Спецсообщение Н.И. Ежова И.В. Сталину с приложением протокола допроса М.Л. Рухимовича. 8 февраля 1938 г.

8 февраля 1938 г.

№ 100680

Совершенно секретно

СЕКРЕТАРЮ ЦК ВКП(б) тов. СТАЛИНУ

Направляю второй протокол допроса бывшего Наркома обороной промышленности РУХИМОВИЧА Моисея Львовича от 31-го января 1938 г.[1]

Народный комиссар внутренних дел Союза ССР

Генеральный комиссар госбезопасности ЕЖОВ

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА[2]

РУХИМОВИЧА Моисея Львовича от 31-го января 1938 г.

Вопрос: На предыдущих допросах вы многое скрыли от следствия. Вы не назвали ряд участников антисоветской организации, преступная деятельность которых Вам достаточно известна, равно как и не все сказали лично о своей враждебной работе.

Намерены ли вы рассказать все полностью, ничего не скрывая от следствия?

Ответ: Я не имею ничего добавить к ранее данным показаниям.

Вопрос: Напрасно. Поймите, РУХИМОВИЧ, что Ваша попытка сохранить резервы участников подпольной антисоветской организации обречена на явный провал. Большинство из них уже арестовано и называют ряд фактов из Вашей предательской практики, которые вы от нас скрывали.

Ответ: Я повторяю, что ничего не скрывал от следствия и все мне известное самым добросовестным образом рассказал. Я прошу учесть, что после всего того, что я уже сообщил о себе, вряд ли есть смысл что-либо скрывать.

Вопрос: Хорошо, тогда расскажите о Вашей преступной связи с ПЯТАКОВЫМ.

Ответ: Я заявил уже, что с ПЯТАКОВЫМ по антисоветской работе связан не был. Я был его личным врагом.

Вопрос: В таком случае мы опять вынуждены уличать Вас, РУХИМОВИЧ.

Вам зачитываются показания арестованного ФИЛИМОНОВА Наума Гавриловича, бывшего начальника Главэнергопрома, где ФИЛИМОНОВ заявляет о том, что был связан с Вами по антисоветской деятельности.

Подтверждаете ли вы, что знали ФИЛИМОНОВА как участника организации?

Ответ: Да, подтверждаю. Я был связан с ФИЛИМОНОВЫМ по вредительству, сам лично давал ему вредительские задания и знал о его причастности к антисоветской организации правых.

Вопрос: С какого времени вы были связаны с ФИЛИМОНОВЫМ по преступной работе?

Ответ: Я связался с ФИЛИМОНОВЫМ во второй половине 1936 года.

Вопрос: Каким образом Вы с ним связались?

Ответ: Я сейчас не помню.

Вопрос: Вы продолжаете линию, взятую с самого начала допроса. Эта линия заключается в стремлении лгать до тех пор, пока можно. Когда вы не в состоянии придумать какой-либо лжи, чтобы скрыть от следствия действительное положение вещей, Вы ссылаетесь на притупление памяти.

Прочтите сами выдержку из показаний ФИЛИМОНОВА, где он говорит о том, что с Вами его связал ПЯТАКОВ.

Что Вы скажите сейчас?

Ответ: Мне остается только признать правильность показаний ФИЛИМОНОВА. Я готов рассказать о своей связи с ПЯТАКОВЫМ.

Вопрос: Почему вы до сих пор не сделали этого?

Ответ: Мне кажется это понятно и без моих объяснений. Я хотел преуменьшить количество своих преступлений.

Вопрос: Когда Вы связались с ПЯТАКОВЫМ по антисоветской деятельности?

Ответ: Я по антисоветской деятельности связался с ПЯТАКОВЫМ вскоре после своего назначения заместителем Наркома тяжелой промышленности по топливу.

Как я уже показал ранее, для осуществления подрывной работы в нефтяной промышленности, мною был привлечен БАРИНОВ. От БАРИНОВА я впервые определенно узнал о том, что ПЯТАКОВ является организатором вредительства в тяжелой промышленности и что он руководил вредительской деятельностью БАРИНОВА.

Сведения, сообщенные мне БАРИНОВЫМ, нашли полное подтверждение в моих наблюдениях за работой ПЯТАКОВА. Я не мог не видеть так называемых «промахов», стоивших государству многих миллионов рублей и тормозивших развитие промышленности. Сразу же после того, мне стало достоверно известно об антисоветской деятельности ПЯТАКОВА, я доложил об этом РЫКОВУ.

РЫКОВ заявил мне, что ему об этом хорошо известно и что он сам хотел уже информировать меня о том, что в Наркомтяжпроме действует организация, возглавляемая ПЯТАКОВЫМ.

РЫКОВ рассказал мне, что антисоветскому центру организации правых через РАДЕКА, который находился в близких дружеских отношениях с БУХАРИНЫМ, удалось установить деловой контакт со вторым (как тогда выразился РЫКОВ) центром троцкистов.

На мой вопрос: что это за второй центр — РЫКОВ заявил мне, что такие деятели, как Каменев, МУРАЛОВ и другие активнейшие троцкисты, также бесповоротно скомпрометировали себя, как и он, РЫКОВ. Поэтому руководство всей организацией троцкистов возложено на ПЯТАКОВА, РАДЕКА и ряд других лиц, занимающих руководящие посты в народном хозяйстве страны и считавшихся преданными партийному руководству людьми.

