, по существу давших очень мало практике.

5) Печатавшиеся в этот период многочисленные «труды по прикладной ботанике» и приложения к ним под моей редакцией и руководством (в отношении печатания институт был поставлен в исключительно благоприятные условия, как редко какое научное учреждение в СССР), мало чем отличается от соответствующих трудов буржуазных институтов и лабораторий, не связанных с производством. Большая часть их описательного биотехнического характера.

Для практики растениеводства большинство этих трудов и во всяком случае многие из них не имели непосредственного и реального значения.

6) В организации Сухумской и Азербайджанской субтропических опытных станций института, весьма важных для развития субтропического хозяйства СССР, основанных в этот период при попустительстве с моей стороны и бывш. председателя совета ин-та Н. П. ГОРБУНОВА, зав. отделом натурализации древесных пород и субтропических культур Д. Д. АРЦИБАШЕВА был проведен вредительский неправильный уклон на создание по существу коллекционных ботанических садов на базе старых помещичьих маленьких имений, вместо развертывания селекционной и агротехнической работы на больших площадях¹.

Таким же образом в этот период было использовано и бывшее имение самого АРЦИБАШЕВА в Тульской губ., где был открыт в Малоудобном, изолированном месте питомник древесных пород для северной части СССР.

В целом значительная часть работ крупнейшего научного агрономического учреждения, каким был уже в конце двадцатых годов всесоюзный Институт Прикладной Ботаники и Новых Культур, проводившаяся согласованно с ТКП и по ее линии, руководимая мною и моими ближайшими помощниками, нанесла большой вред сельскому хозяйству который еще усилился в годы социалистической Реконструкции сельского хозяйства.

(Н. ВАВИЛОВ)

27/ХІІ-1940 г.

_____________________

¹ Это исправлено только в последнее десятилетие.