Показания Вавилова Николая Ивановича. Вредительство в системе института растениеводства, мною руководимого с 1920 г. до ареста (6.VІІІ-1940 г.)

ВРЕДИТЕЛЬСТВО В СИСТЕМЕ ИНСТИТУТА РАСТЕНИЕВОДСТВА, МНОЮ РУКОВОДИМОГО С 1920 г. ДО АРЕСТА (6.ѴІІІ-1940 г.)

Помимо организованного вредительства в планировании государственных растениеводческих мероприятий, антисоветская работа в руководившемся мною Институте проявилась и в других направлениях, приведших в конечном итоге к заторможению в проведении правильной государственной сортосмены и улучшения сортов возделываемых растений — основного мероприятия социалистической реконструкции сельского хозяйства СССР.

Вредительство прежде всего выявилось в подборе руководящего научного персонала, которое всецело производилось мною, как бессменным директором и-та в течение двадцати лет, в расстановке персонала и в самой структуре института. Подбирая руководящий персонал, я не ставил перед ним скорейшее разрешение неотложных задач социалистической реконструкции в области растениеводства, а направлял их на решение задач, оторванных от непосредственной практики, на углубленное ботаническое, по существу «академическое» изучение культурных растений, на сугубо теоретические вопросы. Это импонировало ряду крупных научных работников (КАРПЕЧЕНКО, ЛЕВИТСКИЙ Г. А., ИВАНОВ Н. Н., АЛЕКСАНДРОВ в. г. и др.), склонных к замкнутой лабораторной работе, оторванной от производства. При подборе работников я не обращал внимания на социальное происхождение, подбирая лиц, близких со мной идеологически, как в научном, таки в политической смысле. Большая часть руководящего персонала работает в ВИР’е в среднем около 10—15 лет и мною подобрана.

Высококвалифицированный персонал, мною подобранный, стремился, как правило, к замкнутой работе по своей специальности, будучи оторванным не только от социалистического производства, но и от смежных лабораторий ВИР’а и в особенности от задач практической селекции и внедрения в производство улучшенных сортов.

В этом сказалось влияние буржуазной научной среды, где такого рода организация является обычным явлением.

Лаборатории И-та Растениеводства по генетике, цитологии, биохимии, физиологии, анатомии, прекрасно оборудованные, были по существу самостоятельными институтами, оторванными и от производства и в значительной мере друг от друга, не спаяны в единое целое для комплексной работы, направленной на решение важнейших задач социалистического растениеводства.

Отрыв от социалистического производства, как результат злого умысла так и попустительства, является моим главным преступлением, как директора Института растениеводства перед социалистической родиной. Он имел место с двадцатых годов до самого последнего времени, по существу до моего ареста. Он сказался в особенности в центре И-та в Ленинграде, но отразился и на работе периферических опытных станций Института — Майкопской, Дальне-Восточной, Туркменской (Репетекской) и Кубанской.

Личная исследовательская работа директора была также сосредоточена преимущественно на отвлеченных теоретических вопросах эволюции культурных растений, классификации культурных растений и общих вопросах иммунитета растений к заболеваниям.

Основное направление вредительства мною руководимого — сосредоточие руководящего персонала на отвлеченных темах, хотя и связанных с культурными растениями, но далеких от непосредственных нужд и запросов бурно развертывающегося социалистического сельского хозяйства. Это наглядно можно видеть в многочисленных опубликованных «трудах» Института в области прикладной ботаники, генетики и селекции, высоко расценивавшихся в научных буржуазных кругах заграницей, но имевших очень малое отношение к запросам социалистического земледелия советской страны.

Это можно иллюстрировать сотнями примеров. Отсюда и та дисгармония, которую переживает Институт, не соответствуя своей работой требованиям жизни. Об’емистые «труды» Института, выделяющие его среди других, прошли мимо запросов социалистической реконструкции сельского хозяйства. В этом главное преступление мое, как долголетнего руководителя института, которое я признаю. Оно отображается на различных участках, входивших в ведение Института Растениеводства.