Из этих лиц троцкисты сформировали второй центр. Здесь же РЫКОВ сказал мне, что и правые решили создать такого рода «запасной» центр, чтобы застраховать организацию на случай провала ее руководящей головки.

Вопрос: О запасном центре правых в этом протоколе Вы будете допрошены еще более подробно, чем раньше. Пока же рассказывайте о Вашей связи с ПЯТАКОВЫМ.

Ответ: Я уже и ранее знал от РЫКОВА о блоках правых с троцкистами. В этой же беседе я получил от РЫКОВА указание установить самый тесный контакт с ПЯТАКОВЫМ и его организацией, усилить таким образом подрывную работу в Наркомате, вырвать из-под влияния троцкистов правые формирования в НКТП (здесь я впервые узнал как об участниках организации правых о КРУГЛИКОВЕ и СЕРЕБРОВСКОМ) и постараться организовать свою деятельность так, чтобы со временем сделать возможным изоляцию троцкистов и охват подрывной деятельностью всей тяжелой промышленности исключительно силами правых.

Вопрос: Для чего требовалась изоляция троцкистов от руководства подрывной работой в НКТП?

Ответ: Вредительство, диверсии и террор служили как правым, так и троцкистам оружием для подготовки свержения Советской власти и захвата власти в свои руки. Уже в 1934 году у обеих организаций был разработан конкретный план действий, предполагавший совершение государственного переворота в самое ближайшее время, определяющееся степенью готовности к войне германского фашизма.

После переворота должен был стать вопрос о власти. Правые (РЫКОВ, БУХАРИН, ТОМСКИЙ) считали возможным допуск в будущее правительство троцкистов, но не в таких пропорциях, чтобы обеспечить гегемонию правых. Это следовало подготовить заранее, еще в подполье. Этим и объясняется тот факт, что в своей организационной деятельности правые старались подчинить своему влиянию все основные антисоветские формирования в стране. Особенно большая работа в этом направлении предстояла мне, так как в НКТП существовало обратное положение: там правые (КРУГЛИКОВ, СЕРЕБРОВСКИЙ и их единомышленники) находились под влиянием ПЯТАКОВА, то есть троцкистов.

Вопрос: Где и когда состоялась описанная Вами беседа с РЫКОВЫМ?

Ответ: Эта беседа состоялась у меня на квартире в сентябре—октябре 1934 года.

Вопрос: Каким образом вы выполнили указания РЫКОВА?

Ответ: Успешное разрешение поставленной передо мной РЫКОВЫМ задачи требовало, прежде всего, восстановления хороших отношений с ПЯТАКОВЫМ, так как я до 1934 года был с ним не в ладах.

Воспользовавшись одной из деловых встреч с ПЯТАКОВЫМ в его кабинете, я заявил ему, что имею поручение РЫКОВА установить с ним связь по антисоветской линии. ПЯТАКОВ сказал, что ждал уже моего разговора на эту тему и очень рад, что, наконец, имеет возможность говорить со мной, не ощущая с моей стороны неприязни по отношению к себе.

Он заявил, что моя вредительская работа не только поможет расшатать основы советской тяжелой промышленности, но и сделает более крепким и надежным правотроцкистский блок в системе НКТП, так как ему трудно объединить разношерстную антисоветскую публику в троцкистскую организацию. Здесь же ПЯТАКОВ заявил мне, что ему удалось сформировать нечто вроде наркоматского центра правых в тяжелой промышленности. Этот центр, куда входили КРУГЛИКОВ, СЕРЕБРОВСКИЙ, КАННЕР, ОСИПОВ-ШМИДТ и к которому примыкал СМИРНОВ (госплановский), возглавил кадры правых в тяжелой промышленности, но действует недостаточно активно, ибо не имеет должного руководства со стороны центра организации правых.

Мы договорились с ПЯТАКОВЫМ, что я на первых порах направляю свою деятельность на создание вредительской организации в топливной промышленности Союза и постепенно, входя в курс, буду распространять свои вредительские действия на другие отрасли тяжелой промышленности.

ПЯТАКОВ же взял на себя подрывную работу в химии и военной промышленности, которая, как он говорил, решает вопросы войны и должна из орудия победы превратиться в средство поражения Советского Союза.

Вопрос: Мы располагаем данными о том, что помимо руководства организацией правых Вы были связаны и руководили подрывной деятельностью ряда троцкистов. Каким образом Вы установили связь с участниками троцкистской организации?

Ответ: Об этом я намерен рассказать подробно. Дело в том, что ПЯТАКОВ долгое время не хотел информировать меня о составе троцкистской организации. Очевидно, он руководствовался тем же желанием обеспечить за собой приоритет в антисоветских кругах Наркомтяжпрома.

Однако обстоятельства вынудили его изменить эту линию.

Как известно, убийство С.М. КИРОВА и последовавший за ним арест КАМЕНЕВА и ЗИНОВЬЕВА вынудили ПЯТАКОВА к двурушническому выступлению в печати. После этих событий ПЯТАКОВ неоднократно говорил мне, что положение его стало весьма нетвердым, что он «ходит по лезвию кинжала» и именно эти обстоятельства вынудили его информировать меня о принадлежности к троцкистской организации ряда работников НКТП.

Вопрос: Кого назвал Вам ПЯТАКОВ?

