Донесение прокурора Средне-Волжского края В.М. Бурмистрова первому секретарю крайкома ВКП(б) В.П. Шубрикову о случаях каннибализма в Приволжском и Чапаевском районах. 3 мая 1933 г.

3 мая 1933 г.

Совершенно секретно

В мае мес. в краевую прокуратуру с периферии поступили два дела о людоедстве. По обоим этим делам по моему предложению ведется расследование старшим следователем для того, чтобы вскрыть все причины, породившие эти случаи. По тому материалу, который поступил с периферии, устанавливается следующее: Первый случай произошел в Приволжском р. в с. Приволжье. В марте мес. с.г. гр-не с. Приволжье обратили внимание на то обстоятельство, что у колхозника колхоза «Память Ильича» Л. исчезли двое детей. При проверке было выяснено, что гр-н Л. Зиновий и его жена Л. Марфа убили двух детей — Павла 6 лет и Марию 2 лет, разрубили их на части, сварили и съели. Гр-н Пилишин, которому все рассказал Л., заявил в милицию. При производстве обыска в квартире Л. были найдены в разных местах человеческие кости и три детских черепа. Кому принадлежит третий череп, установить не удалось. При дальнейшем расследовании установлено, что гр-н Л. с семьей в 1926 г. приехал из с. Пермис быв. Ульяновской губ. в Приволжский р. и поселился в с. Софьино, где до 1929 г. пас скот. В 1931 г. Л. переехал в с. Федоровку, где также пас скот, а затем переехал в Приволжье и вступил в колхоз. За 1932 г. Л. заработал в колхозе 733 кг хлеба (45 пуд. 32 фунта), по показаниям свидетелей, Л. часть заработанного хлеба продал, а деньги пропил, и что Л. вообще часто выпивал. Последняя выдача хлеба — 23 кг муки Л. была проведена в счет расчета 3 декабря 1932 г., после чего семья Л. стала голодать. Старшие дети — Елизавета 11 лет, Анна 7 лет, пошли собирать милостыню, которую, бывали случаи, Л. у них отнимал, а затем, услышав как-то разговор отца с матерью о том, где бы убить детей, обе девочки из дома ушли и больше не приходили. В феврале мес. Л. зарезал свою дочь 2 лет, которую его жена Л. Марфа сварила, и съели, а через несколько дней Л. с женой убили сына и также съели. Находясь под стражей, Л. в изоляторе умер, а его жена будет доставлена в Самару и подвергнута психической экспертизе.

Второй случай людоедства произошел в пос. Нечаевском Переволокско-го сельсовета Чапаевского р. 29 апреля 1933 г. колхозники выехали в поле чистить колодезь, находящийся между с. Переволоки и пос. Нечаевским. Во время чистки был найден труп ребенка, у которого ноги, задняя часть и одна рука отсутствовали, и вскоре было выяснено, что труп ребенка принадлежит колхознице Н. При допросе Н. показала, что в колхозе она работала с 1930—1931 гг. и 1932 г., по имущественному положению беднячка. В 1930 г. Н. вышла замуж и, как сама показывает, жила хорошо. В колхозе зарабатывала столько, что, несмотря на то что в колхозе ее муж не работал, хлеба им хватало с избытком. В 1932 г. жить стало хуже. Муж Н. стал пить, пропивая заработанный женой хлеб, и бил ее. В 1932 г. Василий Н. стал заниматься скотокрадством и в те редкие дни, когда он живал дома, избивал жену. В августе мес. 1932 г. Н. Василий скрылся, 11 октября его жена Н. Анастасия родила мальчика, но продолжала работать в колхозе.

Ребенка Н. поместила в ясли, но, как она показывает, в конце ноября мес., придя с работы, увидела, что ее ребенок лежит около порога. Из расспросов соседей Н. выяснила, что ребенка принесли из яслей, что его там держать не будут, т.к. он слишком «грязный». В декабре мес. Н. исключили из колхоза за то, что ее муж конокрад, что она последнее время мало работает в колхозе. За 1932 г. ей записано 23 трудодня и выдали 16 кг хлеба (с ее слов).

Оставшись без заработка, не имея родственников, Н. стала побираться, но и этим прожить не могла. В феврале мес. Н. пошла побираться в Приволоки и, возвращаясь обратно, дойдя до колодца, была настолько голодна, что съела сперва руку, а затем ногу и заднюю часть ребенка, а остальные части бросила в колодезь.

Все это вытекает из ее собственных показаний, которые не проверены, поэтому я поручил прокурору Чапаевского р. немедленно выехать на место в пос. Нечаевский и произвести полное подробное следствие, которое бы дало возможность судить о том, не является ли данный случай демонстрацией съедения для агитации, т.е. не было ли искусственно создано бедственное положение Н., чтобы толкнуть ее на это преступление, а затем использовать этот случай для агитации, или в данном случае мы имеем преступное отношение со стороны руководства колхоза к Н., ее нуждам, в результате чего она совершила преступление.

Прокурор края Бурмистров