Важнейшие виды и формы вредительства в Институте Растениеводства за период моего руководства им.

1. Отрыв тематики центральных лабораторий от неотложных задач социалистической реконструкции сельского хозяйства.

Исходя из буржуазной научной идеологии по моим непосредственным указаниям тематика основных лабораторий ВИР'а, как генетики, цитологии, физиологии, анатомии, биохимии преимущественно была сосредоточена на темах, далеких от запросов социалистического растениеводства. Лаборатория генетики концентрировала внимание на сугубо методических вопросах гибридизации, не доводя их до практической реализации. Лаборатория цитологии вела углубленную работу в области познания материальных основ наследственности, весьма далеких от реальных нужд селекций, которыми бы ей надлежало заниматься. Физиологи плелись в хвосте селекции, занимаясь природой засухоустойчивости, холодостойкости, анатомии, вместо оценки сортов по важнейшим показателям практического характера, изучали динамику образования тканей. Биохимики, хотя и более подошли к учету химической продукции советского растениеводства, все же дали очень мало практической селекции.

Поэтому влияние этих крупных лабораторий весьма слабо отразилось на советском растениеводстве. Их работа шла, по существу вне запросов социалистического хозяйства и ничем не отличалась от тематики соответствующих лабораторий капиталистических стран.

2. Вредительство в обеспечении селекционной сети опытных станций Союза ценным исходным сортовым семенным материалом.

Одной из важнейших задач, возложенных на Институт в системе растениеводческих опытных учреждений СССР, является — обеспечение практической селекции, проводимой отраслевыми институтами и областными селекционными станциями ценным исходным сортовым семенным и посадочным материалом по культурам, имеющим хозяйственное значение для нашей страны, применительно к запросам различных областей и краев.

На средства, щедро отпускавшиеся советским правительством ВИР’ом при помощи закупок и специальных экспедиций, проведенных как внутри Союза, так и за рубежом в течение 1924— 1935 г.г. планомерно собраны огромные сортовые богатства, составляющие ныне советский государственный сортовой фонд (около 250.000 сортов по всем культурам), равного которому нет в мире.

В него входят все лучшие стандартные и местные сорта как вашей страны, так и других стран, близких нам по климату. Институт Растениеводства нередко называют Институтом сортовых растительных ресурсов. Все станции регулярно снабжаются сортовым исходным материалом и вредительские действия на этом участке особенно затрагивают практическую селекцию нашей страны. Весь этот сортовой материал должен поддерживаться в живом виде путем ежегодных посевов и поддерживаться в строгом порядке. Работа эта сугубо ответственна.

Привожу основные факты вредительства:

а) Большой ценности импортный сортовой семенной материал по овощным культурам, приобретенный в Западной Европе и Америке, благодаря вредительству, заведывавшим этим участком (В. И. МАЦКЕВИЧ и Ф. Д. ЛИХОНОС) был доведен к 1937 году до потери всхожести. Путем задержки репродукции погибли сотни образцов ценных, приобретенных на золото и добытых с трудом экспедициями в Испании, Италии и Алжире. Тем самым вредительски задержана правильная сортосмена овощных культур, в частности, для пригородного хозяйства и использования лучших иностранных сортов.

б) Большой сортовой семенной материал, собранный как в пределах СССР, так и заграницей в период 1928-1934 г.г. по кормовым травам не был своевременно размножен надлежащим образом и потерял в значительной мере всхожесть, благодаря вредительскому отношению к этому делу со стороны бывших заведующих этим Участком (Н. П. ГОЛУБЕВЫМ, В. А. КУЗНЕЦОВЫМ).

Вредительство по кормовым травам коснулось не только малых коллекционных образцов, с которыми обычно имеет дело ВИР, но имеет место и с большими партиями семян, приобретавшимися НКЗ По рекомендации ВИР'а.