Ответ: Он назвал мне как участников организации целый ряд лиц, в том числе МЯСНИКОВА, БАБАЕВА, ТОДОРСКОГО, СЕДАШЕВА, ИВАНЧЕНКО, ХАРИТОНЕНКО, ТАТАРИЙСКОГО, НЕКРАСОВА, ФИЛИМОНОВА, ПЕТРОВСКОГО (Электрозавод), РАСКИНА, АЛЬПЕРОВИЧА.

Вопрос: Вы были связаны с кем-либо из этих людей лично?

Ответ: Лично я был связан по антисоветской работе только с РАСКИНЫМ, через которого проводил нужные мне назначения. Должен был связаться после ареста ПЯТАКОВА и с другими, но сделать этого не смог, так как не позволили развернувшиеся события.

Вопрос: Что именно помешало Вам связаться с этими людьми после ареста ПЯТАКОВА?

Ответ: До процесса над ПЯТАКОВЫМ я не предпринимал никаких шагов к установлению связи с участниками его организации, так как не знал, кто из них может быть арестован.

Я решил отложить это до того времени, когда пройдет волна арестов троцкистов с тем, чтобы не напрасно рисковать провалом.

Но вскоре я был назначен наркомом оборонной промышленности и основной своей задачей поставил — разворот подрывной работы в НКОП.

Хочу напомнить, что в предыдущих показаниях я сообщил о своей связи с троцкистской группой ТОДОРСКОГО, о принадлежности которой к антисоветской организации я узнал также от ПЯТАКОВА.

Вопрос: Расскажите, каким образом вы установили связь с КРУГЛИКОВЫМ, СЕРЕБРОВСКИМ, СМИРНОВЫМ и другими участниками антисоветского центра в НКТП?

Ответ: С этим центром я был связан через КРУГЛИКОВА. О его причастности к антисоветской организации правых и о существовании центра правых в НКТП я узнал сначала от РЫКОВА, а потом от ПЯТАКОВА. Связался с КРУГЛИКОВЫМ я в начале 1935 года и с тех пор руководил подрывной деятельностью этого центра через КРУГЛИКОВА в планировании, СЕРЕБРОВСКОГО в золотой промышленности, КАННЕР в черной металлургии. Лично я был связан только с КРУГЛИКОВЫМ и СМИРНОВЫМ. Через них давал вредительские установки и получал информацию о деятельности этого центра.

Как я уже показал в первом протоколе, от СМИРНОВА я знал о террористической деятельности этого центра.

Вопрос: Теперь расскажите о подрывной деятельности в оборонной промышленности, которую вы вели совместно с ПЯТАКОВЫМ и после его ареста. В частности. Какое вредительство проведено Вами в области мобилизационных планов?

Ответ: Предприятия оборонной промышленности в результате вредительской деятельности ПЯТАКОВА и СМИРНОВА, а потом и моей не имели настоящего мобплана. С 1934 года существовал так называемый мобплан «М-3», который в связи с быстрой моторизацией армии, с развертыванием армии и новыми сложными задачами, поставленными перед армией с точки зрения тактической, ни в коем случае не учитывал нужд и потребностей НКО на военное время. Больше того: на предприятиях и мобплан «М-3» фактически не существовал, а был только на бумаге. Вопрос относительно обеспечения определенным количеством инструментов, необходимых приспособлений, запасов сырья и прочего ни на одном из заводов, как правило, не был разрешен.

Достаточно сказать, что сам план «М-3» настолько устарел, что уже в 1937 году он требовал коррективов в сторону увеличения примерно в два с лишним раза.

Кроме обеспечения материальной части мобплана ни на одном из заводов оборонной промышленности не существовало плана удовлетворения рабочей силой на случай войны. Не был даже разработан план использования рабочей силы с точки зрения смен в течение суток.

Организуя это вредительство, ПЯТАКОВ и я имели в виду создать хаос и путаницу в мобилизационный период, что исходило из установок правых и троцкистов на поражение СССР в будущей войне.

Вопрос: В чем выразилось лично Ваше участие в этом вредительстве?

Ответ: Я виновен здесь в том, что саботировал поставку, продвижение и разрешение вопроса о составлении нового мобплана, таким образом продолжая вредительство ПЯТАКОВА в этом направлении.

Вопрос: Дайте показания о вредительстве в области капитального строительства и производства артиллерийских и снарядных предприятий.

Ответ: ПЯТАКОВ и ПАВЛУНОВСКИЙ, опираясь на созданную ПЯТАКОВЫМ троцкистскую организацию, провели большую вредительскую работу в области капитального строительства в военной промышленности, совершенно дезорганизовав это военное строительство. В частности, в связи с моторизацией в армии потребность в артиллерии резко должна быть увеличена. Несмотря на огромный рост требований со стороны Наркомата обороны к артиллерии, за все 5—6 лет работы ПЯТАКОВА было построено лишь два новых артиллерийских завода № 8 и № 92, по существу, же в артиллерии осталась старая база, стоящая чуть выше довоенного уровня, которая в случае войны поставила бы в исключительно тяжелые условия развертывания артиллерийских частей армии.

