Каганович — Сталину 15 августа 1931 г.

Здравствуйте, т. Сталин!

1) 14-го провели совещание о второй пятилетке, после довольно длительного обмена мнений мы пришли к тому, что этот проект директив не годится и что его надо переработать. Во 1-х, там много неправильных формулировок и установок, например то, что уже во 2-й пятилетке мы сможем догнать и перегнать передовые капиталистические страны. Вы ставили разрешение этой задачи в 10 лет и неспроста, ибо нельзя не дооценивать того напряжения, которого требует разрешение этой задачи, а госплановцы решили от Багдатьевского «реализма» забежать «вперед» к максимализму. Отсюда их программа по металлу в 45 мил. тонн в 37 году. Мы исходили из той установки, которую Вы в свое время давали. Мы отвергли цифру 45 и приняли 25–30 мил. тонн. Мы поручили переработать этот проект директивы, исходя, во-первых, из задачи равномерного распределения производительных сил в стране, как промышленности, так и с. х. Во 2-х, особо развернуть вопросы и мероприятия, связанные с материально-бытовым положением рабочих. Острота не столько в 6-ти часовом рабочем дне, сколько в том, чтобы ясно сказать рабочему (на основании подсчетов), каково будет его положение, тогда он и на завод быстрее пойдет. Развернуть вопрос о ликвидации товарного голода, о городском хозяйстве, особо разработать вопрос о кадрах, а в общей части не отделываться фразой, да к тому же неправильной, о том, что во второй пятилетке классов не будет, а останется только мелкособственническая психология, бюрократизм и рвачество. Видимо, мы вначале в ПБ должны будем принять более короткую директиву с тем, что на основе этой директивы будут разработаны контрольные цифры 2-й пятилетки, которые, вероятно, и будут развернутым документом для пленума ЦК и партконференции¹.

2) Сегодня на ПБ обсудили в первую очередь ряд вопросов, связанных с топливом и Донбассом. Положение с топливом требует энергичных мер. Мы создали комиссию, которой дали ряд поручений как в деле распределения топлива, так и в организации добычи².

Драчка у нас была по поводу провоза топлива в Ленинград морским путем иностранными пароходами. Стояли за это и Куйбышев, и отчасти Серго, и ленинградцы. Но ПБ отклонило это предложение и постановило налечь на наш волжский водный транспорт, видимо придется туда послать уполномоченных ЦК и СНК, как это мы делали с железнодорожным транспортом³.

3) Приняли постановление о цветных металлах и в разделе об алюминии приняли 20 т[ысяч] тонн в 32 г. и 70 т[ысяч] тонн в 33 г., хотя наши промышленники всячески доказывали нереальность и невозможность этого. Видимо, для проведения этого решения придется еще нажимать⁴.

4) Ход хлебозаготовок в первой половине августа внушает некоторые опасения. Плохо идут заготовки в Нижней Волге, неважно на Северном Кавказе и в других местах (за 10 дней августа 20% плана по СССР). Мы решили послать директивы каждой области в отдельности и вообще заняться более конкретным оперативным руководством хлебозаготовками. Людей мы сейчас не посылаем. Пускай места покажут себя сами на работе по заготовкам, разве только в отдельные края придется послать нескольких членов ЦК смотря по ходу дела⁵.

5) Исключительно плохо с мясом. Пришлось сегодня поругаться с Микояном. Вместо конкретных предложений об усилении заготовок, он внес только одно предложение сократить потребление и тут же устно добавляет, что сокращенную норму вряд ли удастся выдержать. Мы приняли сокращение потребления даже в Москве, но поручили ему разработать и внести в ПБ конкретный план хозяйственных мероприятий и в особенности по заготовкам птицы⁶.

6) 20-го придется обсудить вопрос о положении с экспортно-импортным планом и валютой. На днях в комиссии по валютному плану ВСНХ на август нам пришлось пойти с одной стороны на то, чтобы увеличить платежи в Америке по сравнению с тем, что Розенгольц предлагал, а с другой урезать требования ВСНХ. Новых заказов сейчас не делаем, но за старые, за которые уже 40% уплачено, надо платить. ВСНХ требовал 8–9 мил. руб. Мы подсчитав, что действительно необходимо платить, остановились на 6 миллионах, но положение с валютой крайне напряженное. Я должен Вам сказать т. Сталин, что вся постановка дела с импортом на меня произвела очень плохое впечатление, не могут ответить на вопрос, какое оборудование мы ввозим именно в августе, в результате может быть мы спешим ввезти в августе то, что будет потом полгода лежать мертвым капиталом, как это имеет место на ряде заводов. Неизвестно, какие платежи у нас по кварталам, кому и за что платим. Чувствуется, что нет единства между заказом, движением оборудования и движением платежей. Если Вы считаете целесообразным, может быть занялись бы мы здесь этими вопросами правильной постановки дела во Внешторге и в ВСНХ.

7) Отложили мы вопрос о хлопкозаготовках. Дело в том, что законтрактовали на 40 мил. пудов. Теперь выясняется, что данные о посевных площадях были преувеличены процентов на 18–20, и теперь ведется дискуссия в том числе и Шадунцем о том, сколько хлопка заготовить. Один называет 32 мил., другой 24–22 и т.д. Давать нам в этих условиях только общую директиву, держаться рамок законтрактованного и не называть точной цифры — это значит проходить мимо того, что ведется дискуссия, которая будет разлагать хлопкозаготовителей. Надо дать твердую директиву, сколько заготовить (цифру) и запретить всякую дискуссию и болтовню, мы и решили отложить до 20-го, чтобы получить Ваше мнение. Прошу Вас телеграфно сообщить.

8) По ОГИЗу приняли мы сегодня постановление. Публиковать его сейчас не будем. Может быть у Вас и у тов. Молотова будут кой-какие поправки⁷. О школе отложили, вопрос оказался очень канительным. Поставлен он на ПБ исключительно своевременно. В комиссии выяснилось, что школу некоторые прожектеры вели по пути разрушения. В следующий раз подробнее напишу⁸.

9) О кооперации и общественном питании посылаем отредактированный текст. Если у Вас поправок не будет, то прошу телеграфно нам сообщить, чтобы можно было опубликовать. Если поправки будут, то прошу их прислать.

Ну на этом кончу затянувшееся письмо, т. Сталин. Я не знаю, может быть я Вас чересчур загружаю вопросами и не даю Вам отдохнуть, особенно первые дни, но потребность еще большая.