Из интервью Н. Н. Глубоковского газете «Россия». 3 сентября 1927 г.

...Послание митрополита Сергия несомненно подлинное. Подпись мне хорошо известна, и все подозрения в апокрифичности этого послания ни на чем не основаны. Митрополит Сергий был вынужден обратиться с таким посланием создавшейся обстановкой. Хочет ли митрополит Сергий, чтобы мы все подчинялись советской власти? По-моему, нет. Все, чего он хочет, — это освободить себя от тех бедствий, которые причиняет ему наша политическая "невоздержанность". Он хочет снять с себя ответственность за нас. Заметьте, что в послании нет никаких указаний на возможность прещений, лишения сана или каких-либо других репрессий. Послание преследует, думается мне, благие цели как для церкви в России, так и для нас, и я не вижу оснований смотреть на него пессимистически.

Конечно, требуемую подписку давать невозможно. Как можно обязаться не делать того, что "может быть принято" кем-то за нелояльность по отношению к советской власти, а ведь именно так говорится в послании? Повторяю, я думаю, что цель митрополита Сергия — снять с себя ответственность за зарубежную церковь, и никаких дальнейших репрессалий я не предвижу.

Фактическое положение в Западноевропейской епархии останется прежним: митрополит Евлогий будет управлять ею, но уже назависимо от Московской патриархии. Это будет беженская русская церковь. Автокефалия заграничной церкви невозможна и по канонам: ведь это церковь без определенной территории и населения. Что касается того, что какая-нибудь другая церковь взяла нас как целое в свое ведение, то после всего натворенного карловцами, пожалуй, ни одна церковь этого не сделает. Конечно, карловацкие архиереи могут провозгласить автокефалию и избрать митрополита Антония патриархом, но никакая другая церковь этого, вероятно, не признает. Нам в Болгарии придется просто отойти в юрисдикцию Болгарской церкви.

Митрополит Евлогий, конечно, не даст подписки в лояльности советской власти, ибо в таком случае от него откололась бы вся паства: этому я имею многочисленные свидетельства. Худшее, что может случиться для церкви здесь, — это утрата храма на рю Дарю, куда Москва может назначить своего представителя. Тогда митрополиту Евлогию пришлось бы управлять отсюда, с Подворья. Но лучше потерять храм на рю Дарю, чем потерять всю или почти всю паству.

...Между церковью и государством, даже советским, должны быть какие-то отношения. Не может быть церковь только гонимой мученицей. Неверно, что такого положения не бывало раньше: вспомните Византийскую церковь после взятия Константинополя — там поминали султана. То, что произошло, есть плод взаимных уступок советской власти и церкви. Во всяком случае оно означает ликвидацию всяких церковных новообразований. Это неполный мир, но, может быть, путь к миру внутри церкви, пребывающей под советской властью, а также и за рубежом.