Также в значительной степени было дезорганизовано производство снарядов. Здесь вредительство проводилось по двум линиям: во-первых, производство снарядов базировалось на старом изношенном парке станков и на маломощных заводах и, во-вторых, операции по изготовлению снарядов, которые обыкновенно производятся на различных заводах, были организованы таким образом, что срок изготовления снаряда вместе с заряжением продолжался от 3,5 до 5 месяцев. Это достигалось тем, что не были организованы районные центры или кусты близкой подачи корпусов к снаряжательным заводам и к соответствующим складским базам Наркомата обороны и не было соответствующей базы новых мощных станков и аппаратов для механизации снаряжения. Все это было проделано, с целью сократить до минимума производство снарядов на случай войны.

На протяжении 5—6 лет всячески саботировалось производство снарядов без внутренней обработки, которая радикально уменьшает как количество станков, потребных для производства снарядов, так и часть рабочих на военное время.

В области изготовления снарядов большое вредительство проведено по срыву производства снарядов из сталистых чугунов и литых из стали. Оба эти способа применялись немцами и французами еще во время мировой войны, удачно разработаны в короткий срок в Испании и значительно удешевляют стоимость снарядов.

Вопрос о производстве литых снарядов и снарядов из сталистых чугунов был поднят одним ленинградским профессором, и я вынужден был поставить их производство. Одновременно мною было дано указание МАРТИНОВИЧУ тормозить работы по производству снарядов из сталистого чугуна под тем предлогом, что это производство будет поставлено на строящемся в Липецке заводе.

Таким образом, я умышленно сорвал в 1937 году освоение весьма дешевого и рентабельного способа производства снарядов.

Вопрос: Расскажите о вредительстве на заводах пороховой промышленности.

Ответ: В этой отрасли огромную вредительскую работу провели ПЯТАКОВ, ПАВЛУНОВСКИЙ и КОТТ.

За последние четыре года было несколько точек строительства пороховых заводов, и затем эти точки неоднократно ставились на консервацию и до 1937 года, то есть до момента вскрытия вредительства, ни одна из новых точек не была закончена, ни один из заводов по искусственному волокну для обеспечения нужд пороховой промышленности во время войны не был построен и ни один из действующих пороховых заводов не был реконструирован, не были ликвидированы диспропорции отдельных цехов для получения большей мощности на существующих предприятиях. В частности, завод № 100 в районе Алексино (Московская область) строится четыре года и до 1937 года был на полконсервации; на заводе № 101 (Каменской), начатом в 1934 году, до 1937 года почти ничего не было сделано в области промышленного строительства; тоже и на заводе № 98 в Перми, хотя средств по всем этим заводам вкладывалось немало.

В этой отрасли я продолжил вредительство ПЯТАКОВА по всем заводам, кроме Каменского (№ 101) и Кемеровского, куда мне пришлось отпустить средства с тем, чтобы создать видимость моего стремления что-то сделать в области налаживания пороховой промышленности.

Вопрос: Каким образом вредили в производстве отравляющих веществ?

Ответ: В деле производства отравляющих веществ ПЯТАКОВ вредил по двум линиям: во-первых, срывая строительство начатых заводов, и, во-вторых, по договоренности с ФИШМАНОМ, Наркотяж в лице ПЯТАКОВА умышленно открыл дискуссию о том, какова потребность Наркомата обороны в ОВ, и под прикрытием этой дискуссии на протяжении двух лет срывал обеспечение нужд обороны в ОВ. Так, завод № 96 строится уже на протяжении четырех лет; завод № 91 строится на протяжении 3 лет; в Кемерово до сих пор еще не приступлено к строительству; законсервировано строительство завода № 97 на востоке в районе Иркутска.

Здесь также мною были приняты меры к срочной достройке завода № 96 и 91, а остальные заводы были вредительски оставлены в прежнем положении, то есть на консервации.

Вредительство, проведенное ПЯТАКОВЫМ и ФИШМАНОМ в области производства противогазов, как войсковых, так и для нужд населения и конского состава армии, выразилось в следующем: все противогазы, изготовленные до 1937 года, пробиваются соответствующими видами отравляющих веществ, изобретенных и поставленных в производство в Германии и других странах в последние годы. И являются негодными. Этот вид вредительства во время войны мог бы иметь решающее значение для поражения Красной Армии, так как буквально все бойцы могли бы быть поражены сильными отравляющими веществами и очутились бы на положении войск царской армии в тот момент, когда отравляющие вещества были применены впервые во время войны, то есть армия была бы совершенно беззащитной.

Это вредительство было вскрыто и вопрос о ликвидации его последствий стоял на Комиссии обороны в августе месяце 1937 года.

Я не мог ничего сделать и вынужден был поставить работы по усовершенствованию противогаза для людей.

Одновременно, чтобы не ликвидировать это положение полностью я не дал средств на работы по конскому противогазу, и в результате чего армия не имеет конского противогаза, и конский состав при химическом нападении будет беззащитен.

Вредительство, осуществляемое на протяжении пяти-шести лет ПЯТАКОВЫМ и ПАВЛУНОВСКИМ, выразилось также в строительстве военных заводов, даже с горячими цехами, и особенно авиационных заводов, с деревянными перекрытиями. Этим облегчалась возможность диверсий во время войны путем поджогов цехов с деревянными перекрытиями и создавалась возможность пожаров в мирное время.

Было специальное указание СТАЛИНА о замене этих перекрытий железными, однако я умышленно сорвал эту работу, заменив в 1937 году 8—10% деревянных перекрытий.

Таким образом мною была создана прямая возможность для диверсионных действий.