Вредительство, имевшее место в системе семеноводства НКЗ СССР, привело к задержке и дезорганизации размножения таких ценных кормовых трав, как люцерновидный донник, морозостойкие сорта люцерны и кормовые злаки.

в) Ценный новый сортовой материал по хлопчатнику включавший ряд длинно-волокнистых сортов, был вредительски смешан бывшим заведующим секцией хлопководства Л. П. БОРДАКОВЫМ (1937).

г) Смешана и загублена, благодаря вредительскому отношению, часть сортов импортных плодовых деревьев (яблони), выписанных из Западной Европы.

д) Благодаря небрежному бесхозяйственному отношению разбазарен ценный импортный сортовой материал по цветочным культурам, приобретавшийся на золотую валюту в Западной Европе и Америке.

е) Затерян и смешан частично сортовой материал по озимой ржи.

С моей стороны, как директора, не было проявлено мер по решительной борьбе с этим вредительством, но изыскивались оправдывающие обстоятельства, не были устранены виновники, было попустительство, граничащее с участием во вредительстве, хотя я и был инициатором создания этого государственного селекционного сортового фонда.

3. Вредительская задержка в размножении ценного сортового материала.

По ряду культур имела место задержка в размножении ценного сортового семенного материала, необходимого для скорейшего улучшения существующего советского ассортимента. В особенности это имело место в отношении овощных и кормовых культур, в развитии которых в первую очередь нуждается Советский Союз. В меньшей мере, но все же имело место это в отношении хлебных злаков (пшеница, рис).

Преимущественно ботаническое направление в случении культурных растений, сохранившееся преемственно от прошлого (особенно в отношении пшеницы, ржи, кукурузы, кормовых трав, овощных культур), сторонником которого был и я, привело к отрыву от задач практического сортового семеноводства, ответственного участка в период социалистической реконструкции сельского хозяйства.

4. Вредительская недооценка селекционной и семеноводческой значимости местных стародавних советских сортов.

Проводя широкие ботанические исследования культурной флоры СССР и импортируя из заграницы большой сортовой материал, ВИР и его директор по ряду культур вредительски игнорировали практическую ценность местных советских стародавних сортов. Как правило, до 1938 г. они не были включаемы в государственное конкурсное сортоиспытание, несмотря на их исключительную практическую ценность, как показали данные последних лет.

Это имело место в игнорировании наших стародавних местных зимостойких сортов клевера, люцерны, местных советских диких трав, особенно Алтая и Кавказа, местных северных озимых пшениц, местных сибирских зимостойких озимых пшениц и местных кавказских озимых пшениц и ячменей.

Лишь в последние годы (1936-40) произошел перелом в этом Управлении и ВИР’ом развернуто всестороннее изучение указанных местных сортов хлебных злаков и кормовых растений, с учетом их зимостойкости и болезнеустойчивости.

Вредительский недоучет практической ценности местных сортов озимой пшеницы и клевера привел к задержке включения их в государственное семеноводство и затормозил их использование в практической селекции в целях скорейшего выведения зимостойких сортов, в которых особенно нуждается наша страна.

5. Вредительство в замедленных темпах практической селекции.

Хотя задачи практической селекции растений применительно к условиям различных областей и краев и разрешаются в основном многочисленными отраслевыми растениеводческими институтами и областными селекционными станциями, ВИР, как головное, руководящее научное учреждение не имеет права и не мог отойти от практической селекции, разрабатывая методы селекции.

Однако, по ряду важнейших культур ВИР не получил надлежащих результатов, как по яровой пшенице для севера, по ржи и по клеверу несмотря на значительный масштаб и продолжительность работы.

Особенно это имело место в Ленинграде, в центральном отделе селекции ВИР'а (руководитель с 1921 г. по 1933 г. — В. Е. ПИСАРЕВ). С такими перекрестноопыляющимися растениями, как рожь, клевер и тимофеевка это обусловлено было применением малоэффективных методов (т. н. инцухта), ныне забракованных селекционной советской и заграничной практикой.

