Спецсообщение Н.И. Ежова И.В. Сталину о заявлении арестованного И.Д. Овсянникова. 16 октября 1937 г.

16 октября 1937 г.

№ 61130

Направляю заявление арестованного Овсянникова, бывшего шофера Сокольникова и Крестинского о полпреде СССР в Будапеште Бекзадяне.[1]

Овсянников арестован как активный участник ликвидированной в автобазе НКИД троцкистско-террористической организации.

Народный комиссар внутренних дел Союза ССР

Генеральный комиссар государственной безопасности ЕЖОВ

Следователю НКВД

от арестованного Овсянникова Ивана Дмитриевича

ЗАЯВЛЕНИЕ

В конце февраля 1935 года я был командирован НКИД для работы шофером в Будапешт в полпредство СССР.

Полпред Бекзадян неоднократно вел со мной беседы, подробно расспрашивал меня о моем происхождении, прошлой работе и моей личной жизни.

Узнав, что я работал шофером у Сокольникова, он просил меня подробно рассказать о настроениях Сокольникова, о его работе.

Я Бекзадяну откровенно рассказывал все то, что знал о Сокольникове. Бекзадян мне не один раз говорил, что Сокольникова затирают. Полпред Бекзадян в 1935 году на общем собрании сотрудников полпредства, делая доклад о Пленуме ЦК, заявил: «Енукидзе напрасно обидели, он крупнейший революционер Закавказья и его съели на почве личных счетов».

Бекзадян говорил мне, что теперь ЦИКу будет плохо без Енукидзе, так как он хороший работник. Бекзадян был настроен против Берии и по поводу доклада Берии высказывался, что «читайте вы его, а я больше Берию знаю».

Я однажды присутствовал при одном разговоре Бекзадяна с его женой. Бекзадян говорил о том, что рабочие не способны к умственному труду и рабочие не способны управлять страной. Они должны заниматься только физическим трудом.

Бекзадян доказывал, что руководство страной будет принадлежать одной и той же группе людей, никто их никогда не переизберет. Эта группа будет жить хорошо, а рабочие будут жить хуже. На вопрос жены: «За что же рабочие проливали кровь?», Бекзадян отвечал: «Ты ничего не понимаешь». На этом разговор был прерван. Бекзадян также рассказывал, что самая демократическая страна в мире — это Норвегия, где рабочие живут гораздо лучше и культурнее, чем в СССР. Говорил также, что Германия хорошо технически оснащена, немцы хорошие организаторы, культурны, экономны.

Бекзадян в Будапеште часто бывал в ресторанах, куда приглашал и меня с собой, имел знакомства среди купцов, приезжавших в Будапешт. Встречался с доктором Эрн Фиш, с которым ездил по ресторанам. Ездил к помещику с чиновниками венгерских министерств, где пьянствовал по трое суток в его имении, находящегося в 200 км. от Будапешта.

Бекзадян ездил к неизвестной женщине-редактору какого-то журнала, долго просиживал у нее на квартире, бывал с ней на вечерах и на свидании у неизвестных лиц. Бекзадян дружил с чиновником из министерства иностранных дел, о котором мне шоферы-венгерцы заявляли, что он фашист, ставленник Германии, во время венгерской революции вешал рабочих, фамилии его не знаю.

Бекзадян имел подозрительные свидания с неизвестными лицами за пределами Будапешта. В апреле 1935 года поздно вечером я возил Бекзадьяна на гору «Турецкая крепость», где он имел встречу с неизвестными. Такие же свидания Бекзадьяна происходили неоднократно в ресторане на горе «Святой Марии» и в ресторанах Будапешта.

Из Берлина к Бекзадяну при мне два раза приезжал завхоз полпредства Магалиф. При приездах Магалифа Бекзадян запирался с ним в кабинете и подолгу о чем-то с ним беседовал. В марте 1935 года в честь приезда Магалифа был устроен чай, на который были приглашены все сотрудники полпредства. Мне во время чая пришлось сидеть около Бекзадяна и Магалифа на таком расстоянии, что я слышал, что они вели разговор о Воловиче из НКВД, о котором они говорил, что он свой человек и на него можно положиться. Разговор прервался, так как подошла жена консула Шапрова.

Аналогичный разговор о Воловиче я слышал вторично, который происходил между Бекзадяном и его советником Мирным, когда я их вез из Сегета в Будапешт. Оба говорили о Воловиче, как о единственном человеке, называя Воловича профессором своего дела.

Бекзадян в этом разговоре говорил о предЦИКа Грузии, что с ним нельзя договориться, что он очень твердый человек.

Перед поездками в Москву Бекзадян ездил в Берлин, в ноябре 1934 года ездил специально в Берлин, где купил старую машину «Шевроле» за 2 000 марок. Такую же машину можно было купить в Венгрии за 1 000 марок.

Бекзадян ездил часто в Чехословакию, где закупал в большом количестве мануфактуру, но куда он ее сбывал неизвестно. Бекзадян любил играть в карты и, по словам его жены, проигрывал большие суммы денег с иностранными послами.

Бекзадян называл Карахана своим самым лучшим другом и товарищем. В 1935 году Карахан был два раза проездом у Бекзадяна в Будапеште, и у последнего была балерина Семенова.

В хороших взаимоотношениях Бекзадян находился с Крестинским и о нем отзывался как об умном, толковом, способном человеке. Между собой имели постоянную переписку. Бекзадян говорил о своих хороших отношениях с Канделаки и Элиава, бывая в Москве пьянствовал у них на квартирах. Летом 1935 года к Бекзадяну приезжал его родственник врач, по национальности араб, турецкий подданный, имеет в Стамбуле свою клинику. Жил у Бекзадяна около месяца. Мне известно, что Бекзадян в Будапеште принимал у себя купца с товарами, которому он устраивал беспошлинный ввоз ковров в Будапешт.

Записано с моих слов правильно.

ОВСЯННИКОВ