Вредительство было организовано также и в области применения заменителей цветных металлов во время войны. Тут саботаж в области применения заменителей на предприятиях оборонной промышленности выразился, прежде всего, в нежелании со стороны Наркомата обороны (ЕФИМОВА) применять, а со стороны ПАВЛУНОВСКОГО производить и сдавать железные патроны вместо латунных или биметаллических.

Одновременно срывалась работа по внедрению железной гильзы для снарядов вместо латунной. Практика мировой войны показала, что больших войн нельзя вести без заменителей, так как изготовление большого количества снарядов лимитируется наличием цветных металлов.

Таким образом, учитывая факты, которые мною перечислены выше, делается совершено ясным, какая огромная работа была проведена ПЯТАКОВЫМ и мною для обеспечения поражения Красной Армии в будущей войне.

Вопрос: Вы ничего не сказали о вредительской концентрации предприятий оборонной промышленности на границах СССР.

Ответ: Вы совершенно правы. Свыше 20% рабочих, занятых в оборонной промышленности, сконцентрировано в Ленинграде на заводах, производящих важнейшую оборонную продукцию. Как, например, все морские приборы, почти вся радиотехника, капсюльное производство, производство оптических приборов и производство изделий точной механики. Как известно, Ленинград подвержен воздушным налетам противника, так как он расположен в непосредственной близости к границе. Таким образом, все эти предприятия находятся под прямой угрозой разрушения, что грозит армии лишением важнейшей оборонной продукции.

Вопрос: Еще, какие вредительские акты имели место в оборонной промышленности?

Ответ: Помимо изложенного, фактом вредительства на протяжении последних лет является срыв строительства ремонтных баз для нужд авиации, артиллерии и танков. Особенно срывалась эта работа на предприятиях Востока. В частности, в Хабаровске сорвано строительство завода № 106 по ремонту артиллерии, который начал строиться еще с 1933 года и не закончен до настоящего времени; завод № 105 по ремонту танков начался строительством в 1934 году и не закончен по настоящее время; не построены ремонтные заводы по авиации на Дальнем Востоке; не построена ремонтная база в Европейской части Союза для обеспечения Западного фронта.

Таким образом, авиационный, танковый и артиллерийский парки были бы значительно ослаблены на военное время, так как самолеты, танки и пушки, даже с небольшим повреждением, вынуждены были бы выходить из строя.

Большое вредительство проведено в области обеспечения нужд армии патронами и пиротехникой. Все расчеты умышленно велись на основе старого способа ведения войны, и поэтому новых баз, новых заводов по патронному производству и сырьевой базы для пиротехники не ставили, в результате чего к 1937 году оборонная промышленность вышла со старой базой патронных заводов, при полном отсутствии пиротехники. А какое значение имеет пиротехника сейчас, всем известно, особенно осветительные снаряды и патроны, зажигательные снаряды и патроны и трассирующие снаряды и патроны.

Вредительство Госпланом и ПЯТАКОВЫМ проводилось по линии торможения развития броневых заводов для того, чтобы сорвать строительство большого морского флота, ни Ижора, ни Мариуполь не получали никакого развития. Также не развивался завод по изготовлению танковой брони. Также вредительски тормозились капитальные работы для обеспечения нужд Красной Армии по линии аккумуляторной промышленности и по радиотехнике.

Для того чтобы сорвать капитальное строительство в оборонной промышленности и избавиться от какого бы то ни было контроля, ПЯТАКОВЫМ и ПАВЛУНОВСКИМ культивировалось на протяжении ряда лет правило: на военных заводах вести работы без каких бы то ни было проектов и без смет, в результате чего к началу 1937 года по предприятиям оборонной промышленности не был утвержден ни один проект и не было никакой сметы на строящиеся новые объекты и на реконструкцию действующих.

Одновременно ПЯТАКОВ ставил в Комиссии обороны ряд вопросов об увеличении капиталовложений, в результате чего в 1937 году по всем предыдущим решениям необходимо было в оборонную промышленность ассигновать 6 миллиардов рублей, причем ПЯТАКОВ добился утверждения высшими инстанциями 5,4 миллиардов рублей. Эта сумма ни в коей степени не могла быть освоена, так как до этого времени капиталовложения не превышали 1,4 миллиарда рублей. Помимо того что этим вредительским актом ПЯТАКОВ хотел омертвить колоссальные капиталы, намериваясь построить коробки корпусов, зная заранее о невозможности их оснащения оборудованием в течение одного года, он хотел этим дезорганизовать и все народное хозяйство, так как изъятие шести миллиардов рублей из бюджета вызвало бы отлив средств из других отраслей народного хозяйства и необходимость выпуска большой эмиссии. Помимо вредительства в капитальном строительстве заводов оборонной промышленности ПЯТАКОВЫМ, ПАВЛУНОВСКИМ и рядом других участников организации троцкистов и правых проводилась подрывная работа в области эксплуатации действующих заводов. Так, например, если взять работу заводов аккумуляторной промышленности на протяжении последних 5—6 лет, то даже непосвященному человеку становится совершенно ясным, что в области этих отраслей промышленности проведена колоссальная подрывная работа. Заводы аккумуляторной промышленности совершенно не оснащены какой-либо техникой и представляют собой мастерские, работающие на старинных рецептурах и выпускающие почти полностью бракованную продукцию.