Работа генетической лаборатории, которая по существу должна быть неразрывно связана в агрономическом учреждении с практической селекцией, была оторвана в ВИР’е от нее сепаратизмом, свойственным лабораториям. Ценный метод по преодолению бесплодия отдаленных гибридов разработанный заведующим лабораторией генетики Г. Д. КАРПЕЧЕНКО не был использован ни генетической лабораторией, ни селекционерами ВИР'а без практических целей, благодаря обычному разрыву в работе лабораторий, отсутствии надлежащей комплексности и сугубо теоретическому направлению генетической работы в ВИР’е.

Большие опубликованные теоретические труды по селекции растений, составленные при непосредственном участии и под редакцией директора (Н. ВАВИЛОВ) не подошли вплотную к неотложным задачам практической селекции, сугубо отвлечены по многим важнейшим разделам, что особенно вредно сказалось в период огромного разворота селекционной работы в нашей стране.

Этот основной дефект в селекционной работе ВИР’а по ряду культур имел место до последнего времени.

Весьма вредно сказалось в последние 3 года проведенное обособление ВИР’а и его станций от селекционной областной работы, инициатором которого является Я. А. ЯКОВЛЕВ, заявлявший, что не дело ВИР’а заниматься практической селекцией. Ценные сорта озимой пшеницы, ячменя, масличного льна, люцерны, сорго, овощных и бахчевых культур, выведенные и выделенные Кубанской, Майкопской и Средне-Азиатской станциями, благодаря этому вредительскому отношению со стороны некоторых руководящих работников по семеноводству лишь медленно могли войти в широкое производство.

6. Вредительство в области районирования культур и сортов.

Вхождение с 1924 года в состав И-та растениеводства отдела государственного сортоиспытания — руководящего в стране учреждения по научному экспериментальному обоснованию рационального распределения сортов и культур, — поставило перед ВИР’ом ответственную задачу по разработке проектов районирования культур и сортов для всего СССР. Эти проекты рассматривались окончательно вместе с представителями областей НКЗ СССР и затем вносились на утверждение правительства.

В 1932 году Госсортосеть была выделена из ВИР’а решением НКЗ СССР в самостоятельную организацию, подчиненную непосредственно управлению семеноводства НКЗ СССР, но продолжала до 1937 года быть с ним территориально и научно связанной. В 1937 году она была переведена в Москву и совершенно отделена от ВИР’а и реконструирована.

Вредительство в районировании — этом важнейшем участке планового семенного хозяйства проявилось впервые в 1927-28 г.г. в Украинской Госсортсети (зав. В. Г. БАТЫРЕНКО) во вредительском массовом продвижении сортов озимой пшеницы как «Кооператорка», «Земка» и «Степнячка», погибшими на большой площади почти нацело в суровую зиму 1927-28 г.г., благодаря недостаточной зимостойкости.

В последние годы (1936,1937 г.г.) это проявилось в чрезмерном и массовом продвижении в нечерноземную полосу европейской части СССР ярового сорта пшеницы «Цезиум 111», выведенного Б. В. ТАЛАНОВЫМ в Западной Сибири (Омск), несмотря на его исключительную поражаемость здесь пыльной головней. Это продвижение поддерживалось и мною.

В период 1926-28 г.г. мною разделялось совместно с директором Средне-Азиатской Селекционной Хлопководческой станцией Г. С. ЗАЙЦЕВЫМ, одновременно заведовавшим в то время секцией хлопчатника ВИР’а — неправильное и вредительское мнение об ограниченности возможностей в продвижении культуры хлопчатника в новые районы Украины и Северного Кавказа, а также продвижение сортов Египетского хлопчатника в Азербайджан и в южные Районы Средней Азии, опровергнутое успехами советского социалистического хлопководства.

Н. ВАВИЛОВ.

11 /ІХ-40 г.