Наиболее болезненно вредительство в аккумуляторном деле отразилось в 1937 году и должно было отразиться во время войны на подводном флоте, который до настоящего времени не имеет аккумуляторных батарей, обеспечивающих боеспособность подводной лодки. О качестве аккумуляторных батарей, изготовляемых заводом им. Лейтенанта Шмидта и Саратовским заводом свинцовых аккумуляторов, могут свидетельствовать хотя бы такие факты, как неоднократные взрывы на подводных лодках в результате чрезмерного выделения газов из аккумуляторных батарей.

Для меня было совершенно ясно, что в Ленинграде на заводе им. Лейтенанта Шмидта и в Центральной аккумуляторной лаборатории работают вредители.

На заводе им. Лейтенанта Шмидта по договору работал итальянец СКАИНИ.

Этот итальянец, оказавший заводу существенную помощь в производстве аккумуляторных баков, по существу, тормозил производство аккумуляторных пластин, оправдывая бездеятельность требованиями разъединения аммонийного и порошкового процессов.

На протяжении всего времени существования завода на нем никогда не производились хорошие батареи.

В ЦАЛе (Центральная аккумуляторная лаборатория) были получены рецептура и технологический процесс фирмы АФА. Этот материал был получен в мае 1936 года. Однако до настоящего времени выпуск батарей по этой рецептуре не освоен. Чтобы наладить это дело требовалось мое энергичное вмешательство. Я же с целью сорвать производство аккумуляторов передоверил его ПРОСКУРОВСКОМУ, который в аккумуляторном деле ничего не смыслит и справиться с ним не может.

Вопрос: Вы ничего не сказали о состоянии производства танков.

Ответ: Я должен заявить следствию, что большое влияние на проектировку, разработку конструкции и строительство танков со стороны Наркомата обороны имел аппарат АБТУ во главе с ХАЛЕПСКИМ. Я не имею сведений о том, является ли ХАЛЕПСКИЙ участником организации правых или троцкистов, но его деятельность свидетельствует о том, что развитие танкового производства и новых типов танков тормозилось аппаратом ХАЛЕПСКОГО— АБТУ.

Одновременно срывали работу по линии оборонной промышленности — НЕЙМАН, бывший начальником танкового треста, конструктор ГИНЗБУРГ, проектировавший машину Т-46 под руководством БАРЫКОВА. Вредительство в этой области выразилось в следующем:

Почти ежемесячно в конструкции танков вносились те или иные изменения и добавления, в связи с чем сам танк значительно утяжелялся, перегружался всевозможными дополнительными приборами, утяжеление доходило против начального образца на 40—50% и больше, причем сам мотор, коробка скоростей и ходовые части, как правило, не усиливались, в результате чего танк становился слишком тяжелым и не боеспособным. Таким именно образом проектировался танк Т-46, который в результате был доведен до абсурда, и правительство в 1937 году сняло его с производства.

Мне было известно, что НКВД имеет материал на БАРЫКОВА и ставит вопрос о его аресте.

Я принял у себя БАРЫКОВА, но не рискнул связаться с ним по антисоветской деятельности, а просто оставил на работе, считая, что он и без меня будет продолжать вредительство, решив одновременно установить с ним связь, предварительно изучив его поближе.

Одновременно для текущего производства уже действующих или принятых на вооружение танков тоже, как правило, АБТУ (ХАЛЕПСКИЙ) вносились десятки изменений (иные технические условия). Причем все это делалось непосредственно по договоренности с директором предприятий и нарушало нормальный выпуск танков.

Так, благодаря внесенным хаотическим дополнениям, изменившим резко технологический процесс, на харьковском танковом заводе на протяжении почти 6 месяцев не выпускались танки. Такая же картина наблюдалась и в Ленинграде на заводе им. Ворошилова, где выпускается танк Т-26.

Вопрос: Теперь дайте показания о вредительстве в радиопромышленности.

Ответ: Здесь я должен сообщить следствию следующее:

Вредительство в радиопромышленности имеет место на протяжении ряда лет, но особенно ярко оно вскрылось сейчас при проверке использования технической помощи американской фирмы «Радио-Корпорейшен». За договор с этой фирмой заплатили большое количество валюты и имели возможность на протяжении этого времени перенести на наши заводы самую новейшую последнюю технику по радиоделу. Между тем, хотя договор существует уже около полутора лет, и сотни молодых инженеров были посланы в Америку для изучения этого дела, — до сих пор почти ничего не сделано в этой области.

Вначале по линии этого договора вредил ЛЮТОВ — бывший начальник 5-го Управления. После него всю работу срывал нынешний начальник 5-го Управления СИНЯВСКИЙ, привлеченный мною в организацию правых.

За исключением установки некоторых ниток по производству металлических ламп в Ленинграде на «Светлане» и закупки оборудования для Воронежского завода по производству радиоприемников и радиол, ничего не сделано. Достаточно сказать, что договор на конденсаторы (а это существенная часть радиотехники) дополнительно был заключен лишь в июле 1937 года, то есть с опозданием больше чем на год.

Но самым важным фактом вредительства по радиотехника является то, что армия до настоящего времени не имеет боевой радиостанции для истребителей.

Здесь по моим прямым указаниям вредил СИНЯВСКИЙ.

Большое вредительство произведено в области морского судостроения, причем организовано оно МУКЛЕВИЧЕМ совместно с ПЯТАКОВЫМ и УВМС (ОРЛОВ) и выразилось в следующем:

На крейсер была запроектирована броня бортовая в 50 мм, явно вредительски, и только решением правительства в 1937 году это вредительство было исправлено.

На самом крейсере организовано управление стрельбы одновременно из трех пушек, что при заклинивании могло бы вывести из строя сразу все три орудия.

На самом крейсере внутренний барабан башенки от стенок внешнего барабана расположен на расстоянии 20 мм, в то время когда на иностранных судах минимальное расстояние между внутренним барабаном и внешним составляет около 70 мм. Заклинивание этого барабана также выводит из строя башенную систему.

Крупным вредительством было строительство эсминцев (миноносцы), где машинное отделение было расположено линейным порядком, вместо эшелонного порядка, в результате чего эсминец имел вдвое меньшую живучесть, так как при попадании торпеды в машинное отделение весь эсминец выходил из строя.

Правительство в 1937 году при рассмотрении этого вопроса предложило дальнейшее строительство вести эшелонным способом для ликвидации последствий вредительства.

Еще один вид вредительства, проводившийся МУКЛЕВИЧЕМ за последние годы, сводился к строительству тральных судов, не могущих тралить без балласта.

Вопрос: Все, что вы до настоящего времени показывали о вредительстве в оборонной промышленности, в большей части касается ПЯТАКОВА и его организации. Вам следует рассказать и о людях, завербованных Вами для проведения в жизнь предложенных Вами же установок правого центра на вредительство в оборонной промышленности.

Ответ: Для того чтобы не показаться неискренним, я хочу рассказать следствию о той обстановке, в которую я попал, придя в оборонную промышленность.

Дело в том, что вредительская деятельность ПЯТАКОВА буквально лезла наружу. Когда стало ясно, что воевать с базой, доведенной до такого состояния, невозможно, Комиссия обороны фактически возглавила оборонную промышленность.

Вербовать людей и развернуть вредительство так же широко, как я это сделал в топливной промышленности, значило наверняка провалиться. Здесь было невозможно даже сохранить промышленность в том состоянии, до которого довел ее ПЯТАКОВ, так как каждый мало-мальски важный вопрос я не мог решить без постановки его на Комиссии обороны.

Да и сам я, занявшись подготовкой террористических актов, решил вредить в оборонной промышленности, как можно осторожнее с тем, чтобы на первых порах не скомпрометировать себя.

Это было тем более необходимо, что топливная промышленность, которой я до того времени руководил, находилась в результате моей вредительской деятельности в полуразрушенном состоянии и не обеспечивала потребностей страны в топливе.

Исходя из этих соображений я инициативно поднимал вопросы о необходимости упорядочения работы отдельных заводов и прилагал все усилия к тому, чтобы создать видимость напряженной организационной работы с моей стороны и оградить себя от подозрений, и одновременно, как я показал выше, делал все от меня зависящее, чтобы тормозить развитие оборонной промышленности.

Устанавливать антисоветские связи и вербовать новых участников организации мешало еще и то обстоятельство, что перед арестом ПЯТАКОВА и моим назначением в НКОП последовал ряд арестов директоров военных заводов, которые были известны мне как участники троцкистской организации. Так, например, были арестованы директор завода «Баррикады» — БУДНЯК, директор завода «Большевик» — РУДА, начальник строительства завода № 179 в Новосибирске — БЕЛОВ, директор заводов Марти в Николаеве — СТЕПАНОВ и другие.

Вопрос: На предыдущем допросе вы показали, что в разговоре с БАУМАНОМ Вы обосновали необходимость вредительства тем, что антисоветские кадры, участвуя во вредительстве, сохраняют свою боеспособность. Сейчас же у Вас получается, что вы отказались от расширения своих организационных связей и вредили главным образом используя свое служебное положение.

Объясните это противоречие.

Ответ: Здесь нет никакого противоречия. Из моих показаний видно, что я использовал ряд участников пятаковской организации для вредительства в оборонной промышленности.

КАЦВА, с которым я связался по террору и который помимо этого по прямым моим заданиям срывал оснащение станками и оборудованием завода № 19. Такую же работу по заводу №... проводил под моим руководством троцкист ШАБАШВИЛИ, о котором, как об участнике организации, я знал от ПЯТАКОВА.

В результате вредительства КАЦВЫ и ШАБАШВИЛИ срывался долгое время выпуск весьма важных самолетов ДБ-3.

В результате вредительства, организованного по моим указаниям ПОЛЗУХИНЫМ, директором завода № 42, срывалось производство часов, которым был занят трубочный завод в мирное время.

Но я не мог в короткий срок пребывания в НКОП, при условии разгрома троцкистских кадров и повышения бдительности, провести большую организационную работу, тем более что огромная часть моего внимания была направлена на организацию и подготовку террористических актов, особенно теракта 7-го ноября 1937 года. Подготовка ГОРСКОГО, установление связи с ТОДОРСКИМ, наблюдения за подготовкой теракта отняли много внимания.

Это дело отвлекло от большого разворота вредительской работы, так как террор в этот период времени, как я уже показывал, был наиболее решающим фактором в подпольной работе центра, и в частности лично моей антисоветской деятельности.

Вопрос: Теперь скажите, РУХИМОВИЧ, кого из участников антисоветского центра правых Вы скрыли?

Ответ: Я никого не скрыл. В данных мною показаниях изложена вся моя антисоветская деятельность. Я рассказал все, и больше мне показывать не о чем.

Вопрос: Мы еще раз отмечаем Ваше упорное стремление сохранить продолжателей своей подлой работы. Однако Ваши старания напрасны, еще один известный Вам участник центра правых арестован и дает показания о своей преступной работе.

Прекратите, наконец, ненужное упорство. Кто еще является участником антисоветского центра, в который Вы входили, кроме лиц, ранее названных Вами?

Ответ: Хорошо, я расскажу об этом следствию. Четвертым участником антисоветского центра правых, возглавившего организацию после провала БУХАРИНА и РЫКОВА, являлся МЕЖЛАУК Валерий Иванович.

Вопрос: Но, может быть, Вы снова провоцируете следствие?

Ответ: Вы же говорите, что еще один член центра арестован и что он дает показания. Никто другой, кроме МЕЖЛАУКА, не может давать показаний о том, что он участник центра.

Я говорю правду, и вы это хорошо знаете.

Вопрос: В таком случае расскажите, что Вам известно о предательской работе МЕЖЛАУКА.

Ответ: Я уже сказал, он являлся четвертым, наиболее законспирированным членом центра правых. Об антисоветской деятельности МЕЖЛАУКА знало сравнительно мало людей, и поэтому я не ожидал, что он будет разоблачен так скоро.

МЕЖЛАУК должен был возглавить всю работу антисоветской организации в случае провала БАУМАНА, БУБНОВА и меня.

Вопрос: Поэтому Вы и не давали о нем показаний?

Ответ: Да, я хотел сохранить его и остатки организации.

Вопрос: Вы лично с МЕЖЛАУКОМ были связаны?

Ответ: Конечно.

Вопрос: Как вы с ним связались?

Ответ: Я знал от РЫКОВА и БУХАРИНА, что МЕЖЛАУК не являясь участником организации правых, покрывал ряд известных ему фактов антисоветской деятельности БУХАРИНА и участников его «школки», в которой МЕЖЛАУК принимал участие в 1926 году.

Из разговора МЕЖЛАУКА с БУХАРИНЫМ, АНТИПОВЫМ и другими лидерами правых было известно, что МЕЖЛАУК им сочувствует, на деле, как и все правые, вредит в Госплане, но сторонится организации, как считал БУХАРИН, из осторожности.

Мне было поручено переговорить с МЕЖЛАУКОМ, предложив ему принять участие в организационной деятельности.

Такой разговор с МЕЖЛАУКОМ у меня состоялся в начале 1935 года. С этого времени МЕЖЛАУК стал одним из руководящих деятелей антисоветской организации правых и возглавил вредительскую работу в Госплане.

Именно благодаря МЕЖЛАУКУ стало возможным широко вредительство в области плана, о котором я показал ранее. СМИРНОВ, показанный мною как руководитель Госплановской антисоветской организации, действовал по прямым указаниям МЕЖЛАУКА.

Вопрос: Деятельность МЕЖЛАУКА ограничилась Госпланом?

Ответ: Нет, МЕЖЛАУК участвовал в вынесении основных решений центра. Ему хорошо была известна заговорщическая деятельность БУХАРИНА, РЫКОВА, ЯГОДЫ.

Он участвовал в принятии решении о развитии террористической деятельности после провала БУХАРИНА, РЫКОВА, ЯГОДЫ и самоубийства ТОМСКОГО. Ему было известно о моей лично террористической деятельности, и в частности о подготовке террористического акта 7-го ноября 1937 года, которая велась мной.

Должен оговориться, что в детали ведшейся мною подготовкой террористического акта МЕЖЛАУКА я не посвящал, сообщив ему лишь о том, что такой акт готовился.

Вопрос: Что еще Вам известно об организационных связях МЕЖЛАУКА?

Ответ: Я хотел бы сообщить следствию, что МЕЖЛАУК и БАУМАН по национальности являются латышами и были связаны с латышской организацией национально-фашистского типа.

Вопрос: Что Вы знаете о деятельности этой латышской организации?

Ответ: Я уже показал, что связь с латышами осуществляли БАУМАН и МЕЖЛАУК. Поэтому подробно о составе и действиях этой организации должны рассказать они. Мне только известно, что возглавляли эту организацию РУДЗУТАК и АЛКСНИС. Организация была крепко связана с латышской и немецкой разведками и имела довольно большие контрреволюционные кадры.

В частности в плане «дворцового переворота» должны были быть использованы вооруженные отряды боевой латышской организации.

Вопрос: Это все, что вы можете показать об антисоветской деятельности МЕЖЛАУКА?

Ответ: Я мог бы изложить много о его практической деятельности в Госплане, но об этом я уже говорил, не называя фамилии МЕЖЛАУКА.

Все сказанное мною о вредительстве в плане относится к МЕЖЛАУКУ в большей степени, чем к СМИРНОВУ, ибо последний не мог сделать и не делал ни одного шага без МЕЖЛАУКА.

Показания записаны с моих слов правильно и мною прочитаны.

РУХИМОВИЧ

Допросили:

Начальник 14-го отделения 3-го отдела ГУГБ НКВД

 капитан государственной безопасности ДАГАНСКИИ

Помощник начальника 14-го отделения 3-го отдела ГУГБ лейтенант

государственной безопасности МЕШИК